Нельзя ответить нет. Глава 10

10.

Время уходит, уходит… Время уходит… – терзалась Адрика, апатично бродя по лагерю и стараясь не замечать ни монстров, ни оборотней. Она попыталась было привести в порядок сменную одежду и вымести из палатки рыжие хлопья пыли, невесть как туда занесенные, но и такое простое дело шло через пень колоду. Она пробовала несколько раз помедитировать с четками, но единственным образом, как результат всплывшим у нее в сознании, был сфинкс, играющий с бабочкой…

“Поговорить, что ли, с Тишей?” – отступившись, обреченно подумала она, тряся головой, чтобы прогнать очередной зевок. После разговоров с Тишей ей иногда случалось в чем-нибудь разобраться. Тиша, рассудительная и склонная впадать во флегму, действовала на нее успокаивающе и как нельзя лучше уравновешивала ее собственную пылкость… Пылкость? Ну, или то, что от нее осталось.

На Тишу она наткнулась недалеко от дальней палатки, на самом краю леса. Та сидела в корнях огромного дерева, как в гнезде, глубоко уйдя в свои мысли, и вертела на пальце перстень. Заметив подругу, она грустно улыбнулась.
-У тебя нет зеркальца? – спросила Адрика, подсаживаясь к ней.

Тиша удивилась, но молча встала и пошла в лагерь. Адрика осталась наедине со своими мыслями... С тех пор, как она “открыла” единорога, ей было как-то не до зеркал: сначала испытывала перманентный экстаз, позже была слишком занята оборотнями и всякими другими…

Глядя вслед Тише, она поймала себя на том, что тоже крутит свое кольцо. В последние дни она старалась на него не смотреть. Хранительница в Центре сказала ей, что перстень Раннего Лета показывает, помимо эмоционального состояния и возрастного статуса, степень искренности и силы воли. В ее кольце кристалл давно помутился. “Ни искренности, ни воли, – поздравила она себя. – Изумительно…”

Вернулась Тиша и протянула ей малюсенькое круглое зеркальце, взглядом спрашивая: подойдет? Адрика кивнула и медленно поднесла его к лицу – чтобы ненароком не испугаться.

Испугаться она, конечно, не испугалась, но то, что она увидела, ей не понравилось. Волосы потускнели. Глаза перестали лучиться, и под ними намечались мешки... Она сделала слабую попытку уговорить отражение передумать, но сразу почувствовала, что оно категорически против.

-Тиша? – позвала она подругу, с досадой рассматривая ржавые полоски под ногтями. Еще и это… – Ты не могла бы мне сказать… Нет, лучше закрой глаза и вспомни, какой ты меня впервые увидела. Сможешь?

Тиша без лишних споров закрыла глаза и задумалась. Потом неуверенно начала:
-Стройная девушка, выше среднего роста, спортивная, подвижная, прямые волосы до плеч, ярко-голубые… нет, скорее фиалковые глаза… что еще? – уверенность, целеустремленность… – Тиша растерянно замолкла и, открыв глаза, уставилась на жадно слушавшую Адрику. – Ой, Адрика…
Та не дала ей передохнуть:
-А теперь? Сейчас как я выгляжу?
-А ведь правда, я как-то не…
-ТИША!
-Хорошо, хорошо, – Тиша успокаивающе закивала. – Значит, теперь… Я вижу женщину, молодую, но очень утомленную, в ней нет прежней силы, и волосы как-то поникли…
-А глаза?
-Серо-голубые, – сказала Тиша почти виновато. – А я? Я тоже с тех пор изменилась?
-Пожалуй, нет, – ответила Адрика и на всякий случай взглянула на нее “вторыми” глазами.

Истинный облик Тиши она увидеть не смогла: его искажали, заслоняя собой, оборотни. Большие, сытые, полосатые оборотни, тесным полукольцом обступавшие Тишу, дружелюбно перенюхивались с зоопарком Адрики. Тишиных, пожалуй, было побольше, но они казались… типичнее, что ли? - точно происходили непосредственно друг от друга. И, если только она окончательно не сдвинулась, все они лицами... мордами?.. неуловимо напоминали Ксета. А у самого старшего была даже в точности такая улыбка…

Адрика прижала ладони к глазам и застонала. Тиша испуганно придвинулась к ней.
-Извини, мне что-то нездоровится сегодня, – опомнилась она. – А Ксет не приходил?
-Приходил. Узнал, что Вандр вернулся, но ничего ему не принес, кроме запасных аккумуляторов, и очень расстроился. То есть, я хотела сказать, обиделся, и демонстративно пошествовал обратно. – Адрика еще не слышала у нее такого тона – без двух минут язвительного. Возможно, и тут намечается прорыв?

Потом Тиша ушла, а Адрика снова принялась теребить кольцо, глядя по сторонам и вдыхая запах мяты и палой листвы.
Искренность… Сперва она понимала ее как правдивость при общении с другими. Но однажды заговорила об этом с единорогом, и он ответил, что речь идет главным образом не о честности с окружающими, а о понимании своих собственных устремлений. Если так, понятно, почему у нее в кольце грязная муть. Ей сейчас сложно было даже выбрать мысль, на которой нужно сосредоточиться. А в присутствии изысканно серого зверя камень становился подобен капле воды… Какой красивый вид: редкое золото листьев на оголенном агате ствола, и все это – в жемчужной дымке тумана... И рябина совсем уже красная, как темный сердолик… Секундочку! – моргнула Адрика и огляделась с большим вниманием: “Что-то слишком много вокруг стало осени. А где, к примеру, лягушки?” Она напрягла слух, и минут через пять сквозь ветер до нее долетело слабенькое, неуверенное и не очень дружное ква. Еще минут через пять оно, окончательно сбившись, заглохло…

“Так! – сказала она себе. – Хватит! Надо начать с последнего оборотня, это логичнее всего”. И она подозвала к себе оленебелку - шуструю, мягкую на вид, будто плюшевую, и… не самую, кажется, голодную. Глядя в ее огромные глаза с тремя рядами ресниц, Адрика искренне попросила прощения. За то, что обманула ее, пускай и невольно. За то, что заставила себя так долго ждать...

С тем же самым она по очереди обратилась ко всем остальным. Кролик презрительно фыркнул, прочие же задумались и осторожно отошли, как бы для того, чтобы посовещаться. Адрика терпеливо сидела между старых корней, ожидая, что будет дальше.

Довольно долго не происходило ничего. Но вот белка, напряженно моргая, будто нюхнула луку, отделилась от остальных и… Адрика, не веря уже ни “первым”, ни ”вторым” своим глазам, потрясенно следила, как она расплывается, становится меньше и бесцветнее, превращаясь в маленького, слабенького бельчонка. Ее старшие собратья тоже слегка понурились: переминались с лапы на лапу, уже не стремясь подобраться поближе к Адрике, и явно избегали встречаться с ней взглядом.
 
