Сынок

Роды были тяжелыми, но она все выдержала, чтобы сейчас держать на руках своего сына. Марта стояла посреди пустой квартиры и с удивлением оглядывалась – как она мог-ла жить в такой пыли? Создавалось впечатление, что здесь никогда не убирались, а она точно помнила, что мыла полы и поливала единственный цветок, стоящий на окне в кух-не. Квартира была маленькой – одна комната, кладовка, туалет и кухонька, в которой веч-но что-нибудь подгорало. Сейчас, стоя на пороге с ребенком на руках, она поняла, что ее квартира больше никогда не будет пустой.
Марта положила сына на диван и налила ведро воды - нужно было убраться, пока он спит. В ее двухнедельное отсутствие комната заросла грязью и казалась еще меньше, сте-ны давили со всех сторон, а трещина, которая жила в углу потолка, ехидно посмеивалась: никому ты не нужна!
Тряпка лежала на батарее, уже высохшая и почти превратившаяся в такую же пыль, которую была предназначена вытирать. Марта окунула ее в ведро и пошла на кухню. Только здесь был относительный порядок – тарелки аккуратно сложены в стопку, вафель-ное полотенце висит на вешалке, лишь немытая сковорода в раковине портит весь вид. Две недели назад Марта не успела ее помыть – у нее начались схватки, и она выбежала на улицу, ловить такси. Ребенок должен был родиться в больнице.
Она провела тряпкой по столу и замерла, глядя на цветок - бедное растение совсем засохло. Марта взяла герань за стебель и вытащила из горшка. Комья земли рассыпались по полу, но она не обратила на них никакого внимания. Открыв дверцу под раковиной, чтобы выбросить засохшее растение, она отпрянула – сильный запах гниения ударил ей в ноздри. Мусорное ведро, в котором протухла недоеденная селедка, кричало: неудачница!
- Я больше не неудачница, - сказала ему Марта и с гордостью оглянулась на сына, - и я никогда не буду одна.
Марта выбросила цветок в ведро и стала мыть полы.

Ребенок проснулся через два часа и заплакал. Марта подбежала к нему и стала ука-чивать, потом пощупала пеленки, но они были сухие.
- Мальчик мой, кушать захотел?
Она расстегнула блузку и дала ребенку грудь, он удовлетворенно зачмокал, и Марта рассмеялась: теперь она самая счастливая на свете.
Когда сын уснул, Марта провела ревизию в холодильнике. Оказалось, что все про-дукты пропали, и чтобы пообедать ей придется открыть старые консервы. Марта знала, что ей обязательно нужно хорошо питаться, иначе молоко может пропасть, и ее сынок бу-дет голодать. О родах и детях она прочитала все книги, которые нашла, знала, сколько раз в день нужно кормить ребенка, во сколько месяцев он должен научиться ходить и как при-учить малыша к горшку. Марте нравились такие книги, и она твердо знала – ее ребенок будет самым лучшим на свете.
Расправившись с консервами, она надела пальто и пошла в магазин. Кинув прощаль-ный взгляд на спавшего на диване сына, она закрыла за собой дверь.

Приветствуя Марту, гудели машины, светофоры моргали зеленым сигналом и птицы пели, предчувствуя скорое наступление тепла. Она шла, неосознанно улыбаясь, и люди удивленно оборачивались ей вслед. От этого становилось еще радостнее и светлее. Вит-рина «Детского мира» отразила худую тридцатилетнюю женщину с сияющими глазами. Марта не сразу узнала себя – так ее изменил ребенок. Она стала как будто старше и умнее, да, именно так, умнее. Марта улыбнулась своему отражению и открыла дверь. Продавщи-цы почему-то не было, и Марта залюбовалась миленькими детскими вещичками, почти забыв, зачем пришла. Она купила своему сыну голубые распашонки, памперсы и две по-гремушки в виде рыбок. Она любила рыбок, но аквариум не покупала – знала, что ей не хватит терпения ухаживать за ним.
Марта прошла в отдел игрушек и остановилась. По книжкам ее сыну сейчас положе-ны яркие погремушки, но на витринах было столько красивых кукол, слонят и солдатиков, что она пожелала, чтобы ее ребенок поскорее вырос, тогда она купит ему весь магазин.
Денег в кошельке почти не осталось. Марта вздохнула и отправилась в продовольст-венный магазин, чтобы купить что-нибудь и для себя.

