Братья

 (Иллюстрация автора)

"Они всегда очень красивые, и они остаются красивыми и молодыми. Но никто не должен этого замечать. Так что они переезжают с места на место, и живут среди нас, и в один прекрасный день… "
Поппи Брайт


Первый раз Бриса увидела их в баре. Здесь в Дарквише народ в баре меняется не так часто, а эти двое явно были новичками. Один высокий, худощавый, в длинном тренче с рваными рукавами и в черных клешах. У него были слегка вьющиеся темно-каштановые волосы до плеч и большие выразительные глаза удивительного ярко зеленого цвета. Второму было на вид лет 18, тоже худенький, весь в черном, черные ровные волосы были подстрижены на уровне подбородка, выразительные глаза цветом напоминали антрацит.
Что-то было в них, что-то неуловимо притягательное. Быть может их аристократическая бледность или трогательная худоба. Клоди и Бриса оживились. Первый обвел бар взглядом хищника, скользнул к стойке, с неспешной грацией кошки. Он слегка сутулился, убрал прядь волос с лица и мило улыбнулся бармену.
- Красивый, – сказала Клоди, проследив за взглядом Брисы.
- И его брат тоже.
- Ты думаешь мальчик его брат? Они не очень то похожи.
- На первый взгляд нет, но если присмотреться.
- Ему лет 25, я думаю.
Парни не долго побыли в Мустанге. Выпили по бокалу красного вина. Зеленоглазый много курил. Поговорили с каким-то длинноволосым парнем, и оба скрылись из виду.
Бриса даже не заметила, когда.
- Такие красавцы редкость в нашем городе, - вздохнула Клоди.
- Да уж, - кивнула Бриса, лениво потягивая свое пиво.
- Интересно, они еще вернутся?
- И где они остановились?

Местные группы не сильно впечатляли Брису, но выбора не было. И она столбиком стояла в толпе других подростков, зевая и глядя на сцену, где в слабом дыму и зеленоватой подсветке прыгала какая-то группа. Звук был ни к черту, но пьяным парням под самой сценой до этого не было никакого дела. Их все равно не по-детски колбасило.
- Эй, можно осторожнее? – возмутилась Бриса, когда кто-то сильно толкнул ее в плечо, пробираясь к сцене.
- Простите.
Смотрите, какие мы вежливые.
- Да ничего, - ответила она вслух.
На нее из-под длинных черных прядей смотрели глаза цвета антрацита. Взгляд его казался слегка усталым. Мальчик тряхнул головой, чтоб убрать волосы с лица и сделал попытку улыбнутся.
- У тебя будет папироска?
- Папироска? Хм..
Бриса достала пачку сигарет из кармана куртки. Он сунул сигарету в зубы, кивнул, сверкнул зажигалкой.
- Ты тут с кем?
- С подругой, - Бриса повертела головой.
Клоди была где-то в толпе, тоже где-то так же стояла столбиком и зевала.
- А ты с братом?
- С братом? А, ну да, с братом.
- Тебя как зовут?
- Свит Тендер.
- А меня Бриса Бредли.
- Пойдем, покурим, - предложил он и взял ее за руку, так нерешительно и осторожно, что Бриса охотно подчинилась
Улица пахнула в лицо весенней ночной прохладой, запахом озона и цветущей акации.
Он курил молча, немного ежась от ночного ветерка. Бриса первая нарушила молчание.
- Вы впервые в Дарквише?
- Да. Вчера приехали.
- Откуда?
- Ммм.,- он выпустил струйку дыма. – Черт его знает. Позавчера мы, кажется, были в Лейбоне, а два дня назад в Блюроуз. Не помню..
- Так вы путешествуете?
- Да, постоянно.
- Здорово. Я так мечтаю путешествовать. А где вы остановились?
- Пока в мотеле за городом. Но, думаем потом снять квартиру. Я не знаю, - он пожал плечами.
- Ты не слишком заморачиваешься на это счет.
- Да, точно, - он хихикнул. – Ну, пойдем.
Они стали в толпе рядом. Почему-то концерт слушался теперь куда приятнее. Неужели, из-за того, что своим плечом она чувствовала теплое плечо Свита Тендера, думая о том, кто же его так назвал. Кто дал мальчику такое имя, Сладкий Нежный?
- Тебе нравится? – она почти ткнулась носом в его ухо, иначе он бы ничего не услышал в этом жутком грохоте.
Его волосы пахли скошенной травой и морской свежестью. Почему родители не дали ему еще среднее имя Душистый?
Он кивнул, совершенно без энтузиазма. Скорее всего, даже не расслышав ее вопроса.
Когда они вновь выбрались на улицу, концерт еще продолжался, но ни у Брисы, ни у Свита не было желания дальше слушать эту лабуду.
- Ну, я пойду. Вы куда?
- Да нам тут близко.
- А, - он сунул руки в карманы мешковатых штанов и поежился от ветра.
Бриса толкнула Клоди в бок.
-Э, послушай. У нас.. У подруги будет вечеринка в субботу, на улице Роз тринадцать. Приходи. Можешь с братом.
- Ладно.
- Ты адрес запомнил?
- Улица Роз тринадцать. Хорошее число, - он улыбнулся.
- Будет играть «Капитан Смит», - это хорошая группа.
- Окей.
- Ну, пока, - улыбнулась в ответ Бриса.
- Какой-то он тормоз.
- Нет, он просто неболтливый. Но он вовсе не тормоз, ты не права, Клоди.
- А тебе он нравится?
- Ну, не то чтобы…
- Да, ладно тебе, - Клоди приобняла подругу и обе засмеялись.
- Он…Он какой-то трогательный такой.

Был полдень, когда Бриса, гуляя по блошиному рынку, увидела знакомую фигуру в черном. Она обошла кругом магазинчики и сделала вид, что наткнулась на него случайно.
- О, привет, Свит Тендер.
- Привет, – он привычным движением заправил прядь волос за ухо.
- Что-то ищешь?
- Не-а. Праздно шатаюсь.
- Я тоже. Может пошатаемся праздно вместе?
- Давай.
- Есть тут одна интересная лавка.
Они погуляли по рынку, купили несколько CD, забавную шляпку для Брисы и пару фенечек на руку для Свита, посидели в закусочной, и Свит, как истинный джентльмен, проводил Брису домой.

Семейное гнездышко Брисы ростом в два этажа стояло на тихой зеленой улочке.
- Вот, тут я и живу.
Она замолчала.
Он пристально смотрел ей в глаза, долго, словно хотел что-то сказать, но не сказал, а сделал. Прижав ее спиной к шершавому стволу клена, Свит поцеловал Брису в губы долгим и страстным поцелуем, и она ответила на его порыв. Ей казалось, что они целовались там под кленом целую вечность, так долго, что диск солнца уже закатился за дома. Отступив на шаг, Бриса долго не могла найти слов, чтоб продолжить разговор. В голове, словно, все помутилось.
- Может зайдешь…Хочешь кофе?
- Нет, я пойду.
- Родители уехали.
- А какой кофе?
- Черная карта
- М-м-м. Со сливками?
Бриса улыбнулась и повернула ключ в замке.
- А не боишься в целом доме одна?
- Вообще-то Клоди обещала приехать ночевать, но я ей сейчас позвоню.
Бриса побежала на кухню варить кофе. За спиной словно выросли крылья.
- Ну, проходи же, не стесняйся.
Ей нравилось смотреть на него. Наблюдать, как он держал чашку обеими руками, словно ребенок. Он вообще был похож на большого ребенка. Короткие с облезшим черным лаком ногти, фенечки и браслеты на тонком запястье, длинные пальцы теребили сигарету. Что-то умилительное и по-детски нежное было в его красивых чертах лица. Иногда у нее создавалось впечатление, что он мерзнет, и Бриса преодолевала желание крепко обнять его и прижать к груди. Что-то в нем было до боли трогательное, может быть, его грустный взгляд из- под темных коротких ресниц. Взгляд, который, словно, таил какую-то загадку. А в другие мгновения она видела перед собой совершенно обычного, веселого, непосредственного парня, который болтал о музыке, о книгах и играх, шутил и задорно смеялся.
- Где у тебя телефон? Я позвоню, скажу, что задержусь.
- В прихожей.
- Брат переживает за тебя?
- Да, конечно.
- А где ваши родители?
- У меня нет родителей, - его взгляд снова подернулся поволокой грусти
- Прости.
- У меня есть только брат, он мне как друг и как отец.
- Я понимаю. А чем он занимается?
- Он музыкант. Он поет, пишет сам песни и играет на многих инструментах.
- Здорово.
- Да, он хочет создать группу. Мы хотим создать группу. Я тоже играю. Я гитарист.
- О, вы бы могли выступить в нашем «Мустанге».
- Ну, да, возможно. Мы так и делаем. Путешествуем по городам, ищем хороших музыкантов для группы. Нам нужен басист и барабанщик, и да, еще клавишник. Вот.
- А ты бы мог сыграть для меня?
- У тебя есть гитара?
- Увы, нет.
Они снова замолчали. Временами он становился таким задумчивым, словно уносился куда-то в свой только ему одному известный мир. Но Брису не тяготило это молчание. С ним ей нравилось даже молчать.