Окрыленная успехом, она вспомнила еще об одном, что ей, по идее, давно полагалось бы проделать. Поиск. Жаль, конечно, что с ней рядом нет единорога, но… “Не будем терять завоеванных позиций!”, – решила она и тут же, под деревом, призвав всю свою искренность и всю свою волю, погрузилась в Ритуал.

И вскоре почувствовала, что управляет Поиском; более того – что Поиск уверенно продвигается к цели...
До сего момента Адрика никогда не задумывалась о том, как именно это произойдет. Возможно, она услышит голос – вроде произнесшего “Альба-Лог” при первом ее переходе, возможно, увидит поток света или что-нибудь в этом роде... Но искомое предстало перед ней гигантским цветком: лопости лепестков состояли из странной музыки - шелест волн, весеннее чириканье, звон капель, шепот ветра… Затем тихий каскад звуков отступил, подобно тому, как опускаются лепестки ранним утром, оставив в чашечке стройную мужскую фигуру. Адрика ясно видела волнистые русые волосы, трепетавшие на ветру, к которым так и хотелось притронуться, длинную шею…

Она потянулась навстречу своему будущему - и будущее с волнистыми волосами начало поворачиваться к ней... Поворот длился целую вечность, в течение которой она все больше и больше сливалась мыслями с сознанием мужчины в центре цветка – она могла бы уже описать его лицо! – но в самый последний момент, когда она приготовилась заглянуть ему в глаза (светло-карие, она была уверена), из ореола пушистых волос на нее клацнули клыки, полетела слюна ядовитыми черными брызгами; и кто-то взвыл, торжествующе, неистово, через мгновение готовясь наброситься...
 
Девушка охнула и ударилась головой о ствол. “Так тебе и надо, – морщась от боли, заметила она. – Кажется, могла бы и сама сообразить: ну куда тебе, с таким-то приданым?”
Она нехотя встала и обнаружила, что покачивается. На оборотней она даже не стала смотреть – дабы еще больше не расстраиваться. Или не испугаться? Вот, значит, КАК они могут оборачиваться…
 
“Но который же из них? – держась за виски, думала она. – Так, с ходу, я бы сказала, что кролик. Если бы у кроликов были клыки…”
Ну что ж, теперь она точно сделала все, что могла. Пришла пора обращаться за помощью.

* * * * *
Подождав, пока Нота прекратит свои “чудовищные” манипуляции и, потирая поясницу, опустится на траву, она решительно направилась к ней.
- Адрика? – спросила сибилла, не оборачиваясь.
- Да, – удивленно отозвалась она, бросила на землю куртку и уселась на нее, скрестив ноги. – А как ты узнала, что это я, а не Тиша?
- Тиша совсем по-другому излучает…
- Что излучает?
- Ну, эмоции и всякое такое… Ты хотела о чем-то поговорить?
- Ты сказала однажды, – прямо приступила к делу Адрика, - что, раз у меня нет пары, здесь мне будет особенно трудно. Так вот, что значит “особенно”? Со мной что-то не в порядке?

Нота посмотрела на нее более внимательно, со внезапно проснувшимся интересом, но ответила не сразу и словно осторожничая:
- Да нет. Просто опыта житейского у тебя маловато, чтобы решать задачи уровня Лета, да еще так быстро. Здесь люди, объединяясь в пару, друг друга прикрывают. А ты – без прикрытия – из-за любой своей слабости можешь в момент сорваться.

Из-за палатки показалась Тиша с охапкой хвороста. Заметив Адрику и Ноту, она помахала им рукой, показывая, что не помешает, и подошла к костру. “Бесполезно, здесь все равно все слышно, – с легким неудовольствием подумала Адрика. – Теперь представляю, как я сама замучила ее своим хождением туда-сюда во время таких вот “сеансов”…” – и продолжала, обращаясь к сибилле:
- Значит, мой необъяснимый панический страх перед этими… ладно, пусть объяснимый, но все равно панический – это результат срыва?
Нота снова погрузилась в размышления.
- А почему ты так хочешь, чтобы этот страх прошел? – вместо ответа спросила она наконец. – Ну боишься и бойся себе на здоровье. Я вот с двухметрового моста в воду боюсь прыгать – все друзья прыгают, а я боюсь – и ничего. А Вандра это даже умиляет.
- Я привыкла справляться с такими вещами, – слегка удивленно ответила Адрика, не очень поняв, при чем тут Вандр, – и рано или поздно, но мне это, как правило, удается.
Нота, едва заметно улыбаясь, молчала.
- Я привыкла добиваться своего, – повторила Адрика. – А иначе я вечно буду плыть по течению, что меня ничуть не устраивает.
- Плыть по течению, не плыть по течению… – проворчала Нота, провожая глазами тактично направившуюся к лесу Тишу. – Камней подводных везде много найдется, на любой вкус. Тиша вон тоже все течения избежать пытается – Ксету изменить никак не может… или хотя бы его отпустить.
- Вот ты с ней и работаешь, чтобы смогла, – напомнила Адрика.
- Ну да, – согласилась Нота, – и не первый месяц. Вопрос только в том, чем она руководствуется, определяя, какому именно течению сопротивляться. Ведь если ОНА так и не сможет, он сам в конце концов ее бросит, и тут уж ей волей-неволей придется браться за другой Поиск…
- Ну и что? – нетерпеливо спросила Адрика: она ожидала, что Нота и с ней будет говорить прямо, по существу, как с Тишей, но сибилла почему-то увлеклась схоластикой. – Я что-то не улавливаю, какая ей в таком случае разница?
- А в таком случае она проиграет ему, а не себе. Понимаешь?
- Нет.
Нота подняла брови и опустила веки, будто говоря: “Жаль”, - но все же сделала попытку пояснить:
- Себе труднее проигрывать.
- Но я-то хочу как раз выиграть!
 Нота удовлетворенно кивнула и изрекла с загадочной значительностью:
- Вот поэтому тебе и будет за что себя прощать.