Еще за дверью Марта услышала, что ее сынок проснулся и громко плачет, зовя маму.
- Иду-иду, мой хороший, - крикнула она и уронила ключ. В том, что она живет одна был большой минус – ей не с кем было оставить ребенка. Мужа у нее не было, а родители давно умерли, поэтому Марта всегда рассчитывала только на себя.
Наконец, справившись с замком, она вбежала в комнату. Ребенок лежал на полу - он упал с дивана, куда она его положила, и плакал.
- Боже! Бедный мой малыш! Ну, надо же быть такой растяпой! – отругала она себя, подняла ребенка и стала укачивать, а он все плакал и плакал. Марта положила его обратно на диван и закрыла дверь в комнату. Голова болела просто ужасно. И почему он не пере-стает кричать?! Марта закрыла уши руками и включила в ванной воду, может шум воды окажется громче детских криков?
От голода бурчало в животе. Марта вспомнила, что бросила сумку у порога, когда побежала к своему ребенку. Теперь там было все измазано разбившимися яйцами.
- Неудачница – шумела вода, - и ребенок у тебя неудачный!
Марта выключила воду и пошла к сыну. Она так и не придумала как его назвать. Просто сын. Просто ребенок.
- Ну-ну, не плач, малыш, мама с тобой.
Она укачивала его, пока не заболели руки, но ребенок все не унимался. Она догада-лась, что ему надо поменять пеленки. Когда с этим было покончено, сынок, наконец, ус-покоился и заснул.
Марта легла рядом с ним на диван и задремала.
Снился ей страшный сон, будто она, это вовсе не она, а какое-то растение, и это рас-тение очень хотело есть. Вот ее руки неимоверно удлинились и превратились в стебли, на которых выросли колючки, стебли поползли куда-то вперед, таща Марту за собой. Она оглянулась, но ее ноги тоже были стеблями, толстыми зелеными извивающимися змеями. Марта закричала, но из ее рта вместо криков раздалось змеиное шипение, и язык тотчас превратился в длинный побег, который обвился вокруг ее шеи, постепенно сжимая хватку.
Марта проснулась от собственного крика. Сын спокойно спал рядом, и она, немного успокоившись, пошла на кухню. Было два часа ночи, спать уже почти не хотелось, да и сама мысль о том, что ей может присниться продолжение кошмара, отбивала всякое жела-ние ложиться. Марта взяла с полки первую попавшуюся книгу и открыла в середине.
«- Видите ли, мисс Эйр, хотя мистер Рочестер и навещает нас редко, его приезды всегда неожиданны. Я заметила, что его раздражает, когда он находит все в чехлах и при нем начинается уборка; поэтому я решила, что лучше всего, если комнаты будут постоян-но готовы к его приезду.
 - Разве мистер Рочестер такой требовательный?
 - Нет, не скажу; но у него вкусы и привычки настоящего барина и аристократа, и все в доме должно делаться так, как он привык»
- Все в доме должно делаться так, как он привык, - прочла Марта вслух. Она час-тенько так делала – открывала любую книгу наугад и читала. Когда-то в детстве бабушка говорила ей, что так можно узнать предостережение своего ангела-хранителя, и если сле-довать таким советам, все в жизни будет удаваться.
Она осмотрелась – кухня была в порядке, а вот около входной двери все еще лежал пакет с покупками. Она вывалила его содержимое в ванну и начала очищать от прилип-шей скорлупы и смывать желток. Подгузники, которые она купила, совершенно испорти-лись. У нее не было денег, чтобы купить целую пачку, поэтому она взяла пять самых де-шевых, продающихся без упаковки, а теперь не осталось и их – они впитали воду, и наде-вать их на ребенка стало бессмысленно.
Марта сгребла их в охапку и выбросила в ведро на кухне. Под раковиной, несмотря на ее усиленную уборку, так и остался запах протухшей селедки. Она села на пол и закры-ла глаза руками.
- Я не неудачница, - бормотала она. – У меня все будет хорошо.
Ребенок снова проснулся и заплакал.
- У меня все будет хорошо! – крикнула Марта и пошла к своему сыну.