- Ты много куришь, – заметила она.
- Вредная привычка, – он откинулся на спинку стула.
Бриса осторожно провела пальцами по его волосам.
- А знаешь, что у тебя глаза красивые?
- У тебя тоже очень красивые, – он затушил сигарету и наклонился к Брисе.
Нежность поцелуя снова унесла ее куда-то в поднебесье.

Она проснулась в его объятьях, голова лежала на его плече. Бриса коснулась губами нежной белой кожи его шеи. Он еще спал. Они целовались всю ночь. Целовались и разговаривали, шептали друг другу самые нежные трогательные слова, словно в бреду. Так странно. Хотя никто не пил, ни капли. А теперь у Брисы было такое чувство, словно она любила и знала его всю свою жизнь, что просто они были в долгой разлуке, а теперь снова встретились. Словно он тот, кто предназначен ей судьбой, ее половинка. У Брисы не было даже тени сомнения на это счет. Он ее герой, худенький высокий парень, с удивительными грустными глазами. Сладкий Нежный, с волосами, пахнущими скошенной травой. Чудо в мешковатых черных штанах, спящее на ее белоснежных шелковых простынях.


Эти два дня разлуки длились целую вечность. Как же она ждала субботы, этой вечеринки у манерницы Дион. Она не знала, как причесаться, как одеться, как наложить макияж, чтобы Свит Тендер полюбил ее еще больше, так неистово, сильно и глубоко, как любит его она, через всю душу и все сердце до самого спинного мозга. Брисе вдруг стало страшно. Разве можно так сильно полюбить, за какие-то три встречи и ночь нежных поцелуев?! А что если он играл с ней? Что если для него это ничего не значило, и в его сердце нет никаких чувств? Но ведь он ничего не требовал, он мог воспользоваться ею, но не сделал этого.
Так нельзя. Она любила его все больше и больше. Она хотела посвящать ему стихи и звонить Клоди каждую минуту, чтоб рассказывать, какой он красивый, романтичный, забавный, внимательный и заботливый, и какие он говорил ей комплименты, как держал ее руку, как смотрел в глаза… И она звонила, и бедной Клоди приходилось выслушивать эти восторги по пять раз на день
  На вечеринке она не замечала никого вокруг, но делала вид, что не замечает Его. Так было нужно, это правила игры принятые в женских кругах. Так можно было проверить его чувства. Наконец их взгляды встретились, но он только кивнул ей в знак приветствия, болтая с какими-то ублюдками. Бриса чувствовала, как от обиды к горлу подкатил ком, в то время как Клоди заговорчески шептала – не смотри на него, не смотри, пошли еще потанцуем. Бриса была просто не в состоянии так долго ждать, когда он решится подойти сам, и с горя, упорно и планомерно накачивалась Мартини. Благо, у небедной девочки Дион спиртного в доме было предостаточно.
Когда он подошел, все нравоучения Клоди были благополучно позабыты. Сдерживать чувства?! Да кому это надо! Без лишних слов она сама поцеловала его. И уже не выпуская друг друга из объятий, они переместились в ближайшую, свободную спальню.
Сквозь приглушенные звуки музыки, смеха и голосов там внизу, слабый внутренний голос еще что-то шептал, что так не хорошо, порядочные девушки не отдаются на первом свидании, а голос страсти кричал, что она готова была сказать ему ДА, еще тогда, когда увидела его там, в баре, в первый раз. И это ли не любовь с первого взгляда?
Его поцелуи сводили с ума своей нежностью. Она прижималась к нему все теснее, ей хотелось чувствовать его всем телом.
- Милый мой, милый… - шептала она, словно в полусне, опьяненная его ласками.
Кто-то был тут в комнате. Кто-то еще. Бриса явно ощутила его присутствие. Его фигура словно отделилась от темной стены и медленно вышла на полоску света. Бриса увидела яркие зеленые глаза, которые казалось, словно светились в темноте. В их взгляде было что-то хищное, что-то демоническое и искушающее. Он стоял у кровати и просто наблюдал за ними, неспешно затягиваясь сигаретой и выпуская кольца дыма под потолок. Но ничего в глубинах ее разума не шелохнулось при виде брата Свита, ни грамма страха, ни капли стыда. Что-то животное, абсолютно греховное вдруг овладело ею. Ей хотелось одного – отдаться. Он отбросил сигарету и склонился над девушкой. Она сама подставила влажные губы для поцелуя, притянула его к себе и стала стягивать рубашку, обнажая его плечи, в то время как, мальчик продолжал ласкать ее, осыпая поцелуями бедра. Ласки двух мужчин совершенно одурманили ее, разум словно заволокло густым туманом. Все перестало существовать, кроме этих ярких, неизведанных, дурманящих чувств. Она погружалась в сладостное небытие.

Бриса сидела на широком подоконнике поджав колени и смотрела на Клоди, которая неспешно листала журнал.
- Ну, вот, снова голубое в моде. Тебе нравится голубой цвет?
- А? Да, - Бриса была где-то в своих мыслях .– Скажи, я много вчера пила?
- А что?
- Я плохо все помню.
- Но ты ведь помнишь, что что-то между вами было.
- Было.
- И как он?
- Он такой нежный. Мне кажется, я люблю его, Клоди.
- Так, что тебя тревожит?
- Мне кажется…- она тяжко вздохнула. - Там был его брат.
- Да, ну! Он всю ночь клеился к Дион. Или она к нему. В общем, они оба.
- Но, почему-то у меня такое чувство, что…- Бриса вновь вздохнула. - Или мне приснилось?
- Приснилось, конечно. Что бы ты и его брат… - Клоди нахмурила брови. – Да что ты там пила, бокала четыре Мартини. Брось! Или тебе хотелось бы с двумя? А братец у него ого-го!
- Да ну тебя! Извращенка, - Бриса метнула в подругу игрушечного медведя.
- Сама такая. Это не мои фантазии.
- И не мои. А ты знаешь, что у нас сегодня с тобой свидание.
- С кем?
- Угадай с трех раз.
- Ты шутишь?! Мы пойдем гулять вчетвером? – Клоди заметно оживилась
Бриса кивнула.
- Надо же предупреждать. Что я одену?
- Голубое. Ты же сказала, что голубое в моде.
- Да точно. Надену платье, которое мне пошили на осенний бал. Они ведь его еще не видели.
- Резонно. А я одену свое маленькое черное платье. Элегантная простота.
- Точно, ты в нем хорошенькая, как куколка. – Клоди как ребенок запрыгала на кровати.

