Записки рыболова-любителя Гл. 652-653

652

М а р т 1 9 9 9 г.

Письмо Мити от 1 марта 1999 года

Привет!
К выходным мы с Леной были более-менее здоровы и решили отправиться в Швейцарию, а именно в Люцерну, что находится в самом центре Швейцарии, южнее Цюриха (50 минут езды от Цюриха). Особенно мы не спешили , выехали из Крёйцлингена (швейцарский сосед Констанца) в 11, в 13 были в Цюрихе, а без десяти два – в Люцерне.
С утра в Констанце и окрестностях был туман и около нуля (во многих местах еще лежал снег), но в Цюрихе и южнее туман рассеялся, и стояла солнечная погода, хотя и не было жарко (чуть выше нуля в Люцерне). Люцерна стоит на берегу озера Vierwaldsдttersee, в самой северной его части, а также тянется вдоль реки Реусс на север. Она окружена весьма высокими горами (рядом находится пик Пилатус высотой 2132 метра, на который почти из Люцерна идет фуникулер (фуникулерный путь с самой большой крутизной в мире)).
Мы с Леной сначала гуляли по заполненному людьми променаду на берегу озера (на променад выходят самые шикарные отели и казино Люцерны), а потом по центру города и вдоль реки (реку пересекают две достопримечательности города – мосты Kapellebrьcke и мельничный мост, оба крытые и украшенные картинами об истории города). Гулять было очень хорошо, хотя и немного прохладно. Времени, правда, у нас хватило только на наружный осмотр Люцерны, а ни в один из музеев мы не успели.
Вечером мы решили не возвращаться в Констанц, а поехать в Базель (на смыке Швейцарии, Германии, и Франции на берегу Рейна), где решили и переночевать. За час мы добрались до Базеля, нашли номер в трехзвездочном отеле «Central» рядом с вокзалом за 135 франков, где и переночевали. Наконец-то поспали на нормальной двухспальной кровати (валялись часов до одиннадцати, правда с перерывом на завтрак). Забавно, что у этого отеля была общая reception с пятизвездочным отелем «Euler», и завтракали мы тоже в ресторане того отеля.
Утро в Базеле нас встретило мелким дождиком, но это нас не смутило, и мы отправились гулять. Сначала мы пошли в зоопарк, находящийся совсем недалеко от вокзала. Там сейчас происходит значительная реконструкция, из-за чего часть коллекции, в том числе все хищники, отсутствует. Однако всё равно собрание животных очень большое, хотя, пожалуй, не богаче коллекции калининградского зоопарка (разве что число животных больше). Можно отметить, однако, очень интересный обезьянник с несколькими семьями горилл, шимпанзе и орангутанов, а также большим количеством яванских макаков, среди которых много совсем маленьких, очень забавных. Кроме того, очень хороший в Базеле аквариум с рыбами корраловых рифов и пр., правда, акул как на Тенерифе там нет.
По зоопарку мы гуляли часа три, и к этому времени погода значительно улучшилась, и собственно по городу мы бродили уже при ясном небе. Сначала заглянули еще в ботанический сад университета, где в оранжереях очень хорошие собрания разнообразной флоры (Лена раньше увлекалась выращиванием кактусов, и ей особенно понравился кактусовый павильон), а потом отправились в центр.
Старый город формировался около Рейна, центром формирования является готический Мюнстер, стоящий над обрывом высокого берега реки. Отсюда открывается замечательный вид на немецкую часть Базеля и предгорья Шварцвальда. Увы, на Мюнстер и еще несколько очень примечательных зданий уже не хватило пленки (в том числе и на очень забавный фонтан около театра, представляющий собой собрание курьезных механизмов, поливающихся и плюющихся водой). Прогуляли мы до шести вечера и уже с немецкого вокзала по Германии отправились домой – доехали за два часа.
А в пятницу мы ходили в греческий ресторан «Сатирикон». Заведение, правда, больше трактирного типа, и народу было очень много. Лена ела «Мустаку» – запеканку из баклажанов и кабачков, а я – «Гирос» – строганину из баранины с гарниром из риса, бобов и картошки, к этому прилагается «Тсацики» – более походит на творог с чесноком или сырно-сметанно-чесночный салат. Ну и ещё жареные хлебцы с маслом и чесноком и красное вино, очень неплохое. В общем, всё было очень вкусно.
Увы, эта неделя будет весьма грустная, так как Лена уезжает в четверг или в пятницу. Когда теперь свидимся, точно не знаю. Будем надеятся, что у неё не будет проблем с получением визы, так как все документы для продолжения обучения здесь, у нее, скорее всего, будут. Посмотрим.
В лаборатории на прошлой неделе тоже было немало работы, но о результатах можно будет сказать только после этой недели, так как нужны ещё эксперименты.
На этом пока все. Целую.
Митя.
 
Моё письмо Мите от 5 марта 1999 года

Здравствуй, дорогой сынуля!
Ну как? Проводил Лену? Скучаешь? Сочувствуем. Советую на работе теперь сосредоточиться, хорошо помогает отвлечься от душевных переживаний.
Я переболел гриппом в лёгкой по сравнению с другими форме, температурил (и то не шибко) всего один день. Видимо, своевременно начал принимать ремантадин. Правда, решив, что уже выздоровел, я катался на лыжах в выходные (в субботу один, в воскресенье с мамой, скольжение было наконец-то отличное), а в понедельник у меня возобновились сопли и кашель, коими я ещё пару дней пострадал, лечась флюколдексом, горячим молоком и горчичниками. Сейчас, тьфу-тьфу, в норме вроде бы.
Из местных событий знаменательным было столкновение православных и мусульман по поводу начавшегося было строительства мечети на углу Старостина и Мира, на той горушке, через которую мы раньше ходили кататься на лыжах (слева, если лицом к Мира стоять).
Православные, а вернее, просто жители окрестных домов, помимо протестного митингования, изгадили надписями забор, окруживший стройку, облили бензином и подожгли эскаваторы, и кого-то ещё побили из строителей. Мусульмане, действовавшие абсолютно законно, с полного согласия властей, тем не менее благоразумно отказались от затеи: что же нам тут потом всё время с поджигателями воевать?
К чести церкви православной, она деяния своей паствы осудила. Ну, а паства себя во всей красе показала. Правда, говорят, деньги собрали на возмещение ущерба.
Из Клуба Ла Коста пришёл журнальчик за 98-й год типа "Новости Клуба Ла Коста", в котором утверждается, что клуб Сан Антонио после ремонта претендует с новыми мраморными полами на место в классе Золотая Корона. Пора, кстати, уже заявку на этот год сочинять. Что-то хочется поближе к Барселоне где-нибудь в октябре.
С неграми бумаготворчество продолжается, но, думаю, что скоро кончится, поскольку пошла речь о неких платежах, которые надо внести (вместо того, чтобы ехать в Аккру или Монреаль), а мы, конечно, не собираемся, пока сами чего-нибудь не получим. Возможно, из-за этих платежей всё и затевалось (как нами и прогнозировалось в виде одного из вариантов), но пока ещё не ясно. Зато уж я потренировался в специфической переписке.
А мемуары свои я отдал набирать на компьютере за умеренную плату Галине Васильевне из моей редакции, которая в ПГИ со мной английским занималась. Мы оба довольны.
Ирина же намекает, что ей бы машину кто купил ...
Да, боюсь, от негров не разбогатеешь, а от своих трудов праведных не наживёшь палат каменных. Мама вот всё микроволновку от меня не дождётся. Пора уж купить, наверное.
Вот такие у нас новости. Целуем, папа, мама.

Письмо Мити от 8 марта 1999 года

Привет!
Событий на неделе было немного, главное – проводил я Лену. Пока она ещё в Ветцларе, но завтра поедет автобусом (у нее очень много багажа, а автобусом хоть и долго ехать, не будет проблем с пересадками) из Франкфурта до Тамбова. Расставаться было, конечно, тяжело, и выходные тоже были тоскливыми (Лена уехала в пятницу после обеда, ее забрали ветцларские знакомые), хотя и заполненными работой в лаборатории. Перед отъездом мы ещё раз сходили в ресторан, на этот раз немецкий, специализированный на блюдах из картофеля, очень вкусных.
Теперь надо сконцентрироваться на работе. В пятницу Ульрих сказал. что в конце этой недели надо будет обсудить все мои результаты и решить, стоит ли продвигаться дальше с этой темой. Каких-либо интересных результатов пока не было, все больше опровергаю то, что вроде бы уже было показано, а также вскрываю различные методические проблемы. Может быть, смена темы была бы и неплохим вариантом, если Ульрих не надумает что-либо фантастическое, а он на это способен.
На этой неделе обещают несколько хороших дней, и сегодня утро очень солнечное, может быть и вся неделя будет неплохая. Пора заняться поисками велосипеда, и выезжать по окрестностям.
На этом пока все. Поздравляю маму с праздником и желаю, чтобы весна для нее была солнечная и радостная.
Целую. Митя.

Моё письмо Мите от 12 марта 1999 года

Здравствуй, дорогой сынуля!
Новостей особых нет, вот и не писал. Про микроволновку (как я её на пузе от "Пяти океанов" домой пёр) я тебе по телефону сообщил, а руки и весь плечевой пояс у меня потом три дня болели, на лыжах еле передвигался из-за того, что отталкиваться не мог в полную силу. А ещё шпора, похоже, на пятке образовалась, ступать больно.
Послания от негров приняли настолько лирически-умоляющий характер, что диву даёшься: откуда в Нигерии-то такие дети лейтенанта Шмидта, а вернее - дети Остапа Ибрагимовича, уж больно всё Ильфа и Петрова напоминает. Я им уж почти открытым текстом сообщаю, что сильно сомневаюсь, что они не жулики, а они не отстают, горячо уверяют в своей любви, дружбе, честности, порядочности и т.д., и т.п., ну и, разумеется, денег просят в качестве небольшого начального вклада в сделку с нашей стороны, они-то вон уже сколько потратили (документы прилагаются). Смех да и только.
На этом пока всё. Целуем, папа, мама.

Письмо Мити от 15 марта 1999 года

Привет!
После отъезда Лены я стал вести что-то типа дневника, и письма поэтому по большей части будут дневниковыми.

08.03.1999
Сумел более-менее собраться с силами, и начал весьма большой эксперимент, который завершу только во вторник вечером. Продолжаю разбираться со всеми результатами, готовлюсь к разговору с Ульрихом.
Погода устанавливается хорошая; днем было около десяти или выше, хотя вечером пошел дождик. Опять гулял, теперь между Бисмарктурм и Вольматинген штрассе. Видимость сегодня великолепная, с Бисмарктурм видно все горы; жаль, что не было фотоаппарата. У башни молодой художник рисовал пейзаж. Вокруг домов на грядках вылезают первые цветы: подснежники, примулы и еще несколько неизвестных мне разновидностей – очень много где все очень ухожено и красиво, тоже захотелось это сфотографировать.
Вообще, захотелось форсировать покупку велосипеда и очков, сегодня уже присматривался в велосипедном магазине на углу, откуда автобусы с университета заворачивают к Церингерплатц. Особенно мне приглянулся один гибрид спортивного велосипеда с дорожным. Он легкий, с колесами большого диаметра, что обеспечивает его скоростные качества, но по ширине колеса больше, чем у спортивного велосипеда, то есть он более устойчивый. Стоит, правда, немало, 970 марок. Был также в салоне оптики в Зеерайн-центре, попримерял. Приглянулась пара-тройка очков, где-то за 250 марок. Но лучше бы найти подешевле.
Начал читать историю Восточной Пруссии, по крайней мере за ужином.

09.03.1999
Опять очень суматошный день, большой эксперимент и никаких положительных результатов. Вечером очень долго разговаривали с Мартином об этих экспериментах; кажется, что тема как будто проклятая. Честно говоря, самому очень хочется её сменить.
А утром Патрику пришла куча коробок с разным лабораторным барахлом – радости, как под Новый Год, когда подарки раскрываешь (он заказал зачем-то 20 упаковок крема для рук – хоть умажься). Вообще-то это, наверное, распространенное ощущение; мне тоже пришла пара реагентов, причем от заказа до доставки прошел один день – невероятная оперативность. Так вот, мне тоже было весьма приятно получить эти игрушки.
Погода к концу недели будет стоять очень хорошая, поэтому решил форсировать все покупки. В выдавшиеся днем два часа бегал по центру, в основном по салонам оптики, но и в пару веломагазинов забежал. Среди очков чего то лучше того, что видел вчера, не нашёл, а вот на Вессенбергштрассе (напротив фотомагазина, где мы последние пленки проявляли) в веломагазине были почти такие же велосипеды, как тот который мне приглянулся вчера, но уже по 700 марок. Думаю, что я сделаю свой выбор завтра-послезавтра.