Подперев голову рукой, Адрика безнадежно протянула:
- Скажи мне, пожалуйста, Нота, а в школе сибилл преподают случайно не сфинксы?
 Нота рассмеялась:
- А, так тебе другие намеки нужны, попрозрачнее? Ничего не поделаешь, не наш это хлеб. Ворону вороново, а сфинксу - сфинксово! – и внезапно посерьезнела: – А кстати, насчет сфинксов. Если ты все еще не потеряла желания… - Сразу поняв, куда она клонит, Адрика заявила уверенно:
- Не потеряла. -- Конечно, это будет совсем не то же самое, что пообщаться лично, но…
 
 “Уж ладно”, - вздохнула она про себя, наблюдая, как Нота поправляет одежду и становится лицом к заходящему солнцу. Затем последовал знак не двигаться, и буквально через две минуты сибилла напряженно произнесла:
- Давай, задавай свой вопрос.
- Как подозвать единорога? – быстро проговорила Адрика тщательно обдуманную фразу.
- ЧТО ПО ПУТИ ТЕРЯЕТ БАРН? – эхом вернула ей Нота и открыла глаза.
- Изумительно, – пробормотала девушка тихонько и в глубокой задумчивости уставилась на сибиллу, тоже как будто слегка растерянную. – А Барн-то при чем?
- А ты его знаешь?
- А то! Хотя постой-ка, кажется… Ну да, это ведь ты говорила однажды про Барна, что он что-то такое теряет в пути и… и “пролетает” мимо цели, правильно? Помнишь?
- Может быть, – согласилась Нота.
- И что ты имела в виду?
Нота с хитрецой улыбнулась и погрозила ей пальцем.
- Все ясно, – пробурчала Адрика. – Пойду лучше к Тише. Хоть она меня поймет… может быть.

 Уходя, она оглянулась и метнула на сибиллу быстрый взгляд. Рядом с той никого не было. Хотя…

 Адрика даже приостановилась, чтобы вглядеться получше. Нет, кто-то все-таки был. Или что-то: зыбкие, плавно скользящие тени, прозрачные и аморфные, как если бы им, несмотря на все старания, не удавалось определиться с выбором формы… Или как если бы им не позволяла определиться Нота.

 А кольцо? В кольце на устало опущенной руке сибиллы светилось столько разноцветных, даже многоцветных линий, столько треугольников в самых разных плоскостях, пересекающихся под самыми невероятными углами и к тому же иной раз складывающихся в куда более сложные фигуры, что камень напоминал скорее тонкую опаловую пленку вокруг светящегося ежика.

* * * * *
 Она очень рано легла и быстро заснула, “заказав” сон со сфинксом. По дороге к своей палатке она снова о нем вспомнила: прямо перед ней вспорхнула откуда-то и долго плясала забавная бабочка, желтая, как осенний листок...
 
 Но сфинкс ей не приснился. Приснился единорог. Он с легкой, ласковой укоризной смотрел на нее, наполняя жизнью, а затем сказал: “Ты не хочешь, чтобы кто-то воспринимал тебя как Девушку-которая-боится-чудовищ”. – ”Верно…” – ”Ты хочешь быть Девушкой-которая-со-всем-справляется”. – “Но я же правда могу с этим справиться! Ведь могу?..” – ”А ведь первое могло бы быть твоей изюминкой, частицей твоей уникальности, тогда как второе – всего лишь жизненная позиция, если не поза”. – “Подожди… Я за тобой не успеваю…” – “Это тоже следствие второго…” – “Не уходи!..”
- Адрика!

Девушка с трудом подняла голову, не соображая со сна, зовет ли ее еще единорог или это уже Тиша.
- Ты не спишь? – прошептала Тиша.
Адрика вздохнула.
- Можно мне к тебе? Ноту опять вызвали “вниз”, и Ксета нет, и мне одной скучно…

Адрика молча перекатилась к стене и отпихнула в дальний угол рюкзак. Они с Тишей часто ночевали вместе: когда в лагере не оставалось ни Ксета, ни Ноты, обеим делалось немного одиноко.

Тиша втащила свой спальник и начала укладываться.
- На сей раз действительно, кажется, что-то стряслось, – стала объяснять она, явно имея в виду причину вызова Ноты в Школу, – или может стрястись, и вроде бы это как-то связано с твоими приятелями – Миной и... и…
- Наримом, – подсказала Адрика, не испытывая при воспоминании о бархатном красавце никаких чувств. А вот Рит… Рит… Она так и не рассказала Ноте про тот свой контакт. Решила, что целительница все равно не станет вмешиваться. А может, и зря… Но теперь все будет в порядке, с облегчением поняла она: – Надеюсь, уж сибиллы-то все сделают грамотно. – Употребив любимое словечко Ноты, Адрика вспомнила их сегодняшнюю беседу, и у нее возникло желание проверить свое давнее предположение. О том, что проблемы виднее со стороны. – Тиша, скажи, ты ведь слышала, что мне говорила Нота?
Та слегка замялась.
- Ну… да. И знаешь, я начинаю думать, что мы с тобой, то есть наши с тобой проблемы похожи – больше, чем мне казалось.
- Ты хочешь сказать, что понимаешь, что она имела в виду? – поразилась Адрика и даже приподнялась на локтях.
- Да, – не менее удивленно сказала Тиша, – то, что я слышала, по-моему, выражено было предельно ясно.
- Забавно… Мне казалось так же, когда речь шла о тебе… – задумчиво пробормотала Адрика, снова опускаясь и закидывая руки за голову. – Ладно, тогда намекни, в чем мой предел. Своими словами.
 
 Ответила Тиша не сразу. Может, позу выбирала подходящую, а может - слова.
- Она пыталась сказать, что ты имеешь полное право бояться страшилищ, как и всего, что твоей душе угодно, но пытаешься у себя это право отнять, а в результате тратишь такую кучу времени и сил, что их не остается на что-то другое, по-настоящему важное. И что близкие наверняка не потеряют к тебе интереса и не станут меньше уважать из-за таких вот твоих мелких фобий.
- Она правда так сказала? – спросила Адрика недоверчиво, переваривая услышанное и пытаясь понять, откуда у нее возникло ощущение, будто кто-то еще говорил ей буквально только что и о том же самом … – В таком случае ей не мешало бы выражаться попроще.
- Я иногда тоже об этом думаю, – призналась Тиша. – А что ты поняла про меня?
- Что у тебя заниженная самооценка и страх перед ответственностью, - выдала Адрика свою версию “тайны счастья”. - И что поэтому ты стремишься раз и навсегда привязать к себе Ксета, намертво. А он в свою очередь именно поэтому стремится освободиться. И что… м-м-м…
- Продолжай, пожалуйста, – убитым голосом попросила Тиша. И Адрика твердо закончила:
- И что любовь – это еще не за’мок и даже не дом, а только его фундамент.
Тиша беспокойно пошевелилась, но ничего не ответила.
- Знаешь, есть такой афоризм, – добавила Адрика, наконец-то вспомнив фразу, которая уже давно вертелась у нее в голове, но все не давала сложить себя в слова: – Смотреть друг на друга – это еще не любовь; любовь – это смотреть в одном направлении.
- Да… – флегматично, после паузы, сказала Тиша. – Если все вокруг говорят тебе об одном и том же, а ты не слышишь… что ж, значит, действительно пора решать – либо все, либо ты.

“Не обязательно”, – хотела было возразить Адрика, но почувствовала, что полноценно общаться сегодня больше не в силах, и потому, подождав с минуту, не захочет ли подруга сказать что-то еще, предложила:
- Давай спать, Тиша, – а себе мысленно пожаловалась: “Что-то меня тоже флегма одолела”.

