Бешеный Ангел

Это произошло так внезапно, что я с трудом восстановил последовательность событий. Хотя прошло всего три года…
Помню - вечер был тихий такой, благостный...
И - запах сена! Свежескошенного. Странно - в городе-то, среди бензиновой гари и вони разогретого дневным, солнечным жаром асфальта.
Народ толпами валил на Карельский перешеек с его торфяными холодными озерами. И валялся день - деньской на их тенистых берегах.
Вот на берегу «Красавицы» - есть такое озерцо - не доезжая до Рощино верст десять - двенадцать - и началась эта странная, мистическая, ужасающая и манящая своей фантастической страстью история… История гибели моей души.
Я вам ее расскажу. Полностью. Только заранее простите мне мои лирические отступления. Без них вы не поймете! Тем более, что это мой последний рассказ в этой жизни. Предсмертная, можно сказать, исповедь. Так, слушайте!..

Глава первая.
Тоска.

С женой отдыхать я уже не мог. Наша жизнь - ни шатко, ни валко - тянулась уже третий год, и мы друг другу изрядно надоели. Вечные ее понукания и требования меня просто достали! И я решил "забить" на выходные. Сказав, что у меня срочные дела в наших отдаленных торговых точках, я взял, да и свалил на природу. Мол, дела у меня, работа. Деньги хочешь видеть? Вот и отвали от меня с вопросами и требованиями своими.
Моя верная "девяносто девятая" резво унесла меня сквозь марево горячей загородной трассы подальше от Питера. Наслаждаясь стремительным движением машины и потоками теплого воздуха из открытых окон, я включил на всю громкость музыку. По радио звучала "Энигма". Мистическая музыка. Нравится. Все кассеты с их записями собрал и возил с собой.
Добравшись до красивого озерца с романтическим именем "Красавица", я обнаружил, что берега его, словно сочинские пляжи, усеяны народом. Плюнув с досады, я загнал машину прямо в лес, нашел местечко поодаль, достал пиво и залег в тени сосен. Хоть и далековато от песка и воды, но - в тени и прохладе. Там и задремал.
Дальше помню: разбудил пинок по ноге. Тараща спросонок глаза, я попытался подняться, но крепкий удар в грудь опрокинул меня. Заодно и разбудил окончательно. Уже стемнело.
Вокруг меня стояли не то пятеро, не то шестеро крепких ребят. В плавках. Один из них присел передо мной и тихо сказал: тебе пол-минуты - денежку сюда, будешь орать - закопаем в песок, понял?!
А кто-то из них загундел противным голосом: А давайте, бля, его завафлим, это, тут, а, давайте?! Ну, пусть в рот возьмет по разу, а?
Я с трудом соображал, что делать. Орать - темно уже и народ весь разъехался, никого не видать. Убежать - не успеешь даже подняться – они вокруг стоят, за спиной двое. Драться - силы явно неравны, все равно уроют.
Додрыхся, едрена корень!
- Слышь, - как можно миролюбивее сказал я чужим, каким - то голосом, - да у меня денег - то нет толком, щас дам, что есть…- и попытался встать.
- Сидеть! - рявкнул кто - то сзади и увесистый удар пришелся мне по шее.
Утыкаясь лбом в землю я увидел краем глаза, что один из парней роется в карманах моей одежды. И уже достает ключи от машины, бумажник, документы…
Озабоченного, который пытался было расстегнуть свою ширинку, краем глаза заметил я, кто-то потащил за рукав, а он, падла, шел и гундосил: Эй, чё вы, бля, он же лох, надо его опустить было…

Так, в секунду, я остался без денег, документов, одежды, всю забрали, сволочи… И - без машины… Ладно хоть цел.
Уходя, один из парней размахнулся и сильно саданул меня по голове чем-то вроде резиновой дубинки. Я едва успел - навыки боевые хоть тут сгодились - самортизировал удар. И притворился, что вырубился. Парень наклонился, убедился, что я дышу, вяло пнул ногой в спину и ушел. Донесся звук двигателя. Газовали эти уроды как на танке, ездуны, видать, из них были еще те…
Голова кружилась. Я не знал, что делать. До милиции шагать пешком далеко, народ уже весь разбежался, на трассе меня - раздетого - фиг кто подберет. Придется пешком. Пока я иду, машину мою уже за тридевять земель угонят. Вот и отдохнул…

Глава вторая
 Ничто в этой жизни не случайно.