10.03.1999
С утра еще один эксперимент, последний в серии перед тем, как засесть за обработку результатов для очередного раскрытия карт с Ульрихом. Опять выезжал за велосипедом, уже более тщательно разбирался в этих гибридах (то, что мне особенно приглянулось). Самые дешевые – по 700 марок – мне, увы, не подошли. Слишком высокая у них рама, не по моему росту. А с меньшей рамой нашли один по 900 марок, завтра после обеда его опробую. По дороге в магазин встретил Олега (Бодягин, он не из компании германистов, а делает aufbaustudium на экономическом факультете), он со мной глядел велосипеды. Ему тоже тоскливо, компании нет.
Приехав на работу, обнаружил неприятный сюрприз: почему-то запоролся трансфер с геля на мембрану – причину я так и не понял. пришлось переделывать эксперимент – пол-дня потеряно.
Так и не сходил я в футбол сегодня с Мортеном поиграть, хотя изначально как-то не хотелось в район университетского спорткомплекса переться.
Несмотря на хорошие прогнозы синоптиков, к вечеру пошёл дождик. надеюсь всё-же, что на выходные будет хорошая погода.

11.03.1999
Утром доделал эксперимент, начатый вчера, получил опять кучу непонятных результатов. Днем поехал на Вессенбергштрассе пробовать велосипед. Ехалось на нем очень хорошо, чувствуется, что скорость можно развивать высокую. Возможно, единственным неудобством является достаточно узкое, гоночное сиденье, то есть для него нужны специальные штаны с поролоновой подкладкой, иначе долго на нем не проездишь. Но в остальном все было нормально, и эта деталь не стала препятствием для его покупки. Вместе с ним я купил еще и спидометр за тридцать марок. А перед этим в фотомагазине напротив купил маленький бинокль за 50 марок, такого же формата, что был у тебя. Теперь я почти экипирован для поездок около Бодензее (очки и штаны осталось купить).
Конечно же, мне не терпелось велосипед опробовать. Около половины пятого я ушел из лаборатории, смонтировал спидометр, и отправился в Альмансдорф (а солнечно было, погода как раз для прогулок). Залез сначала на горку к Югендхерберге, правда, оттуда практически ничего не видно из-за деревьев; только если забраться на башню, можно оглядеть все окрестности. Рядом – альмансдорфское кладбище и метеообсерватория. От Югендхерберге я спустился к Эггу и поехал по прибрежной дороге к парому.
С дороги противоположный берег Бодензее виден весьма хорошо, особенно с места, где находится пивоварня «Руппанер». Фактически она вкопана в скалу, у которой она стоит, выглядит это очень интересно, а рядом в скалах также винные погреба и пещера для разведения шампиньонов. Рядом же ресторан, куда меня еще в сентябре возил Мартин попить пива, и где он мне рассказывал о своих проектах. Именно от ресторана, находящегося уже совсем рядом с паромом, открывается самый лучший вид на Бодензее.
От парома я вернулся домой, но решил ещё съездить в Гроссо за соком. Подъехав туда, я увидел необычную картину: светофоры не работали, и перекресток на Церингер-платц представлял собой транспортный хаос. В Зеерайн-центре не было электричества, как и практически во всём Кенигсбау и Фюрстенберге (т.е. вдоль Вольматингенштрассе и в университетском районе). За железной дорогй и в Индустрия-Гебите электричество, впрочем, было. Я доехал как раз до Альди в Индустрия-Гебита и там купил продуктов. Выбор там, впрочем, на первый взгляд ненамного больше, разве что площади большие.
Электричества не было больше часа, но к семи часам оно все же появилось. В первый мой выезд я одолел почти 20 км за час; в городе, конечно, быстро не поездишь, и горок многовато. С непривычки я значительно устал, и зад, конечно, болит от седла. Штаны с поролоном очень необходимы.

12.03.1999
С утра на работе Мартин устроил «Chefweg Fruhstuck», причем накупил он сам огромное количество еды, и я не понял, скидывается ли кто-либо на этот завтрак. Пили с утра шампанское как непонятно кто (мне все время по этому поводу вспоминается «Бриллиантовая рука» с папановской репликой...).
После обеда поехал в «Hertie» и купил себе велотрусы за 40 марок. Вечером уже ездил в них; действительно, проблем с узким сиденьем теперь меньше. На этот раз я катался южнее парома, доезжал до мыса и ездил по южной части Штаада. Места тоже очень неплохие: лес, озеро, спортивные площадки, весьма дорогие виллы. Забирался я к Лоретто-капелле – самой высокой точке Штаада. Ездил полтора часа, опять накатал 18 километров. К вечеру кататься стало, впрочем, слишком прохладно. А днём было солнечно (но в первую половину дня – туман) и 12°C, а я думал, что теплее, и в одной рубашке по городу ходил.
13.03.1999
Сегодня я решился на большой выезд на велосипеде. Давно планировал свою первую поездку совершить вокруг порейнских озер – Унтерзее, Целлерзее и Гнадензее. Ориентировочно длина маршрута составляла 70 км – довольно много по первому разу. И после первых часовых выездов. когда уже чувствовалась нагрузка на нетренированные мышцы, я было подумал о сокращении маршрута, тем более что как минимум четырехчасовое сиденье в седле мне было обеспечено. Однако в конце концов решил сориентироваться в дороге, в крайнем случае всегда можно сесть на поезд.
Выехать рано утром было невозможно из-за тумана, который стал рассеиваться только к полудню. Утром поэтому сидел дома, читал историю Восточной Пруссии, а также начал вставлять фотографии в большой альбом (в хронологическом порядке, начиная с 1995 года, то есть ещё со студенческих времен). Собрался выехать около двенадцати, но два раза возвращался домой, один раз пододевал безрукавку – было с утра весьма прохладно, градусов 5-7. А потом вспомнил (уже на мосту через Рейн), что забыл Гренцкарту, а ехать-то собирался по Швейцарии.
В результате только около часу дня началась собственно поездка. Ехать я решил по возможности по берегу Рейна до Штайн-ам-Райн, там Рейн пересечь и уже по немецкой части объехать по берегу полуостров, находящийся напротив Райхенау (Hцri), добравшись в итоге до Радольфцеля, и оттуда - до Констанца.
На границе меня никто не проверил, и я оказался среди швейцарских полей, начинающихся сразу за таможней. Вдоль самого берега озера идет грунтовая велодорожка, местами не очень сухая, что создает небольшие проблемы – у меня на велосипеде нет крыльев. Туман еще не везде рассеялся ( и поля вовсю парят), и даже Рейн не весь просматривался местами. Птицы на нем много, в основном чайки, нырки и лебеди, а также пара не известных мне водоплавающих видов.
Первый населенный пункт на швейцарском берегу Рейна – Готтлибен – практически деревня, тем не менее известная предприятием по производству шикарных катеров Brunnert-Grimm AG (от 50 до 250 тысяч франков штука), местной выпечкой – Huppen (свернутые в трубочку и наполненные кремом вафли, интересно, что у пекарни есть представительство в Штатах), фахверховскими домами и замком на берегу озера (его сложно хорошо разглядеть из-за деревьев).
В четырех километрах от Готтлибена – Эрматинген (напротив Райхенау) – населенный пункт чуть побольше (2000 жителей). В нем, правда, ничего примечательного нет, но рядом есть замок Арененберг, в котором находится наполеоновский музей (замок купили для падчерицы Наполеона, и здесь провел юность Наполеон III).
Далее дорожка становится более ухоженной и идет рядом с шоссе (и железной дорогой), а временами сливается с ним. Берег Рейна становится более высоким, отсюда начинается прирейнское плато (Seerьcken). Мимо поселков Манненбах и Берлинген дорога выходит к городку Штекборн (8 километров от Эрматингена) – тоже небольшому (3000 народа), но приятному, с красивой набережной (здесь противоположный, немецкий берег уже рядом, в метрах 500). Там я подкупил продуктов в супермаркете (у меня еще оставалось 20 франков), и уже не особо задерживаясь покатил к Штайн-ам-Райну (от Штекборна 11 км).
У Штайна дорожка опять отходит от шоссе. В этих местах противоположный берег тоже очень высокий, и над городом на 200 метровом холме стоит замок Хохенклинген. Здесь – первый мост через Рейн после Констанца. Сам Штайн по большей части на правом берегу Рейна, то есть это один из маленьких кусочков правобережной Швейцарии (помимо Базеля и Шафхаузена). Центр с ратушной площадью там очень красивый, все дома красочно расписаны.
В Штайне я сделал небольшой перерыв с едой (чипсы из супремаркета), а к этому времени я уже два часа был в дороге. И отправился огибать Hцri. Велодорожка пересекает границу в чистом поле, и о ней напоминает лишь столб с немецким орлом, да машина швейцарских пограничников. На пути от Штайна я уже мало озирал окрестности, оставляя более детальное знакомство с Hцri на другие поездки.
По полуострову до Радольфцеля предстояло отмахать двадцать километров, в основном по шоссе. Ехать было пока еще в целом приятно: тепло (днем было градусов 15), солнечно, дорога хорошая, хотя изобилующая небольшими подьемами и спусками, небольшая её часть идет по лесу. Народ тоже повыезжал на этот маршрут, очень много на гоночных велосипедах. Также местные или швейцарские бюргеры вовсю гоняли по шоссе на Мерседесах-кабриолетах и прочих недешевых машинах (пару просто антикварных, но очень шикарных экземпляров видел).
К Радольфцелю я добрался к половине пятого. Там я немного заплутал, и сделал лишний крюк по полуострову Метнау, который далеко выпирает к озеру. Уже от Радольфцеля усталость все больше стала давать о себе знать, и последние километров 15 дались мне очень тяжело.
Всего я проехал за день почти 90 км, и в седле я был больше пяти часов. Для первого раза это было более, чем достаточно; сразу после приезда я еле на ногах держался, потом поспал и после сна чувствовал себя очень разбитым. Более-менее отошел уже к полуночи, сейчас вот дописываю эти строчки в пол-второго. Завтра, думаю, сил на еще одну поездку уже не хватит, хотя погоду обещают по прежнему хорошую.

14.03.1999
И всё же я нашел в себе силы совершить еще одну поездку, благо уже с утра была хорошая погода и не было тумана. Выехал я около одиннадцати и направился к Майнау и вдоль берега Бодензее на северо-запад. Я уже ездил этой дорогой еще осенью; сейчас я больше осматривал ее в виде одного из маршрутов для регулярных, можно сказать, тренировочных, заездов.
За полчаса я добрался до Вальхаузена (это там, где я сфотографирован на фоне яхт), а там решил продолжить маршрут на север. Нормальной дороги по берегу озера там уже нет; поросшие лесом холмы подступают к самому берегу. Поэтому я полез на один из этих холмов чуть в глубине от озера. Выбрался я сначала к какой-то фруктовой роще, а потом поехал вглубь леса. Он - сосново-буковый, с уже весьма большими деревьями. Там много широких лесных дорог, и ехать по ним вполне нормально.
Поехал я к Мариеншлюхту (по указателям). Дорога пошла на спуск, но в конце концов уперлась в поваленное дерево. Рядом, между тем, был каньон, по дну которого тёк ручей. Я подумал, что это и есть Мариеншлюхт и решил по его краю пойти вверх. Дороги там не было совсем, то есть я тащил велосипед практически по бурелому (двигался я пешком). Минут через пятнадцать выбрался еще на одну дорогу, и по ней выехал в конце концов на шоссе около деревни Лангенрайн.
Там же к озеру шла другая дорога с указателем – Мариеншлюхт, то есть первый каньон им, видимо, не был. Эта другая дорога помимо Мариеншлюхта ведет к расположенному рядом гольф-клубу, куда понаехало множество шикарных машин. Тропинка вдоль Мариеншлюхта спускается резко вниз, и по ней я ехать не стал. Посидев на смотровой площадки и полюбовавшись видами на противоположный берег озера и на расположенные рядом с Мариеншлюхтом развалины (нечто в виде крепостной башни, называемое Карэггом), я поехал дальше на север по идущей высоким берегом тропе.
По мере продвижения дорога достаточно упорно шла в гору, и по грунтовому покрытию двигаться было тяжеловато, местами я просто слезал с велосипеда, чтобы не перенапрягаться. В конце концов я вылез практически на самую высокую точку нашего берега Бодензее над Бодманом – метров 150-200 над озером. В лесу около бревен (а там ведется очистка леса и многие старые деревья вырубаются) еще остались кучки снега. Оттуда тоже очень хороший вид.
Спуск же с этого холма был не очень приятный – крутой и залитый водой. По этому спуску я выехал на автостраду к Бодману, но спускаться по ней не стал, чтобы не тратить силы на подьем. А поехал я назад в Констанц, докуда добрался, наверное, за час с небольшим по очень хорошей дороге (опять мимо Лангерайна и Детингена в Вольматинген). На этот раз я проехал чуть больше 50 км за три часа.
Остаток дня опять прошел в востановлении сил, хотя вечером еще и поработал немного. Между тем дочитал историю Восточной Пруссии и принялся за историю Кёнигсбергского Университета.
На этом пока все новости.
Целую. Митя.

