Только для детей

(мини-рассказ для любых возрастов)

Milky Way. Или Млечный Путь. Вот выдумают же…
Называй, как хочешь, а смысл от этого не изменится. Я топил его в молоке целую неделю. Честно говоря, наверное только для того, чтобы убедиться в одной единственной вещи: говно в говне не тонет.
Ну, это я сейчас в это верю, как в аксиому, а в детстве, что дано, то требуется доказать. Всякое молоко, что смогло попасться мне на глаза, было брошено на эксперимент. Родители уверовали, что у меня началась «молочная лихорадка».
Ага! Щазз…
Мужчина – это случайно выживший мальчик; справедливо замечено. И если в детстве у него появляется какая бы то ни была тяга к химии, человечеству стоит готовиться к приходу очередного ядерного монстра, который поставит под угрозу существование этого мира. А потом он предложит протянуть руку марсианам.
Зачем? Чтобы предложить им секрет непотопляемого шоколада; наверное…
Да если бы англичане раньше знали о чудесном свойстве Милки Вея, то прозвали бы «Титаник» именно так, и никак иначе. Хоть море и не молоко, да и корабль не шоколад, авось и проплавал бы на рейс больше…
Вся библиотечная литература по химии, которая только нашлась в нашем доме, была «проглочена» мною за какой-то месяц-другой. И теперь я был готов провести почти любой опыт и вывести на чистую воду почти любую реакцию.
Моим подопытным кроликом стало конечно же молоко. Меняем состав и – вуаля! Перед нами уже пастеризованное нечто в лучших красках Пикассо. Незамедлительно в ведро опускался кусок шоколада. Но как назло тот и не думал идти ко дну, словно умел мгновенно самогибридизироваться, подстраиваясь под состав окружающей его молочной среды.
Ни один из сотен опытов так и не дал никаких существенных результатов. И тогда я решил подойти к проблеме с другого края.
Тонкий слой белой нуги, которая мне никогда нугу, честно, не напоминала, скорее перетертые с сахаром салфетки, был изучен мною до мельчайших подробностей. Ответ не заставил себя долго ждать: бумагу добывать из этого можно!
Виду моей комнаты ужаснулся бы любой алхимик или какой-нибудь черный маг. Выцветшие от химических испарений некогда белые обои в голубенький цветочек напоминали выращенную под воздействием кислотных дождей и вертикально поставленную поляну. Побеленный месяц назад потолок покрылся пятнами самых живописных цветов, от ядовитых малиновых, салатовых и яично-желтых до более-менее человеческих, однако, как один, родственных коричневому. Окна помутнели и выглядели обмазанными подгоревшей гречневой кашей, но хуже всего, они совсем перестали пропускать солнечный свет. Ковер, намокший, от реагентов, хлюпал под ногами, и стоящие на нем в огромном количестве банки (добытые, по секрету скажу, из лаборантской кабинета химии) самых разных размеров и форм дружно звенели в такт каждому шагу. Чем были банки наполнены, рядовому человеку знать не стоит, дабы не довести до инфаркта его единственное сердце.
Запах, вырывавшийся из комнаты, при каждом открытии двери, готов был убить лошадь гораздо быстрее любого никотина. Посему неудивительным выглядел тот факт, что я ходил в респираторе.
Микроскоп. Пинцет. Скальпель. Иголка. Вата. Молоко. Скальпель. Пинцет. Спирт. Иголка. Еще спирт. Вата. И еще спирт…
Вскрытие показало, что из шоколадной глазури Милки Вея вполне можно добывать хозяйственное мыло и глицерин…
Так мною впервые был опробован спирт. Теперь на яростные крики и угрозы недовольных соседей можно было отвечать с бОльшим оптимизмом!
Куда смотрели мои родители?
Они следовали принципу, чем бы дитя ни тешилось; лишь бы не вешалось. И правильно делали. Вот за то я их люблю, что не мешают развитию творческой и вполне самостоятельной личности!
Ближе к концу субботы я уже пришел к выводу, что Милки Вей – самое настоящее «Г» и есть. Только на детский манер.
Детям ведь многого не расскажешь.
Маленькие.

//Ник Ример//
//12.09.2005г.//