Любимец богов

ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ АРЕСА

1.Взгляд с Олимпа.

Они снова повздорили. Как всегда.
Он ненавидел в Эйрене всe - надменно вздeрнутую верхнюю губу, беспощадный блеск глаз, дребезжащий голос, режущий слух, когда она восклицает:
- Ты снова не прав, Арес! Им не нужна была твоя помощь! Ты зря вмешался!
Он дeрнулся ей ответить - резко и грубо - движение отозвалось болью в висках. (Вчера они с Гермесом повеселились.) И осeкся под суровым взглядом отца, всегда державшего сторону оппонента, но не его, своего нелюбимого сына.

Афина, копия Зевса, без бороды только, быстро глянула умными глазами. Она-то никогда с братцем не спорит: презирает, считает ниже своего достоинства. Предпочитает доказывать правоту делами. Но что такое, скажите, - "справедливая война"? Женские штучки! Сентиментальная чушь!
Война- это безумный танец пьяной хариты! Ослепление страстью, ураган эмоций, упоение болью... О, уж он-то знал в этом толк!

- Оставь, не увлекайся, милый, - Энио, посланница Афродиты, по-кошачьи прильнула к нему, разжала судорогу пальцев, стиснувших кубок так, что золотая фольга помялась. Шепнула:
- Она ждeт тебя. Гефест будет занят всю ночь.
И ускользнула: впереди был их с Аглаей и Эфросиной танец, а Энио ни за что не хотела бы вызвать даже лeгкую тень недовольства на челе Громовержца, который, в предвкушении уже откинулся на своeм ложе.

- Пойдeшь к ней? - лукавая улыбочка Гермеса заставила отвлечься от мыслей о прелестях своей возлюбленной.
- Афродита, конечно, мила, но ты не забыл, что обещал мне вчера?
Рыжеватые кудри подобны пружинкам - так и прыгают над сузившимися в щeлки зелeными глазами хитрюги. Он счастливый бог, Гермес, сын Майи. У него лeгкий характер. Он-то как раз умеет быстро забывать.

- Ну конечно, как я мог! Идeм? Прямо сейчас?
- Отлично.
Когда этот пройдоха отказывался устроить скандальчик? Оба знали, что Зевс припрячет гневную вспышку до случая, сделает вид, что не заметил их ухода. Остальные, присутствующие на скучном пиру, переглянутся молча, ибо устали уже их осуждать и отвлекутся на безупречный танец харит. Музыка уже зазвучала.

- Вон он, посмотри. А? Как тебе?
Арес нахмурился. Этих двоих он уже видел однажды: они нежились на берегу, и тот высокий, похожий на нового любимчика Зевса,- того, что вчера, дрогнув рукою, плеснул из кратера на парадную тунику Ареса, (Ганимед ещe своe получит, неуклюжий телeнок!),- так вот, темноволосый тогда так сладко поцеловал второго мальчишку. Тот, вспыхнув лицом, гневно его оттолкнул. Они поспорили и расстались, расстроенные. Аресу понравился именно второй - светловолосый. Движения его были резки, а в лице было что-то ... Пламень, азарт, способность на безумные поступки. О да!
- Мурр, как мне нравится этот прекраснобeдрый отрок, - Гермес не сводил влюблeнных глаз с темноволосого. А Арес уже шагал им навстречу.

- Странный тип, не находишь? - Гефестион прищурился. Александр отметил: эта привычка появилась у Гефестиона после общения с Майем. (Ну и имечко у солдата!)
- Ты о ком?
- О Ликосе. Твоeм новом дружке. Не нравится он мне. Глаза страшные, - Гефестион поeжился.
В голосе друга ревность.
Конечно, Александра заворожил Ликос. Откуда он взялся на берегу в тот поздний час? В войске много фракийцев, но что-то он не замечал его прежде. Да, в его глазах смерть. Но и любовь! Александр это видел...
______________________
Арес - бог жестокой и безжалостной войны, сын Геры и Зевса
Эйрена - богиня мира,дочь Зевса и Фемиды..
Афина- богиня честной и справедливой войны, дочь Зевса и Метиды.
Энио, Аглая, Эфросина - хариты ( грации) - богини красоты и женской прелести.
Афродита - богиня красоты и любви, дочь Зевса и Дионы, законная жена Гефеста.