Моё письмо Мите от 20 марта 1999 года

Здравствуй, дорогой сынуля!
Вот, видишь, не в состоянии даже тебе ответить вовремя. Здоровье моё чего-то совсем ослабло: скачки давления продолжаются, невзирая на таблетки, ломота в суставах, слабость, в груди неприятные ощущения временами, похожие на сердечную недостаточность. Тяжело из зимы выхожу, достала меня полярная ночь, наверное. Ни на лыжах, ни бегать не в силах.
Но при том хожу на автокурсы (!), пока они сравнительно дешёвые. На всякий случай.
А Власкову желчный пузырь вырезали (как и нашей бабуле Тоне в своё время), сейчас он уже дома, но из строя надолго выбыл.
На следующей неделе традиционный семинар в Апатитах, там два наших доклада заявлено, надо будет хоть на день съездить. Но и надо ещё с рецензентами-конкурентами полемику вести по поводу нашей статьи с Матиасом, направленной в американский Geophysical Research Letters.
Негры вроде бы угомонились, убедившись, что слупить с нас ничего не удастся. Так что графа Монте-Кристо из меня тоже не вышло.
Киевляне в очередной раз "Реал" наказали своими простенькими контратаками при подавляющем преимуществе мадридцев (в первом тайме киевляне по воротам ни разу (!) не пробили).
В стране же очередная кутерьма: срамотища с генеральным прокурором Скуратовым, а теперь вот и очередная отставка очередного недолгого главы президентской администрации Бордюжи. Я уж не говорю про похищение представителя Степашина в Чечне или взрыв во Владикавказе. Сплошное безумие вокруг.
Тебя же поздравляем с приобретением очередного велосипеда и открытием катального сезона. Аж завидки берут. Только будь осторожен и езди в шлеме (в Америке он обязателен). Ждём продолжения твоих дневниковых записей. Наверное, для Лены их ведёшь?
А я тебе для развлечения пересылаю письмо тёти Тамары Бургвиц, написанное в связи с получением ими от нас денежного перевода на тысячу рублей к дяди Вовиному юбилею.

Здравствуйте, Саша и Сашуля!
Хочу сообщить наши новости и чтоб вы похохотали вместе с нами.
Начинаем готовиться к юбилею.
- Отмечать? Не отмечать?
- Да, не надо, - говорит д. Вова. А мне кажется, что он сказал из-за того, что пенсию истратим, а потом как жить? И я решаю: 75 лет последние - давай отметим.
Я неленива к приготовлению, но года берут свое и делаю медленнее, чем когда-то, но все равно одна и одними руками. Он сидит, кроссворды гадает, лежит и к столу приходит. 9 ч., 12 ч., 14 ч., 17 ч., 19 ч. - наши застолья. Это всё приготовить, да ещё готовиться.
Бегала две недели, искала, договаривалась о судаках. Купила 2 судака больших и нажарила, и под паром, в длинное блюдо положила (это 25-го). Бегала 2 дня за тортом. Утром в наш гастроном. Сказали - после 12 отложат мне, и приду я в 15 часов. Побежала на Токарева. Там ждут машину и нет ее. Ушла домой. С 15 часов в гастроном - нет и не было машины. Заказали на завтра. На улице Токарева - некрасивые, ушла домой к 17 часам. Стала пол мыть везде.
Утром опять бежать. В гастрономе нет, на Токарева тоже, и побежала в кондитерскую на Володарского, и только к 17 часам была дома. Стала судаков чистить. Вдруг звонок телефона.
- Тамара Дмитриевна, нет электричества, - сообщает жилец с Мосина. Как ты не во время. Бросила судаков на столе, побежала в Разлив. Открыла комнату, где счётчик. Все включила - горит. Побежала домой. Ну теперь-то все это, 24-го буду дома.
Утром 25-го звонок в дверь. Принесли извещение и письмо Володе от руководства 201-ой дивизии. Поздравление теплое, хорошее - с 75-летием. Настроение праздничное! Но сколько человек будет - не знаю, и сколько еще готовить - одна Тамара знает. А д. Вова: «Да, брось ты это, не делай то, тебе не справиться». Всё сделаю! - и все сделала.
Получили извещение ваше. Большущее вам спасибо. Целуем вас обоих. Правильно, что ты на меня послал. Я эти 3 дня болела и вечером температура 37.3-37.4, горло болит и голова. Утром ничего. Хоть отменяй все, т.к. я была бессильна. Горло пять раз полощу, платок под нос подвязан и два платка в карманах халата. Течет из носа. Получив извещение, пошла на почту. На улице сильный ветер, буря, метель, дорог нет. Как Сусанин доползла до почты. Читали на извещении и не могли понять, что написано? Где напечатано «кг», там стоит 10, потом цифры 231 и т.д. Решили, что посылка 10 кг.
- Ужас! Что они выдумали? Как ты понесёшь?
- Не волнуйся, было бы что - принесу.
- Давай я с тобой пойду.
- Нет.
Сам только 2 дня назад сходил подстригаться, а так, как медведь в берлоге. Одеваюсь я и иду на почту.
- Дай мне веревку, - нет. Она на Мосина.Чтоб перевязать ящик - легче нести.
- Наверное, рыбка, Вова, тебе, но зачем так много? Давай, возьму мешок из-под сахарного песка, белый, большой.
Положила в свой мешок этот большой и пошла. Прихожу, а меня из одного окна в другое - деньги получила и пошла домой. Еле дошла, т. к. горло и нос закрывала, чтоб не простудить и не свалиться совсем. Ветер сносит меня с бурей вместе. Иду и хохочу. С таким большим мешком пошла за деньгами. Вот старые дураки какие мы стали. Прихожу, опять хохочем с Вовой дома. Я же думала, что посылку в мешок и понесу через плечо, т. к. народу никого. Собак нет на улице. Пишу, а самой и сейчас смешно.
Так я бегала все дни. 26-го мыла утром пол, мылась сама, а гости должны к 16 часам. Я знала, что раньше мне никак. Начало было и конец хороший. Все хохотали и объедались. Я от Саши поняла, что Люба Намгаладзе может приедет. Но не одна же? Или с Андрюшей? А он уже женился. Вас ожидали, пока по телефону Саша не сказал, что болен. И были сестра Валя, Галина с Володей и мы с Вовой. Наготовила много, ещё всё едим. Да еще Любочка (Виктора дочь). Думали их трое, а пришла она одна. Муж работает, сын поздно с учебы приедет. Вот так.
А было: студень, баночка красной икры, лосось соленый, колбаса твердого копчения, корюшка маринованная, салат мясной, судак жареный, вырезка свиная поджаренная, в соусе с горячим картофелем, тушеной капустой, кислой, и ещё в добавление к сложному гарниру на тарелку каждому специально отваренная красиво нарезанная красная морковь и зеленый горошек. Ещё был салат: на окне в 2-х горшках по 6 луковиц выросло зеленого лука. Сделала салат из лука зеленого с яйцом, в сметане. Ешё были пирожки в масле, маленькие: со свежей капустой, с рисом и яйцом, с брусникой. В общем, обжорство - все отваливались от стола как пиявки и только смотрели глазами. Очень понравилось всем. Пили и за вас и за всех. Чтоб все были здоровы.
Подарки. От меня - весь этот стол. И все хлопоты. От вас самый самый большой и нужный. Как раз думала истратить 1/2 наших пенсий, а получилось - истратила 2 пенсии. Я решила, что я вывернусь или займу, но решила Володе отметить, т. к. он только дома, и чтоб он пообщался со всеми. Возможно, ему придется лечь в больницу, и он уже мне сам говорил, но боится. Сейчас еще грипп и нам медсестра сказала приходить через неделю. Пойдём. Я себе ничего не отмечаю и не буду. Но было бы все хорошо.
27-го пришла наша знакомая Марина. С 14 часов до 20 часов просидели, проболтали все трое. 28-го съездила в Зеленогорск к Любе и свезла им студень да пирожков ее мальчикам.
Галина подарила французскую воду, Валя - 50 рублей. Марина 27-го пришла с коробкой конфет. А вы, мне кажется, совсем, ребята, палку перегнули. Нам хорошо. А вам-то как жить дальше? Так не надо больше.
А сейчас целуем вас обоих. Это я представила вам отчет о гулянке.
Целуем. Я и Вова.

А мы целуем тебя, наш сынуля.
Папа, мама

Письмо Мити от 22 марта 1999 года

Привет!
Что же у тебя такое со здоровьем? Переживаю за тебя, хотя вроде бы ничего тут не поделаешь.
Спасибо за письмо Бургвицев, очень забавное.
У меня неделя не очень богата событиями. На работе ситуация не слишком приятная – разговор с шефом был, но ничего позитивного я от Ульриха не услышал. Ясно, что работающего проекта у него для меня нет, есть только какие-то идеи, в основном не слишком реальные. Одну из таких идей я сейчас прорабатываю, но, боюсь, опять всё заглохнет через некоторое время. Вообще сейчас неделя наполнена сплошными метаниями в поисках проблемы, разрешением которой следовало бы заняться. Всё это оптимизма не прибавляет.
Погода немного испортилась, и на велосипеде я ездил немного. Нашёл в сети издание «Спорт-экспресса» – все печатают целиком, так что я могу быть в курсе российских спортивных событий.
Всё то же – по дневнику:

15.03.1999
Неделю начал с эксперимента, как обычно, «решающего». На самом деле ничего он не решил, как была куча проблем и вопросов, так и осталась. Зато состоялся «определяющий» разговор с Ульрихом. То, чем я занимался раньше, решили не продолжать.
А вот с предложениями у него совсем туго. Для начала он отослал меня к работе, которую нужно мне было сделать еще в самом начале работы здесь – синтезировать радиоактивный простагландин Н2. Тогда я попытался сделать это вместе с Патриком, но после нескольких неудач бросил это занятие. Сейчас всё мочало сначала.
Но после этого – совсем неясно, какие-то туманные предложения насчет простациклинсинтазы в мозге; видно, что у него нет проекта, который мог бы лечь в основу кандидатской. После разговора я был в весьма подавленном состоянии духа, хотя, в общем-то, мог ожидать от Ульриха то, что услышал.
 
16.03.1999
Взялся снова за этот несчастный синтез. Вообще работа противная, как и всё, связанное с радиоактивностью, тем более что в данном случае её сложно детектировать, если куда-нибудь посадишь пятно. Возился целый день, потихоньку процесс отлаживается, но возможно он займет все время до конца недели.
За обедом дома со мной разговорилась уборщица, как и подозревали мы, она русская (немка из Казахстана), работает в Осте уже восемь лет, и перевидала русских здесь уже огромное множество. В основном она нелестно о них отзывалась: пьянствуют, разгром учиняют, хотя и многие немцы не лучше.

17.03.1999
На работе – возня с радиоактивностью, а также попытки разобраться, можно ли ухватиться за какую-либо из идей Ульриха, чтобы это послужило основой хорошей работы. Увы, самому мне сложно предложить какой-либо интересный проект на голом месте, а уже существующих направлений, подходящих для развития, практически нет. Пробовал собрать литературу по тематике: «Простациклинсинтаза и мозг», однако мало что, по-моему, из этого может выгореть.

 18.03.1999
Ульрих сильно всполошился: Патрик обнаружил, что нитротирозин может восстанавливаться реагентами, используемыми при подготовке проб для электрофореза, таким образом, часть его теряется в ходе эксперимента. Вообще-то это факт известный и описанный в методиках, так что ничего нового в этом нет, но Ульрих вопил, что это прорыв, что теперь всё ясно и пр... Он имел в виду, в основном, редукцию нитрогруппы в живых клетках. Связи на самом деле никакой нет, так как эти агенты (которые проверял Патрик) не существуют в клетках. Есть впрочем, другие белки, которые теоретически могут восстанавливать нитротирозин, и проверить их действие на практике действительно стоило бы. Поэтому я долго прокопался в литературе вечером, кое-что интересное нашел.
Радиоактивный синтез, похоже, работает, хотя и с невысоким выходом. Все равно, однако, работа эта достаточно утомительная, и делать ее совсем неинтересно, да и неохота.

