На улице

Три потрясающие пожилые женщины, язык не повернется назвать их старушками, шли по улице. Трогательно держа друг друга под руку. В аккуратненьких беретиках, в старых, но приличных пальто и милых ботиках, они напомнили мне картину, кажется, она называется «Сверстницы», там три девушки взявшись под руки, быстро идут по аллее парка и увлеченно обсуждают что-то. Вот сейчас они были именно этими сверстницами, только 60 лет спустя. И походка уже не так быстра и упруга, и щечки уже не краснеют таким нежным румянцем и локоны уже седые, но блеск в глазах и смех, остались те же, как давным-давно.
Это уходящее поколение, их так мало осталось тех, которые, свободно говорят на нескольких языках и видели молодых Маяковского или Есенина. Это поколение, о котором так любят писать Улицкая и Толстая.
Уйдут эти бабушки, с ними уйдет целая эпоха. Мост, соединяющий нас с революцией, войной, с их уходом будет разведен навсегда. Они очевидцы, современницы, сверстницы.
Детство их оборвала революция, война сожгла их юность, мужей, детей, но они выстояли. Спокойной старости их лишила наша катастройка, потеряв остатки друзей, подруг, детей, они стали дорожить теми, кто остался еще сильней, они выдержали и этот удар - перелицевали пальто, перевязали беретки, пришили новый кружевной воротничок к синему шерстяному платью и стали жить дальше.
Они шли и бурно обсуждали что-то, до меня долетел обрывок разговора, они обсуждали не новинки фармацевтики, не новые способы нетрадиционной медицины, знаете, о чем они говорили? О политической ситуации накануне выборов, причем по-французски….
Я стояла, смотрела на них и улыбалась – куда они шли, откуда, все это я не узнаю никогда. Может они ездили к своей четвертой подруге, и пили душистый чай с теплыми пирогами, а может они спешили на спектакль… у них есть неведомые нам дороги…
Хочу состариться так же, не утратив интереса к жизни и ясного ума…