В ведение

Олег Кудрявцев «В ведение»

 
КУРИЛКА КАК МЕСТО ОБЩЕНИЯ
 ***
 осмотр
“Ничего страшного, но...”, - сказали врачи.
“Может, на всякий случай снимок сделаем?”, - предложили врачи.
“Или, может быть, вскроем и посмотрим, что там внутри”, - взявшись за ост-рые скальпели, произнесли врачи.
“Лучше выписать какую-нибудь мазь, а там - посмотрим”, - отложили скаль-пели врачи.
“То есть вскроем и посмотрим”, - снова взялись за инструмент врачи.
“А давайте стрептоцидом”, - нерешительно предложила медсестра.
“А давайте не будем умничать”, - слегка понизив голос, сказали врачи.
“Стрептоцидом, стрептоцидом. Или к проктологу?”, - как-то не вовремя засо-мневались врачи.
“Давайте сначала потрогаем”, - закатали рукава врачи.
“Ах-ах-ах... Да здесь ведь ничего страшного”, - искренне улыбнулись врачи.
“Ничего страшного, но...”, - загадочно сказали врачи.
...С тех пор я бросил курить.
 
 ***
 суета и радость
В городе гололед. Люди падают и ломают кости, машины сталкиваются.
Снова повысили цены за пользование пешеходными маршрутами.
Коллега пришел на службу с похмелья и с зеленым лицом: накануне его, спящего и беззащитного, жена от злости обильно полила бриллиантовой зе-ленью.
Фекальные воды затопили контору ремонтно-эксплуатационного участка.
Молодая поэтесса, страдающая амнезией, горько плачет по поводу, величину которого не помнит. Но было больно.
На пересечении центральных улиц города светофор мигает красным и поче-му-то синим.
Учитель истории потерял несколько нижних зубов. Чужих. В расписной пла-точек завернутых.
...А у меня - радость: сегодня утром я обнаружил на кухне еще одного дохло-го таракана.
 
 



 
 ***
 враль и гнус
Жили-были в одном небольшом городке братья Враль и Гнус. Один из брать-ев был очень честным, а другой – приятным на лицо. И были они так похожи друг на друга, что люди их путали.
Отправились как-то братья на рынок. Купили они на честным трудом зарабо-танные деньги все, что нужно и собрались было уходить, как подошел к ним незнакомый человек. Одет он был, несмотря на жару, в коричневый пиджак в полоску, коричневые брюки, имел коричневое лицо и коричневые же руки.
- Эй вы, братья Враль и Гнус, - громко сказал он. - Это люди вас путают, а я-то вас за версту чую...
- Кто это?, - спросили братья у людей.
- Это Говнюк,- ответили им люди.

 ***
 про злого мальчика
Жил мальчик Минька. Был он злой мальчик, учился в школе плохо, имел двойку по русскому языку, дрался с соседскими мальчишками.
Однажды зимой он пошел не в школу, как все дети, а отправился кататься на горку. Бросил портфель в сугроб, забрал у маленькой девочки Веры санки и давай на них с горки съезжать. Раз съехал злой Минька, другой раз. А на тре-тий раз чужие санки перевернулись, Минька упал и расшиб себе нос.
Так тебе и надо, злой Минька! Катайся на своих санках, а в чужие не садись!