В одной книжке с эзотерическим уклоном я вычитал, что такого рода ситуации не происходят с человеком случайно. Так его наказывают, сказано было в книге, некие высшие силы, контролирующие поведение человека в земной жизни. Мол, накосячил по жизни, нарушил или заповеди высшие, или от пути своего предначертанного попытался уклониться, ему тут - хоп - ситуевину сложную. Или наказание. Аварию, болезнь, грабеж, да что угодно.
Иду босиком по теплому еще асфальту, корячусь на мелких камешках, ноги -то городские, к обуви привыкшие, и размышляю…
Наказывать меня есть за что. Это точно.
Как-то быстро все грехи мои стройными рядами зашагали рядышком со мною. Иду - вспоминаю…
Было дело, одна девица на вечеринке имела глупость сказать моей жене, что, мол я - по ее мнению - здесь единственный настоящий мужчина, красавец, мол, танцует, умный… Жена сдуру возьми, да и мне это все перескажи. Я уже пьяный был, как ухлестнул за этой стервой…
Про все на свете забыл, словно гипноз какой-то начался.
Жена обиделась насмерть. А я даже не извинился тогда.
А то, помню, совсем недавно, на дороге ситуация была, крендель какой-то несся с безумной скоростью и все мне сзади дальним светом сигналил, чтобы я уступил дорогу. А я уже шел под семьдесят, город, впритык, считай, "гаишники" могли за каждым поворотом засаду сделать. Я и осерчал. Короче, по тормозам топнул, чтобы этот урод отстал. Да не рассчитал малость, забыл, что тормозные колодки новые поставил. Машина колом встала. А тот крендель, чтобы корму не поймать мою, вильнул в сторону на скорости и - аккурат с трамваем встречным поцеловался. Я тогда даже не остановился. В зеркало заднего вида глянул только. Умчался. Потом, правда, неудобно было, совесть ела, пока пивом не залил. Стыдно стало после рассуждений, ведь человек может, спешил, в больницу или еще что, а я - как жлоб последний…
Хотя, все равно он же виноват.
Короче говоря, высшим силам в принципе было, за что мне фитиль вставить. Признаю.
Иду я, иду, значит, редкие машины мимо меня - голого, скукоженного, в "зимней стойке" - проносятся. Вдруг слышу машина какая-то останавливается рядом, шинами так шуршит, двигателя почти не слышно. Оборачиваюсь, а там БМВ "семера", красная, тюнингованная до упора, красивая безумно, с открытым верхом. А в ней, когда глаза мои, фарами ослепленные, стали видеть, обнаружилась красивая - красивая, потрясная такая, как в кино, девушка. Черные - смоль - крашеные поди - волосы, открытые плечи, прозрачная кофточка… Я как-то мгновенно разглядел коричневатые соски больших и округлых грудей сквозь кофточку и висящий между холмиками крестик странной формы, будто католический. Такой удлиненной формы, а на нем Христос словно извив какой, штрихом. Он еще поблескивал, наверное, это были драгоценные камни. Я встал, думаю: наверное, спросит, как проехать, надо бы к ней напроситься любой ценой, разжалобить что - ли? И только рот раскрыл, как она: Садись, ты замерз совсем!..
И кнопку жмет на панели, отчего за спиной зашевелился тент автоматический. Я даже замер, так красиво, по - киношному, он бесшумно расправился, лег в направляющие и плавно так, шелковисто – защёлкнулся в замках. Как живой... Разумеется, дважды себя приглашать я не заставил. Прислонившись к холодной коже сиденья, я невольно поежился. Девушка понимающе кивнула головой и включила на всю мощность «климат» и, как я понял, обогрев сиденья. По телу стремительно расползалось тепло. К горлу подкатил комок. Ну, надо же, как здорово, сказка просто! Есть Бог на свете!
- Да, есть, - роскошным грудным голосом подтвердила она, и я смешался, неужели вслух подумал?