2.Встреча в Сиве.

Огромные двери закрылись неожиданно бесшумно, лишь вызвав колыханье огня, да ощущение прокатившегося за спиной вала. Свод потолка утонул в темноте где-то наверху, так высоко, что даже не давит своей огромной массой. А храм велик. Как и подобает святилищу Великого бога.
Александр наедине с Ним.

- Меня называют твоим сыном. Я хочу знать, так ли это?
И ощутил, как бешено заколотился в груди сгусток его маленькой жизни.
- Смертный? Да или нет? Я должен узнать! - голос гулко ухнул и потерялся наверху.

Загадка мучила с тех пор, как он себя помнил. Привела сюда, в далeкий оазис в Сиву.
Сколько правды и лжи было в безумном шeпоте матери, утверждавшей, что она познала любовь бессмертного?
Иногда он верил. Иногда - нет.
- Так что же?
В ответ - холодный очерк неподвижного каменного рта. Взгляд, безжизненно сосредоточенный на рисунке покрытых росписью стен.

Александр ощутил себя пылинкой. Жалким комочком плоти, брошенным к бесчувственным стопам гиганта. Бог так велик, что ноготь мизинца его возвышается где-то на уровне глаз.
- Ответь, прошу!
Александр содрогнулся от внезапного сквозняка. Впервые почувствовал свою обнажeнную кожу.

- Молчит? Так всегда с ним.
Фигура - вполне осязаемо-плотская - проступила из темноты. Человек стоял, облокотившись плечом о пятку Амона, и с невесeлой усмешкой глядел на Александра.
- Ликос? Ты? Но как...
Александр встрепенулся, огляделся, ища остальных. Что это - шутка жрецов? Невозможно!
Как Ликос сумел проникнуть в святилище, куда строгие служители храма допустили лишь его одного, не позволив даже самым верным из друзей подняться дальше ступеней?

Ликос выступил из тени в круг света. Александр узнал его легкую пружинистую походку, нервно вздeрнутый уголок рта, ямочку на правой щеке, еле заметный шрам на подбородке. Ликос очень красив, но его глаза... Страшно туда заглядывать, ещe страшнее узнать, что там, в самой их глубине.
Ликос обернулся к статуе. Как будто мерился силами с огромным каменным богом.

- Он всегда молчит, когда особенно тебе нужен. Ощущаешь себя червяком, не так ли, филэ?
- Ты... знаешь? - Александр прошептал побелевшими губами. Его смутила эта почти интимная уверенность Ликоса в своей безнаказанности.
- Думаешь, это так почeтно, быть его сыном? Брось, - Ликос поморщился. В глазах его блеснули злые слезинки. Он досадливо поправил съехавшую от сквозняка ткань алтарной драпировки. Подлил масла в чашу для огня. И подошeл к остолбеневшему Александру.
- В этом не так много радости, поверь мне. Он не умеет быть благодарным за то, что ты - его сын. И никогда не оценит, как бы сильно ты его ни любил.


- Как всe было? Расскажешь?
Гефестион смотрел на изменившегося Александра со священным трепетом. Для него-то не было сомнений, что его возлюбленный - потомок бога. И незачем было тащиться сюда, в глубь египетской пустыни.
- Не сейчас, - Александр чувствовал себя опустошeнным. Слишком много он узнал и понял в этом храме. Такого, чего никогда и никому не сможет рассказать. Да и как объяснить, чтобы поняли? Арес...его глаза, его шeпот... слова горькой правды и нечеловеческой любви. "Нелюбимый сын, беззаветно любящий отца" - что может быть больнее?
Да и сам Александр, разрывая сердце, был вынужден отвергнуть его страсть, отказался служить безумству безжалостной войны. Одинокий Арес...