 ***
 носки
Павел Николаевич потерял носки.
Обычно каждое утро он обнаруживал их по характерному запаху. А тут - вот тебе раз - под кроватью их не было, под стулом - тоже. Даже корзина для му-сора ими не пахла.
Ах, какие это были носки! Просто чудо, а не носки! Если бы вы только могли себе представить, какие это были носки!.. Павел Николаевич просто не при-знавал ничего, кроме этих носков! В них он ел, спал, ездил на работу, смотрел телевизор, ругал жену и даже ходил. Эти носки согревали его лютой зимой и давали прохладу летом.
— НоскИ от постоянной нОски уже похожи на обноски, — это палниколае-вичева супруга. Она мнила себя поэтессой, за что бывала не раз ругана, и от-кровенно, в рифму, ревновала мужа к носкам.
...В то злополучное утро носки проснулись, встали, умылись и поехали на ра-боту. Они привычно томились на остановке, потели в переполненном трам-вае, курили по дороге в контору, потом пыхтели, поднимаясь на второй этаж. Поздоровались с секретарем, проходя в служебный кабинет. И только когда скинули сапоги и влезли в туфли, обнаружили, что...Павла Николаевича-то нет! Нет! И в носках, и за письменным столом, и даже кресло им не пахнет.
Так носки потеряли Павла Николаевича.
А он долго горевал, перестал ходить на службу, день ото дня становился мрачнее самой мрачной тучи, а потом слег от расстройства в больницу с яз-вой желудка.
...Теряя заплатки, они бежали по заснеженной улице, кидались в ноги прохо-жим и причитали: “Ах, какой это был Павел Николаевич! Просто чудо, а не Павел Николаевич! Надо сказать, мы просто не признавали никого другого, кроме Павла Николаевича!”
Прохожие шарахались — не каждый день встретишь на улице живые носки.

 ***
 про добрую девочку
Одна очень хорошая и добрая девочка решила, что все вокруг — сплошной депрессняк и задумала уйти из жизни.
Написала заявление об уходе, прихватила в дорогу хлеба с ветчиной и ушла. Идет, идет, а навстречу ей Валерий Леонтьев — красивый такой, в прозрач-ном костюме. Подарил девочке 9 (девять) хризантем и растворился в воздухе.
Идет девочка дальше, а навстречу ей Жанна Агузарова и Лев Валерьяныч в скафандрах. Взяли микрофоны и затянули “Притяжение земли”.
— Милости просим к нашему столику, — сказал после выступления Лев Ва-лерьяныч.
Посидели, вспомнили былое. У девочки были с собой фотки и вырезки из га-зет с изображением Льва. А Жанна подарила девочке постер с автографом.
Пошла хорошая и добрая девочка дальше. Идет, улыбается, хлеб с ветчиной кушает, птичек с ладошки подкармливает, с прохожими здоровается: вот Лесли Нильсен и его очаровательная улыбка — здравствуйте; вот бригада упаковщиков электродов — и вам здравствуйте; вот еще один хороший чело-век – будьте здоровы...
Шла-шла девочка и пришла домой. И так устала, что, помыв ножки, тут же легла в постельку. ..И подумала девочка, засыпая: “Столько, оказывается, во-круг хорошего – коллеги, Лесли Нильсен опять же, “Звездные войны”(Эпизод первый. Скрытая угроза), а еще – предвыборная кампания, стихи Сашки Пав-лова, песни Далиды, незабвенный метизный завод, фотография над ПК, мясо и фрукты, пиво с сапой, солнце, трава, чистая вода, а еще — самостоятельно двигающийся на календарике красный флажок...”
(Продолжение следует)

 ***
 пожар
Горел как-то в 160-ый раз Транжир-банк. Горел как настоящий: лопались оконные стекла, стрелял шифер.
Вкладчики по привычке сбились в стайку и, взявшись за головы, выли “уууу!!!”. А потом приехали сотрудники банка во главе с директором. Они бегали вокруг здания и непрерывно орали “ааааа!!!!!”.
Молодой корреспондент Колготкин, глядя на вселенскую панику, записал в своем блокноте: “Руководство банка встретило трагедию с открытым... забра-лом”. И, почти не думая, приписал: “С юбилейным пожаром!”
— Ишь ты, рифма, — усмехнулся Колготкин.
 