Глава третья
 Я знаю все о тебе…

Машина тронулась. Заиграла - надо же, какое совпадение - "Энигма", сабвуфер в багажнике заухал словно филин, заставляя спиной чувствовать музыку. Зашуршали шины. Боковые стекла поползли вверх. Лунный свет проигрывал спор с ярким светом галогенных фар. Ночь. Полная луна. Машина плавно летела по лесной трассе. Что сказать, я просто не понимал. С одной стороны надо бы попросить в ментовку отвезти, но, Бог ты мой, прервать наслаждение этой поездкой таким скобарским поводом было бы настолько глупо!.. А попросить отвезти домой, в город – к постылой жене, которая на всю ночь зарядит жуткий скандал, это же еще глупее… Но ведь машина моя… Черт, ну что же так все не вовремя происходит!!!
Я посмотрел на нее, осторожно повернувшись. Фантастика! Она была красива какой- то неземной красотой. Точеный профиль, огромные глазищи. От панели приборов, эротично подсвеченных красноватым светом, в ее глазах мелькали блики. Она изящными движениями - очень уверенно, я бы сказал – профессионально - держа левую руку сверху на руле, а правую на коробке передач - тачка была с механической спортивной коробкой - управляла бесшумно плывущим автомобилем. Хотелось ущипнуть себя больно - пребольно. Проснуться…
- Кто Вы? - не выдержал я, - Вы - сказка?
А про себя добавил мысленно: Или это все сон?!
- Сон? - улыбнулась она, - Нет, конечно, это еще не сон. Сон - впереди…
Мое сердце судорожно скакнуло в груди, что за слова, что за намеки… И почему она отвечает на мои мысли, хотя я их точно не произносил вслух?
И как-то вспомнились мгновенно ночные - в армии - курсантские трепы - рассказки про чудесных девушек на лимузинах, "клюнувших" на мужественные курсантские погоны…
Ну, все, разумеется понимали, что грош была цена в базарный день всем этим ночным эротическим рассказкам, что эти ночные блудливые фантазии возникают только от казарменного воздержания и спермотоксикоза. Хотя каждый готов был голову на отсечение, что вот с ним-то - и правда, было, было!.. Я тоже тогда хвастал, помню, перевирая сюжеты виденных фильмов и прочитанных романов.
И вот это со мной. Правда, еще неясно - будет ли продолжение, я -то, ведь, голый, блин, ограбленный, даже ключей от машины и дома нет…
Да и машины самой нет!
Только я отважился начать свой рассказ, про то, что со мной приключилось, как девушка, опередив меня, сама заговорила:
- Знаю, все знаю. Не беспокойся, Герман, я здесь для того, чтобы помочь тебе!
- …К - ак, - с трудом выдавил я, - Вы знаете мое имя? Мы знакомы?
И в голове началась чехарда.
- Я знаю все о тебе, - словно игнорируя мое изысканное "выканье",- добивала мой разум прекрасная незнакомка, - знаю даже то, что ты сам пытаешься от себя скрывать. Ты хочешь, чтобы я тебе сейчас помогла. Влюбилась в тебя по дороге. Переспала с тобой сегодня же ночью. Чтобы я была полностью очарована тобой. Чтобы дала тебе возможность начать новую - совершенно новую - жизнь, без постылой жены, без финансовых проблем, без надоевшей работы и глупых начальников. Красивую, богатую, роскошную жизнь…Где на тебя будут глядеть снизу вверх и уважать тебя – богатого, красивого, молодого, всесильного… В которой ты станешь совсем другим человеком и начнется время исполнения твоих желаний…У тебя много красивых и умных желаний, ты мечтаешь помогать людям, мечтаешь построить часовню, мечтаешь о садике с розами на берегу моря…
Мне не просто было нечего сказать, все слова затерялись где-то на дальних подступах к языку и мозгам. Только легкий мотив "Энигмы" с загадочными словами григорианских псалмов гулко бродили в пустой голове. Я не мог ничего произнести. И только смотрел на нее - красивую, поразительную, такую, какой я себе представлял истинную красавицу…
А красавица смотрела на дорогу…
Она представилась. Ее звали Адель. Аделина. Вскользь меня сводила судьба с девушкой по имени Адель. Она была операционной сестрой, ассистировала хирургу, который делал мне операцию по восстановлению сломанного носа после одного из боев на ринге. Я на всю жизнь запомнил ее глаза в операционной, над марлевой повязкой - огромные, сострадающие. Такие глаза я видел на иконах…
Разумеется, я влюбился в них, но она, как оказалось, кроме иконописных глаз обладала носом – картошкой, тонкими стервозными губами, сельским «гхыканьем» и говорила «та ты шо!» вперемешку с «ну, таки и гхарно!»… Любовь умерла недоношенной. На второй день. Когда сестра сняла зеленую операционную маску, чтобы высморкаться в кулачок…

