Сталин вернулся

Сталин вернулся
- Виктор, - обратился Сурен после крепких словцов к своему другу в один из очередных приездов в Курагино из Алексеевской диаспоры – так мы его колхоз называем, - Сталина нужно возвращать.
- Что так, друг мой?
- Как что? Распоясался народ. Посевная на носу, а он пьянствует. Срыв ответственного государственного мероприятия.
- Сталин бы неплохо. Только ты же, Сурен, первый попадешь под молотки.
- Я не попаду! Я ответственный человек.
- Как сказать. Это сейчас с тобой няньчатся. А в сталинские времена опоздал на работу - на лесозаготовки отправляйся.
- Я самый первый в совхозе утром на посту.
- Что ты с ранья встаешь, мы знаем, но ты и другим балуешься - запить можешь и на недельку.
Действительно, сразу после этого разговора Сурен пошел на день рождения к другу. А попала шлея под хвост - все, загулял Сурен. В совхозе самая страстная пора - рожь надо сеять. Сурен - главный агроном, на нем вся ответственность, но и не это еще самое главное - ключи от амбаров у него, и потому к посевному фонду без него нет доступа.
- Где Сурен? - звонок из совхоза к Виктору Жибо.
Ему пришлось сознаваться:
- Сурен гулят!» - говорят бабушки в Курагино.
- Где гулят?
- На станции гулят.
Поехали на станцию, нашли Сурена в одной дружной компании - белого света, думали, не видит, однако нет, распевку дает под Штоколова. Народу нравится - вот Сурен и старается. Вся станция собралась слушать маэстро из Алексеевской диаспоры.
- Александр Иванович! - кто-то обратился деликатно из делегации, - Хлеба ждут. Сейчас день год кормит.
- Хлеба? - Сурен затуманенным глазами повел. - Еще рано сеять, я как главный агроном говорю.
- Все равно дел много. Без вас дело встало. Где удобрения?
- Удобрения в машине.
- Что удобрения целы - это хорошо. Однако ты все равно нужен.
- Сурен всем нужен. Что вы без меня делать будете. Я за два года, будучи агрономом, колхоз на ноги поднял. Из долгов в шелка и парчу надел, - давай куражиться Сурен.
- Что колхоз поднял, дисциплину наладил - спасибо, но и сам, будь добр, порядок соблюдай.
Короче, уговорили Сурена в колхоз ехать. Председатель встретил его крепким словом, простил, но предупредил:
- Александр Иванович, за дело берись, если повторится - вон из колхоза!
Сурена, конечно, этими угрозами не прошибешь, однако за ум взялся, завязал с зельем - уважаемым человеком стал, сослуживцы не нарадуются, да и сам Сурен радость стал получать - что ни день, то победа на трудовом фронте.
- Толпа, не поверите, - Сурен хвастал, - каждый день праздником для меня все кипит, народ благосклонно стал относиться, а то все Кинг-Конг, да Кинг-Конг.
- Что тебя Кинг-Конгом прозвали - это правильно Сурен. Где еще такого мощного уникумума найдут? Ты как дашь в колхозе распевку: О! «Бессель, бессель, карабессель! Асселлопучель!» - в соседней деревне из окон стекла вылетают. Однако скажи, почему ты Сталина перестал звать. Знаешь ведь, если сильно захотеть, то его можно на самом деле вызвать. Обычно это получается, когда в этом несколько сильных медиумов участвуют. Происходит материализация образа. Причем не до конца - просто он в другую, более сильную личность вживается. Скажи, не произошло что-нибудь особенное, например, твой председатель изменился, невыносимым стал, на тебя с придирками кидается и козни строит, извести тебя хочет.
- Профессор, - Сурен меня так часто называет, - не поверишь, сегодня с ним на планерке разругался. Не пью два месяца, а он на меня кидается. Было бы за дело. Я ни при чем! Предупреждал его, не давать поля под пасеку людям не из нашего совхоза, а нет, он без моего ведома раздал направо и налево. А сейчас требует от меня убрать этих людей с их пасеками. А не выполню указания - вон из совхоза.