 - Леди, вы сегодня выгладите просто ослепительно, – он улыбнулся им своей обворожительной улыбкой. От его лица не хотелось отрывать взгляд, и Бриса с трудом сделала это. Что-то в нем было, чего Бриса не могла объяснить. От его взгляда по телу шел приятный холодок, потели ладошки и сердце начинало гонять кровь с двойной быстротой. Красивые зеленые глаза осмотрели Брису с ног до головы и обратно, а потом переместились на Клоди. Свит жался в стороне, словно он вообще был не с ними. Когда они были вместе, он и его мистический братец, Свит замолкал и становился совершенно тихим, скромным и задумчивым.
- Предлагаю поехать в Голден лайон.
- Но, это же очень дорогой бар. Пожалуй, самый дорогой в нашей дыре.
- Красивые женщины достойны пить дорогое вино в дорогом баре. Разве нет?
Клоди растаяла в улыбке. Кажется, этот зеленоглазый окончательно и бесповоротно очаровал ее.
- Или вы сомневаетесь в моей платежеспособности?
- Нет, конечно, нет, - матнула головой Клоди.
Он отвел локоть, и она взяла его под руку, сияя от счастья. С таким красавцем Клоди еще никогда не ходила на свидание.
Золотистое вино плескалось на дне тонкого высокого фужера.
- Выпьем за вас, милые леди!
- Ты уже третий тост в нашу честь произносишь. А мы еще не знаем, как тебя зовут, - спросила Бриса и пригубила вина.
- Как? Я не представился? Меня зовут Виллем.
- Просто королевское имя, - засмеялась Клоди – Тебя действительно так зовут?
- Не вижу ничего смешного. Так назвала меня моя матушка Елизавета, мир ее праху.
Клоди залилась смехом еще больше. Казалось, он дурачится и играет какую-то роль, но вместе с тем, нельзя было не заметить, что старинное имя странным образом очень подходит ему. А что если он на самом деле потомок знатного рода? Его выдавали его изящные манеры, грациозная пластика, обороты речи, даже то, как он выбирал вино к блюдам. Бриса, например, понятия не имела, как это делается, и чем Шардоне урожая 63 года отличается от Бургундского.
Бриса достала из сумочки изящную дамскую сигарету.
- Знаете, что самое главное в жизни? – он сверкнул красивой усыпанной камнями зажигалкой.
Она изобразила интерес на лице, предпочитая не отвечать на такой философский вопрос.
- Хорошие манеры.
- В самом деле? – Клоди тоже потянулась за сигаретой.
- Хорошие манеры сейчас не в моде и это очень грустно. Очень легко расположить людей к себе, когда ты хорошо воспитан.
Он смотрел ей прямо в глаза, и Бриса почувствовала легкое головокружение, но оно не было неприятным. Наверное, это вино уже подействовало на организм. Вот, что значит дорогое вино, даже пьянеть приятно. Бриса улыбнулась и отвела взгляд. В памяти вдруг всплыли картинки той ночи, или того сна, она так и не могла разобраться, но они были такими ясными и яркими, почти, как реальность. В этих картинках, в ее воображении или памяти, она снова занималась любовью с Виллемом. И, кажется, ей захотелось сделать это прямо сейчас. Нет, все- таки надо меньше пить. Алкоголь действует на девушек совершенно по дурацки, наружу лезут самые сокровенные и, можно сказать, низменные желания. И почему он такой чертовски привлекательный?
- У тебя такая чистая и шелковая кожа, - прошептал он.
Бриса прикрыла глаза. Свит, помоги! Дыхание Виллема было совсем рядом. Он осторожно убрал завиток с ее шеи.
- Я эстет, знаешь ли. Люблю все красивое, – он расплылся в улыбке чиширского кота.
 Его очарование, казалось, овеяло всех как какой-то дурман.
- Леди, а пойдемте в казино, поиграем в рулетку.
- Я никогда не пробовала. Боюсь проиграться, - Клоди не решалась
- Со мной? Ты шутишь, дорогая. Я никогда не проигрываю, мне чертовски везет в игре. Скажи, Свит.
- Да, ему везет
- Ты же доверяешь мне, детка? Разве не хочешь вернуться богатой? - он подал руку Клоди, сверкнув дорогими серебряными перстнями.
- Конечно, я доверяю тебе, – Клоди выскочила из-за стола. Радость, выраженную на ее лице, сложно было описать.
- Виллем очень приятный в общении, - произнесла Бриса, когда они остались за столиком одни.
- Да, он такой.
- Ты выглядишь мрачным. Что-то случилось?
- С чего ты взяла?
- Ты молчал весь вечер.
- Зато Виллем говорил. Не хотелось ему мешать.
Бриса ковыряла десерт. Странно, выглядели они в стиле гранж, а деньги тратили, как настоящие богатеи. Хм…Теперь еще и казино. Она никак не могла разгадать их загадку, но загадка явно присутствовала. И чем больше Бриса общалась со Свитом и Виллемом, тем больше становилось вопросов.
- Ты хочешь поговорить о Виле?
- Нет, - она вскинула взгляд на Свита. – А с чего ты взял?
- Да так. Он всем девушкам очень нравится.
- А мне нравишься ты.
- Правда?
- Конечно, правда.
Первый раз за весь вечер он улыбнулся, как всегда искренне и по-детски открыто.
- Мы выиграли, выиграли!, - Клоди, казалось, готова была прыгать до потолка, прижимая к груди алую розу, подарок Виллема.
- Как мило, - улыбнулась Бриса.
- Мило... Да это.. У меня крышу сносит!
- Тише, ты же не в «Мустанге»
- Ой, - Клоди села за стол. – Извини. Ты бы видела, как мы играли. У крупье глаза из орбит повылезали.
Вскоре в зале появился сам Виллем. Он приблизился к столу, затянулся сигаретой, сделал глоток вина и снова скрылся из вида.
- Простите, девушки. Мне пора, - Свит встал из-за стола.
- Как? Куда? – удивилась Бриса.
- Уже? – Клоди отставила бокал. - Вот так внезапно.
- Да. Извините, что так. У нас важная встреча. Ну, на счет группы. И все такое…Пока.
- Что же Виллем ушел и не попрощался?
- Это по-английски.
- Очень мило. А кто нас проводит домой?
- Сядь, Бриса. Я выиграла столько денег, что мы можем сидеть тут до утра, а потом заказать лимузин.
- Не злись, – Свит нежно чмокнул Брису в щечку. - Завтра мы выступаем в «Мустанге». Ты придешь?
- Ну, конечно.
- До завтра.
- Все-таки, они странные, – Бриса глотнула еще вина, чтоб успокоить нервную систему. – Виллем так хвастался хорошими манерами, а ушел не попрощавшись.
- Ты не понимаешь. В этом же его шарм. Он такой загадочный.
- А Свит… Почему он сорвался если дела у Виллема? Он словно жить без него не может. Ему же не 5 лет, чтобы быть все время за ручку со старшим братом.
- Ты придираешься. Съешь лучше заспиртованную ягодку в сливках. Ням-ням. И подумай лучше о том, что у нас самые классные парни на весь Дарквиш, а может и на весь округ. Не прыщавые однокурсники, а настоящие красавцы.
- Ты видела, какие перстни у Виллема, а какая зажигалка? Вот ведь хрень какая.
- Какие-то подпольные миллионеры.
- Все это странно.
- Да, ладно Бриса. Это же прикольно. Разве тебе не нравится?!