Мою машину мы нашли к вечеру следующего дня. Мы - я так говорю неспроста. Все, что сказала мне моя красавица - все так и вышло. Добравшись до Токсово, где было ближайшее отделение милиции, она притормозила и лаконично и - при этом - чертовски загадочно улыбаясь - сказала:
- Ты добился своего, я думаю, что мы уже не можем расстаться просто так. К тому же ты гол и бос. Голоден и зол. А мои апартаменты кажутся пустыми без такого мужчины как ты… Я не прощу себе расставания с тобой!.. А милиция нам не очень - то и нужна, обойдемся. Ты ведь не хочешь сидеть до утра в прокуренной "дежурке" и объяснять тупым ментам, как все произошло и почему от тебя пахнет пивным перегаром?
И засмеялась - зажурчала дивным своим смехом. В моей голове произошло онемение, словно все не со мной, с другим происходит, словно мне все это снится и я вот - вот проснусь. А так не хочется. Дивный сон. Утра не должно случиться. Надо досмотреть. И я закрыл глаза и откинулся на теплую кожу сиденья. В голове журчал ее смех...
- Ну, какие тут менты к черту?!

Апартаменты оказались роскошным особняком, над тихим лесным озером. Высоченный забор прямо от непроницаемого зеркала воды. Умеренная роскошь - не все на виду, кажется так себе - средней руки новый русский отгрохал на украденные кредиты - а внутри, внутри, пардон, совсем иное дело… Тут уже международными мафиозными делами попахивает. Ибо - кому в голову придет в России утыкать компьютерами с плоскими мониторами даже прихожую, а в ванной комнате… Если это назвать комнатой, поставить небольшую крутобокую бочку с… ну, да, свежайшим пивом! И как раз моего любимого сорта…
А в баньке, встроенной сбоку от домика - домищи, настоящей баньке из ошкуренных бревен с запахом смолы, был очаровательный бассейн с сиреневой подсветкой. В нем плавал столик с бокалами и ведром, где во льду таилось шампанское. Меня точно переклинило. Все казалось сном…

Полная неописуемой неги ночь промелькнула одним мгновением. Когда над озером растекся ленивый рассвет, меня сморило, наконец, на нежнейшем пуховом одеяле, брошенном перед тлеющим камином прямо на громадную медвежью шкуру. Мне снилось, что я лечу в облаках, потом приземляюсь и вижу тех парней, отнявших у меня машину. Подхожу к ним, они окружают меня, хотят поймать, я не боюсь. В момент, когда вот - вот дотянутся, я со смехом подпрыгиваю и - лечу, с высоты в несколько метров наблюдая их ошалевшие лица. Кто-то пытается бросить в меня палкой. Ловлю ее, снижаюсь, они разбегаются, я лечу за обидчиком и только собираюсь нае… то есть - поддать ему палкой по голове, как возникает вместо него моя Адель и, закрывая голову руками, падает на землю. Я пугаюсь, падаю рядом с нею, глажу, обнимаю, шепчу извинения и… просыпаюсь.
Она смотрит на меня своими неземными глазищами, в которых можно утонуть. От них исходит мощная теплая, колдовская, магическая сила. Адель приближается ко мне. В голове возникает бестолковая мысль: спросонок ведь, наверное, аромат нехороший изо рта… Мне стыдно этой мысли, я отворачиваю голову, обнимая ее. Она, наоборот, приближает губы ко мне… Целует. Ее губы пахнут клубникой. Это божественно. Из ее мягких шелковистых губ в мой рот попадает большая ароматная ягода клубника… Я мгновенно просыпаюсь, распахиваю ее шелковый халат с восточными драконами и - превращаюсь сам в ненасытного сексуального дракона… Ее нежнейшая кожа с ароматом невероятной свежести сводит с ума. Удивительно мягкое тело податливо до любого мыслимого предела. Угадывая желания, она обвивает меня, заслоняет мир от меня струей черных - смоль - волос, отчего во мне пробуждается могучий маньяк. Я врываюсь в нее – безволосую, горячую и тесную, ору что-то, больно терзаю ее большую, нежную и упругую грудь…
И взрываюсь миллионом искристых фонтанов оргазма, понимая краем разума, что она находится там же - на вершине блаженства. Гаснет мысль: я ведь даже не позаботился о ней, просто мы все время удивительно совпадали… или она так играет гениально…
Проваливаюсь в забытье.
…Мне бы и не просыпаться, такое наслаждение!..


