Изгнание из рая

Не выдержал. Хрупок. Из меня гвоздей не сделаешь. Да и просто надоело.

Смастерил петлю, приладил под потолком подумав о том, что с моим двухметровым ростом в комнате с такими низкими потолками даже вешаться противно, не то что жить. Подставил пошарпаный табурет. Окинул критическим взглядом декорации, мысленно представил мизансцену из одного актёра-дешевого гаера.

Уже совсем было собравшись внедрить голову в петлю вспомнил, что в соответствии с добрыми человеческими традициями надо бы записку оставить. Вдруг кого любопытство разберёт: "Отчего?" Прочитает- узнает. А то будет мучиться загадкой. Я гуманен. Не хочу ни для кого быть причиной терзаний. А раз не хочешь ни для кого быть причиной терзаний- мучайся сам. Мучайся вообще, и в частности вопросом- что написать? Хотелось соригинальничать хоть напоследок. Если уж по жизни не удавалось.

Достал свидетельство о рождении с вложенной в него замечетельной медалькой. На аверсе- Ильич с классическим жестом "Туда!" и подписью медальера - Н. Соколов. На реверсе- пятиконечная звезда, надпись "Родившемуся в Ленинграде", мои имя, фамилия и маловажные цифры, призванные напоминать о дате рождения. Вот уж не зря родился! Экую медаль отхватил! Полюбовавшись, благоговейно положил медальку на стол. На развороте документа размашисто вывел:"Выбыл." И через минуту повесился.
 
Ощущения мерзкие, но быстро проходящие. Они прошли, а я не прошел. Я вместо этого задумался- умер ли? Тело явно умерло, но я видел окружающее. Причем без участия в вИдении глаз. Я всё помнил, и даже мог думать. И при этом я находился в висящем теле.

Вдруг открылась дверь в комнату и вошел он. Он был чем-то средним между человеком и медведем. Тело вполне схоже с человеческим, только покрытое ярко-оранжевым мехом. Голова медвежья. Одежды отсутствовали, а на плече болтался холщевый мешок. Он подошел к столу, взглянул на раскрытое свидетельство, сбросил мешок в котором что-то металлически звякнуло на пол. Загрёб и смял когтистой лапой бесценный документ, швырнул его в свой мешок и взглянул на меня.

- Допрыгались, Роман Юрьевич?- обратился он ко мне голосом, каким говорит добрый Михайло Потапыч в старых мультфильмах.

- Ты кто? - забыв о вежливости спросил я, не задействовав речевой аппарат. Просто спросил. Помимо тела.

- Ангел. Меня зовут Могила. Что по-вашему значит- Могучий, Могущий.

- Зачем ты здесь? Я умер?

- Ты?- Могила кажется сам засомневался.- Умер, знамо дело. Я за душой пришел. Проводить её надо. Ты не бойся.

- Я и не боюсь,- ответил я, действительно не ощущая страха.

Могила достал из своего мешка что-то похожее на хирургические инструменты. Подошел к моему висящему телу. Разорвав на нём футболку, он подобием скальпеля сделал надрез в области сердца. Затем при помощи другого приспособления раздвинул края раны и, углубившись в плоть, еще что-то разрезал. Я с интересом наблюдал за его действиями ничего при этом не чувствуя. Обтерев инструменты о мешок и убрав их в него же, Могила резко всунул лапу в рану и, пошарив там, выдернул меня из тела. Я испытал что- то похожее на оргазм. Не телесный оргазм. Теперь я был лёгким антропоморфным облачком. Бросив взгляд на остававшееся висящим тело я застыдился и хотел поскорее отвернуться, но оторваться от его вида оказалось непросто. Только через несколько минут я смог перевести внимание на ангела.

- Насмотрелся?- ухмыльнулся Могила.

- Скорбное зрелище,- заметил я.

Ангел, раздвинув края своего мешка предложил:

- Полезай туда.

- Зачем?- насторожился я.

- Я тебя транспортирую к распределителю,- объяснил он.

- А иначе нельзя? Я бы своим ходом...

- Нет.- По тону стало ясно, что спорить с Могилой бесполезно.