Утром она посмотрела на свое отражение и расплакалась. Куда подевалась улыбаю-щаяся женщина с блестящими от счастья глазами? Из зеркала на нее смотрело опухшее лицо с черными кругами под глазами, вокруг рта появились морщины. Марта завесила зеркало полотенцем. Как будто в доме кто-то умер, - подумала она и снова расплакалась. Ребенок вторил ей тоненькими всхлипами.

Еще три недели прошли как во сне. Период упаднического настроения сменялся не-объяснимыми вспышками радости, а отчаяние – сумасшедшим счастьем. В эти дни она практически ничего не ела, если не считать яблок и помидоров, которые она сумела от-мыть от яиц. Глаза еще больше ввалились, на лице мелькала грустная улыбка, поперемен-но сменявшаяся гримасой отчаяния и ярости. Только сын ее радовал. Несмотря на то, что молоко у нее почти пропало, он быстро рос и становился все тяжелее. Скоро я не смогу его поднять, - думала Марта.
Однажды, когда она пыталась выдавить из своей груди хоть чуть-чуть молока, она почувствовала сильную боль. Отняв сына от груди, Марта засунула указательный палец ему в рот и удивилась, почувствовав прорезавшиеся зубы.
- Разве зубы должны появляться в полтора месяца? – спросила она трещину на по-толке.
Положив ребенка на диван, она взяла книгу о младенцах. Ни о каких зубах речи, ко-нечно не было.
- «Рост ребенка увеличивается на 2-3 сантиметра», - прочитала она и посмотрела на сына. Тот лежал на спине, перебирая ручками и ножками, было видно, что ее ребенок под-рос, и речь шла не о двух сантиметрах, а о целых пяти – семи.
Это ненормально, - поддакнула трещина на потолке.
- Заткнись, - сказала ей Марта. – Мой ребенок совершенно здоров.
Здоров, - согласилась трещина и засмеялась.

С этого дня Марта стала пристально наблюдать за своим сыном.
- Он вполне обычный ребенок, - убеждала она себя, пытаясь не замечать волосы, ко-торые за ночь выросли на целый сантиметр. – Просто гены. Я же не знаю, кем был его отец.
Марта всегда думала, что выйдет замуж, как все, родит ребенка, и будет жить счаст-ливо, но на самом деле получилось иначе. Она не помнила, как забеременела, и про свое положение узнала только когда обнаружила в кошельке лишние деньги – прокладки ей стали не нужны. Она была образованной девушкой, в свое время окончила швейное учи-лище, где другие работницы все ей рассказали.
Теперь, глядя на своего сына, она пыталась убедить себя, что его отец был велика-ном, ростом никак не меньше двух метров, поэтому ребенок пошел в отца, поэтому так быстро растет.

Ей все-таки пришлось выйти из дома, чтобы купить продукты. Из витрины «Детско-го мира» на нее смотрела тощая пожилая старуха. Марта вздохнула, что ж, старуха, так старуха, это она переживет, главное, что у нее теперь есть сын. Она так и не придумала, как назовет его.

Еще через день зубки у сына стали заметно больше, и когда он открывал рот, они влажно блестели между его пухлых губок. Теперь Марта нашла себе новую забаву – рас-чесывала волосы своего ребенка и вплетала разные бантики.
- Ну и что, что мальчик, - говорила она ему, - зато самый красивый!
Ребенок смеялся и хватал руками расческу.