19.03.1999
Опять в раздумьях над тем, что можно сделать в рамках развития ульриховских фантазий. Некоторые эксперименты можно сделать уже сейчас, хотя все равно ответа на интересующие меня вопросы они не дадут.
Вчера окончательно развалился рюкзак (отлетел замок в молнии, да и в целом рвется он в нескольких местах), и я днем съездил к Маркштетте и купил новый, по-моему, такой же, какой купила Кьяра, за 37 марок.
На работе проторчал почти до пол-второго, но занимался весь вечер ерундой, читал электронное издание основной российской спортивной газеты, недавно появившееся в сети («околоспортивные сплетни», как их называла Зоряна из моей московской лаборатории).

20.03.1999
Проспался наконец-то, а то на неделе – хронически не досыпал. Никуда не спеша, прибрался в комнате, что заняло часа два. Потом воспользовался более-менее сухим промежутком времени (хотя постоянно ходят дождевые тучи и иногда из них что-то проливается) и покатался часа полтора на велосипеде. Поездил сначала в центре, на Консилштрассе (где все автобусы от Банхофа едут), а потом по берегу озера поехал в Крейцлинген.
Уже открыли пароходное движение по Бодензее, но все же еще холодно на них кататься. На границе таможенник чего-то ко мне прицепился, проверил и документы, и в рюкзак лазил. В Крейцлингене я проехал вдоль берега озера немного (до небольшого замка Зеебург), мимо спорткомплекса и парка (где большой загон с разнообразной домашней живностью), а потом заехал в местный Индустрие-гибит, где развернулся, и уже по более отдаленной от озера улице вернулся в Констанц (через таможню на Крейцлингерштрассе).
После обеда читал статьи, и на работе – только вечером, но опять залез в российский Интернет.
 
21.03.1999
Хотел с утра работать, но была солнечная погода, поэтому решил немного проехаться на велосипеде. Поехал в этот раз в сторону Фюрстенберга через кладбище. Проехал по районам особняков до Швакетена, а потом съехал вниз к железной дороге и по каким-то полуиндустриальным районам (мимо самого крупного предприятия Констанца – отделения Siemens, выпускающего машины для сортировки почты) добрался обратно к Петерсхаузену. Ездил недолго - все-таки было холодновато.
Потом на работе тоже никак не мог настроиться на рабочий лад – уж больно хорошо солнышко светило, поэтому поехал еще раз к Бисмарктурм, посидел там, понаблюдал панораму. Только после обеда настроился на работу, начал делать весьма простые кинетические эксперименты по проверке возможности восстановления нитрированной простациклинсинтазы в условиях, существующих в клетке. Работал без перерыва до пол-второго ночи, совсем обессилел.

22.03.1999
Хоть и пришёл рано на работу, с утра как-то все наперекосяк идет, и настроения нет хорошего. Говорил с Ульрихом, предлагал некоторые вещи делать на клетках, но энтузиазма у него не встретил. Опять проверял некоторые вещи по синтезу радиоактивного простагландина, не ясно пока, получается ли что-либо путное из этого.
Вот пока и все новости. Целую. Митя.

Моё письмо Мите от 23 марта 1999 года

Здравствуй, дорогой сынуля!
Похоже, момент у тебя настал критический. Мой совет: оформи письменно каждую из фантазий Ульриха в виде плана работ с объёмом опытов и сроками выполнения, а потом предложи ему оценить твои планы и выбрать наиболее ему подходящий. Критицизм в отношении "фантазий" Ульриха не очень-то уместен, когда нечего предложить самому. Всё это напоминает твой критицизм и по отношению к Марине, и к Корде... Грабли-то, кажется, те же самые, не находишь?
Целую, папа.

Сашулино письмо Мите от 26 марта 1999 года

Дорогой сынуля!
Очень переживаю за тебя, что нет положительного результата в твоей работе. Может быть ты хочешь сразу получить выдающийся результат, а скромные достижения тебя не устраивают? А как дела у остальных аспирантов Ульриха? Ведь Ульрих сам, наверное, заинтересован, чтобы ты сделал диссертацию? Думаю, совместными стараниями вам всё же удастся определить дальнейшее направление работы. Только ты не унывай и работай упорно.
Получаешь ли вести от Лены? Есть ли у вас возможность связываться по электронной почте? Понимаю, что сейчас ты очень скучаешь по ней, но со временем разлука будет восприниматься не так остро. Надеюсь, не все твои прежние знакомые покинули Констанц? С кем сейчас ты общаешься?
Или только работа и одинокие велосипедные прогулки? Кстати, я прошлась всеми твоими велосипедными маршрутами по карте окрестностей Боденского озера, что представлена в подаренном тобой альбоме, и по фотографиям. Пожалуйста, и в дальнейшем описывай подробно свои путешествия, а мы их будем повторять по альбому.
У папы давление сейчас снизилось, но пришлось снова регулярно (3 раза в день) принимать целую кучу лекарств. И даже в такой ситуации иногда бывают неожиданные скачки давления вверх, казалось бы без видимых причин. Это, конечно, не может не тревожить. Надо бы ему как следует отдохнуть, а ещё лучше бы съездить в специализированный санаторий, но ... - всё дела, дела без конца и края.
В среду, 24-го, папа вместе с Романом поехал на очередной ежегодный семинар в Апатиты, сумел доложиться в этот же день (воспользовался образовавшимся "окном") и вечером вернулся домой, хотя собирался быть там два дня. Сказал, что Апатиты произвели на него такое удручающее впечатление (селились с проблемами, поесть негде, семинар малолюдный и для него малоинтересный), что он очень обрадовался возможности уехать оттуда пораньше. А Роман, наоборот, с радужными впечатлениями вернулся.
Всю эту неделю проходит очередной 65-й праздник Севера. С погодой очень повезло - солнечно, температура около -5. В среду на площади Пять Углов было торжественное открытие с великолепным фейерверком, который из нашего окна виден был прекрасно. Папа вчера тоже решил воспользоваться прекрасной погодой: на работу не пошёл, а пошёл на лыжах и остался очень доволен. Давление после лыж было идеальное - 120/80.
Очень тревожит ситуация в Косово, а особенно то, что у нас оказалось так много крикливых ура-патриотов, готовых ввязаться в войну, выступающих с совершенно безответственными заявлениями. Дай, Бог, чтобы поскорее возобновились мирные переговоры.
Целую тебя, Митенька. Папа тоже.
Мама.

653

А п р е л ь 1 9 9 9 г.

Письмо Мити от 1 апреля 1999 года

Привет!
Вроде бы можно снова писать кириллицей после фокусов с компьютерами. Как обычно бывает, после какого-то периода интенсивного пользования начинают накапливаться сбои и полные вылеты ОС.
У нас на работе сейчас – абсолютное затишье из-за пасхи. Все разъехались – шеф в свой дом на Лазурном Берегу, еще двое наших – плавать на яхте по Средиземному Морю (тоже около Лазурного Берега), короче, здесь остался только Патрик, Минг, да я.
Выездов никуда пока не планирую, одному как-то скучновато. Сейчас здесь прекрасная весенняя погода, солнечно и температура почти до 20 градусов доходит. Наверное, я совершу пару выездов на велосипеде, хотя физическое состояние у меня – не ахти какое.
Дело в том,что я наконец-то вышел играть в футбол в студенческой компании. Играет там Мортен – мой сосед-норвежец. Игры проходят на травяном поле в университетском спортивном комплексе. Играют 7 на 7 поперек поля. Из знакомых кроме Мортена – пара греков и один болгарин (он играл в команде, выбившей нас в полуфинале на турнире в начале декабря), у нас команда иностранцев. Против нас же играли в основном немцы, некоторые из них живут в общежитии – Ост. По крайней мере бегает большинство неплохо, парни они крепкие. Да и уровень в целом неплохой, хотя и пониже итальянского. По первому разу я больше оставался сзади и слишком много не бегал, но все равно сегодня мышцы болят. Пока собирается народ только по средaм, хотя лучше бы было по крайней мере два раза в неделю играть.
Поэтому я не уверен, что смогу осилить какие-либо дальние выезды, хотя может быть объеду северную часть Бодензее (это километров 60-70). Может быть, прокачусь на пароходе до Брегенца, погода это позволяет. Хотя опять же одному это делать скучновато, а никого из русских знакомых пока здесь нет, все или дома на каникулах, или на практике (экономисты).
В конце прошлой недели было несколько погожих дней, и я немного катался на велосипеде. Об этом в дневнике (он не полностью в электронном варианте из-за проблем с ОС).
По работе – видимо, по приезду Ульриха я попытаюсь предложить ему всё-таки сменить направление работы и уйти под опеку Ральфа. Мы несколько раз обсуждали возможности такого перехода с Ральфом, и, похоже есть несколько идей, которые привлекли бы Ульриха и подвигнули его дать «добро» на смену темы. Я разговаривал и со всеми другими сотрудниками лаборатории, и они тоже считают, что возможно это лучше, чем оставаться непосредственно под Ульрихом, так как последний в силу ряда причин не может эффективно выполнять роль супервайзора.
 У Ульриха могут возникать разные идеи, но они достаточно хаотичны и не составляют единой программы (те работы, которые ведутся, осуществляются вполне автономно от Ульриха). Наиболее показателен пример Мартина Мелля, которого Ульрих кидал с темы на тему, и в результате его диссертация всё ещё под вопросом. Мне очень не хотелось бы повторить его путь, а вариантов пока немного.
Если не работать по Ральфовой тематике, то можно либо пытаться осуществлять что-либо в рамках ульриховых идей, либо работать совершенно автономно. Проблема ещё состоит и в том, что основное «открытие», сделанное здесь по тематике «простациклинсинтаза», а именно селективное нитрование этого фермента, до сих пор вызывает у меня большие сомнения, а идеи Ульриха уже исходят из постулата об этом нитровании.
Самостоятельная же работа пока мне кажется проблематичной – у меня совсем немного пока экспериментального опыта, а здесь практически нет людей, его имеющих (например, работа с живыми клетками здесь заглохла, и никто не в силах ее возродить). Поэтому работа с Ральфом была бы неплохим вариантом. У него достаточно обширный проект и сам он хорошо планирует свою работу. К тому же есть несколько очень интересных вещей, которые неплохо было бы сделать в рамках его проекта. Посмотрим, однако, я еше хочу несколько вещей проверить и по простациклинсинтазе.
Вот та часть дневника, которая есть в «Ворде».

23.03.1999
Очень много работы, почти до двух ночи. Часть результатов – вдохновляющие, но также в очередной раз много непонятного. На самом деле количество ошибок поздно вечером существенно возрастает, и я вчера чуть не сломал прибор стоимостью более сотни тысяч марок.
Патрик занялся совершенно детской химией – устроил радугу из растворов.
Отправил новости за неделю. По дороге с почты встретил одного из знакомых студентов-итальянцев – большинство их на следующей неделе уезжает, а в пятницу у них прощальная вечеринка, но мне на нее что-то не хочется – все-таки я с ними мало был знаком.
Сегодня совсем холодно и дождик, переходящий иногда в мокрый снег. Завтра, впрочем, обещают солнечную и теплую погоду.