Глава четвертая
Это сладкое слово - Месть

Машину мы нашли быстро. Буквально за полчаса. Адель, демонстрируя навыки просто сверх - экстремального вождения, наверняка у Андрея Герасенкова в ЦВВМ тренировалась, я сидел и обмирал, мчалась по трассе за моей машиной, набитой кучей пьяных уродов, швыряющих из окна пустые бутылки. Мы наткнулись на них случайно, объезжая последовательно окрестности и места притонов. Я спросил: что ты собираешься делать? Она помчалась вслед. Кивнула на "бардачок", мол, смотри там…
Там лежал пистолет. Нормальный, такой ПМ, с полной обоймой. Правда, пули в вынутой посмотреть обойме показались странными, темные, с литыми черными набалдашниками.
- Это резиновые пули, - пояснила Адель, - убить не убьешь, а покалечить слегка можно, если в глаз. При попадании причиняет сильную боль, парализует сопротивление, отбивает на несколько часов ногу - руку, куда попадешь. Вторая обойма там же где-то. В карман положи…
Решение созрело в голове мгновенно. Я еще не успел его сказать, как Адель, черт возьми - как ей удается читать мои мысли? - проговорила:
- Обгоняю их, встаем, будто сломались, ты - за машиной прячешься, я голосую, остановятся, попрошу помочь с машиной, они все выйдут, вот тогда и можно их…
- Да, давай, но если у них тоже есть "стволы"?
- Ты же любишь риск?..
Мы стремительно ушли в отрыв от моей "99-й", пролетели со скоростью под 180 км/час до первого поворота, наблюдая мельком их кривые рожи, скрылись из видимости и остановились. Машину Адель поставила чуть наискосок, чтобы я мог спрятаться за распахнутой дверью – она их обе распахнула - и наблюдать.
Она встала на дороге, опираясь на распахнутую дверцу. Вот это да, попробуй тут не остановись, отметил я про себя. Прозрачная матово - темная блузка, под которой прячется роскошнейшая грудь, заманчиво оттопыривалсь так, что хотелось подойти и заглянуть под нее - правда ли там такая большая роскошь? Длинные ноги, приятной полноты облегали серые леггинсы. Смоляные волосы до пояса, с сиреневым цветком за ухом. Адель действительно была как-то не по - нашему, по - киношному красива.
Сердце судорожно скакало в груди, то падая в пятки, то прорываясь сквозь грудную клетку.
Но моя Адель, Адель была картинно, просто демонстративно спокойна. Мне стало стыдно за мою взвинченность, но я ничего не мог сделать. Только оружие в потной руке придавало мне подобие уверенности…
А сердце подпрыгивало в груди, то и дело норовя сработать вхолостую…
Она подняла руку, изящным жестом - постойте…
Уроды сначала проехали мимо, сбавляя стремительно скорость. Наверное, соображали тупорылые - им, не им - сигналит такая картинная красавица…
Я вынужден был в полуприседе перебраться к багажнику. Представляю их пораженные хари! Дали задний ход, сползли на обочину далеко впереди за "бээмвухой". Я снова переполз к носу. Распахнулись все дверцы. И вышли пятеро. Пьяненькие. Те самые, все до одного…
- Ну-у, братаны, мля-я, нам подарок какой привалил, - заводилой у них, похоже, был тот, который говорил со мной в лесу, - таких девчонок больше в природе нету, ва-аще…
- Привет, ребята! - спокойно, без всякой боязни, махнула им рукой Адель, я еще раз поразился, надо же - авантюристка какая, нифига не боится, и все из-за меня…
Настал мой звездный час расплаты. Нельзя сказать, чтобы я отличался особой мстительностью, но когда в отношении меня творился беспредел, я просто зверел и готов был на куски рвать врагов. Вместе с яростью в душе всегда присутствовал и холодок спокойствия, то, что всегда ценил мой тренер по боксу, говоривший ехидно, если я начинал проигрывать на ринге: Ну что же ты, кишка тонка оказалась, надо же, он тебя как пацана дворового треплет, вот так бы тебе за девок драться, совсем без них останешься, будешь "дуньку кулакову" мозолить…
Я зверел, психовал, потом мгновенно успокаивался - наполнялся злобой…
Вот тогда-то и начинался настоящий бой. Когда приходило ко мне это ощущение, я просто не мог проиграть.
Вот оно пришло. Я успокоился. Мандраж замерз в ледяной ненависти, заполнившей мой организм…

