Утенок

УТЕНОК.

 Сергею Магурину

 Кто не знает, Ангарский Сор - это залив в северной части Байкала. Образовался он там, где Верхняя Ангара, впадает в озеро. Многие тысячелетия река выносит песок и от того по всему заливу так мелко, что даже в самых глубоких местах угадывается темное бугристое дно. По поверхности плавают зеленые, из массы перепутанных растений, островки. Все они, наверное, сродни водорослям Саргасового моря. Кое-где на них можно высадится и, осторожно, чтобы не провалиться в воду, сделать несколько шагов. Там растут синие необычайные цветы. Среди островков, ближе к проточной воде, жадно хватает блесну щука. И мне приходилось быть свидетелем того, как иные счастливцы вытягивали здесь рыбин более чем метровой длины.
Но в то лето нам с рыбалкой, по непонятной причине, не везло. Напрасно мы блуждали на байдарке от одного конца залива до другого - блесна цеплялась только за пучки длинной, на ощупь словно намыленной, травы. Вокруг нас кружили чайки рыбачившие более удачно, чем мы. То и дело они метались в самые волны и поднимались вверх уже с добычей.
 При нашем приближении заныривали под воду утки. Мамаши уводили стайки утят в заросли. А иные вступали с нами в сложную игру - изображая подранка, уводили от своего выводка в сторону.
 Но у этой утицы почему-то был только один утенок. И она низко пошла от него в сторону, отвлекая наше внимание. Нам, конечно, ее малыш был ни к чему - и мы стали было обходить его стороной по кругу, что бы как-нибудь не побеспокоить. Но - о ужас! - над его крошечной барахтающейся фигуркой вдруг закружила, острая как серп, тень голодной чайки. Мы много слышали наказов, что не следует вмешиваться в процесс живой природы. Но тут, просто уйти - оказалось выше наших сил.
 Мы загалдели на хищницу и направили байдарку поближе к утенку. Чайка шарахнулась от нас. Но стоило нам попытаться отойти, как она снова начала снижаться нацеливаясь.
 Мать-утка потерялась где-то в отдалении. Утенок совсем утратил ориентир и, вместо того чтобы спрятаться в зарослях, которые были совсем рядом, поплыл в нашем направлении. И чем ему приглянулась наша байдарка? Мы медленно уходили от него, а он, попискивая и выбиваясь из сил, греб своими перепончатыми лапками за нами, все больше отставая.
 Ну что было делать? Чайка по прежнему стерегла. И сколько там весу-то было в этом крошечном комочке перьев?
Мы не выдержали и остановились. И утенок закопошился под самым бортом что-то вопя по своему. Я подставил ему ладонь и поднял его над водой. Раскрытый в крике клювик исходил в рыданиях. Он кричал нечто нечленораздельное мне прямо в лицо и без переводчика было ясно, что ему безумно страшно в этом лучшем из миров.
 Мой спутник в одиночку осторожно подвел байдарку к зарослям, потому что я держал это хрупкое создание на раскрытых ладонях, боясь пошевелится. Мы высадили малыша на скрытую зарослями кочку и медленно стали отходить в сторону. А он остался в траве - маленький, беззащитный и одинокий.