24.03.1999
И действительно, с утра светит солнце. Я, впрочем, на работе, сумел более-менее нормально подняться и кое-что с утра сделать. Еще до обеда долго говорили с Ральфом Богумилом, кандидатом в профессора, ведущим сравнительно независимый от Ульриха проект. Ему нужен докторант, и он не против того, чтобы я работал вместе с ним. Другое дело, что его проект мне тоже не очень по душе – совсем биохимическая работа, мало связанная с живыми клетками. Однако, у него хотя бы есть более-менее определенный план, что он хочет делать в ближайшие полгода.
С Ульрихом же так, давай сейчас сделаем этот маленький эксперимент, потом может быть ещё, а дальше видно будет. Сегодня мы и с Ульрихом долго обсуждали возможные пути развития тематики «восстановления простациклкинсинтазы», но по большому счету все очень смутно.
После таких разговоров работать не очень хотелось, а так как день был очень хороший, и воздух на редкость чист, я часа в четыре сбежал с работы, взял велосипед, бинокль и фотоаппарат, и поехал по местным холмам. Сначала забрался к Бисмарктурму. Действительно, видимость была прекрасная, все горы очень хорошо просматривались.
Потом я поехал к так называемой 114er Gedдchtniskapelle, стоящей на холме в лесу прямо над кольцом 14-го автобуса. Добираться туда от кольца непросто, лесная дорога, разъезженная лесовозами, после вчерашнего дождя была трудно проходима. Финальный рывок я вообще без всякой дороги сделал. От капеллы я через лес спустился к дороге, идущей от университета к Вольматингену.
У Швакертена я начал штурмовать еще один холм – Таборберг. Объехал я его почти полностью, но подходящей дороги на вершину так и не нашел, и залез по какой-то тропке. Таборберг один из самых высоких холмов собственно Констанца (473 метра над уровнем моря, из которых 400 – собственно уровень Бодензее). Холм венчает Табортурм – деревянная башенка. Увы, залесть на нее было невозможно – лестницу заколотили, возможно, на зиму. А от башни все же есть нормальная дорога вниз, спускаящаяся как раз к тому месту, до которого я не доехал.
Около Таборберга уже чуствуется специфический запах городской свалки, находящейся неподалеку вдоль Литзельштетенской дороги. От Таборберга я поехал по основной дороге в Вольматинген, а оттуда к станции и в Индустрие-гибит по Рейхенауштрассе (основной дороге, идущей в центр).
Доехал я до центра, а точнее до сквера на берегу озера около Концила. Там я посидел, поразглядывал горы в бинокль, соотносясь с планом на находящейся рядом плите. Вечер был очень хороший, тихий, и воздух очень прозрачный. За поездку я практически доснял всю пленку (начатую при поездке вокруг Рейнских озер), возможно, несколько неплохих кадров выйдет.
Вечером же по Интернету отслеживал удары НАТО по Югославии и российскую реакцию на это. Думаю, что единодушное мнение по поводу налетов связано не столько с фактом агрессии, а с тем, что нашим мнением и мнением Совбеза ООН в НАТО никто не считается; у них уже начинает входить в привычку дать какую-либо денежную подачку в обмен на политические уступки России. Возможно, и сейчас политики НАТО думают так же. Конечно же, для нас это очень болезненно, и реакция России, возможно, оправдана. Увы, это повлечет наверняка очередное ухудшение отношений с Западом, что в целом ничего хорошего не сулит.
25.03.99
С утра весьма по-дурацки себя чувствовал, так как совсем не выспался – лег уже после трех, а встал в восемь. Ульрих уходит в отпуск на две недели, и сегодня он устроил прогулку всей лаборатории (погода стоит солнечная) до Майнау, потом пили кофе со сладостями и обсуждали научные проблемы в лаборатории. По большому счету никто и не работал. Я помимо этого опять говорил с Ральфом, опять по поводу различных перспектив работы с ним или под руководством Ульриха.
В четыре часа опять удрал с работы (Ульрих исчез раньше) и снова сел на велосипед. На этот раз устроил что-то вроде гонки, насколько силы позволяли. Ездил по маршруту, который считаю более-менее оптимальным для «тренировочных» поездок: вдоль университетской дороги (по которой автобус ходит) и далее к Швакертену, оттуда по Литзельштеттенской дороге до Литзельштеттена, а далее Дингельсдорф, Вальхаузен и оттуда подъем к Детингену и затем через Вольматинген обратно к Швакертену и домой.
Всего путь чуть более 25 км, и в этот раз занял час – очень тяжело дается подъем от Вальхаузена к Детингену (больше 100 м по высоте), а в целом маршрут неплохой. Самый скоростной участок – между Литзельштеттеном и Дингельсдорфом, там можно около 50км/ч ехать. По первому разу (в гоночном стиле) я весьма сильно устал, и восстановился более-менее часам к девяти, а до этого немного занимался хозяйством – гладил, посматривая немецкое издложение косовских событий. А вечером – опять в раздумьях по поводу рабочих планов.
27.03.1999
Как и обещали синоптики, погода испортилась. С утра еще было сухо, и я поехал на велосипеде сначала в Гроссо, а потом в университет в библиотеку. Там сначала лазил по полкам с литературой о Констанце, удовлетворял праздное любопытство, в большей степени о промышленности Констанца и окрестностей – еще детское любопытство, касавшееся в большей степени прирейнских заводов – таинственное учреждение «Herose», оказавшееся одной из немногих оставшихся в Германии крупных тканекрасилен (и самым старым заводом Констанца – основан в 1816 году), а также «Great Lakes» – оказывается, основной продукт там аминокислоты (тоже еще с детства меня привлекала разная химпромышленность).
В общем, ерундой занимался, потом еще копировал статьи в Naturwissenschaftbuchbereich. Пока в библиотеке сидел, пошел дождь, и обратно ехать было совсем неуютно. После обеда – за чтением статей. Одна из них натолкнула меня на интересную идею в рамках возможной работы с Ральфом, которая могла бы заметно улучшить качество этой работы (в плане публикации), у меня тут же возникли всякие радужные фантазии, я достаточно сильно возбудился, но сейчас остыл немного, все-таки надо ещё поговорить с Ральфом, как он воспримет то, что я ему предложу, может быть он уже видел статью, на которой я основываю свое предложение.
Вечером звонил в Калининград, поздравлял племянника с днем рождения (14 лет). Сестра все более им довольна, он весьма успешно учится в заочной физматшколе при московском Физтехе – самым сильном ВУЗе в этой области, да и вообще, как она считает, проблем переходного возраста пока не создает. Сестра вот-вот должна сдать экзамен в ГАИ на права, в остальном у них все спокойно, все вроде бы в порядке.

28.03.1999
Был практически разбужен твоим звонком – из-за перевода времени уже в пол-десятого. Опять чувство, что слишком мало говорили, да и когда ты звонишь, возможно неудобство из-за сознания, сколько это стоит. Потом почти целый день был дома, читал статьи. Сейчас там очень тихо, из жильцов только Мортен, Соня и китаянка (двух последних днем не было), поэтому можно спокойно читать. Пасмурно и холодно, хотя дождь если и был, то недолго. На работе после обеда заработала сеть, можно заняться написанием Е-мейлов домой.

Письмо Мити от 9 апреля 1999 года

Hi!
The last letter which was written directly in Pegasus Mail is in 1251 coding. May be it could be read from Netscape Page Composer (in Communicator) just by copy/paste and switching to Cyrrilic encoding in View option. Meanwhile in Moscow they don't have problems with this encoding (but I have with their encoding as well as with what mother writes in txt files: the solution is switching to Netscape Page Composer for viewing).
I'm OK, hope will play football regulary on Mondays and Wednesdays. The weather is unstable so I don't know if I go biking this weekend. I replaced a tube on the front wheel and now hope that everything will be OK with it.
I will try to save the letter from 1.04 as a rtf file. May be it will work now.
Kiss you.
Mitya.

Моё письмо Мите от 13 апреля 1999 года

Здравствуй, дорогой сынуля!
Твоё многострадальное (и, естественно, устаревшее уже) послание наконец-то прочиталось в RTF формате, который я тебе и советовал давно уже использовать. Рады, что ты опять играешь в футбол, что вообще бываешь на воздухе. Не верится даже, что где-то весна и тепло.
У нас минус даже в солнечные дни, часто налетают снежные тучи, на лыжах хорошо кататься только по ветру, а против - никакого удовольствия, мучение одно. Собственно, мы с мамой только разок кайф поймали в Пасху, т.е. в прошлое воскресенье, когда шли по ветру и по солнышку, мама даже разделась до футболки впервые в этом сезоне. А на обратном пути и солнышко скрылось, и ветрюга пронизывал и лыжню заметал.
Мама писала о моей поездке в Апатиты. Добавлю, что я там пообщался со Славой Ляцким, который год почти провёл в Канаде и остался ею недоволен: люди живут совершенно разобщённо, а это не для него, да и уровень интеллектуальный у научных работников ему низким показался. Тем не менее опять туда отправляется.
Мои автокурсы пока сводятся к решениям задач по ПДД, и я ещё делаю достаточно много ошибок. Сегодня должно было быть второе вождение, но инструктор его перенёс на завтра, а первое было с ходу по улице с перекрёстками, светофорами и пешеходами-нарушителями. Педали я пока не очень хорошо чувствую, возможно, из-за грубых зимних ботинок.
На кафедре предстоит её комплексная проверка в связи с моим предстоящим переизбранием на второй срок, и возглавляет комиссию Пивоваров, который (делать ему, видать, нечего) рвётся на всех занятиях побывать, и то, и сё ему показать, показательные контрольные организовать, семинарчик провести и т.д., и т.п. А мне этого только не хватало: нам с Матиасом рецензентам нужно срочно угождать, там жёсткий дэдлайн в журнале, да и местная конференция в университете нависает, а ещё Авакяну доклад обещан для конференции в Питере, в общем, запарка нескончаемая, как и зима. Надоело. Устал. Как тут давлению не подниматься.
Мы с мамой, конечно, переживаем по поводу твоих научных метаний. С Ральфом - так с Ральфом, лишь бы Ульрих не возражал, и результат был.
На этом пока заканчиваю, пора на курсы отправляться.
Целуем. Папа, мама.

Письмо Мити от 13 апреля 1999 года

Привет!
Посылаю тебе дневники за последнее время, в основном об очередных велопробегах. Сегодня разговаривали с Ульрихом, он дал добро на смену темы. По крайней мере теперь у меня будет возможность координировать работу более непосредственно с хорошим специалистом по биохимии, коим является Ральф.
Остальное – в дневниках. Целую.
Митя.

1.04.99
Хоть и рабочий день, но по сути никто не работает – все разбежались еще до обеда. Я с утра пока занимался закупками, пока в университет в библиотеку ездил – тоже практически ничего не делал, разве что статьи читал. После обеда поехал на мыс, там тоже просто сидел и почитывал статьи. А вечером – опять закопался в Интернете, действительно, это как наркотик, сидишь пялишься (все та же политика) и дуреешь.
2.04.99
Хотя ноги еще болят после футбола, решил все же поехать на велосипеде, благо погода хорошая. Выехал в начале двенадцатого, поехал через Шваркетен к Вольматингенштрассе и по ней выехал из города по направлению к Алленсбаху-Радольфцелю. Немного задержался в Хегне, что между Райхенау (не островным) и Алленсбахом – там находится крупный женский монастырь (еще действующий) – сооружение весьма внушительное.
В Алленсбахе гулял по набережной Гнадензее – все в цветах, сейчас доминируют нарциссы, тюльпаны и анютины глазки. В Алленсбахе я свернул с шоссе и поехал через лес в Гемайнмерк – там находится природный парк. Хотя я не ехал именно туда (вообще я собирался объехать северозападную часть Бодензее (Уберлингерзее, к западу от линии Меерсбург – Констанц), но раз оказался у парка, решил его посетить.
Народу (по случаю выходных и хорошей погоды) было много со всего юга Германии и из Швейцарии (по номерам машин), почти все с детьми. За вход берут весьма дорого – 10 марок, многие еще берут корм (по одной марке за коробку). Парк занимает весьма большую территорию, занятую пастбищами и лесом. Там живут несколько видов копытных, которым отводят весьма большие загоны (как минимум метров 200 на 200), поэтому и в группах животных больше десятка (около 20 в среднем).
Представлены в основном европейские виды – косуля, благородный олень, зубр, горный баран, а также пятнистый олень и еще пара видов. В лесу большой загон для кабанов, у которых совсем недавно появилось потомство, очень забавное. Помимо этого, есть вольеры для медведей, волков и рысей, на этом коллекция парка иссякает (еще там есть козы, к которым пускают всех как в базельском зоопарке).
Помимо животных, там есть зона развлечений для детей, достаточно простых вроде горок, тарзанок, качелей. В целом по местным масштабам неплохо, и по крайней мере здесь условия обитания животных ближе к натуральным, а разглядеть их можно практически так же как и в зоопарке. В парке я поел братвюрст, и двинулся дальше на север (парк находится где-то посередине между Гнадензее и Бодензее, на холмах Боданрюка).
После затяжного подъема я выехал на дорогу Деттинген-Бодман, по которой я уже ездил 14-го марта (первое письмо), в деревеньке Лангенрайн. Оттуда я сначала поехал по лесной дороге, но потом, вспомнив о предыдущей поездке (14-го марта) решил не слишком надрываться, и не лазить по лесным холмам. Поэтому я снова выехал на шоссе (на самом деле велодорожка рядом с шоссе, непосредственно участки с только автомобильным движением составляют меньшую часть) и поехал к Бодману (здесь около Лиггерингена я развил пока наивысшую скорость – 53 км/ч).
Спуск к Бодману достаточно живописен, но особенно по сторонам не рассмотришься, так как он и опасен весьма – дорожки здесь нет и крутизна спуска значительная (перепад высот около 200 метров – здесь самая высокая точка Боданрюка) и дорога идет серпантином, поэтому всё время надо жать на тормоза. И где-то на середине спуска я почувствовал, что что-то не в порядке с передним колесом, и очень быстро стало ясно, что там прокол, так как спустило оно моментально.
Кое-как я ещё доехал этот спуск, но дальше ехать было невозможно. Оказался я без велосипеда (как средства передвижения) совсем недалеко от Бодмана. Надо было идти к ближайшей станции, и грузить велосипед в поезд до Констанца. Бодман, однако, не имеет станции. Ближайшими станциями были Людвигсхафен уже как бы на противоположном берегу Бодензее (оттуда можно ехать поездами Линдау-Радольфцель и в Радольфцеле делать пересадку), а также Штаринген на той же ветке, но уже ближе к Радольфцелю.
Я решил двигать в Штаринген. К этому времени набежали какие-то тучки, сулившие дождик (он все же так и не пошел, а в Констанце, возможно, их и не было; вообще в середине дня было более 20 градусов тепла). Около Штарингена – аэродром для планеров и спортивных самолетов, то и дело оттуда взлетавших. В Штарингене, однако, останавливался только поезд на Стоках, а это на самом деле скорее что-то типа трамвая с одним вагоном, и велосипед на нем не перевезешь.
Поэтому мне пришлось двигать дальше к Радольфцелю. Так я и дотащил велосипед до радольфцельского вокзала, всего я пешком прошел 13 км. Я так и не уверен, можно ли мне было везти велосипед на местной линии, формально вроде бы можно, но почему-то вход в велосипедную часть вагона преграждал какой-то стержень поперек дверей (я тем не менее под него просто пролез с велосипедом). Путь от Петерсхаузена до дома казался уже совсем недолог.
Вечером (приехал я в начале седьмого) я снял колесо и вынул камеру – ощущение, что она треснула по каким-то своим причинам (а не из-за внешнего прокола, в чем действительно можно сомневаться, всё-таки это произошло на нормальном шоссе). Трещина небольшая идет вдоль чего то, похожего на шов камеры. Я заклеил ее каким-то «моментальным» клеем (пальцы он действительно склеивает моментально), посмотрим, как это будет держать воздух.
 