* * * * *
 “У меня сегодня каникулы, – постановила она, глядя, как занимается новый день. – Эксперимент: не думать ни о монстрах, ни об оборотнях”.
 
 Эксперимент ей удался. В том смысле, что позволил по-новому оценить размах авантюры, в которую она ввязалась – ради своего Поиска. Ведь все эти оборотни… все эти проблемы, происходи дело естественным образом, вставали бы перед ней постепенно, растянулись бы на долгие годы (возможно, даже на большую часть Раннего Лета), а не свалились бы на голову в течение каких-то двух-трех недель - при том, что останавливаться на достигнутом они явно не собираются. И не возникало бы особого повода волноваться только из-за того, что она может оказаться НЕ ГОТОВА видеть вещи, которые уже СПОСОБНА увидеть, или правильно расслышать то, что ей уже ПОЛОЖЕНО услышать. “Впрочем, - упрямо напомнила она себе, - истинный Поиск и не такого стоит”.
 
 Как же сказал сфинкс? Неразумно говорить ”нет” собственному зову. Так же, как нормальному мужчине не следует отказывать выбравшей его женщине…

День вообще-то выдался не слишком подходящий для отдыха. Небо потускнело, затянулось мглистой пенкой, переменчивой, подвижной и обманчиво плотной, по которой чем дальше, тем чаще пробегали рокочущие раскаты, а над тугой травой повисли рваные клочья пыли, ржаво-бурые, липкие, норовящие осесть на брюки и обувь. В воздухе сгущалось напряжение – Адрике несколько раз казалось, что она ощущает разряды. Укрывшись, как могла, от разгулявшегося ветра, она пыталась все же провести время с пользой: вспомнить как можно больше неосторожных обещаний, которые когда-либо кому-либо дала. Предварительный список получался устрашающим, и если бы этот вексель потребовали к оплате… то те, от кого она отдыхала и о ком лучше не упоминать… Додумать ей никак не удавалось – а может, и не слишком хотелось. К тому же ее отвлекали маневры Тиши.
 
Тиша без устали сновала между палатками, переставляла предметы, чистила посуду… - и тревожно поглядывала то вверх, то в сторону леса, вздрагивая при каждом резком звуке. Случайно наткнувшись взглядом на Адрику, она прервала свои скитания и скрылась на ’’складе’’, чтобы появиться оттуда с двумя длинными серыми куртками.
- Стратегический запас, – объяснила она подруге и уселась рядом.

Адрика с удовольствием взяла теплую куртку (тем более, что с некоторых пор ей очень полюбился уютный серый цвет) и, указывая на небо, спросила Вандра:
- Что, будет гроза?

Вандр не ответил. Ему тоже, казалось, становилось все неуютнее, хотя он долго пытался не подавать вида, занимаясь повседневными делами – снимал пучки своих трав с веревок, укладывал их в мешки… Но в конце концов бросил все и принял классическую позу сибилл – вроде той, в которой Нота договаривалась с местными чудовищами. Насколько понимала Адрика, он пытался выйти на Ноту. Видимо, это ему не удалось, потому что, закончив, он с новым выражением обвел лагерь глазами, беспокойно потер руки и пригладил волосы, после чего подошел к девушкам и сказал:
- Нота должна была вернуться уже много часов назад и, если там у них все в порядке, привести с собой первую группу ищущих – наших, родных.
- Ты боишься, что там не все в порядке? – в один голос спросили Адрика с Тишей; уточнять, где там, ни той ни другой как-то не захотелось.
 
Вандр почесал в затылке и нахмурился. Пнул бурое грязевое облачко. Оно услужливо расступилось, обняло его ногу и ровным слоем покрыло башмак.
- Плохой признак, - покачал он головой. – Не должно быть столько грязи. Это результат искажений – где-то недалеко пошли нарушения в тканях этого мира. А может, и далеко… Леший его знает! Наверное, лучше будет мне пойти посмотреть самому, чем торчать тут и гадать.

Девушки неуверенно переглянулись.
- Вообще-то, – нервно сказала Тиша, – Нота никогда не оставляла нас СОВСЕМ одних.

Вандр немного поразмыслил.
- Если ничего непредвиденного не случится… а ничего и не должно случиться, разве из паломников кто опять заскучает, но это вряд ли… то и беспокоиться не о чем.
- А что мы должны делать с паломниками? – спросила Адрика. – Если вести за руку через поляну… – Нет, ее эксперимент явно разваливался на куски.
- Никуда никого вести не надо, – обнадежил Вандр, – разве что с местными сущностями придется обговорить детали… – Адрика молча спряталась за маленькую Тишу. – Но вам, такое, пожалуй, пока не по плечу. Просто попросите подождать кого-нибудь из нас. Теперь вот что… Если все же что-то пойдет не так… Тиша, ты ведь сможешь перейти?
Та, поколебавшись, кивнула.
- А ты, Адрика?
Адрика яростно затрясла головой. Она очень плохо представляла себе, как это сделать, самой, без Центра, вне Альба-Лога, впервые. Вандр начал было что-то объяснять, но остановился. Тиша напомнила:
- В любом случае есть еще Ксет. А двоих я точно не переведу.
 
 Вандр снова почесал в затылке, поозирался по сторонам и принял решение:
- Я пошел. Я только туда и обратно. Ни о чем не волнуйтесь. И не покидайте лагерь.

В следующий миг его на поляне не было.

- Словно испарился, - читая мысли Адрики, сказала Тиша.
 Сравнение было тем более удачным, что влага под вечер, казалось, просто висела в воздухе. Защищаясь от нее и укусов ветра, девушки вытащили несколько туристических ковриков, согнули их, прислонив к палатке, устроили навес и забрались в это подобие шалашика.

- Я еще не видела здесь такого неба, – поведала подруге Адрика, смутно надеясь услышать в ответ что-нибудь утешительное.
- Я тоже, – сказала Тиша и придвинулась к ней. – Знаешь, что мне не нравится? Он – Вандр – сегодня ни разу даже не заикнулся про мужчинно-женские отношения…
Адрика пристально посмотрела ей в глаза.
- Думаешь, он был обеспокоен больше, чем нам показывал? Вряд ли: будь дело так серьезно, он бы забрал нас с собой… – Тут она вспомнила о Ксете и замолчала.