Вечером в «Мустанге» собралась толпа народа. Сегодня у нас в гостях группа «Таинственные путники». Итак, встречайте!
На маленькую сцену вышли Виллем, Свит и еще трое парней, лица которых были Брисе знакомы. Виллем сразу устроился возле микрофона. Зазвучало что-то наподобие органа. У Виллема оказался очень красивый глубокий голос. Он исполнял лирическую балладу в стиле готик рока, и его образ и голос удивительно сочетался с музыкой. Он то сексуально изгибался, положив руку себе на бедро, то словно повисал на микрофонной стойке, то продевал ее у себя между ног. Словом, делал все такое, от чего приходили в восторг представительницы противоположного пола. Черная рубашка, расстегнутая почти до пояса, обнажала белую гладкую грудь и серебряный анкх на кожаном шнурке. Вскинув голову, он сверкнул на публику своими красивыми густо подведенными глазами цвета абсента. Движения были изящны и небрежны. Девушки в зале визжали от восторга. Свит носился по сцене с блестящей красной гитарой, выжимая из нее самые необыкновенные звуки. Он тоже подвел глаза черным карандашом, и Бриса не могла не признать, что это ему чертовски идет.
- По-моему это лучшая группа, которая играла в «Мустанге» за все время моей работы, – произнес бармен – А я пашу тут за стойкой уже 10 лет.
- Да, Лари, - отозвался длинноволосый блондин – Ребята хорошо играют. И главное это их песни. Я не ожидал. Удивляюсь только, когда они успели отрепетировать?
Они действительно играли ту музыку, которая может затронуть за струнки души, а не ту, от которой хочется или зевать или заткнуть уши. Этот парень с обаянием лукавого и лицом ангела оказался еще и очень талантливым
Клоди от восторга, кажется готова была залезть на сцену. И рассказывала всем знакомым и не знакомым девушкам, что красавец вокалист – ее парень.
К двум часам ночи он одарил публику одной из своих обворожительных улыбочек, отдал под козырек и поклонился. Публика никак не хотела отпускать «Таинственных путников». Первый раз в «Мустанге» был такой ажиотаж. Свит выглядел уставшим, но довольным. Взмокшие от пота волосы тонкими прядями прилипали к лицу, мейк-ап слегка поплыл, что придавало его выражению особенную драматическую трогательность. Он откинул их, облизал губы и тоже поклонился народу в баре.
Улучив момент, Бриса взобралась на сцену.
- Это было здорово. Ты такой молодец! - она чмокнула его в щеку.
- Скоро стадионы будем собирать, - улыбнулся он.
- Тогда, я не проберусь к тебе на сцену, из-за толпы ваших фанаток.
- Ты всегда сможешь заходить на любую сцену, где бы мы ни выступали.
- Там парни вами восхищались.
- Правда? – Свит никогда еще не был таким довольным.
- Наша местная звезда Сим Мартин и его друг.
- А, я знаю его.
- И удивлялись, когда вы успели отрепетировать.
- Уметь надо. По ночам. Пойдем, выпьем. Так хочется холодного пива.
Бриса обернулась на Виллема Его уже обступили несколько местным парней музыкантов. А девушки с готовностью пантер перед прыжком, приняли оборону у сцены и облепили ее, словно мухи, со всех сторон.
- Свит. Я все хотела у тебя спросить, - она устроилась на стульчике возле стойки. Бармен с улыбкой налил им светлый Туборг за счет заведения
- Так спроси, – Свит с довольным видом отхлебнул пивка и затянулся Мальборо лайт
- Ребята, если вы сыграете у нас еще пару раз, то доходы моей забегаловки здорово возрастут. Я не слишком большой любитель музыки. Но то, что вы делаете мне по душе, – встрял в их беседу Лари.
- Спасибо. Сыграем, конечно. Почему бы нет.
- В общем.. – Бриса не решалась это произнести – У тебя была девушка?
- Когда?
- Ну, я не знаю, – он поставил ее в тупик таким неожиданным ответом. – Когда-то же она у тебя была?
- А, ну, да…- он словно растерялся – Была когда-то давно. Было много разных девушек.
- Много разных?
- Нет. Ну, просто знакомых. Ничего серьезного.
- Ты хочешь сказать, что никого не любил.
- Нет еще.
- А Виллем конечно любил.
- Хм, с чего ты взяла?
- Ты говорил, что это все его песни.
- Да, это его песни, и слова, и музыка.
- Такие слова нельзя написать просто так, не познав, что такое любовь и страдания. Они слишком…
- Какие?
- Глубокие, душевные, чувственные..
- Вы говорите о моих песнях? – Вилллем не заставил себя долго ждать.
Бриса и не заметила, когда он к ним подкрался.
- Что же ты замолчала, детка? Я люблю комплименты. Моя музыка о чувственно стороне любви. Понимаешь? О боли, которую она часто приносит. Любовь не бывает без боли.
- Ты думаешь?
- Вот, подрастешь, узнаешь, – он легонько стукнул Брису по носу. – Любовь это такое чувство, когда ты готова все прощать и приносить себя в жертву.
Он глотнул красного вина, эффектно запрокинув голову.
- Как приятно обжигает. Свит, милый, нам пора. Я уже устал от шума. Да и тебе пора отдыхать.
- Я провожу Брису и сразу приеду.
Виллем ушел, оставив за собой шлейф сигаретного дыма и разочарованных его уходом девиц.
- Послушай, Свит, куда вы все время спешите?
- Не все время.
- Это что тайна?
- Нет, не тайна. Репетируем новые песни. А сегодня мы отыграли целый концерт. Думаешь, это легко? Я лично очень устал и Виллем тоже.
- Репетировать по ночам?
- Да, я же говорил. Мы репетируем ночью. Иначе, как бы мы так быстро приготовились к выступлению, еще и с новыми музыкантами. И днем и ночью.
- Понятно, – вздохнула Бриса. – Всё для искусства.
- Точно.
- Завтра увидимся? Я принесу тебе те диски, которые ты просил.
- Да, конечно. Завтра в 7 на площади Факиров, возле ратуши.

Бриса уже час прождала Свита у фонтана на площади Факиров, но никто так и не появился. Она плелась по улице, обиженная, раздумывая о том, что же могло случится и встретила Клоди у магазина «Сумочки от Катрин».
- Привет, Кло.
- Привет. Что грустная такая?
- Да так..
- А я узнала, где живут наши братики.
- И где же?
- Дени случайно видел твоего Свита, как он спускался от площади Факиров в переулок Фемели, туда к старому кладбищу. Там есть пара заброшенных домов. Говорят, они остановились в одном из них. У них зеленый пикап.
- Свит не пришел на свидание, - вздохнула Бриса.
- Я так и знала.
- Что ты знала?
- Прости. Я видела их сегодня. Твоего Свита, Виллема и нашу красотку Дион. А мы раскатали губу.. Думаешь чего я тут хожу? Шопинг. Стресс пытаюсь снять.
- Свит не такой, нет. Возможно, что-то случилось, и он не смог прийти.
- Наивная душа. Случилось. Развлекаются где-нибудь с Дион и ее подружками, - скривила губы Клоди.
- Я пойду, отдам ему диски. Даже если дома никого нет, положу на порог. Он сказал, что они очень ему нужны.
- Никакой гордости. Если нужны, пусть сам прейдет к тебе.
- Ты сказала в переулке Фемели?
Бриса была не в состоянии слушать наставления подруги. Советы из «Космополитана» возможно очень дельные, но реальная жизнь это совсем другое. Она должна была сама убедиться, что Свит в прядке и что никаких подружек Дион рядом с ним нет.
Среди заброшенного сада стоял двухэтажный дом. Он стоял особняком в самом конце переулка и был ближе всего к старинному заброшенному кладбищу. Возле подъездной дорожки был припаркован старый зеленый пикап, поэтому Бриса догадалась, что это именно тот дом, который ей нужен. Если бы не облупившаяся кое-где краска, особняк мог бы вполне сойти за ухоженный. Даже кусты роз у заборчика были подстрижены. На улице еще не было темно, но из-за высоких раскидистых деревьев вокруг дома уже сгустились сумерки. Бриса заметила слабый свет в окошке, мерцающий где-то в прихожей. Отворив калитку, она прошла через сад к дому. Входная дверь была закрыта, но не заперта и Бриса беспрепятственно проникла внутрь дома. Странный холодок прошел от желудка к горлу. Бриса поежилась. Что это? Дурное предчувствие? Вон его! Тут живет самый лучший человек на свете - Свит Тендер. Что тут может быть плохого?
- Свит! – позвала она, уже ступая на деревянную лестницу, ведущую наверх.
Старые ступени, на удивление, совсем не скрипели.
Признаков вечеринки, о которой говорила Клоди, не было слышно. Может быть, он устал от ночных репетиций и просто спит? Где-то за дверью послышалась слабая возня. Должно быть это спальня. Бриса подошла к двери, чувствуя, как сильно бьется от волнения ее сердце. И чего я так волнуюсь? Сейчас просто скажу – привет, я принесла твои диски. Не буду ныть и спрашивать чего он не пришел. Или спросить?
Бриса все никак не могла решиться войти и для начала решила осторожно заглянуть в приоткрытую дверь. Первое, что она поняла, это то, что в кровати действительно кто-то был и был не один, что повергло ее в шок. Но то, что она увидела, когда глаза привыкли к темноте, заставило ее оцепенеть от леденящего душу ужаса.
На кровати лежали трое, Виллем, ее сладкий мальчик Свит и еще девушка. Но они не занимались с ней сексом, нет. Они пили ее кровь. Так показалось Брисе. Виллем вонзился зубами в шею девушки, а Свит присосался к запястью. По светлым волосам, профилю и высокой груди Бриса без труда узнала Дион. Брису бросило сначала в холод, а потом в жар. Может быть это мое больное воображение, может оно просто целуют ее? Но это не было плодом ее воображения. Они не двигались, не отрывались от тела Дион, они стонали от наслаждения, вгрызаясь в ее нежную кожу, и так были заняты трапезой, что даже не ощущали присутствия Брисы. Брисе стало дурно.
Она не помнила, как спустилась вниз, как вышла из дома и как плелась, не разбирая дороги по улице, как машинально села в автобус и как оказалась дома. Она была словно в бреду. Никто не поверит в этот ужас. Но она же видела это все своим глазами. Или ее рассудок помутился? Мозг, вдруг, начал выстраивать всю цепочку странных событий и совпадений. Боже милостивый, мой любимый, мой милый мальчик вампир?! Она хотела разгадать их тайну, и вот она разгадана. Лучше бы Бриса этого никогда не знала и не видела.
Ей стало жутко, страшно. Бриса зажгла весь свет в своей комнате, и даже свечи, схватила дрожащими руками четки и начала молится. Но слова молитвы, словно застревали в горле. Она то металась по комнате, то садилась в углу, поджав колени. Побежала и задернула шторы, затем схватилась за телефон. Сказать Клоди? Нет, она никогда не поверит. Скажет, что я сошла с ума. Боже, Боже…
Погода, как будто, зная о ее страданиях, плакала вместе с ней. Уже два дня, не прекращаясь, шел дождь. Бриса стала похожа на тень. Она потеряла сон и аппетит. Перед глазами все время стояла ужасная картина в старом заброшенном доме.
На третий день, напившись успокоительных таблеток, Бриса все же решилась выйти из дома, глотнуть свежего воздуха. Идти было тяжело, словно ноги налились свинцом и все тело ломило, но надо было делать вид, что все хорошо, иначе родители заподозрят неладное, подумают что она больна и потянут ее к врачу. Но душа действительно болела, ныла, рыдала. Бриса боялась, что на самом деле сойдет с ума от всего увиденного.