3.04.1999
Утром поехал за велопринадлежностями в «Hertie», купил там насос, шлем а также футболку и новый замок, более мощный, для стационарного использования. Оказалось, что заклеил я дырку вчера плохо, пришлось переделывать. Провозился я с колесом до обеда, но все-таки решил еще раз попробовать проехать вокруг Уберлингерзее.
Но – опять та же история, за Детингеном (опять на спуске) уже знакомая мне катрина – очередная пробоина. Наверняка и в этот раз плохо заклеил. Я поволочил велосипед обратно в Деттинген (всего километра два), по пути мне один сердобольный велосипедист дал клею и заплату. В Деттингене я снял колесо, приковал велосипед у какого-то забора и на 13-м автобусе добрался до Церингер-платц.
В лаборатории осмотр камеры показал, что все-же пробоина была уже в другом месте. На этот раз точно можно было сказать, что просто камера никуда ни годна – почти по всему периметру она покрылась микротрещинами. Я заклеил наиболее очевидные из них, тем же путем вернулся в Деттинген и кое-как всё же до дома доехал. Тем не менее еще куда-либо выбираться я уже не решусь, буду менять камеру.
Забегая в хох-хауз, встретил там Олесю, возвращавшуюся с работы в привокзальном «Макдональдсе». Она жаловалась на Мортена, который как у нее будет свободное время, так садится за русский, а потом жалуется, что она ему мало времени уделяет. Белура в Баку, но от неё никакой информации, хотя комнату она не сдала. Тамари звонила Олесе, рассказывала о каких-то кавалерах. Вроде бы Мартин для Ани собирал документы на ауфбауштудиум, так что, может быть, она появится здесь летом снова.
Уже совсем поздно вечером весьма долго трепался с Олегом (ауфбауштудиум) и Вадимом (украинцем, который живет в хаузе М), в основном о политике и о «судьбах России». Обычный треп, ничего особенно интересного, пожалуй не выудишь. Олег готовится к пересдачам, их у него три. (Олеся, Белура, Тамари и Аня – все из ДААД-студентов, бывших здесь зимой и осенью).

4.04.1999
С утра идет дождь, так что я не очень расстраиваюсь из-за поломки велосипеда. Практически целый день – за чтением статей, да мелкие хозяйственные дела.

5.04.99
Хоть на улице и не так сыро, как вчера, весь день был в лаборатории. Затеял эксперимент, за которым весь день и провозился, иногда отрываясь на Интернет. В целом настроение было опять какое-то неважное, особенно к вечеру, когда, впрочем, накопилась и усталость от работы.

6.04.99
Начало работы после праздников. Появились первые люди в лаборатории – Ральф и Андреас. Я делал ещё один эксперимент, по прежнему отрабатываю методику по измерению активности простациклинсинтазы, а это – нелюбимая мной работа с радиоактивностью. В процессе эксперимента ездил в университет в библиотеку и столовую, а потом – в Hertie, где я купил новую камеру за 11 марок. Тут же её и монтировал, вроде бы велосипед теперь едет нормально.
По дороге в Hertie встретил Андрея, он возвратился в воскресенье, а до этого был в Праге и в Хайлбронне, где теперь в докторантуре местной фаххохшуле учится его брат. Вернулась с практики и Юля (кроме того она была у своего друга в Берлине). А вообще сегодня – день заездов. По ходу дня я стал замечать появление русскоговорящих личностей. А вечером зашёл к Андрею (он переехал из хоххауза в хауз I), и там обнаружил еще несколько девушек – его одногрупниц из Киева (то есть прошлой весной приехала та часть группы, которая лучше знала немецкий, а теперь подъехали и остальные).
Всего их приехало 11 человек (8 девушек и три парня), ехали поездами через Прагу и Штуггарт. Поселили их в основном в маленьких домиках, только двое девушек оказались в хоххаузе. На этой неделе, как и осенью, поездка в Меерсбург, а на следующей – языковые курсы.
Андрей в Киеве в жутком цейтноте сдавал сессию, и все-таки один экзамен сдать не успел. Здесь же ему подфартило – ауфенхальтсгенемигунг дали на целый год, то есть не надо думать о переоформлении его летом. По поводу Вадима – Андрей сказал, что тот сумел окончательно его достать за три недели своими суждениями. Я же рассказывал Андрею о своих велопробегах, он же предлагает выезжать вместе куда-нибудь.
На втором этаже сильные изменения по составу жильцов. Уехали Арнольд, Георгия и Андрей. Остались – Марен, Сабине, Лууле, Мартин, Штеффи, Лука и Гося. Ещё двое китайцев у них появилось, вернулся Кристиан (в чьей комнате жил Андрей), а в твою комнату заселили какого-то британца.

7.04.99
С утра дождь, а я собирался сегодня играть в футбол, даже специально встал в полседьмого и начал эксперимент, чтобы все закончить к пяти часам. Днём ездил на почту отправить очередное письмо, но её теперь почему-то после часу закрывают. Желание поиграть в футбол всё равно было очень сильное, а так как непосредственно около пяти дождь не шёл, я всё-таки рванул на велосипеде к спорткомплексу (хоть и забрызгался от луж).
Действительно, отчаянные футболисты несмотря ни на что собрались. Хотя и не в таком большом количестве, как в прошлый раз. Поле тоже было в хорошем для такой погоды сосотоянии и играть было очень приятно. Я только немного повредил лодыжку, но это не страшно.
А вечером – футбол в Лиге Чемпионов – Динамо Киев – Бавария. Мы смотрели его на кухне пятого этажа (где Олег живет) с Олегом и двумя «старыми» киевлянами – Женей (как раз сегодня приехал) и Сашей (который вместе с Олегом на ауфбауштудиум). Переживали они сильно и в целом были расстроены результатом – ничьей 3:3, а ведь вели киевляне 3:1. В Мюнхен тем не менее никто не едет – думают, что билетов не хватит.
 
8.04.1999
С утра очередной эксперимент, на этот раз что-то в рамках возможной работы с Ральфом. В перерывах – в основном чтение научной литературы, но также съездил в университет во время обеда. Там встретил Андрея и его киевских одногрупников – двух Саш (плюс Стас из Симферополя).
Один Саша похож на Игорька (может быть помнишь липецкого друга Катаева, гостившего у него зимой, который также в футбол очень неплохо играл и нашу команду на турнире тащил), тощий, длинный и с такой немного ЗКашной физиономией.
Второй же Саша похож на одного моего московского знакомого, видимо, одно из главных сходств – любовь к водке. Этот, видимо, будет заменять здесь Катаева, по крайней мере, манеры у него весьма грубоватые.
Стас же, на первый взгляд, пытается строить из себя что-то более серьёзное, возможно в стиле Никиты (по крайней мере одевается тоже в плащи и костюмы).
Пока это только поверхностное впечатление, общался я с ними только за обедом. Андрей сказал, что они в среду во время матча «Динамо» сильно напились и безобразничали на кухне домика D, где живет одна из киевлянок – Лиля.
Остальное время провел на работе за чтением, написал несколько Е-мэйлов, когда компьютер освободился (Мартин Мёлль его целый день оккупирует, ваяет постер на конференцию в Мосбахе).

9.04.1999
Сегодня делаю достаточно объемный эксперимент с радиоактивностью. Поскольку делаю впервые и надо делать много операций в небольшой период времени, долго планировал все детали. Надеюсь,что хоть частично он удастся, хотя ничего нового в плане результатов он не даёт, это просто восстановление методики, которую я пока не освоил.
За экспериментом прошел весь день, ещё только успел съездить в Гроссо и взять фотографии (там Саша, правда ничего интересного и нового он не сообщил, был занят клиентами). Фотографии вышли неплохо, всё сплошные виды Констанца и окрестностей. Ходил еще вокруг общаги, хотел заснять цветущие деревья, но только один план мне понравился.
Вечер опять в раздумьях о дальнейшем продолжении работы. Скорее всего попробую сконцентрироваться на ральфовой тематике, может быть удастся развить её таким образом, чтобы мои прежние научные интересы были более затронуты.

10.04.1999
С утра светило солнце, и я не долго думая выехал на велосипеде в очередной пробег. Цель была все та же – объехать Уберлингерзее. Пока этому препятствовали поломки велосипеда, но сейчас все вроде бы было отлажено.
Известную часть маршрута – через Деттинген и Лангерайн к Бодману – я ехал без остановок (только одно фото сделал в Лиггерингене) и без проблем спустился с Боданрюка. До Бодмана (25 километров) я доехал за час. Сам Бодман – обычная бодензейская деревня, выигрывающая из-за большего разнообразия ландшафта благодаря холмам Боданрюка. Из достопримечательностей – замок (усадьба конца 18 века).
От Бодмана я через Naturschutzgebiet, где водится колония водоплавающих птиц, отсутствующих у Констанцских берегов (у них выделяется хохолок на голове), направился в Людвигсхафен – первое поселение на северном берегу Бодензее. Там, собственно, тоже ничего значительного нет, променад как и везде нарядный. Разве что выделяется здание старой таможни, бывшей самой крупной на Бодензее – она стоит прямо на берегу и сейчас там ратуша. Как и во многих местах на Бодензее, там свой Narrenbrunnen (аналоги в Алленсбахе, Линдау).
Через километра три от Людвигсхафена – Зиплинген, поселение такого же калибра. Там, однако, есть коллекция рептилий, куда я и заглянул. Коллекция действительно неплохая, по большей части змеи, а также ящерицы и пауки. Из змей там большинство – ядовитые, например несколько видов гремучих змей, пара кобр, габонская гадюка, мамба, также несколько видов питонов, в том числе королевский и боа-констриктор. Ящерицы тоже очень интересные: вараны, хамелеон, и многие другие. Ну а пауки – самые устрашающие, типа птицееда и подобных ему крупных, мохнатых и ядовитых пауков из Центральной Америки. Много там и общей информации о змеях, об их анатомии, поведении.
Помимо коллекции рептилий, в том же здании музей моделей железных дорог и другой модельной техники, но за это надо еще платить. Я же поехал дальше. Через шесть километров начинается Уберлинген – самый крупный город в этой части Бодензее (25 тысяч). Город сильно вытянут вдоль берега, и прибрежная западная часть – очень зеленая. Променад заполнен народом, в основном сидящим в многочисленных айс-кафе и ресторанах (время обеда). Клумбы засажены разнообразными цветами, и променад поэтому очень красочен. Я задержался там подольше, сделал несколько фото.
Далее велодорожка (а ее нет только между Лиггерангеном и Бодманом) идёт через Бирнау с красивым монастырем барочного стиля в Унтерульдиген – еще одно небольшое прибрежное поселение (впрочем, его ты знаешь, ты же была в музее-деревне на воде). Там я съел вюрст и направился к Меерсбургу (еще 5 километров) .
Меерсбург был моим конечным пунктом. Оттуда на пароме я добрался до Штаада и – домой. Всего маршрут был 65 километров, а если не петлять по городам, то будет около 55-60 километров. Мартин Мёлль любит ездить по этому маршруту в качестве спортивной деятельности на гоночном велосипеде – на это уходит около 2 часов, время, необходимое как раз для инкубации вестерн блота с первым антителом (то есть можно прокатиться, не прерывая эксперимента).
Дома я появился около четырех, к вечеру пошел на работу. У хоххауза встретил ауфбауштудийцев-экономистов – Олега, Юлю, Наташу и Сашу-киевлянина. У них был экзамен, и прошел он неудачно. Направлялись они по этому поводу в кабак заливать горе. Новых киевлян тоже все время видишь – они оккупировали балкон хауза B, что как раз по дороге в лабораторию.
Получил Е-мэйл от Тани Мафуччи – одной из знакомых по Марио Негри. Там все продолжаются кадровые изменения – за время с моего отъезда отдел покинуло еще около десяти человек. Захотелось с ней поболтать по телефону, но судя по всему ее мобильник был отключен.