Где-то в лесу раздался громкий треск. Тиша вздрогнула и закуталась в куртку. Девушки напряглись в ожидании, но никто на поляну не выходил, а в лесу продолжало трещать, хрустеть, щелкать...
- Странно, – поделилась наконец Адрика. – Все будто вымерли. Ни птиц весь день было не слышно, ни мышей не видать – совсем никого… Даже воронов.
- А давно ты их видела в последний раз, воронов? – рассеянно поинтересовалась Тиша.
- Вроде вчера. А до этого – в тот день, когда хотела дойти до перекрестка. Их было трое, над лесом – вон в той стороне – и я еще подумала…
- В какой стороне?
Адрика показала еще раз.
- Я еще подумала, что где-то там и должен быть Ксет, – договорила она и только тогда заметила, как побледнела Тиша. – Ты что? Что случилось, Тиша?
- Ксет действительно должен быть там, – еле слышно пробормотала та. Она смотрела на Адрику широко открытыми глазами, в которых явственно начинал плескаться страх. – О боже… Я ведь там тоже их видела, воронов, и не раз, но Ксета с ними почему-то не совместила.
- Неужели ты боишься, что он попытается их поймать? – Адрика пока не находила причин для паники. – Ну, или непочтительно к ним отнесется?
Тиша только отмахнулась:
- Да нет же! Ты разве не понимаешь: там, где вороны – там подсказки!
- Ну и что? Вот мне бы сейчас пару подсказочек…
- Но он-то подсказок не просит!
- Ну да, не просит, - сказала Адрика сдержанно, - не просит, потому что не верит, и это, по-моему, не новость.
- Вот именно, а раз их там было трое!..
- То что? Я все равно не улавливаю, Тиша, давай-ка по порядку.
Тиша помолчала, подбирая слова, затем заговорила:
- Предположим, кто-то попросит тебя о помощи и ты сделаешь все, что в твоих силах, а потом окажется, что твоя помощь, твои усилия были не нужны – захочешь ты ему в следующий раз помогать?
- Вряд ли, – ответила Адрика довольно уверенно, а потом вдруг вспомнила Кара. Своего младшего братишку, который частенько именно так себя и вел. А она? Она все прощала и позволяла впутывать себя в очередную историю - улаживать его конфликты с родителями, мирить с девушками... – А надо?

Тиша оставила вопрос без внимания.
- Вот и с ними аналогично, с воронами: лучше их с самого начала не игнорировать. Они обидчивы. Оставишь без внимания раз-другой – в третий могут и не поторопиться. Или потребовать дополнительных гарантий…
- Гарантий чего? – оторопела Адрика.
- Достойного обращения, – нетерпеливо объяснила Тиша. – Ведь, собственно говоря, это не их беда, если ты не склонен ценить то, чем может помочь подсказка.

Вот еще один специалист – по воронам, не совсем кстати пришло Адрике в голову. Так же, как Рит – по сфинксам, Барн – по оборотням, Нота – чудовищам, а Ксет – пирамидам. А сама она? По единорогам? Хотелось бы, тем более что никто другой на них, похоже, не претендует, но… Адрика невольно вздохнула.

- Ты, кажется, говорила, что они НИКОМУ не отказывают, – заметила она вслух.
- Верно, на подсказку имеет право любой, и они не могут нарушать это правило; поэтому, даже обидевшись, все же будут держаться поблизости, чтобы быть в курсе твоих дел - на тот случай, если у тебя вдруг произойдет прозрение и ты захочешь услышать ответ...
- Ну а если, допустим, у меня не возникает вопросов?
- Тогда ты не жилец, – хмыкнула Тиша.

Перед Адрикой забрезжило понимание. Конечно, Ксет с его манерой не замечать всего того, что ему не по вкусу, способен запросто разобидеть даже слона.
- Значит, ко Ксету они тоже подлетали?
- Много раз, – кивнула Тиша. – И даже чаще, чем ко мне – поначалу. Но потом отступились. И если теперь целых трое около него вертятся… – Не в состоянии больше сидеть спокойно, она вскочила и выпрыгнула из “шалаша”, но тут же, спасаясь от мелкого, промозглого дождика, шмыгнула обратно. – Если три ворона считают нужным кружиться над Ксетом, ты представляешь, насколько, значит, ему требуются подсказки?
- Но во что уж такое он мог там вляпаться? – с сомнением спросила, подумав, Адрика.
- Ах, Адрика, да во что угодно! – Тиша снова всполошилась. – Эти бездельники-богатеи, например - любой из них разозлит туземцев и пойдет себе дальше, а Ксет-то останется у тех под рукой…
- Так, – Адрика усадила подругу и обняла ее за плечи, – Тиша, успокойся. Это только предположения, не забывай. Вполне вероятно и даже наверняка, с ним все в порядке, и вороны не имеют к нему ровным счетом никакого отношения.
- Вообще-то, – оживилась Тиша, – еще не поздно это проверить… – и просяще заглянула ей в глаза.
- Я имею полное право бояться чудовищ, – напомнила Адрика, отодвигаясь.
- Да, – поникла Тиша. – И Вандр велел никуда не отходить…
- Кстати, о Вандре. Ему уже пора бы вернуться, – пробурчала Адрика, радуясь возможности сменить тему.
- Или Ноте, – уныло подтвердила Тиша.

Дождик усилился. Они сидели, кутаясь в утепленные куртки и не решаясь войти в палатку, будто это могло что-то изменить. Была почти ночь, но небо почему-то все не чернело; зато по нему непрерывно шла мутная рябь. “Как у меня в кольце”, – огорченно вздохнула Адрика и спросила:
- А давно ты знаешь Вандра и Ноту?
- Лет семь или восемь. Я училась у них на подготовительном отделении при Школе сибилл, еще в Поздней Весне.
- Я тоже, – отозвалась Адрика. – То есть я тоже долго училась у одной и той же сибиллы. Ее зовут Леган Тея. Сначала она вела у нас в средней школе обязательный курс ритуалов, а позже я пошла к ней на такое же подготовительное отделение… Ну и как, ты в конце концов надумала поступать в Школу?
- Не знаю еще… – сонно откликнулась Тиша. Она то поддавалась апатии, то ее начинало трясти. – А ты?
- Я почти уверена, что это не для меня. Оно, конечно, довольно занимательно, но как представлю – Школа, медитации по двадцать часов в сутки, вечные диеты, травяной чай, общественно-педагогические нагрузки, беготня, ничего-не-успевание… И анализ мужчинно-женских отношений.
Тиша с пониманием улыбнулась.
- Я не хочу рассуждать об отношениях, – продолжала Адрика, – я хочу их чувствовать.
- Стань ты сибиллой, ты смогла бы чаще подниматься сюда, – заметила Тиша. – Тебе здесь не нравится?
- Очень нравится, – искренне сказала Адрика. – Но… Понимаешь, я бы не хотела, чтобы все это, – неопределенно широким жестом она показала вокруг, – стало для меня рутиной.
- Да, я понимаю, – со вздохом отозвалась Тиша. – Но ты и так найдешь своего мужчину, единственного. Без анализа. А другим без этого, похоже, никак.