- Э-э, братва, мля! - вышел вперед курчавый говнюк, который, как я помнил, саданул меня напоследок дубиной в лесу, - да как нам фартит - то, е-мое!
- Ребята, - у вас запаска есть? - ничуть не пасуя, спросила моя девушка Адель.
Двое тут же повернулись обратно к машине. Теперь мое время!

- Эй, козлы! - встал я из-за машины, - тебе, тебе говорю! - сообщил кудлатому, и направил пистолет прямо на его яйца, - остальные стоять, где стоите, стреляю без предупреждения!..
- Ты че, в натуре, кекс?! - не внимая моему предупреждению и ничуть не пугаясь моего грозного вида, пошел на меня самый здоровый из них. Двое, которые сначала направились к машине, тоже развернулись и двинулись в мою сторону. - Герой, что ли, Советского Союза, а?..
- Ну, гондоны, получайте! - прошипел я злобно и нажал на курок.

Первая пуля пришлась аккурат промеж ног кудлатому, мгновенно и безголосо рухнувшему на асфальт.
Вторая - в лоб здоровяку - отшвырнула его, уронив на спину. Я все это видел боковым зрением, стремительно ловя новую цель, торопясь не упустить никого из этой стаи.
Третья - в спину еще одному, пытавшемуся сделать ноги.
Четвертая - в задницу его напарнику, отчего он взвизгнул и упал на колени, схватившись за мягкое место…
Пятый отморозок, смертельно побледнев, упал на колени и вытянул руки вверх: - Братан, не надо, не убивай, не надо, братан! - зачастил он сиплой скороговоркой, - на, денежку возьми, вот цепуху тоже бери, братан, здеся восисят граммов, слышь, брат, прости!..
Резиновая пуля пришлась ему прямо в переносицу, он упал, хлынула кровь, кажется, из носа.
Ничего себе, резиновые пульки, и не подумал бы…
Тому, который держался за задницу, я впилил между лопаток еще одну пулю, заставившую его рухнуть на месте. Не жалко! За все, подонки!
Интересно, а если пули не резиновые, - запоздалой искрой шмыгнула тревожная мысль?
Повернувшись к первой своей мишени, наглому здоровяку, я вздрогнул, под ним расплывалось огромное кровавое пятно…
Под другими лежащими тоже расплывались лужицы алого цвета…
Я резко повернулся к Адель. Она стояла спокойно, словно на автобусной остановке, этакой примерной паинькой - школьницей, скрестив руки на животе, и безмятежно глядела на меня. Ни дать, ни взять - примерная школьница ждет своего автобуса, чтобы отвезти маме с папой очередной букет пятерок в дневнике.
В глазах ее угадывалось осторожное любопытство. С таким выражением созревающие девчонки исподтишка пялятся на признанных школьных ловеласов - старшеклассников.
- Адель, а пули-то, точно резиновые?
- Да, какая уж теперь разница? - флегматично проворковала она, - Теперь бы надо уезжать отсюда быстрее, пока никого на трассе. Кстати, а машинка-то твоя застрахована?
- Ну, еж-твою, - с досадой проговорил я, - она вообще-то на жену записана, она и страховала…
Я уже приобрел за эти часы иммунитет к неожиданностям Адели, но тут вздрогнул, блин, да что же это за чертовка?!
С проворством иллюзиониста она вынула их кармашка двери еще один пистолет и в секунду спокойно разрядила всю обойму в бензобак стоявшей метрах в пятидесяти "девяносто девятой"…
На каком - то из этой серии выстрелов машина подпрыгнула от мощного взрыва, воздушной волной меня горячо толкнуло в лоб. Я ошарашенно отпрыгнул и отвернулся от клубящегося огня, прикрывая лицо.
- Ты че?! - только и смог я выдавить из себя…
Машина пылала.
- Садись, милый, нам пора! - спокойно, словно из гостей домой звала, Адель потянула меня за рукав.
Так же, в состоянии зомби я упал на сиденье "бээмвухи", стремительно сорвавшейся с места.
Через несколько минут я обнаружил, что крепко сжимаю в руке пистолет, из которого только что, черт побери!.. Ведь я же их убил?! Всех!!!
Меня затрясло. Выбросив пистолет в окно машины, я закрыл лицо руками…
- Наверное, я их убил! Неужели это все подстроено? Неужели это она?..