11.04.1999
С утра идет дождик, поэтому все веловыезды отменились, и я пошел работать. Все пытаюсь наладить методику по измерению активности простациклинсинтазы, чтобы по крайней мере она в моих руках работала, даже если в будущем она мне и не понадобится. Поэтому – целый день или за экспериментом, или за чтением статей.

12.04.1999
Погода с утра пасмурная и ветренная, но без дождя. Еще раз делаю эксперимент, вчерашние результаты меня не удовлетворили. Днем съездил за подарком Андрею, купил ему туристическую книжку по Бодензее, с намеком на возможные совместные выезды на велосипедах. Очень надеялся, что после обеда можно будет сыграть в футбол, но за час до начала возможных матчей полил дождь, развеявший мои мечты.
Вечеринка у Андрея началась уже после девяти. Он устроил ее в подвале хауза I (собственно, у всех домиков в подвалах могут устраиваться вечеринки). Были все его киевские одногрупницы (одногрупники пришли очень поздно), все экономисты с ауфбауштудиум, кроме Ольги Соколовой, Саша, Женя из Киева со Зденеком, Лууле, Георгия, Майкл с Мари, еще несколько чешек и немцев – человек 25-30, короче.
В основном были танцы, разбавленные разговорами. Одногрупницы Андрея – достаточно тусовочные девушки, наверное отловят себе немцев. Уже почти на всех констанцских дискотеках побывали, говорят, так себе, надо в Зинген ехать или в Цюрих. У ауфбауштудийцев завтра экзамен, и они пробыли не очень долго. Обнаружился еще один русский - Женя, живущий в Осте уже год (в домике А), но никому из нас не знакомый (может быть, потому что из Фаххохшуле).

13.04.1999
Сегодня возвратился Ульрих, и разговор, которого я ждал, состоялся. Ульрих весьма легко согласился на мой переход к Ральфу; видимо, его не слишком волнует, чем я занимаюсь.
Пока в ближайшее время буду по большей части работать с литературой; некоторые эксперименты, вероятно начну только на следующей неделе.
 
Письмо Мити от 19 апреля 1999 года

Привет!
Прошу прощения, что немного задержался с письмом, хотя в выходные никуда и не выбирался. Вообще неделя прошла весьма скучно, если не считать свершившейся-таки смены темы. Произошло это весьма просто, Ульрих высказал даже одобрение, а вообще кажется, что ему немного по фигу, чем я занимаюсь. Ну, а об мелочах жизни – из дневника.

15.04.1999
В оличие от вчерашнего дня, солнечного и теплого, с утра пасмурно и холодно, а после обеда пошел мокрый снег (хоть он и тает сразу, температура всё-таки градусов пять).
Днем был занят экспериментом с белком, с которым работает Ральф. Увы, эксперимент завершился неудачно, и надо его завтра переделывать. Очень обидно, целый день работы зря.

16.04.1999
Вчера же решил, не мешкая, повторить эксперимент. Но причина неудачи была, видимо, не в том, на что я грешил, и этот эксперимент опять не дал результата, что само собой настроения не прибавило (опять целый день работы). В не особо хорошем состоянии духа я вечером залез в Интернете на сайт anekdot.ru и просидел за чтением анекдотов и якобы реальных конфузов до ночи. Даже на вечеринку в Центруме не пошел, хоть и порывался около одиннадцати вечера. Но на улице опять шёл дождь, и я так и остался за компьютером.

17.04.1999
С утра занимался различными домашними делами: уборкой, стиркой, расклеиванием фотографий в большой альбом (после длительного перерыва). Книжку об истории университета Кёнигсберга я осилил, главным образом, во время обеденных перерывов, теперь развлекаюсь понемножку тем, что наксерил из путеводителя по Бодензее, подаренного Андрею. Сходил и в лабораторию, главным образом потратив время снова на anekdot.ru.
Был я также у Андрея, он рассказывал о последних вечеринках в Уни и Центруме, ничем особенным, впрочем, не отмеченными. Других киевлян днем не видно, похоже, у них ночной образ жизни. А экономисты с ауфбауштудиум на выходные уехали в Нюрнберг на встречу стипендиатов ДААД, там же будут и те, кто был здесь летом в Гёте-институте (друг друга они, впрочем, не знают, только Ольга Соколова знакома с некоторыми из Гётевцев).

18.04.1999
Утром опять возился с фотографиями, потом, глядя на более-менее ясное небо, подумал, не выехать ли куда-нибудь, но тут набежали дождевые тучи. Тем не менее прогуляться очень хотелось, и, не смотря на начавшийся дожик, я сел на 14-й автобус и поехал в центр.
Гулял я сначала по Парадизу (Paradies) – району к западу от Лаубе. В целом ничего особенного, за исключением весьма монуменального здания одной из гимназий на Вальгутштрассе. Комплекс зданий компании «Byk Golden», еще зимой стоящий на Готтлиберштрассе, совсем снесли и развернули там строительство нового жилого компелкса.
Ещё я обнаружил на самой приграничной улице – Alten Graben – оранжерею с Palmenhaus и на той же улице – Гусов камень. Я только понял, что он имеет отношение к Яну Гусу, но почему он находился именно в этом месте, мне так и не стало ясно (в XV веке это место, как мне кажется, было все же удалено от города, хотя и не очень далеко).
В момент, когда я уже возвращался к Лаубе, дождь усилился, и я, хоть и был под зонтиком, простоял в одной из арок с полчаса, читал один из прихваченных собой научных обзоров.
 Когда дождь прекратился, я продолжил прогулку по направлению к Добеле (пустырю, у которого было «Аистиное гнездо», где была предотъездная вечеринка ДААДшников). Там сейчас что-то типа ярмарки, или скорее луна-парка – карусели, машинки и пр. В такую погоду народу было, конечно, не до развлечений и аттракционы катали максимум пару ребятишек. Там я немножко отогрелся, съев сосиску, и, как видимо, не догулявши, отправился в Кройцлинген.
Документов на этот раз никто не спросил. По Кройцлингену я погулял еще более получаса в районе вокзала и пары центральных улиц. Там у них тоже есть весьма современный торговый центр наподобие Зеерайн-центра, называется «Karussel», а сама центральная улица заполнена банками и бутиками. Архитектурных же достопримечательностей в тех районах практически нет, все относительно недавней застройки.
Грандиозное же строительство около вокзала и далее на запад (было заметно и из окна поезда, когда мы ехали в Люцерну) – это доводка автомагистрали к Констанцу, что включает вырытие полуторакилометрового туннеля. Констанцские же пока не торопятся с работами на нашей стороне, так как надо сносить часть Парадиза.
Домой я пришёл основательно продрогший, а особенно окоченели кисти рук; я с очень большим трудом сумел повернуть ключ в замке, и еще с полчаса руки меня не слушались. Пообедав, я решил поспать и так меня разморило, что я более трёх часов провалялся.
На работе же я опять сел за истории в anekdot.ru – видимо, я не смогу оторваться, пока не дочитаю до конца, такая уж это зараза. Истории в основном малоцензурные, что неудивительно при свободном стиле Интернета, но есть действительно очень забавные истории, некоторые из них даже связаны с родным университетом. Например:
«На физфаке МГУ (на химфаке – тоже, так что это с равным успехом могло произойти и у нас) три главные лекционные аудитории соединены по уровню лекторской кафедры коридором, в который можно попасть через две двери, расположенные по бокам от доски, то есть за спиной лектора. И вот, во время лекции у лектора кончается мел, и лектор посылает кого-то с первых парт за мелом в соседнюю аудиторию.
Парнишка, видимо, находился в некотором отрыве от реальности и выйдя в правую дверь, повернул налево, вошел в ту же аудиторию через левую дверь и спрашивает у лектора, нет ли лишнего кусочка мела. На что ему лектор отвечает, что у самого мел только-что кончился. Парнишка выходит и повторят маневр в обратном направлении, то есть входит в ту же аудиторию, теперь через правую дверь, и говорит лектору, что в соседней аудитории мела тоже нет. Лектор: «Да, знаю, к нам только что оттуда заходили и мела просили». Вот такие могут быть рассеянные физики МГУ».
А с анекдотами я завязал (на время) только около трех ночи.

19.04.1999
С утра валит снег, и он даже скапливается на траве, так что к обеду пейзаж уже больше походит на зимний. После обеда, однако, выглядывает солнце, и всё быстро тает, но всё-таки...
Поскольку после обеда погода была хорошая, поехал играть в футбол. Непуганых людей было достаточно много – человек 18, и качество поля было вполне сносное. Набегался я на полную катушку, теперь вот на работе потихоньку расслабляюсь.
Заходил к Юле, поболтали с ней немного. На сборе ДААД-стипендиатов в Нюрнберге было около 400 человек, но других русских, бывших ранее в Констанце, они (Юля, Наташа, Олег) не встретили (хотя там точно, например, были Коля с Пашей – легенды Констанца и Пассау. Жили они там (пятницу и субботу) в шикарной гостинице (двухместный номер – 440 марок, что не очень мне понятно, все же в том же пятизвездочном отеле «Эйлер», где мы столовались в Базеле, двухместный номер стоил, если я не ошибаюсь, 250 франков), в первый день банкет в университете, на следующий доклады и встречи с их попечителями (в их случае, а это около двадцати человек из России, какой то Российско-немецкий фонд развития экономики, или какая-то фигня в этом роде).
Олег оттуда же уехал зачем-то в Ростов, вернется через неделю. Два из трех экзаменов он, похоже, опять не сдал. У Юли все более-менее нормально, хотя исход последнего экзамена она еще не знает. Теперь у нее другая забота – выступление на семинаре и соответствующий реферат на английском (15 страниц) к 29 апреля.
Ещё они с Натальей (и, вероятно, своими друзьями) собирались на Косту-Браву, то есть в район Барселоны. Халявы, о которой говорила Наталья на дне рождения Андрея (меньше 300 марок за неделю) все-таки не существует; минимум – 400 марок с автобусным переездом Штуггарт-Испания. Пока Юля колеблется, тем более что у нее есть перспективы на халяву съездить ещё на семинар в Берлин.
На этаже поселилось несколько англичан, вроде бы неплохих ребят, а кроме того, азиатская диаспора, состоящая из китайца, вьетнамца и корейца, которые, правда, заметны только по специфике запахов их кулинарии.
Вот такие здесь местные новости.
Целую. Митя.

Моё письмо Мите от 23 апреля 1999 года

Здравствуй, дорогой сынуля!
Вишь, всё некогда ответить на твои послания. Идёт проверка кафедры, идёт университетская научно-техническая конференция, с Матиасом только вот статью переделали и ответы рецензентам написали, а уже для Авакяна надо тезисы сочинять, и для Иванова (апатитского) статью писать, а по утрам вождение ежедневно.
Уверенности в последнем деле прибавляется, и уже задумываюсь - не прикупить ли гараж поблизости (продаётся за 2900 у.е.), да в него "жигули" какие-нибудь не заезженные (ВАЗ2107 без пробега - 3600 у.е., 2109 - от 4400 у.е.), тренироваться-то надо! А то совсем никаких удовольствий.
На прошлой неделе я кайф поймал на лыжах - и тепло, и скольжение хорошее было, а вот с мамой в субботу мы уже месили бурно таявший снег безо всякого удовольствия, чем, похоже, и завершили лыжный сезон. Снег прямо на глазах исчезает, вчера первые одуванчики увидел, температура днём около 8-12 градусов тепла. Жара прямо. Я по вечерам теперь бегаю. И по утрам. Вечерний бег хорошо давление понижает и сну способствует.
В стране какие-то бредовые интриги вокруг генерального прокурора отвлекли общественность от состраданий Милошевичу, который не без оснований надеется втянуть Россию в войну (на что бы ещё ему рассчитывать?). Всеобщее российское сербофильство меня просто потрясает, мало нам своих проблем. Но, видать, судьбина у нас такая: не по путям нам с НАТОй, мы пойдём другим путём, Милошевичем проложенным.
Как с Ральфом-то, план составили? А что с поездкой на родину?
Целуем. Папа, мама.

Оказалось, что одновременно Сашуля написала и отправила Мите письмо. Вот оно.