Своего единственного… Адрика усмехнулась. Но Тиша все еще заметно переживала, и она начала рассказывать ей свою историю, впервые по-настоящему и подробно. О Мизе, о матери и о брате, о Поиске... и о единороге. О нем говорить оказалось почему-то труднее всего – труднее даже, чем об Эрике. Тиша молча, задумчиво слушала.
- Тебе нужен ребенок, Адрика, – наконец заявила она с уверенностью.
Адрика привычно фыркнула. По навесу у нее над головой замолотил мелкий град
- Нота говорит, – продолжала Тиша, ничуть не смутившись, – что ребенок является как бы пропуском в определенный сектор зрелости. Поэтому, имея ребенка, легче, например, пройти большинство испытаний – даже без пары, – да и карьеру, в конечном-то счете, сделать легче. Он, ребенок, быстро научит не уходить от решений, не бояться нового; где надо, заставит проявлять терпение, отпускать отжившую ситуацию… и даже лучше понимать мужчин.

“Изумительно! – захотелось сказать Адрике. – У тебя вот есть и ребенок и какая-никакая пара – пожалуйста. И сильно это тебе помогает? Не бояться нового, двигаться вперед, понимать мужчин… а в особенности отпускать ситуацию?“ – но вместо этого она осторожно поинтересовалась:
- Скажи, пожалуйста, ты делаешь… ты слушаешь все, что говорит Нота?
- Нет. Я вообще-то должна ее слушать, раз уж попросила помочь, но… – Тиша вздохнула, – к сожалению, я не все могу принять. Она вот говорит, что, когда Ксет заводит других возлюбленных – это не мои проблемы, но… – Голос ее неожиданно окреп: – Ей-то хорошо говорить: это ведь явно и не ее проблемы, верно? И не ее ребенок. А если он не будет со мной, он и девочку совсем забросит. Ребенку нужен отец, и… В конце концов, меня так воспитали, – жалобно глянув на Адрику, закончила она.

“Ты думаешь, что когда-нибудь заставишь его быть лучшим отцом, чем сейчас?” – хотела ответить Адрика, но тут почему-то ей вспомнилась Нота и разговор про течения, про камни... Не дав ей сообразить, при чем здесь может быть Нота и при чем река, Тиша поинтересовалась:
- Скажи по совести, ты тоже считаешь, что я делаю ставку не… не на настоящее?

Адрика кинула на подругу быстрый, внимательный взгляд: “Слишком много грусти – для настоящего. Но как тебе об этом скажешь?”
- Я могу сослаться только на собственный опыт, Тиша, – заговорила она неторопливо. – У меня были мальчики – хорошие, милые во всех отношениях, умные мальчики. Но… С ними мне не хотелось парить.
- Не удавалось?
- Да нет, именно не хотелось.
- А что тебе нужно, чтобы захотеть парить? – спросила Тиша, подумав.
 
 Ветер на минуту стих. Адрика протянула руку и поймала каплю дождя. Капля оказалась теплой и пахла ландышами.
- Мне нужен мужчина, которому я просто не смогу ответить “нет”.
Тиша оживилась:
- Да? И каким он тебе видится?
- Разным. – Адрика пожала плечами. – Я имею в виду, разносторонним. Но главное, пожалуй, – она потерла лоб костяшками пальцев, стараясь поудачнее претворить ощущения в слова, – непредсказуемым. Живым. И… легким. Ты понимаешь, о чем я?

 Тиша задумчиво молчала, невидяще глядя в темноту.
- И он не должен быть далек и холоден, как звезда, – добавила она тогда и сразу сочла нужным внести прозаическое уточнение: – Не должен посылать за пивом, вместо того, чтобы поговорить начистоту и до чего-нибудь договориться.
- А такие бывают? – негромко, после долгой паузы спросила Тиша. Ее темно-карие глаза мечтательно затуманились.
- Бывают! – твердо ответила Адрика, от души надеясь, что эта тема не спровоцирует еще один приступ флегматизма. У них обеих.
Они еще немного посидели, потом разговор как-то сам собой угас, и Адрика все-таки пошла спать, втайне надеясь под дробь дождя досмотреть прерванный сон.

* * * * *
Но в сон к ней, однако, заявился… Барн. Его-то она ожидала увидеть меньше всего, поэтому даже во сне удивилась. Он выглядел не таким хмурым, как в прошлый раз, и не таким напряженным. И у него не было клинка. Даже не поздоровавшись, он начал: “А ты ведь тоже не слишком стремишься кого-то слушать, точнее, слушаться: ни мать, ни подруг, ни Леган, ни Вандра…” Он называл знакомые имена, но Адрике показалось, что обращается он не к ней. И смотрел он в сторону. “Ты так любишь докапываться до всего сама! С чего же ты взяла, что, найдя мужчину, пусть даже своего и единственного, вдруг захочешь прислушиваться к нему? А если ты не станешь его слушать, на что он тебе тогда?” – “Барн, – попыталась окликнуть она. – Ты с кем разговариваешь?” – “У тебя, слава богу, нет никакого избытка женственности…” – “Барн!” – “…Зато, и ты сама это в глубине души прекрасно понимаешь, у тебя есть избыток самостоятельности, который тоже мешает построить…”

- Адрика! – Тиша яростно трясла ее за плечи. – Адрика, пожалуйста, проснись!
- Угу, – пробурчала она, разлепляя веки. – Тиша, это входит у тебя в привычку…
- Скорее! Посмотри, что происходит!
- Ты так и не ложилась? – успела удивиться она, пока подруга буквально выволакивала ее из палатки.
- Смотри!

Небо горело. Зарево, заливающее половину небосвода, распадалось на оранжевые и алые полосы; рябь желтых сполохов пронизывала их поперек, рождая фиолетовые вспышки на горизонте, а над лесом вдалеке взрывались черные молнии…
- Я на каких-то полчаса задремала, – торопливо объясняла Тиша, – а когда очнулась – вот…

Адрика напряженно всматривалась в даль. То, что поначалу казалось беспорядочной пляской угля и пламени, на самом деле подчинялось определенной системе; зарницы не увядали, а напротив, полыхали все дольше, пылающие полосы стягивались в странно пульсирующие тучи, и все это стремилось к одной точке, зависая над ней, словно влекомое магнитом.

Тиша вдруг вскрикнула и прижала руку к лицу.
- Что такое?! – Адрика с трудом оторвалась от завораживающей картины.

