Ах, милый октябрь!

Дотронься рукой до моих губ, и я согрею их своим предсмертным дыханием, последний вдох будет твой. Это все, что я могу дать тебе теперь. Ах, милый октябрь! Он есть в каждом месяце моей жизни. Ты улетаешь с каждой ненаписанной буквой. И я пишу их тысячи, океаны, вулканы спасительных букв. Все во имя тебя. Но ты улетишь, так и не узнав, кто ты для меня. Так и не узнав, что всю свою жизнь я посвящу тебе, так скоро предавшему меня забвению. А я буду все так же тихо стареть в своих воспоминаниях, истертых в пыль. И только где-то под песками души – жалкое подобие памяти. Что же мне делать сегодня, милый? На берегу этого темного озера жизни. Всё будто там. И я пуста. Как никогда пусто и мерзко от этой безысходности. Только ты далеко. И ничего не знаешь. Пусть не долетят до тебя обломки моей жизни. Пусть не коснется твоих благословенных губ остывающий голос на рассвете. Пусть не потревожит он твой блаженный сон. А я даже не имею права посещать твои сны краешком, краешком заходящего солнца, уголком умирающей луны – не имею права, милый! Пусть не узнаешь ты, как истерла я колени в еженощном молении хранителей твоих снов. Мелькнуть бликом отраженной в твоих глазах последней каплей дождя, припасть к несуществующим следам на песках из твоего сна, где я заново научилась бы плакать.