- Привет, Бриса
- Катрин.
 Бриса застыла. Это была младшая сестра Дион. Интересно они уже знают?
- Ты заболела?
- Да, неважно себя чувствую. А Дион..
- А Дион улетела к тете в Лондон, - не дав ей договорить, ответила Катрин.
- Ты уверена?
- В смысле? - не поняла Катрин
- Она звонила вам, что уже прилетела?
- Да звонила в четверг из Хилтроу, когда приземлилась. А что?
- В котором часу?
- Ну, когда он там прилетает? Часов в шесть.
Да, в шесть она еще была жива. Она наврала всем, что улетает в Лондон, не зная какой кошмар, ждет ее дальше.
- Это точно была Дион?
- Ты в порядке Бриса? Куда ты клонишь?
- Я просто… Я… она мне обещала от туда кое-что привезти. Это важно.
- Раз обещала, то привезет. Она уже в Лондоне, не сомневайся. Везет ей, уже отдыхает и развлекается, а у меня еще экзамены.
- Да. Дион уже отдыхает. Ты не помнишь, она не говорила тебе, что хочет уехать с Виллемом?
- С тем красавчиком, певцом?
Бриса кивнула.
- Нет. Она встречалась с ним пару раз, но что уедет с ним, нет. А в чем дело? Ты влюбилась в него что ли?
Бриса не ответила. Она продолжила свой путь по улице, оставив Катрин в недоумении. Никто еще ничего не знает. И узнает не скоро. Может когда след этих двух братьев уже здесь простынет. Интересно Дион первая жертва или есть другие? Клоди! Бог мой! Они ведь не созванивались эти три дня.
- Клоди, ты как ?
- О, привет Брис. Извини, что не звонила. Такая погода была. Я спала целыми днями, как сурок.
- Я тоже. А ты не с кем не встречалась?
- Нет. Кому я нужна? – засмеялась Клоди.
- Послушай, ты была права на счет Свита и Виллема.
- Права в чем?
- Ну, что они… Подлецы, лгуны, и таскаются за каждой юбкой. Они нас недостойны.
- Да, точно. Хотя обидно.
- Если даже на улице встретишь Виллема, не разговаривай с ним, даже не смотри в его сторону.
- А что все так серьезно? Ладно, не буду.
- И в дом не вздумай пускать, если вдруг прейдет, и в Мустанг пока не ходи. Хорошо?
- Ты чего это, Брис? Что-то случилось? Ты что-то узнала?
- Да, узнала. Я потом тебе расскажу. Просто эта красота их, это - опасно. Это до добра не доведет. На самом деле они совсем другие. Это обман. Ловушка для дурочек.
- Ах, ты об этом. Нет, мы дурочками не будем!
- Ты ведь доверяешь мне?
- Ну, конечно же.
- Не пойдешь в бар.
- А что мне там без тебя делать? Ты, как- то, странно говоришь. Ты в порядке?
- Приболела немного, температура.
- А, ну выздоравливай. Как выздоровишь, так вместе и пойдем в бар.
Бриса легла в постель, натянув одеяло до подбородка. Дождь вновь стучал в окно. Порывы ветра клонили ветви деревьев и срывали листву. Вдруг что-то стукнулось о стекло. Потом снова и снова. Клен был далеко от окна ее спальни. Неужели ветер с такой силой согнул его, что ветки бьются о стекло. Бриса осторожно подошла к окну и отодвинула край шторы, посмотреть, что бы это могло быть. Там внизу под ливнем стояла темная фигура. Бриса без труда узнала, это был Свит. Это он кидал камешки в ее окно. Сердце девушки замерло. Он стоял на ветру под дождем, обнимая себя руками за плечи, и умоляюще смотрел на ее окна.
Открыть двери ему, вампиру? Она уронила лицо в ладони, вдруг вспомнив те моменты незабываемого счастья, которые он дарил ей, его улыбку, его поцелуи, его красивые карие глаза. Она по-прежнему любила его, любила всем сердцем, той любовью, перед которой отступают все страхи. Он пришел к ней, значит, она нужна ему. Как она может бросить его одного там, ночью в такую погоду?! Может ему нужна помощь, кто знает. Кто знает, почему он стал таким? Кто скажет, что есть грех в глазах Господа?
Бриса тихонько спустилась вниз и открыла дверь. Свит подошел к порогу. Его била дрожь, струи воды стекали с волос на лицо, а тонкая насквозь промокшая футболка прилипла к телу.
 - Зайди в дом. Такой холод.
- Бриса, кто там?
- Никого, мам. Я впустила кошку.
- Прости меня.
Он выглядел таким жалким. В карих глазах застыла боль и страх. Бриса закутала его в плед и провела в сою комнату.
- Я хотел тебе сказать , что я…я ..- он вдруг разрыдался.
Боже милостивый. Ее сердце, казалось, разрывалось на кусочки от этих рыданий.
 - Не надо. Ну, что ты.. Свит, милый.
Бриса чувствовала, как на ее глаза тоже наворачиваются слезы.
- Я… ты же не знаешь, кто я на самом деле. Бриса, я чудовище.
- Я люблю тебя, Свит, – она прижалась к его щеке, зарывший лицом в мокрых волосах.
- Ты не можешь любить меня. Ты же не знаешь..
- Я знаю.
Он отстранил ее от себя.
- Я видела. Я была там, в вашем доме. Видела тебя, Виллема и Дион.
- Ты видела?! – он побледнел еще больше.
В лунном свете он казался ей почти призраком. Под его газами залегли темные круги, а кожа казалась такой же бледной и прозрачной, как лунный свет.
- И после этого ты можешь любить меня?
- И после этого, - прошептала Бриса. – Наверное, я сошла с ума.
- Я не хотел. Правда. Я никогда этого не хочу. Но когда Вил приводит девушек, я не могу устоять. Это наше проклятье.
- Виллем ведь тебе не брат?
- Нет. Он сделал меня таким. Я не хотел. Мне страшно.
- Свит, послушай. Я не знаю, о чем ты говоришь, но может быть от этого можно как-то избавиться, излечится. Я не знаю... Пойти в церковь. Мы вместе с тобой как-нибудь справимся. Я не отдам тебя Виллему.
- Мы не справимся. Виллем придет за мной. Ты его не знаешь, - Свит прислонился к стене. – Я зря сюда пришел, я только порчу тебе жизнь.

- Ты не портишь мне жизнь. Ты мое счастье. Я люблю тебя, - Бриса прильнула к нему и он обнял ее, и крепко прижал к груди.

- Я тоже люблю тебя. Очень.