Тиша не ответила. Она озиралась с пугающе отсутствующим видом, загораживаясь ладонями, и словно пыталась от себя что-то оттолкнуть.
- Тиша! – почти крикнула Адрика.
- Адрика, – пробормотала в ответ та, поднимая черные в свете зарниц глаза, – пожалуйста, посмотри. – Она скованным жестом указала туда, где обычно “паслись” чудовища, и снова вскрикнула. И, видя, что ее подруга безотчетно зажмурилась в знак протеста, умоляюще добавила: – Взгляни хоть разочек, ведь ты умеешь. Я… я чувствую, что они совсем рядом, но ничего не могу понять…

Адрика глубоко вдохнула и приоткрыла один глаз. Прямо у лица Тиши, почти касаясь ее лба, трепетало щупальце. Адрика отпрянула, автоматически оттолкнув подальше и подругу; чудище тоже качнулось назад и заколыхалось, выделывая конечностями… а может, и не конечностями сложные пассы.
- Видишь что-нибудь? – нервно шепнула Тиша.

Адрика молча отодвинула ее в сторону. Широко открыв уже оба глаза, она с обостренным стрессом вниманием следила за движениями нечеловеческой плоти. В них, кажется, тоже была своя система…
- Знаешь, – сообщила она чуть погодя, - я, конечно, не поручусь, но, по-моему, оно нам пытается что-то сказать.
- Что?!
- А кто его знает… Но вроде бы оно указывает на юг – вон в том направлении…
- Ксет! – Отчаянный крик Тиши, похоже, напугал чудовище: оно съежилось и точно уменьшилось в размерах…

Понаблюдать дальше Адрике не удалось. Ее подруга явно потеряла голову, и пришлось призывать на помощь не только весь свой здравый смысл, но и физическую силу, чтобы удержать ее на месте.
- Ну куда ты пойдешь? – как могла хладнокровно убеждала ее Адрика. – Разве ты найдешь его сейчас, ночью? И почему ты думаешь, что с ним обязательно что-то случилось?

Тиша, перестав вырываться, в ответ лишь беспомощно смотрела на нее. Постепенно в ее взгляде, однако, проявилась легко читаемая мысль…
- Даже не думай, – сразу отказалась Адрика. – Я и с места не сдвинусь. Ты забыла, что Нота будет искать нас здесь? Не хватало только и ее довести до инфаркта!
- Я боюсь идти одна, – словно не слыша, прошелестела Тиша.

“А я боюсь одна оставаться в лагере, – призналась себе Адрика, не говоря, однако, этого вслух. – Так что не очень понятно, что же нам следует делать. Ясно одно: на что-то нужно решаться, и побыстрее, только… только…” Но тут Тиша приглушенно ахнула и со страхом уставилась на что-то вдали.
- Что?!.. – начала было Адрика, но сразу увидела и сама: дым.
 
 Клубы сизого дыма над лесом – там же, где собиралось клубящееся разноцветье тучек, где с новой силой лопались стрелы молний и вскипала ночь.
- Адрика… – произнесла Тиша голосом, сразу заставляющим понять: пойдет.
 
 Над лесом громыхнуло. Тиша дернулась. Адрика тоже.
- Ладно, – через силу согласилась она. – Идем вместе. Только я…
 Но Тиша, больше не слушая, с неизвестно откуда взявшейся уверенностью ухватила ее за рукав.
- Закрой глаза! – скомандовала она, и Адрика подчинилась. – И держись за меня покрепче! Готова?.. Бежим!
 
За рекордный срок они промчались через поляну, и Адрика, выдернув руку, обернулась на краю, только там осознав, на что – уже во второй раз! - отважилась, пусть даже не помня себя и с закрытыми глазами. А они разные, страшилища – невольно отметила она: один смахивает на кальмара, другой – вроде как на циклопа, третий… “Нашла о чем думать!” – одернула она себя и припустила за Тишей.

Тиша бежала наугад, не разбирая дороги, благо что светло становилось почти как утром. Адрика, еле поспевая за ней, пыталась сообразить, стоит ли им пользоваться той дорогой, благодаря которой она однажды уже проплутала полдня… как вдруг ей вспомнилось кое-что еще.
- Тиша! – прокричала она, перекрывая все возрастающий лесной шум. – Леший!..
Та, тяжело дыша, остановилась и устремила на нее растерянный взгляд.
- Ты знаешь, что делать?
- Я… Я постараюсь договориться. И ты тоже попытайся. Попроси, чтобы он нас пропустил к Ксету, и кратчайшим путем.

Деревья вокруг вздрагивали и стонали. Отовсюду, с вершин и от корней, наползал глухой ропот… Нервы, – сказала себе Адрика и с головой окунулась в обращение. Кажется, она так не выкладывалась даже ради своего Поиска… Тиша рядом переступила с ноги на ногу и робко спросила:
- Ну что? Помогло?
- Будем надеяться, – буркнула Адрика, скрывая неуверенность. – Ищи тропинку, а как найдешь…
- Да вот же она! – обрадовалась Тиша и первой понеслась вперед.

С минуту Адрика удивленно смотрела ей вслед. Еле приметная тропка отходила чуть вбок от Ксетовой – лично она и раньше бы ее не разглядела, не то что сейчас… Но рассуждения пришлось прервать как неуместные, тем более что Тиша уже исчезла за кустами, и ей пришлось набрать хорошую скорость, чтобы ее догнать.
 
 По лицу хлестали ветки, оставляя под кожей колючки, несколько раз она обо что-то ударилась, потом с размаху налетела на ствол… Но Тиша, тоже постоянно на что-нибудь натыкавшаяся, бега не замедляла. “Ксет говорил, что до перекрестка идти больше часа, – думала Адрика, чувствуя, что начинает уставать. – Это значит, километров пять-шесть, да еще нужно учитывать, что здесь далеко не асфальт. В таком темпе мы явно столько не выдержим, разве что будем в результате напоминать подушечки для булавок. Не говоря уже о реальных шансах оглохнуть…” Грохочущий шум стал просто оглушительным, в нем уже легко можно было узнать рев огня; дышать делалось все труднее…

Но тут деревья перед ними расступились, и они вылетели на большую, утоптанную дорогу. “Уже? Странно… – недоумевающе нахмурилась Адрика. – Но это действительно перекресток”.
- Ксет! – Тиша сразу рванулась к предмету на обочине, полускрытому дымом, в котором Адрика, торопливо подойдя ближе, узнала Ксета.

Он был почти без одежды, в крови и ожогах и, если она хоть что-то смыслила в анатомиии, обе руки у него были сломаны, а может, еще и вывихнуты… И он не проявлял признаков жизни. Тиша мягко опустилась на землю и, судя по всему, отключилась сама. Адрика наклонилась над ней, не зная, что предпринять, но тут над ее подругой появились и начали выписывать кругообразные движения две морщинистые ладони. Осторожно подняв гляза, она установила, что принадлежат они паломнику. Тому самому старичку в халате и с бородой, как у джина. Угу… Как, интересно, он сюда попал и что здесь делает? Похоже, сбылись самые мрачные Тишины пророчества.