- Сурен, вот и материализация Сталина происходит. Ты хотел его! Вот и получай. Он в твоего председателя и превратился. Пожинай плоды. Все просто так не проходит. Сколько раз кричал, что Сталина надо вернуть? Раз десять. Вот столько раз тебе и аукнется. Это ты еще легко отделался. А если бы реально Сталин вернулся, то до десятого колена по этапам пошли бы все твои родственники, а тебя бы на расстрел повели. Вот скажи, сколько в Алексеевке людей пострадало от сталинских репрессий. Полдеревни?
- Человек десять знаю, - Сурен соглашается, - а на самом деле и больше.
- Сурен, я в Интернете наткнулся на сайт “Мемориал” - там по всему Красноярскому краю все репрессированные собраны. Люди ни за что ни про что на Голгофу шли. От рабочего, колхозника до учителя, директора школы, председателя райкома в тартарары попадали, и не только они, но и их все ближние родственники. Рассказать - не на одну книгу будет, но это особая история. Лучше скажи, как ты будешь из своей истории выпутываться?
- Надо с тебя, Сурен, порчу снимать, - Виктор предложил. - Медиума приглашать. Валерьяна от порчи две цыганки в Красноярске спасли, а как ты будешь выкручиваться? Сколько раз Сталина вспоминал? Десять? Вот десять раз надо на Ивана Купала ночью вокруг костра обежать и десять раз прокукарекать.
- Разматериализовать дух сложно. Я читал у одного автора, что одна женщина создала монаха, так он за ней целых полгода таскался. А у другого - группа из восьми человек из прошлого самого Калиостро вызвала, так он их всех на тот свет свел, и только после этого сам сгинул.
- Что, Сурену предложим самому сгинуть, или его шефа удалить?
- Тут уж кому как повезет. Кто из них сильнее духом окажется. Сурен или его мыслеформы Сталина ему подавай. Вот и получил в лице председателя.
- Сурен уже Сталина не вспоминает, - Виктор давай друга защищать, - помалкивает.
- Сурен, как уладил дела с председателем?
- Улаживаю, сегодня на Гуляевский порог еду. Договорился флягу рыбы у староверов закупить - председателю презент. Может, откуплюсь.
- Этим ты на время откупишься. Сильнее в кабалу залезешь. В Артемовск езжай - там сильный медиум живет, - давай я наставлять Сурена. - Еще по социализму с людей порчу снимал. Танька Курагина у него курс прошла. Рассказывала, что с полгода загибалась, в полуклинике все анализы сдала - все в норме, а нет - силы покидают. Приехала к нему, тот сразу определил, что плохи дела, однако за лечение взялся, первый сеанс шесть часов длился - беса выгонял, но и сам чуть не наварился, целый час с себя всю грязь выгребал: то в крапиву кинется, то в баню, то в реку - этим и спасся.
- Я понял, - соглашается Сурен. - С этим баловаться нельзя. Слово вылетело - и вот оно к тебе вернулось. Люди не понимают, что все взаимосвязано.
- Сурен, давай вспомним другие факты из твоей жизни. Хотя бы вот нашумевшее дело, как от тебя жена к своей матушке в Шушенское съехала.
- Что рассказывать? Неделю дома не был, а приезжаю - в доме пусто, и со двора вся живность сведена: корова, поросята, овцы.
- Для этого же не один грузовик нужен! Кто подогнал? Ухажер?
- Был бы ухажер, разговоров бы не было, - Виктор вмешался. - А так Сурен погоревал пару дней, и поехал в Шушенское, жену и остальную живность вызволять. Я ему еще говорил: «Подожди с месяц, сама вернется».
- Корову в дом, а жену в стойло. Так, что ли?
- Баранов в стойло, а холодильник в дом! - Сурен поправляет.
А Сурену пришлось долго эту рапсодию исполнять, до сих пор исполняет…