Я впорхнул в мешок. Завязав его, ангел наверное забросил его за спину. Потом я почувствовал движение.

Через какое-то время мешок опустился на поверхность чего-то и был развязан. Я оказался снаружи. Передо мной в кресле-качалке сидело существо явно родственного с Могилой вида. Оно осмотрело то, что я сейчас из себя представлял и удовлетворённо кивнуло Могиле:

- Ты пока свободен.

Через низкую дверь Могила вышел из помещения, казавшегося изнутри деревенской избушкой.

- Как добрались? - поинтересовалось у меня существо.

- Спасибо, с комфортом. А вы кто?- спросил я в свою очередь.

- Я Главный Ангел-распределитель. Я распределяю вновь прибывшие души по аду и раю. Добро пожаловать!

Я понуро уставился в дощатый пол.

- Что с вами? Взгрустнулось?- участливо спросил ангел.

- Ада боюсь,- вынужден был сознаться я.

- Ну вам-то он не грозит,- заверил ангел.

- Разве?-робко обрадовался я.- Но я же совершил самоубийство?!

- Ах, вы об этом! Бросьте! Видите ли, суицид, возможно, предосудительное деяние. Не побоюсь красивого словца- деликт. Но обычно мы здесь закрываем на это глаза. Дело в том, что мы, ангелы, обязаны вести, контролировать и наблюдать человека в течение его жизни. А это весьма обременительно. Поэтому, когда кто-либо из людей самовольно сокращает свой жизненный срок, на деле выходит, что он тем самым облегчает нашу нелёгкую работу. У нас появляется чуть больше свободного времени для отдыха от вашей мирской суеты и вашей отвратительной возни. Так что в какой-то мере мы благодарны суицидентам. А Он,- ангел возвёл глаза горе,- сопереживая нашим трудностям, конечно не осуждает человека, облегчившего нашу задачу. К тому же, что касается именно вас, то вы за свою жизнь наделали не так уж и много гадостей, тем более за те, которые вы упомнили, вы еще при жизни успели покаяться. Так что вас, волей данной мне Им, я намерен определить в рай.

Я опять испытал чувство похожее на то, что и при извлечении меня из тела.

- Благодарю!- подобострастно выдохнул я, хотя и не дышал.

- Ну что вы! Не стоит благодарности! А теперь- пройдёмте в рай!

Сопровождаемый ангелом я вышел из избушки и очутился в сказочном лесу. Перед нами веером расходились несколько тропинок.

- Мы в раю?- спросил я.

- Да. Точнее, мы в раях. Вам пора выбрать, какой рай вы хотите. И по желанию вы сможете пройти в соответствующий рай по одной из предложенных дорожек. Или протоптать свою, если ничто из предложенного вас не устроит.

- Что? Я могу выбрать?

- Конечно! Иначе, если бы выбор рая за вас сделал кто-то другой, разве был бы он Раем-для-Вас?

- Действительно.

- Итак, чего вы ждёте от рая? Предупреждаю, что вам в нём придётся провести вечность и, раз выбрав, выбора уже не изменишь.

- Пока я жил я хотел покоя.

- Тогда вам по этой тропинке,- ангел указал влево.- Но не пресытитесь ли вы им за вечность? Даже Он,- ангел указал вверх,-не особо жалует покой.

- А можно сделать так, что бы меня вообще не стало? Ведь всё может приесться. А вот если бы меня вообще не стало? Даже души моей никогда бы не было.

- К сожалению это невозможно. Таковы уж законы бытия. Вы были и до земной экзистенции, будете и после. В принципе вы не многим моложе Него, и не раньше Него исчезнете. А это по определению невозможно. Так что вы выберете?

- Удовольствия- глупо.

- Верно.

- Счастье- пошло,- продолжал я размышления.

- Согласен.

- Любовью при жизни обожрался.

- Вот оно как!- удивился ангел.- А мы этого за вами и не заметили.

Я тактично помолчал.

- А нельзя ли так, чтобы всё вместе?