Адрика медленно выпрямилась и бросила пару цепких взглядов вокруг. Они находились в эпицентре шума. Пожар бушевал на нескольких участках, но пока, к счастью, не грозил сомкнуться сплошной стеной. Везде кренились в удушливой завесе деревья, некоторые с утробным треском подламывались и падали в агонии. Невдалеке бушевало кольцо огня – вокруг… вокруг… Пирамид? Адрика, напрягая слезящиеся глаза, вгляделась внимательнее. Да, точно, пирамиды, гудящие так, словно вот-вот лопнут, – очевидно, огонь ветром перенесло и на них. С их поверхности один за другим срывались огненные шары; ядовито шипели, скользя вверх и вниз, красно-синие змеи и выстреливали молниями с вершин...

Паломник все водил руками над Тишей, и та в конце концов села, прижимая руку к горлу. Но в следующий момент впилась взглядом в Ксета и, сжавшись, застыла, как в трансе.

Только не это! – испугалась Адрика и уже размахнулась, чтобы старым проверенным способом заставить ее “функционировать”, но старичок внезапно замахал, привлекая к себе внимание, а потом проделал серию жестов, указывая предположительно в сторону лагеря.

Она подобралась в попытке понять, чего он хочет. То ли из-за гари, то ли от шока, но получалось у нее плохо. Она должна туда пойти? Да. Что-то принести? Вроде бы. Но что такого она там может добыть? Воды? Она глянула на распластанного Ксета и быстро отвела глаза. Такое водой не лечат. Впрочем, вода пригодится для Тиши… или для нее самой, если уж на то пошло… А если привести в порядок Тишу, вдвоем они, возможно, измыслят способ послать сообщение “вниз”, на Тантрию… или, на худой конец, Тиша туда проскочет сама… И в лагере должны быть медикаменты.

Тиша вышла из ступора и подняла на нее затравленный, но онемело пустой взгляд. С ужасом почувствовав, что вот-вот запаникует, Адрика невольно потянулась к подруге...

Мгновенная вспышка озарения пришла извне, серебряно-серым облаком заслонив от нее Тишу и Ксета: “Не жалеть!” – и Адрика приказала себе: стоп! В самом-то деле… Не время становиться на чужое место – сейчас, когда ей чертовски необходимо быть на своем. Еще раз взглянув на старичка и убедившись, что он поощрительно кивает, она развернулась и пустилась бегом, почему-то проникшись уверенностью, что на него можно оставить Тишу… и Ксета.

Она мчалась сквозь сизые спирали, а в голове ее, живущей в тот момент собственной жизнью, сверкали мысли: “Ксет, конечно, не верит в лешего. Потому и ходил ежедневно по часу на расстояние, до которого мы добежали за несколько минут… А куда я, собственно, в конце концов выйду? Ничего же не видно! Кстати… А что, если…” Адрика остановилась и, отдышавшись, снова мысленно позвала лешего: “Помоги мне еще раз! Выведи к лагерю!“

В первую минуту никаких перемен она не заметила. Но затем дым в одном месте начал рассеиваться, и вскоре в завесе образовался относительно чистый коридорчик. Она бросилась прямо туда, в узкий пролив между двумя клубящимися морями, но вдруг поняла, что прямо по нему ей навстречу плывет целый флот колеблющихся монстров. Отступать было поздно, да и, строго говоря, некуда. Адрика сделала глубокий вдох.
- Послушайте, – сказала она, отчаянно пытаясь не смыкать веки. – Я… я никому не хочу мешать. Наоборот: мы хотим отсюда уйти и как можно скорее... Пропустите меня, пожалуйста.
 
 Обнаружив, что все-таки зажмурилась, она не без усилия заставила глаза открыться. Чудовищ напротив не было. Она не стала ни оглядываться, ни раздумывать, куда они подевались, и рванула в освободившийся проход.
 
 Как она оказалась в лагере, она не помнила. Стоя посреди поляны, она прикидывала, что хватать в первую очередь и каким образом унести побольше воды… когда сзади ее кто-то схватил за куртку и развернул.
- Нота? – боясь поверить глазам, слабым голосом произнесла она.
- Где остальные? – коротко бросила сибилла.
- На перекрестке… – Девушка чувствовала, что готова разрыдаться от облегчения.
 
 Она протянула руку, собираясь показать направление, но Нота, опережая ее, полуобняла за плечи и приказала: “Времени не терять. Сейчас закроешь глаза и откроешь через секунду на перекрестке. Идем!” – и немедленно, без перерыва, в ухе у нее раздалось сдавленное: “Ох, мать честная!”
 
 Подняв опухшие веки, она обнаружила перед собой верхушки раздосадованно стрекочущих пирамид и Ноту, какую-то необычную – подтянутую и фигуристую, – спешащую в кудрях дыма к Ксету.
- Леший бы унес этих… полуграмотных, – сквозь зубы бормотала сибилла, опускаясь на колени, – этих… недоучек, мнящих, что они всех умнее! – Относилось это явно не к старику-джину, при виде нее отвесившему церемонный полупоклон.

“А, так она, наверное, про Мину!” – решила Адрика, но не смогла довести мысль до конца: Нота подняла и толкнула к ней Тишу:
- Держи ее: не пускай ко мне.
 
 Девушка автоматически прижала к себе подругу, чувствуя, что ее сознание не поспевает за событиями. Огонь уже не опоясывал пирамиды – вместо него кольцом стояли монстры. Сами пирамиды продолжали пылать и пощелкивать.
 Тем временем Нота закончила осмотр, сказала что-то джину; тот задрал кверху бороду, и губы его зашевелились. Что он делает? – вспыхнула у Адрики искра любопытства. Устанавливает связь с кем-то на Тантрии? Или готовится помочь сибилле переместить туда раненого? Она торопливо протерла глаза.
 Нет. Он удерживал оборотней. Огромные, мутные, под цвет дыма, тварюги порывались дотянуться до Ксета, но натыкались на еле видную преграду… Адрика посмотрела на Ноту, неистово колдующую над безжизненным телом, и снова переключилась на пирамиды.
 
 Чудовища медленно двигались по кругу, посылая в центр какие-то бледные, по виду холодные лучи. Гасят?..
 
 Неожиданно встрепенулась Тиша, до того смирная и неподвижная: Ксет шевельнулся. Нота резко выпрямилась, откинув со лба волосы, и обратилась к неизвестно откуда взявшемуся, могучего телосложения мужчине. Он сделал знак, и к ним подошел паломник – чтобы вдвоем с Нотой сцепить над Ксетом руки крест-накрест. Затем Нота нашла взглядом Адрику и кивнула. Мужчина обратил к девушкам горбатый нос и крепко взял обеих под руки. От него исходило что-то знакомое – запах или нет, скорее, какая-то волна… Она напряглась, распознавая излучение. “Да ведь это… Вандр?” – включился у нее механизм изумления, но на саму эмоцию сил уже не хватило.

 “Прыгнули!” – сказал он уверенно, и Адрика ощутила себя в переходе.