 ***

тем, кто ложится спать…
Юноше Бормоглотову не спалось.
От того, что был юноша Бормоглотов чрезвычайно мнителен. Он думал о том, зачем же он, дурак такой, написал большую критическую статью об од-ном известном бизнесмене, и что ему теперь за это будет. Ну, на редакцион-ной «летучке», возможно, похвалят. За смелость, за правду. А вот поклонники предпринимателя спуску не дадут. Жалобы, заявления, суд, все такое.
От волнения в бормоглотовском животе неприятно заурчало. (Родилась пер-вая строчка обращения к прокурору: «По факту заявления о защите чести, достоинства и деловой репутации бизнесмена могу сказать следующее:…» – Авт.)
А тут еще ноги…Бормоглотов стал думать о своих ногах.
– Болят ведь ноги, – думал Бормоглотов, щупая голень правой, затем левой ноги. – Болят. (Трезвым упал в погреб, ушиб обе голени. Примерно через не-делю хирург скажет «ничего страшного, все болезни от нервов» и возьмет с юноши 63 рубля за прием. – Авт.)
Закололо в груди.
– А вдруг рак легких? – с тревогой подумал юноша. – Все-таки больше деся-ти лет курил. Бросил. Снова начал. С другой стороны – жива ведь еще 80-летняя курящая тетя Валя, и Караченцов жив, и Кваша – дай Бог им здоровья. И Цой курил…
(Позже все окажется гораздо приятней и проще: месяц назад юноша решил, что он почти Порфирий Иванов и начал обливался холодной водой в ванне. Дозакалялся: застудил межреберные мышцы. – Авт.)
Бормоглотов приподнял голову с подушки и посмотрел на часы – половина второго ночи. Из восьмиэтажной глубины прогремел трамвай.
(В 8.30 утра, возможно, на этом самом трамвае юноша Бормоглотов отпра-вится на завод, где в одном из цехов ему расскажут, как моталка № 0, кото-рую здесь устанавливают, позволит увеличить производительность прокатно-го стана почти на 10 %. – Авт.)
Умирать не хотелось.
Да и сон пока не шел.
Юноша стал думать о приятном.
…Пьяненький старичок Полубоянов сидит на балконе и, аккомпанируя себе на зеленой гармошке, фальшиво поет неприличные песни.
…Старушка Грейдер выходит во двор и зовет внучку домой: «Нелли, Нелли».
…По зданию алматинского железнодорожного вокзала разгуливает живой негр. Люди вначале пугаются, а потом ничего – даже вслед смотрят.
…Недалеко от детского сада «Красная Шапочка» – «Детский мир». Машин-ки, барабаны, трубы...Ликует сердце.
…В поезде мальчишку Бормоглотова просят спеть «изгиб гитары желтой», а он, семиклассник, ничего кроме «посмотрите, вот он без страховки идет» не знает.
…Недавнее увлечение – игра Need for Speed. Его имя – Кастет, сложность – эксперт, быстрый заезд, машина – «Порше»-турбо 911, цвет черный. Против-ников нет.
Три, два, один… Старт. Первый поворот – скорость до 180 км/ч – поворот – еще один – 21-я секунда – въезд в тоннель – тормоз – влево – тормоз – вправо – влево – скорость 150 км/ч – 1.03 – въезжаю в тоннель – скорость 180, 190 км/ч – поворот – 1.15 – тоннель – 190 км/ч – тормоз – крутой поворот – сбро-сил до 140 км/ч – главное не зацепиться за горы – поворот – иду по графику – рекорд трека – 2.44 – прыжок на ухабе – слегка заносит – два поворота – ско-рость 170-180 км/ч – время на финише 2.52.84…
Бормоглотов улыбнулся: второе место – тоже неплохо, тихонько выпустил газы и уснул.
Юноша Бормоглотов не был женат…