Ночью Марта проснулась оттого, что ей послышались шаги. Воры, мелькнула в го-лове мысль, но тут же исчезла – брать у нее было нечего, разве что кто-то позарится на старый холодильник с треснувшей ручкой. Она успокоилась, перевернулась на бок и по-тянулась, чтобы погладить своего сыночка. Диван был пуст. Не может быть. Она обша-рила пространство вокруг себя, но глаз не открывала, ей вдруг стало очень страшно.
Через некоторое время шаги стихли и Марта, дрожа от страха, открыла глаза. Ее сын спал неподалеку, видимо во сне она скатилась к краю дивана и от страха не поняла этого.
Кто же тогда ходил по кухне?

Утром Марта первым делом позавтракала. Сын еще не проснулся и она села рядом с диваном, чтобы как следует его рассмотреть. Да, он подрос, и весил теперь, наверное, ки-лограммов семь, не меньше. Марта снова достала книжку и прочла, что вес ребенка в пер-вые два месяца должен увеличиться на 1,5 килограмма, а ее сын… Она снова посмотрела на спящего мальчика. Так, нужно найти, когда у ребенка должны появиться первые зубы. «Первые, молочные зубы у здорового ребенка обычно начинают прорезываться с возраста 6-8 месяцев».
- Это обычно, – сказала она себе.
- Это у здорового ребенка, - сказала трещина на потолке.
Может, отвезти его к врачу? И что она ему скажет? Что родила ребенка неизвестно от кого, и что ребенок за два месяца вырос на двадцать сантиметров, вместо положенных десяти? Он, скорее, похож на полугодовалого ребенка, чем на младенца, - подумала Мар-та.
Она отложила книгу в сторону, и посмотрела на своего спящего сына. Он тихонько посапывал, положив сжатую в кулачок руку себе на живот.
- Какой же ты славный, - сказала ему Марта.
Она взяла книгу и выбросила ее в мусорное ведро, а ведро вынесла на свалку, чтобы потом не передумать.

Ночью она проснулась от знакомых уже звуков – кто-то ходил на кухне. Марта мед-ленно открыла глаза, а когда они привыкли к темноте, увидела то, что уже давно ожидала увидеть – на диване, кроме нее, никого не было.

Утром Марта вышла на балкон. Она не стала завтракать, она искала то, что могло бы помочь ей победить страх.
- Вот, это подойдет, - сказала она.
В углу стояла большая картонная коробка из-под телевизора. Сам телевизор она дав-но продала, а коробка все еще валялась на балконе, собирая пыль и постепенно располза-ясь от старости. Марта осмотрела ее со всех сторон – на пару небольших дырок для того, чтобы коробку можно было легко переносить, она не обратила внимания. И как она будет ее закрывать?
Марта порылась в большом ящике, стоявшем на кухне под столом, и нашла широкий скотч.
- То, что надо, - сказала она.
Из ящика также был извлечен старый, судя по всему, неработающий плеер и кассета.
Марта кинула в коробку свою старую кофту и осторожно положила туда ребенка. Мальчик спал и ни о чем не догадывался. Медленно, чтобы его не разбудил резкий звук, она развернула скотч и заклеила коробку со всех сторон, чтобы даже маленькой дырочки не осталось.
Когда она закончила, вставила в плеер кассету и надела наушники.
Пела Пугачева.
Жизнь невозможно повернуть назад…

Ребенок проснулся около девяти. К этому времени Марта сидела на стуле напротив коробки, смотрела в потолок и слушала музыку. Коробка зашаталась, ребенок заплакал, но Марта даже не посмотрела в его сторону. Крик становился все громче и громче, Марта включила плеер на полную громкость и старалась не смотреть на коробку из-под телеви-зора. Вскоре крик перешел на вой и постепенно стих.
Выпусти меня, - прозвучало у нее в голове.
Марта подпрыгнула на стуле, но с места не сдвинулась.
Выпусти меня! - крикнул незнакомый голос. - Выпусти, иначе пожалеешь!
Но Марта только крепче стиснула зубы и закрыла глаза.
Она чувствовала ногами, как подпрыгивает и дрожит пол, в голове то и дело звучали угрозы и выкрики, оглушительный вой заполнил комнату, и она не выдержала. Встала, вышла на кухню и закрыла за собой дверь.