- Увы! Здесь всё дифференцировано по наиболее общим понятиям для того, чтобы каждый получал именно своё, особенно желаемое. Одинаковость для всех- не лучшее решение. Оно лишит вас свободы выбора.

- Ах, как трудно выбрать. Да так, чтобы навечно. А что вы посоветуете? Может быть перемены? Перемены к лучшему?

- Я не имею права советовать. Вам нужно выбирать то, что вам по душе. И только одно.

- Но разве одно и другое взаимоисключающи? Счастье не есть любовь, и наоборот?

- По-вашему, оно может быть и так. Но это будет опять же- одно для всех. А принцип разделения мы блюдём свято. К тому же, например, несчастная любовь не будет ли более любовью чем любовь взаимная, ответная?

Я надолго задумался.

- Но вы говорили, что я могу протоптать свою тропинку. Она приведёт меня к желаемому мной.
 
- Молодой человек!- ангел проявил нетерпение,- возможность протоптать свою тропинку вам будет дана только в том случае, если вас не устроят остальные. И не раньше, чем вы сможете придумать, что же именно вы хотите. Вы же, кажется, такого придумать не в состоянии.

- Я хочу совокупности некоторых явлений...

- Не философствуйте, вам ни к лицу! Совокупность это эклектика. А она и в архитектуре не приветствуется! Одно! Ибо человек один!

- Но я же могу желать многого!

- Вы-то можете! - ангел задрожал от негодования.- Вы всё можете! Он вам всё позволил! Но не в этом месте! Здесь вам дозволено желать одного, потому что здесь вы должны быть гармоничны и совершенны, и не разбрасываться желаниями.

- Я не понимаю почему вы так в этом уверены...- начал было я, но осёкся вспомнив, что ангел не в духе.

- Обычно люди выбирают то, что вы перечислили ранее,- снова заговорил ангел, уже гораздо спокойнее. -И очень скоро они начинают мучиться от вечного удовольствия или вечного счастья. И их рай превращается в ад. К тому же, удовольствие и счастье препятствуют развитию души. Т.е. она становится статичной. А это обременительно и невыносимо для неё.

- Может быть выбрать постоянное душевное развитие?

- Ну это в аду. Ибо мучительный процесс.

- Мне нужно что-то большее, чем всё перечисленное.

- Нескромное заявление. Довольствуйтесь предложенным. Может вам нужно ещё пожить?

- Наверное.

- Вечно так! Сами не знаете, чего хотите, а лезете! -вновь раздражился ангел, но тут же спохватился.- Простите за грубость. День сегодня не задался. Устал. Сорвался.

- Я вас очень понимаю. У меня сегодня то же самое.

- Могила!- позвал ангел.

Явился Могила.

- Отнеси его обратно!

- Как! Опять таскаться туда-сюда!- возмутился Могила.

- Да!- почти крикнул Ангел-распределитель.- Только подумаешь, что хоть с одним проблем меньше стало- умер, так он выдаёт- не знаю, хочу того, сего!

Ангел снова обратился ко мне:

- А выдержка у нас не железная! Только понимать этого никто не хочет! Приходят сюда, мешаются! Прочь отсюда! Пока не узнаете, чего хотите, вам здесь делать нечего,-ангел действительно рассвирепел.

- Кажется, мне тут вообще делать нечего,- я захотел нахамить в ответ.

- Возможно. При следующей встрече обсудим это подробнее. Подготовьтесь к ней получше. Всего хорошего!

Могила грубо засунул меня в мешок и отнёс обратно. Вынув тело из петли, он запихнул меня в него и зашил рану. После этого ангел вымыл меня, переодел в чистое бельё и уложил на кровать пробурчав:

- Приходи в себя.

Затем он снял петлю и отнёс табурет на кухню. Навёл в комнате порядок. Вымарал из возвращённого на стол свидетельства о рождении мою глупую надпись и ушел.

Моё пребывание в мире длится своим чередом и зачастую кажется невыносимым. Иногда я хочу опять залезть в петлю. Хочу уйти отсюда. Тогда и начинает ныть шрам, оставленный инструментом Могилы, напоминая о том, что мне нечего делать ТАМ.