Наброски (неоконч)
Ничего не происходит
То есть, земля вертится, трамваи гремят, мусоропровод забит. Некому про-чистить. Люди идут на работу, с работы, в магазин, делают покупки, менты штрафуют, частные «извозчики» перевозят желающих с континента на кон-тинент (левобережная часть города находится в Азии, правобережная – в Ев-ропе) за 80 рублей. Охренели!
Де-пресс
Все валится из рук: дела, бумаги, телефон, столовые приборы. Начальник управления говорит: «Надо отдыхать. Поехали всей конторой на горнолыж-ку». А я – фиг, лежу дома, читаю «Алхимика», пью чай с лимонами, курю. Мне бы написать про агрегат нанесения полимерных покрытий – неохота.
Февраль
В двух шагах от офиса – оживленный проспект. Перебраться на противопо-ложную сторону при отсутствии светофора, даже по пешеходным переходам, особенно в часы пик – проблема. Можно стоять 5-15 минут, а машины будут ехать, ехать, ехать…
Нетерпеливые пешеходы бросаются под колеса. Кому-то не везет. Вчера ви-дел, как сбили женщину. Самое интересное – звук. Как об мешок с морковкой (варианты: картошкой, свеклой). Мужик, стоящий рядом со мной, странно всхлипнул и отвернулся. Водитель резво выскочил из машины, женщина встала без посторонней помощи, отряхнулась, сказала что-то грубое и захро-мала к автобусной остановке. «Она жива?», – спросил, оборачиваясь, всхлип-нувший…
Среда обитания
…Брошенные четырехэтажные кирпичные дома пугают кривыми провалами окон, разбитыми стеклами, заколоченными подъездами. «Дома Павлова» в период обороны Сталинграда. Окружающий пейзаж производит гнетущее впечатление, в морозном воздухе застыло ощущение разрухи и конца света. Зато в бараках теплится жизнь: в них расположились фирмы и фирмочки, станции технического обслуживания, производственные объединения.
На улицах пусто. Вспоминается: «Прогулка в парке без дога может стать тебе слишком дорого». Если верить криминальным сводкам, здесь тоже нападают на людей, избивают и грабят. Говорят, в «домах Павлова» обитают наркома-ны.
Это бывший поселок Метизная площадка напротив калибровочного завода. Признаться, не самое удачное место для прогулки…
 
Правила хорошего тона
 «…тель информационно-аналитического отдела должен знать и руково-дствоваться… «Правилами внутреннего трудового распорядка»,…» Встал со стула, ноги вместе, кулаки сжаты, открыл рот и – во всю ширь: «А-ааааааа!!!». Кобейн, показалось, улыбнулся с настенного календаря, Шевчук одобрительно похлопал по плечу, рыжеволосая Джанис оторопела, а Хетвилд – в кои-то веки – взял да и предложил спеть дуэтом.
 Милые, далекие друзья. Я познакомил их со своими коллегами, которые сбежались на шум…
 Хоккей
 В детстве у меня была деревянная хоккейная клюшка «Малыш», позже – пластиковая. Я играл в хоккей. Иногда на коньках. Когда ноги уставали, – снимал коньки и бегал по льду в шерстяных носках. Был нападающим и вра-тарем.
 Уже много лет я занимаюсь спортом по телевизору. Мой хороший зна-комый – спортивный комментатор.
 Указатель
 Поворот. На синем дорожном указателе «хутор Свет» нарисованы три большие буквы ТОТ. В прошлую пятницу, когда мороз был просто дьяволь-ским, неподалеку от этого Света я едва не отдал Богу душу. Правильнее ска-зать, в ту ночь Господь принял бы две души: мою и хозяина машины, на ко-торой мы возвращались домой.
– Рисковые мы парни, – улыбался хозяин машины. – Я-то знаю ее несколько лет, но не уверен, проедет ли она зимой без проблем хотя бы пару сотен ки-лометров.
..Он бы прав: машину я знал еще меньше, чем его.
 Все как-то не туда. Не там. Не с тем. Не о том. И снова пятница.
 Что было в начале?