Глава пятая
Да, это она. Все - она…


Вечером, листая каналы на огромном телевизоре в особняке Адель, я наткнулся на выпуск «Криминальных новостей» пятого канала:
- "На семнадцатом километре лесной трассы "Токсово - Агалатово" обнаружены пять трупов мужчин и сгоревшая автомашина марки ВАЗ 21099 без номерных знаков. По предварительной информации, все убитые принадлежали к одной из преступных группировок Петербурга. По всей видимости, произошла крупная криминальная "разборка". Следствие предполагает, что работал профессионал, поскольку убитые даже не оказали сопротивления, хотя были вооружены огнестрельным оружием. Губернатор города взял под свой контроль расследование этого происшествия"…
Я тупо смотрел в телевизор, с трудом понимая, что там показывают.
Там показывали бывшую мою машину, вернее, ее обгорелые остатки. И трупы, лежавшие в разных позах. В тех, в каких мы их оставили.
Их убил я… Я?! Это я убил этих парней? Сам? Своими руками…
А ведь она говорила, что пули - резиновые?
Отупение распространилось помимо головы на тело. Оно стало ватным. Я сделал большой глоток из бутылки с "Камю". Отупение не проходило.
А как же машина? На жену оформлена…
Сейчас докопаются, поймут, станут меня искать. А я где? Где я? И зачем?..
А что жене скажут? А может, подумают, что машину угнали? А меня - убили…
Я же должен был…. Стоп! А сколько дней прошло? Я ведь никогда не пропадал так - на ночь и больше. Значит, она меня уже искала? Сколько же дней прошло?
Я шарил глазами по сторонам, тщась найти календарь, но бревенчатые стены были пусты.
Телевизор внезапно погас. Я обернулся. За моей спиной стройной греческой статуей, богиней, неземным созданием изваялась Адель. Даже когда она просто стояла, казалось, что плавное движение совершается ее телом само по себе: высоко подымается грудь, плавно изгибаются точеные линии рук, неясная улыбка бродит в изломе губ…

- Адель, зачем, Адель? – мое горло сдавило спазмами рыдания.
- Что, зачем? – спокойно переспросила она, - Ты бы предпочел, чтобы эта мразь все еще коптила небо и искала других жертв, чтобы отнять деньги, машину, здоровье? Ты выступил санитаром этого леса. И за себя по-мужски расквитался.
- Но ведь меня же найдут…
- Это кто сказал, - ледяно усмехнулась моя богиня, - ты ведь для ментов не более, чем еще одна предполагаемая жертва их преступной деятельности, им же удобно списать твое исчезновение на них – с них уже нет спроса, так что, тебе опасаться совершенно нечего! И вообще – что-то ты, дружок мой, не те мысли в голове держишь…
Под треск дров в камине и тихую музыку, Адель уложила меня на медвежью шкуру, дала выпить терпкое вино и жарким поцелуем унесла меня на седьмое небо…
Когда я проснулся, вернее сказать, очнулся, вокруг меня стояли люди, ноги которых противно воняли казарменной сапожной ваксой. Их голоса доносились до меня как сквозь ватное одеяло:
- Оружие на отстрел, очень похоже на то. Отпечатки с этого злодея снять – в лабораторию быстро. Дом весь обыскали, чего еще там есть? Доложите губернатору, что главный подозреваемый задержан… «Воронка» вызвали? Давай, сержант, принимайте этого… Да, кстати, ОМОНу там отбой дайте, а то не врубятся, покромсают тут всех…

Продолжение следует