Если она хотела есть, то пила из-под крана холодную воду. Ни до чего, что было на кухне, она не дотрагивалась - помнила, что шаги ночью слышала именно отсюда. Кассета, которую Марта достала из ящика, была прослушана раз пятьдесят, пока в плеере оконча-тельно не села батарейка, но даже тогда она не вытащила из ушей наушники, надеясь, что хоть так не будет слышать завываний в голове и воплей в соседней комнате.

Через два дня она рискнула выйти из кухни. Дверь в комнату, где стояла коробка от телевизора, все также была закрыта и Марта тихонько, пока ребенок снова не закричал, вышла на улицу.

Вернулась она только через неделю. Марта ходила по городу, пугая ребятишек нев-нятным бормотанием. Два раза ее чуть не сбила машина, но ей было все равно. Когда она открыла книгу в последний раз, ангел-хранитель сказал ей: у тебя есть еще незакончен-ное дело, Марта. Выполни все, что должна. И Марта выполняла.
Она ходила по городу, выжидая время, которое должно было все решить. Если она вернется домой, а ребенок будет все еще жив, тогда… Она не знала, что сделает тогда, но была уверена, что в квартиру больше не войдет. Будет жить на свалке, питаясь отходами, но в свою квартиру никогда не вернется. Если ребенок будет еще жив. А если нет, она по-хоронит его. Похоронит и забудет, что у нее когда-то был сын. Она так и не решила, как назовет его.

Войдя в квартиру, Марта прислушалась. Было тихо, ребенок больше не кричал, не было слышно даже слабого шороха, только ее дыхание
Марта медленно открыла дверь в комнату. Коробка стояла там, где она ее оставила.
- Что ж, - сказала она, - вот и пришло время решительных действий.
Она тихонько подошла к коробке и прислушалась. Мертвая тишина. Марта осторож-но посмотрела внутрь, пытаясь разглядеть что-нибудь через окошко, заклеенное толстым слоем прозрачного скотча. Ребенок лежал на дне коробки и не шевелился. Странное дело, подумала Марта, вроде бы и не дышит, а выглядит как живой.
Марта уже не старалась вести себя тихо - ребенок умер, нужно было его достать и похоронить. Она пошла на кухню за ножом, чтобы разрезать скотч и достать тело. Прохо-дя мимо ванной, она задумалась, может, стоило его напоследок обмыть? При жизни, она купала его только один раз – когда принесла из роддома. Тогда она думала, что у нее ро-дился нормальный ребенок. Теперь она просто не знала что думать.
Марта включила воду и смотрела, как ванна наполняется горячей водой, в руках она все еще держала кухонный нож. Пора.

Она разрезала толстый слой скотча и открыла коробку. Ребенок действительно был мертв. Она аккуратно подняла его тельце и понесла в ванну.
Он стал таким легким, - подумала Марта и из глаз покатились слезы.
Она выключила воду и немного постояла рядом с ванной, не решаясь положить тело своего сына на дно. Ребенок был таким хорошеньким, ручки были сжаты в кулачки, глаз-ки закрыты, а на щеках проступали маленькие розовые пятнышки, и она снова заплакала.
Может, не стоит этого делать? – спросила она себя, но по спине пробежался хо-лодок, и она погрузила сына в воду.
И как только бездыханное тело малыша опустилось на самое дно ванны, ребенок вздрогнул и открыл глаза. И Марта закричала.