- Нам нужно избавится от Виллема. Давай уедем вместе, прямо сейчас. Я готова на это. И он никогда нас не найдет.



- Нет, Бриса. Я не могу его бросить. Он любит меня.
- Любит? – Бриса отказывалась что-либо понимать.
- На самом деле я хотел такой жизни, которую он мне подарил. Я хотел быть свободным, и он дал мне эту абсолютную свободу. Он подарил мне бессмертие.
- Что ты такое говоришь! Он отнял тебя у родных и сделал проклятым.
- Да, мой настоящий отец бывший священник, а я…Вот кем я стал. Виллем сделал меня вампиром совсем недавно, всего пять лет. И мне все еще кажется, что я обычный человек, такой, как все, но я так же понимаю, что не мыслю себе жизни без крови. Если ты правда любишь меня, то прими меня в свое сердцем таким, каков я есть. Я не знаю, что мне делать. Мне нужен и он и ты.
- Боже мой.. Да кто он такой этот Виллем? Что он за чудовище?
- Ему триста лет, его действительно зовут Виллем и он венгерский граф. Он много видел и очень много знает. Он очень талантлив и умен. Я бы никогда не увидел мир, если бы не он, и никогда не выступал на сцене, не играл ту музыку, которая мне нравится. Я бы загнил в том болоте обыденности. Я знаю, я не смог бы жить, как все.
- Мне странно тебя слушать,– Бриса заглянула в его темные, как южная ночь глаза. – Я тебя не понимаю. То ты раскаиваешься и хочешь избавится от этого, то говоришь, как боготворишь эту жизнь и своего творца по имени Виллем.
- Да, ты права. Я разрываюсь на части. Мое сердце рвется на куски. Моя душа раздваивается. Это сводит меня с ума.
- Успокойся, успокойся, мой милый. Ты со мной. Все будет хорошо.
Брисе тоже было страшно, но она чувствовала, что должна дать понять Свиту, что он не одинок в своем отчаянии.
- Ты не боишься меня? Не разлюбишь теперь?
- Нет, никогда. Я с тобой.
- Ты нужна мне Бриса. Ты часть того света, который я оставил. Ты, то светлое, что еще спасает меня, оставляя в человеческом облике.
- Я знаю…
Он склонил голову на ее плечо.
- Обними меня крепче. Мне так холодно.

Виллем лежал, развалившись на кровати, и ковырял зубы зубочисткой.
- Как повеселился со своей девочкой?
- Хорошо.
- Я рад за тебя, свет моей души. Может быть, пригласим ее к нам в гости и развлечемся вместе, как тогда?
- Нет.
- Почему нет? - Виллем приподнялся на локте. - Тебе же понравилось.
- Нет, не понравилось.
- А вдруг она вкусненькая
- Мне не нравятся твои шутки.
- А я и не шучу.
- Я тебе не позволю! - Свит сверкнул глазами. – Я люблю ее.
- У-у-у. Это серьезно. Тогда давай подумаем о других девушках.
- Я не хочу думать о других
- Я не в этом смысле. Люби себе сою девочку, но и кушать ведь надо иногда.
- Я не хочу об этом думать, Вил.
- Ты же знаешь, я всегда позабочусь о тебе, мой мальчик. Я подумаю об этом за тебя. Иди приляг, расслабься. Что-то ты сегодня не в духе.
- Я не хочу.
- Тебе снова было плохо?
- Да.
- Ничего, это пройдет. Я же говорил, это все потому, что ты еще отождествляешь себя с миром смертных и цепляешься за ту жизнь. Но скоро твоя психика привыкнет и ты перестанешь себя чувствовать плохо. Все пройдет.
- Я не хочу, чтоб это проходило! Я не хочу становиться кровожадным животным!
- Разве я животное? Посмотри на меня, Свит. Я похож на животное? Ну, немножко кровожаден, совсем чуть-чуть. Зато вполне доволен собой и очень нравлюсь женщинам.
- Слишком доволен, Вил.
- В тебе моя кровь, Свит. Не забывай! – Виллем повысил голос. – Мы одно целое.
- Во мне кровь моей матери и моего отца.
- Вот именно, отца, – Виллем откинул пряди волос назад. - Ладно, хватит об этом. Это просто кризис переходного периода. Носфератус депресиус. Подумай лучше, что у нас сегодня еще одно выступление в баре, а мы не репетировали новую песню. Скоро ребята приедут. Сделай тут уборку пока, а я пойду, прогуляюсь по кладбищу, это меня всегда успокаивает.

После выступления в «Мустанге» Свит подошел к Брисе.
- Я сделал свой выбор.
- Ты сделал выбор? – Бриса замерла в ожидании.
- Я выбрал тебя. Мы уедим с тобой на рассвете. Ты готова?
- Да, Свит.
- Подумай хорошо.
- Тут и думать нечего. Я там, где и ты.
Бриса поцеловала любимого в губы.
- Только я заеду за своими деньгами. Их немного, хватит только доехать до Серебряной церкви, но все же. Я буду ждать тебя в 5 на вокзале.
- Нет, я поеду с тобой.
- Не нужно, Бриса.
- Свит, пойми меня. Я должна быть с тобой.
- Ну, хорошо, - он обнял девушку за плечи.
- Можно мне оставить записку для Клоди?
- Нет, не нужно, Бриса. Тогда тебя бросятся искать
- Меня бросятся искать в любом случае. Я не скажу, куда мы едем и когда. Я просто напишу ей, что со мной все в порядке, - Бриса вздохнула. – Она передаст эту записку моим родителям. Ведь я покидаю их.
- Хорошо. Мы зайдем к Клоди по дороге и ты оставишь записку в дверях, - Свит зачехлил гитару. - Пойдем.
Они шли пешком по пустынному шоссе, которое тянулось через городок. Через два часа они будут мчаться по нему в автобусе, прямо на юг, в маленький городок у моря под названием Серебряная церковь. А потом, быть может, купят билет на паром и будут уже в другой стране.
Высокий стройный парень в черном, с гитарой за плечом и хрупкая длинноволосая девушка свернули за угол на переулок Фемели и зашли в калитку заброшенного дома.
Ступив на лестницу, Бриса вдруг почувствовала приступ страха.
- Свит, мне страшно.
- Ничего не бойся, - он сжал ее руку. – Если ты со мной, он тебя не тронет.
Он принялся рыться в тумбочке.
- Мне послышалось? - Бриса кинула беглый взгляд за окно.
Скрипнула калитка.
- Иди в ту комнату.
- Он пришел?
- Да.
- Свит.
- Ничего не бойся. Иди в ту комнату. Я закрою тебя на ключ. Чтобы не случилось, не обнаруживай себя. Поняла?
- Боже.
Ключ со скрипом провернулся в замке, и Бриса услышала в комнате за дверью шаги Виллема.
- Что ты там ищешь, Свит?
- Деньги.
- Зачем тебе деньги в 4 утра? Купить цветы и бросить их на окошко своей девочки? Ты становишься таким романтичным, но мне это нравится.
- Я уезжаю, Виллем.
- Далеко?
- Далеко.
- Хорошо, но вернись завтра к вечеру. Я буду скучать.
- Ты не понял. Я оставляю тебя, я уезжаю на совсем.
- Ты уже точно решил?
- Точно и бесповоротно.
- Ну, я это предвидел.
- Отлично. Значит, для тебя это не будут потрясеньем.
Виллем плюхнулся в обуви на кровать и, как ни в чем не бывало, закурил.
- Ты не можешь уйти просто так. Ты любишь меня Свит. Я тебе нужен.
- У меня нормальная природа. Я люблю свою девушку. Люблю Брису и буду с ней.
- У тебя вампирская природа, которая по определению быть нормальной не может! Не заставляй меня кричать. Я устал слушать этот бред о любви.
- Тебе не понять.
- Куда уж мне, - ухмыльнулся Виллем. – А ты спроси, любит ли она тебя. Нет, не милого мальчика Свита, а вампира с клыками и горящими животной страстью глазами. Что, кишка тонка?
- Нет, не тонка. Она знает, кто я и знает, кто ты. Она видела нас в тот вечер с телом Дион.
- Ты шутишь?
- Я сейчас похож на шутника, Вил?
- Тогда мы не можем ее оставить.
- Я не позволю тебе. Слышишь! Не позволю! Я люблю ее. Или ты глухой? Если ты что-нибудь сделаешь с Брисой, я убью себя. Клянусь. Я найду способ это сделать.
Виллем закрыл глаза. Он понял, что шутки кончились, и он не имеет больше власти над своим мальчиком.
- Чертова девчонка. Она все-таки отняла тебя у меня. Маленькая стерва.
- Не смей так о ней говорить!
- Свит, а как же я? Как ты без меня?
- Справлюсь как-нибудь.
- Ты не понимаешь. Жить одному среди смертных для тебя будет хуже ада.
Свит молчал.
- А как же голод?
- Еще не знаю. Придумаю что-нибудь.
- Бедный мой мальчик. Не раскайся.
Свит, еще раз, посмотрел в нефритового цвета глаза Виллема. Он обожал эти глаза.
- Спасибо тебе за все Виллем, и прощай.
- Ты даже не поцелуешь меня на прощание? Последний раз.
Он подошел ближе и Свит коснулся своими губами его губ. Бриса видела все, через щель в ветхой двери. Они целовались не как друзья, а как давние любовники, долго и нежно.
- Прощай, Свит. Знай, что я люблю тебя и буду любить всегда.
Он подошел к двери и взглянув на нее улыбнулся одной из своих дьявольских улыбочек. Бриса отпрянула и замерла, прижавшись спиной к стене.
- Пойду, прогуляюсь. Четыре часа, - хорошее время для прогулок по спящему городу. Это время мне напоминает тебя, Свит.
- Почему?
- Такое же раннее. Уже не ночь и еще не утро. Уже не человек, но еще и не вампир.

