Долгая осень

Низкое осеннее солнце, раня радужную оболочку, чуть согревает руки, протянутые к нему. Куда не повернешь голову, кругом золото с проседью засохших трав, хотя, кое-где прячутся поздние розетки цветов, не такие яркие как летом. И не веет от них медовым запахом, и не роятся вокруг суетливые пчелы, лишь последние вялые бабочки махаоны вдруг становятся различимы на фоне редкой увядающей зелени. Голова кружится от синевы неба, отражающейся в коричневой глади реки. С противоположного берега доносятся голоса дачников, неожиданно получивших в подарок несколько недель многими годами ожидаемой сухой и теплой осени.

Неспешно, закутывая ноги по щиколотку в упавшую, но не начавшую еще преть листву, шурша мыслями в ритм шагов, приближаюсь к открывающейся с крутого берега панораме, полной неожиданно стройных древ, как на акварелях, прозрачных, растворенных в разогретом воздухе. Сев на посеревшее от летних дождей бревно, гладкое и отполированное, открываю чистый лист в блокноте и зарисовываю туда звонкий смех детей, беззаботно носящихся по дубовой рощице, тихий и нестройный, еле слышный разговор бабулек, мерное течение воды, почти неразличимый шелест отдавшего земле на будущее лето свою жизнь сухостоя, призраки электричек и белые остовы, пароходов, отживших свое название полста лет назад.

Ровными бисерными строчками ложится это все на белый лист, тем временем солнце склоняется ближе к горизонту, испестренному тонкими ветвями леса на том берегу, становиться все темнее - падают на землю сумерки и ноги начинают глотать холод остывающей земли. До первой звездочки, я жду, кутаясь и дрожа всем телом, когда пропадут алые полосы, отражающегося в высоких слоях атмосферы светила, и наполненная спокойствием тихо бреду домой.