Дорогой сынуля!
Папе сейчас ужасно некогда послать тебе весточку. С утра он три часа занимается практическим вождением, а с обеда на конференции в МГТУ (ежегодная научно-техническая). Экзамен по вождению у папы 27 апреля, а назначенный ему инструктор по вождению затянул с началом практических занятий, в то время как нужно наездить порядка 28 часов. Вот поэтому и приходится каждый день ездить по три часа. По городу папе нравится ездить, и он очень быстро с этим осваивается (всё же помогает опыт вождения мотоцикла). А вот на автодроме еще плоховато получается объезд колышков, когда нужно быстро крутить руль туда-обратно, тут нужна практика, чтобы почувствовать соотношение руль-колеса.
В прошедшую субботу по-видимому в последний раз сходили на лыжах. Было солнечно и очень тепло, но под конец очень устали, потому что снег местами такой рыхлый, что идти тяжело. Всю эту неделю температура +8 - +10, снег тает с ужасающей быстротой (а его и так не слишком много выпало в эту зиму). У нас во дворе, там где скала у дальнего конца дома, образовался большой шумный водопад. А в Калининграде уже собираются цвести каштаны. Вот такая ранняя весна в этом году.
Готовлюсь потихоньку к ремонту большой комнаты и прихожей, покупаю обои. Папа, конечно, относится к этому сугубо отрицательно, но на майские праздники будет много выходных
и, может быть, он всё же согласится начать это дело.
Ждем твоих писем. Целуем тебя.
 Мама
 

Письмо Мити от 23 апреля 1999 года

Здравствуй, дорогая мама!
Попробую написать прямо из Пегаса, хотя у папы и не получилось перекодировать этот текст нормальным образом. Но, может быть, в ПГИ это возможно, по крайней мере в Москве с моими письмами проблем нет.
Спасибо за ваши с папой письма, которые я получил одновременно. Значит, и у вас начинается весна. У нас же, наоборот, в начале недели чуть ли не зима вернулась (я, наверное, об этом уже писал), но сейчас потеплело, и я надеюсь покататься в выходные по окрестностям.
Главные новости у меня - я купил билеты на самолет в Москву. Лечу из Цюриха 14-го мая, то есть в пятницу, а обратно - 24, в понедельник. Мы планируем с Леной встретится в Москве и сразу вылететь в Мурманск (скорее всего в субботу утром, так как прилетаю я в 6 вечера). Это, впрочем, еще уточнится - как с рейсами будет.
А ещё - я, наконец-то, заказал себе очки. Удовольствие оказалось недешевым - 420 марок (из них 250 за оправу). Сейчас практически без денег остался (неделя до стипендии).
Ну а более подробно о жизни - в дневнике, который вышлю папе.
Целую. Митя.

Письмо Мити от 28 апреля 1999 года

Привет!
Прошу прощения за небольшую задержку после телефонного разговора. Высыаю дневник, новостей в нем немного, больше о псевдоспортивной деятельности (велосипед, футбол). С Леной обсуждаем, как добираться из Москвы в Мурманск. Скорее всего – «Аэрофлотом» вечером в субботу, раньше, увы, не получается. На мамин вопрос, что готовить: каких-либо особых предпочтений у Лены, наверное нет. Рыбу можно любую, да, в общем, особых заказов нет.

20.04.1999
Ещё одна попытка сделать эксперимент, заканчивавшийся неудачно в четверг и пятницу. На этот раз что-то, слава Богу, получилось. Вечером меня дома сумел поймать Саша (тамбовский; теперь их тут не так просто различать, поскольку ещё есть три киевских Саши – один аспирант и два студента, а по фамилиям я их ещё не запоминаю), взял плёнки (после фаршированных перцев, а также во время одной из последних вечеринок на первом этаже, где они с Женей подпевают «Чайфу»). Новостей от него немного, Бернд опять за границей, на этот раз в Гааге.
Позже видел другого Сашу, Лескова (это один из вновь прибывших), уже в подпитии. От него узнал, что завтра день рождения у одной из киевлянок, живущей в хох-хаузе, там же, наверное, будет просмотр футбола «Бавария» -«Динамо» под пиво с водкой. Может быть, зайду туда, надо только от водки отмазаться.
21-го запись от руки: футбол смотрели с киевлянами, и только с пивом. Большую часть времени показывали "Ювентус", так что переживали не сильно. После матча – собственно вечеринка, танцы.

22.04.1999
С утра отправился за билетами в «Atlas Reisen», что в Зеерайн-центре. На этот раз заказал билеты из Цюриха; «Аэрофлотом» стоит 600 марок. В Москве буду 14-го около шести вечера, а обратно – утром понедельника, 24-го.
На работе толком ничем не занимался, много времени у компьютера просидел, опять на политике. Почти все наши уехали на конференцию в Эрланген.
Вечером же прокатился на велосипеде в «спортивном» темпе – к Деттингену, а оттуда в Алленсбах. По дороге от Деттингена в Алленсбах до этого не ездил; для спортивных поездок она мне не понравилась, ухабистая, без велодорожки, со множеством мелких горок и весьма извилистая.
От Алленсбаха до Констанца тоже не самый лучший вариант; один участок от Райхенау до начала Индустрие-гибита незаасфальтирован, а как раз за несколько минут до моего появления там прошел дождь, и, чтобы не заляпаться в грязи (хоть этого и не удалось избежать), пришлось еле тащится, пока вновь не начался асфальт.

23.04.1999
На работе – в обсуждениях с Ральфом и за чтением. Днём ездил в университет на обед и в библиотеку, в автобусе встретил обоих Саш– тамбовского и киевского.
После обеда (а сегодня рабочий день короткий) поехал в Зеерайн-центр, взял фотографии (последние встречи ДААД, Швейцария, Фаснахт).
А ещё я заказал себе очки. Всё оказалось ещё дороже, чем я думал. Оправа мне приглянулась ещё месяц назад, и сейчас я хоть и примерял десятка два разных оправ, ничего для себя лучшего не нашел. Оправа стоит 250 марок (Cerutti 1881). Линзы же оказались ненамного дешевле (хотя и тут я не выбирал самые дешевые, а поставил «хамелеоны»), а по страховке за них оплачивается только 35 марок. Всего уплачу я за очки 425 марок. Человек, оформлявший заказ, довольно сносно говорил по-английски, хотя сначала я довольно долго пытался изъясняться по-немецки и более-менее успешно, только при проверке зрения пришлось перейти на английский, чтобы объяснить наблюдаемое мной (там были какие-то тесты с цветами (colours), точками и крестами).
Вечером заходил к Андрею (Гарбузе), он два последних дня работал на упаковке вин в Шпиталькеллерае, а завтра к нему брат приезжает (он сейчас в Хайлбронне в аспирантуре).

24.04.1999
С утра весьма дождливо, поэтому велосипед пришлось отменить. Вместо этого читал статьи дома, продолжал вклеивать фото в альбом.
К обеду, однако, дождь прекратился, а еще до этого Мортен говорил, что некоторые (в том числе и он) собираются играть в футбол. Я тоже не удержался и поехал на стадион. Действительно, народ собрался, и хотя дождь снова начался, играть было не так уж и плохо; я получил большое удовольствие от матча. Наша команда выиграла с большим счетом, а меня поразил Мортен; оказывается, он и техникой очень хорошей обладает, а нее только бегает. Был лучшим в нашей команде.
После футбола на работе. Завалились и коллеги, вернувшиеся с конференции.
Часов в девять решил зайти к Андрею: он говорил, что у них в доме I вечеринка и приглашал меня туда. Однако до него я не дошёл; у хауза M меня перехватил Саша (ауфбауштудиум, Киев), разговаривавший с Вадимом (другим украинцем).
Через несколько минут подошел Лесков (еще один киевский Саша (тяжко с идентификацией – три Саши киевских и еще один тамбовский – надо переходить на фамилии, но я знаю только у двоих)). У Лескова язык подвешен неплохо, поэтому протрепались мы (хотя в основном говорил Лесков) часа два.
Лесков, в основном, рассказывал, какие все алкоголики в хаузе А (отчего у него каждый день свидание с бутылкой), некоторые подробности их поездки сюда (о вокзальной русской мафии в Праге, героических перебросках чемоданов при пересадках (а их было три) ) и прочую всячину.
Где-то ближе к полуночи подошли еще две Ольги – Гомонкова и Ратушная, а также третий Саша – Арцюх. Им хотелось пойти до Бодензее, и мы составили им компании (заглянув заодно к Бисмарктурм). Правда так и продолжили трепаться втроем, а девушки с Арцюхом были чуть в стороне.

25.04.1999
Хотя и лёг спать вчера только около двух ночи, отчего-то проснулся в шесть утра и не смог заснуть дальше. Опять занимался фотографиями, а часам к десяти стало ясно, что погода улучшается. Поэтому я выехал в очередной велозаезд.
На этот раз я поехал в Кройцлинген, а оттуда по берегу Бодензее на восток. Сразу за Кройцлинегном небольшое поселение Боттингхофен с маленькой верфью, коих здесь не так уж мало (в том же Готтлибене, например). Велодорожка идет иногда рядом с озером, иногда около железной дороги (шоссе же весьма далеко от берега). По железной дороге курсирует паровоз (я даже его сфотографировал) – псевдо «Ориент-экспресс».
От Боттингсхофена до Романсхорна (следующего после Кройцлингена крупного поселения на южном берегу Бодензее) еще несколько деревень, ничем особенно не примечательных. Вокруг – поля, яблони, одуванчики – вполне сельские пейзажи. Где-то к часу стало совсем хорошо – все облака разбежались.
До Романсхорна от Констанца около 25 километров. Романсхорн находится почти посередине южного берега и соединен паромной переправой с Фридрихсхафеном. Кроме большой относительно новой кирхи (неороманский стиль) и замка, переделанного в отель, интересного в центре города мало.
От Романсхорна я планировал на пароме достичь Фридрихсхафена, и оттуда до Меерсбурга и опять на пароме в Констанц. Паром идет 40 минут и стоит 15 франков. Как обычно, много шикарных машин и такой же публики. Сейчас в Фридрихсхафене аэрошоу, наверное многие туда едут. С парома хорошо видно и Констанц, и другой конец Бодензее, район Линдау-Брегенца. Горы еще в снегу (Мортен, кстати, сегодня на лыжах катается).
В Фридрисхафене я задерживаться не стал (был уже в сентябре) и покатил на Меерсбург. Между Фридрихсхафеном и Меерсбургом – 18 километров и лишь пара поселений – Имменштадт и Хагнау. В Имменштадте довольно уютный и людный центр и набережная, а также какой-то полувоенный завод от Даймлер-Бенц аэроспэйс.
В Хагнау я даже уже и заезжать не стал – дорога стала подниматься к Меерсбургу (на этом берегу велодорожка – рядом с шоссе) мимо всё тех же полей и рощ плодовых деревьев. В Меерсбурге пришлось сначала подниматься а потом спускаться по серпантину; в сам город я и не заглядывал.
В целом проехал 56 километров и слегка устал – вчера же ещё и в футбол играл. Вечером уже ни на что сил не было.

26.04.1999
В рабочий ритм вхожу с большим трудом и мало что успел сделать. Тем более, что погода хорошая, и сегодня – футбольный день. Не выдержал и сбежал с работы. От игры, однако, большого удовольствия не получил, играл в откровенно слабой команде, да и ещё на ногу прыгнул кто-то, а обувь-то шипованная. Повреждение, слава богу, не слишком серьёзное.
Вечером на работу заходил Саша, на этот раз тамбовский. Опять болтали о политике, о его опыте прыжков с парашютом и о разной ерунде.
А в газете прочитал, что как раз вчера в Фридрисхафене разбился частный швейцарский самолёт, летевший на аэрошоу. Упал рядом с аэропортом, все четверо находящихся на борту погибли. В Фридрисхафене, надо сказать, ничего заметно не было, впрочем аэропорт находится не в городе.
 
27.04.1999
Целый день провозился с экспериментами, не такими уж сложными, но пока я ещё не приспособился к «кухне», используемой Ральфом. Возможно, я ещё не оптимизировал взаимоотношения с Ральфом; теперь я не так независим, но до конца своих «полномочий » ещё не определил. Вечером уже совсем ничего не хотелось делать: лёг спать в десять часов.

28.04.1999
Утром работа, к обеду с Ральфом были в Университете, разговаривали с химиками, работающими совместно с нами, они делают масс-спектрометрию, определяют точные позиции аминокислот, подвергающихся окислению в кальцинейрине. Проговорили с ними до трех часов.
Поскольку погода была превосходной (солнце, 22 градуса) нельзя было удержаться от футбола, тем более что собирался Мортен и другие, в чьей компании мы прекрасно отыграли в субботу. Народу сегодня было очень много, играли одиннадцать на одиннадцать на большом поле, то есть много беготни, что не слишком интересно.
Это пока все новости.
Успешной сдачи экзаменов!
Целую. Митя.
(продолжение следует)