За сутки они добрались до Серебряной церкви. Сутки в пути. Как далеко они забрались от Дарквиша. Дорога утомила Брису, но как только с главной площади города она увидела море вдали, Бриса поняла, что перед ней открывается новая жизнь, другой мир. Все изменилось с этой минуты и назад уже ничего не вернуть.
- Пойдем к морю
- Куда захочешь.
- Ты есть хочешь? А то я…- Бриса запнулась и прикусила губу.
- Чего ты? Я еще ем, как человек. Еще могу есть нормально.
- Это хорошо, - вздохнула она. – Теперь у нас будет новая жизнь.
- Совсем новая, - добавил Свит.
- Купим тебе ковбойскую шляпу.
- Зачем это?
- Чтоб макушку не напекло.
- Купим, - он обнял ее за талию и притянул к себе. - Я говорил тебе какая ты красивая?
- Нет
- А какая умница?
- Нет
- А как я люблю тебя.
- Как?
- Очень, очень, сильно.
- И я тебя очень, очень – улыбнулась Бриса.
 
Море успокаивало их, ласковое, теплое, прозрачное, нежно голубое, с легким зеленым отливом. Пляжи в мае еще были не заполнены народом, чистые, с розовой галькой. Улыбчивые продавцы хот-догов и пончиков, ярмарка на площади, надувные шары, круги, шляпы и карусели, все это напоминало один большой праздник. В сердце Брисы вновь вселилась радость, вера в то, что все у них будет хорошо.
Кровати в мотеле были на удивление удобные и мягкие, а белье чистым и пахнущим лимоном.
- Свит.
Она лежала на кровати с чупа-чупсом и болтала ногами в воздухе.
- Что? – отозвался он из душа.
- Побудим здесь еще недельку. Мне тут так нравится.
- Я подумал, что днем могу немного поиграть на гитаре, на набережной.
Свит вышел из душа, встряхнув мокрыми прядями волос. Капли воды стекали по его гладкой груди.
- Лишние деньги нам ведь не помешают.
- Нет, конечно. А я могу танцевать.
- Я тебе не позволю.
- Это еще почему?! Тебе не нравится, как я танцую?
- В том-то и дело, что нравится. У тебя получается это очень сексуально. И я не хочу, чтоб на тебя пялились разные уроды.
- Да я же пошутила, дурачок, – Бриса поцеловала мокрую щеку. - Ты становишься собственником, мистер Тендер. Ох, что-то я так спать хочу.
Она снова свалилась на кровать.
- Спи, конечно, ты устала. Спокойной ночи, милая.

Виллем сидел на краю скалы, глядя на огромный кровавый диск луны, поднимающийся из моря. Внутри словно что-то сжималось и ему хотелось выть от тоски. Выть, как воет одинокий волк. Ветер раздувал его волосы. Он смотрел куда-то в бесконечную даль. Его мальчик, его близкое, единственное, родное существо, бросил его ради смертной девушки. Это сводило его с ума. Он так долго его ждал и вот теперь, когда обрел, они вынуждены были распрощаться. На губах еще был свеж вкус того нежного прощального поцелуя. Виллем сжал кулаки, так что острые ногти впились в нежную кожу ладоней. Если бы он мог умереть, так просто, как это делают смертные, он бы, наверное, бросился сейчас от тоски с этой скалы.

Еще день прошел так же беззаботно и спокойно. Они наслаждались друг другом, теплым морем и ласковым майским солнцем и ничто больше не омрачало их жизнь.

Он стоял на террасе и смотрел на лунную дорожку, когда кто-то вдруг зажал ладонью его рот. Но Свит без труда узнал знакомый запах. Теперь его обоняние было таким же острым, как у животного. Он спокойно убрал руку с лица и обернулся.
- Привет, Вил.
- Прости, что я тут, но мне нужно поговорить с тобой.
- Тише. Давай выйдем.
Они спустились на пляж.
- Я знал, что вскоре и ты покинешь Дарквиш, но не думал, что станешь нас преследовать, - Свит сунул руки в карманы потертых джинсов и подставил лицо ветру.
- Я хотел рассказать тебе кое-что. Кое-что очень важное.
Свит взглянул в знакомые зеленые глаза, которые сейчас напоминали ему цвет утреннего моря.
- Я твой настоящий отец, Свит.
- Что ты еще придумал? Что за бред!
- Я не придумал. Выслушай меня. Ты говорил, что я не понимаю твоей любви. Это не так. Я сам любил однажды, прекрасную, молодую молдавскую девушку. У тебя ее глаза. Такие же темные, как южная ночь. Она родила сына и я назвал его Свит Тендер, потому что он был такой маленький, хрупкий, нежный и сладкий.
- А как же мои родители Литисия и Карлос?
- Я подкинул им тебя. Когда мы прибыли на тот Испанский остров, я увидел этот белокаменный город, с его ухоженными чистыми улочками, мощеными дорогами, кустами роз и чистым морем, я понял, что это то место, где должен расти мой сын. А потом я так удачно встретил у церкви Карлоса, разговорился с ним и убедился, что нет ничего лучше для моего сына, чем бездетная, набожная, добродетельная семья. Таки люди никогда не причинят вреда ребенку, и будут воспитывать его, как родного.
- Ты жестокий. Ты отнял меня у людей, которые меня любили. Я не верю тебя!
- А любил ли ты их? Хотел ли ты оставаться там и погрязнуть в той тихой обыденности? Если ты жалеешь их, почему не чувствуешь жалости ко мне? Ты моя кровь и плоть! Как на счет татуировки на затылке в виде сердца?
- И что? Она у меня, сколько я себя помню.
- Вот именно. Это я тебе сделал ее еще в младенчестве. Посмотри, - Виллем поднял волосы на затылке и Свит с удивлением обнаружил у него точно такую же татуировку на шее, под волосами.
- Ты можешь сказать, конечно, что я не могу быть твоим отцом, ибо молод для этого. Но, черт возьми, не забывай, милый, кто я.
Свит почувствовал, как на глаза стали наворачиваются слезы. Что-то ёкнуло в его душе, так, что перехватило дыхание от волнения. Сомнений больше не было.
- А где же моя настоящая мама?
- Она погибла вскоре после твоего рождения, и я не смог спасти ее.
- Она была обычной смертной?
- Да, она была обычной девушкой. Она любила меня, так же, как Бриса любит тебя, зная все обо мне.
- Виллем, прости меня.
- Мой милый мальчик, теперь ты понимаешь, почему ты не был таким, как все? Почему твои желания не совпадали с желаниями твоих сверстников, и тебя манила другая незнакомая жизнь, ночь и ее запахи, ее скрытые тайны, которые я открыл для тебя.
- Да, Вил. Я чувствовал это. Мне плохо. Мне тяжело. Я не хочу, чтоб Бриса знала, что голод уже начал мучить меня.
- Я знаю. Я предупреждал тебя.
- Что же мне делать?
- Есть только один выход.
- Какой?
- Она красивая девушка, черные волосы, зеленые глаза. В ней определенно что-то есть, она будут хорошо смотреться с нами.
- Нет, Виллем, нет.
- У нас нет выхода. Нет никакого выхода. Ты не можешь без нее и не можешь без меня. Один выход – сделать ее одной из нас. Или оставить ее.
Свит опустился на песок, уронив лицо в ладони, понимая на сколько Виллем сейчас прав.
- Хорошо. Сейчас?
- Почему бы нет. Я всегда готов, тем более, я уже проголодался.

- Бриса, проснись.

- Что? Что случилось?

- Пойдем купаться.

- Что прямо сейчас? Ночью?

- Это же так прикольно. Вода такая теплая. А луна какая, ты только посмотри!

- Хорошо, – Бриса с трудом вылезла из-под одеяла. – Сейчас. Я только полотенца возьму.

- Я уже взял. Пойдем скорее.

Бриса подошла к воде, не заметив, как сзади нее появилась высокая темная фигура, и лишь прикосновение к ее плечу заставило ее вздрогнуть.
- Свит, ты напугал… Виллем? – ее глаза округлились от страха.
- Привет. А раньше ты смотрела на меня другими глазами, - он обнял девушку.
- Свит! - закричала она
- Не надо так шуметь. Он купаться ушел, чтоб не мешать нам.
- Господи, помоги!
- Господи не сможет пока, а я смогу.
Бриса снова почувствовала знакомое головокружение и слабость. Ей казалось, что она похожа на бабочку в сетях паука. Чем больше трепыхаешься, тем сильнее запутываешься в паутине.
- Отпусти меня. Оставь нас в покое. Дай нам жить!
- Я именно это и пытаюсь сделать. Только ты мне мешаешь. Перестань же толкать меня локтем в грудь. К жизни через смерть.
- Нет!
- Не бойся. Будет совсем даже не больно.
- Свит, - ее голос слабел.
- Вспомни лучше, как нам было хорошо втроем в ту сладкую ночь. Думаешь, это был сон? Нееет. И мы можем это повторить, Бриса, - он провел краешком языка по своим губам.
- Я не хочу!
- Ты не понимаешь. Послушай, помнишь, что я говорил тебе о любви?
- Готовность прощать и приносить себя в жертву.
- Умница. Прощать мы уже умеем. Осталась самая малость. Ну же, не напрягайся так.
- Нет, нет. Я не хочу!
- Ты просто боишься, детка. Я не изверг какой-нибудь. Подумай сама, я отпущу тебя, но тогда ты потеряешь Свита навсегда. Он не может жить среди смертных. Значит, ты должна перейти к нам. Хочешь уйти?
- Я не знаю.
- Хочешь остаться одна?
- Нет.
- У тебя всегда есть выбор, - Он лизнул длинным розовым языком жилку на ее шее. Потом нежно поцеловал ее, еще и еще, пока Бриса не почувствовала, как уплывает куда-то, растворяется в чем-то ласковом и теплом, становится мягкой и легкой, как пушинка. Глаза заволакивал розоватый туман.
- Вот видишь милая, совсем не больно. Даже приятно. Даже лучше, чем секс в первый раз, - улыбнулся он, облизывая окровавленные губы. - А сейчас будешь пить ты. Вот тогда будет немножечко неприятно, но и я, и Свит будем рядом. Мы любим тебя, милая. Пей!


Бриса вскочила на постели. Голова была словно не своя. Она осмотрелась, по бокам от нее спали двое обнаженных мужчин. Бриса сглотнула, желудок вдруг свело сильным спазмом, так, что она не могла даже вздохнуть. Бриса с трудом выбралась из кровати. Что-то не так было со зрением тоже, все вокруг ей казалось странным, вытянутым, размытым и плавающим во всех измерениях. Ужас. Она чувствовала, что плюс ко всему еще и очень голодна.
- Милая, ты уже проснулась. Как ты себя чувствуешь?
- Жутко плохо.
В желудке словно была дыра. Шею страшно ломило.
- Я очень есть хочу. Что со мной было? Я ничего не помню. Что я пила?
- Сейчас мы поедим, – Виллем взъерошил волосы и посмотрел на часы.
Стрелки показывали двенадцать.
- Самое время для ужина.
- Где моя косметичка? Я, наверное, ужасно выгляжу, - Бриса ковырялась в своей сумочке.
- Детка, бледность делает тебя очаровательной. Мы только немного подчеркнем твои прекрасные глаза.
Бриса пошатнулась, вовремя ухватившись за тумбочку. Ну вот, и динамика движений нарушилась.
- Виллем, ты не мог бы…одеться.
- Ну, если тебя это смущает, - довольная улыбка расползлась по его лицу. Он быстро облачился в свои черные, видавшие виды джинсы.
- Это тебе, милая, - Свит подал ей небольшую черную шкатулку.
В ней на алом бархате лежало украшение – черная бархотка с красной шелковой розой, лепестки которой были украшены тремя рубиновыми слезинками.
- Какая прелесть! Спасибо.
- Как трогательно. Меня чуть не прошибла скупая слеза, – Виллем надул губы.
Бриса уже хотела было что-то возразить в ответ, но Виллем опередил ее.
- Погоди возмущатся. Посмотри лучше, что я приготовил для тебя.
Это было вечернее платье из тонкой черной полупрозрачной ткани, с бархатным корсетом и пышной юбкой и еще черные туфельки на шелковых завязках, мечта маленьких девочек.
- У меня разве сегодня день рождения?
- Кстати, - Виллем прищелкнул пальцами. – Это идея. Запомните сегодняшнее число.
Бриса с изумлением рассматривала новый наряд.
- Мы что едем в какой-нибудь дорогой ресторан?
- Совсем нет, - Виллем нанизал на пальцы все свои перстни. - В бар на окраине города. Но еды там будет предостаточно.
- Богатое меню, - отозвался из душа Свит.
- Самый свежачок, - хохотнул Виллем.- Детка, давай я помогу тебе собраться.
- Спасибо, я справлюсь сама, - Бриса приблизилась к зеркалу и в ужасе отпрянула от него. - Я… я…там…там никого нет.
- Я же говорил тебе, что я о тебе позабочусь. Садись, - он осторожно усадил девушку на стул и принялся заботливо расчесывать гребнем ее длинные черные волосы. – Дыши, дыши. Глубоко вдыхай носом. Вот так. Это совершенно не страшно.
- Значит и я тоже…
- А что было делать.
Странное тягостное состояние еще не покидало ее. Мир казался другим. Очертания были неясны, чувства и эмоции казались незнакомыми, звуки и запахи резкими.
- Посмотри на меня, - Виллем взял темные тени и принялся, со знанием дела, вдохновенно наводить макияж. – Ничего не бойся. Скоро ты почувствуешь себя хорошо. Так хорошо, как никогда раньше в жизни себя не чувствовала.
Из душа вышел Свит. Его темные глаза сверкнули вдруг красным .
- Ты готов?
- Да, Вил, - он поцеловал его в плечо, украшенное узорчатой татуировкой.
- Чудесно. Объятья ночи жду нас.


В бар маленького городка у моря вошли трое и все посетители стали глазеть на них. Высокий парень лет 25, с большими зелеными глазами на аристократически бледном лице, красивой татуировкой во всю руку, и улыбкой падшего ангела, хрупкий юноша в черном, с грустными глазами цвета южной ночи и девушка лет 20 с длинными, гладко причесанными черными волосами, драматическим макияжем на милом лице и алыми чувственными губами, на ней было длинное черное платье с корсетом, а шею украшала алая роза.
 Необычные посетители подошли к бару и заказали себе красного вина.
- Кого мне выбирать, парней или девушек? - шепнула Бриса на ухо Виллему.
- Если парней, то я буду ревновать, – ответил Свит
- А если девушек, то это будет извращение, - залился смехом Виллем. - Как хорошо. Давайте начнем веселье. Поставим это город с ног на уши.
- Поставим, - улыбнулась Бриса, и ее глаза сверкнули дьявольским огоньком.