Путь

"За некоммуникабельность", - сказал шеф, подписывая приказ о моем увольнении. Коммуникабельностью на моей, теперь уже бывшей, работе назывались корпоративные осквернения святых мест пьянками-гулянками, разговоры о мобилах, ночных клубах и, конечно же, женщинах нетяжелого поведения. Естественно, для меня, воспитанного в семье старых интеллигентов, чуждающегося псевдонациональных особенностей "новой России", закономерностью жизни стали увольнения и безработица.
 Хорошо еще, что расчет дали. Можно хотя бы две недели жить, почти не задумываясь о будущем. Расслабиться, проще говоря. А потом... потом в очередной раз искать новую работу. Еще на два-три месяца.
 Хочется, как всегда в таких случаях, упиться до беспамятства. И так дня четыре... Сегодня денег дали так неожиданно много, что... А это идея!
 -- Ты грустишь? - слева от меня возник какой-то парнишка.
 -- Да, радости не много, - я поставил бокал на стойку.
 -- Проблемы? - тот говорил каким-то неожиданно-искренним голосом.
 -- Ну да... На работе, - ответил я, скорее, машинально, чего в глубине души не ожидал.
 -- Не расстраивайся, все у нас будет о-кей!!! - заулыбался мальчишка. От этой улыбки на какое-то мгновение стало тепло и спокойно.
 -- Может быть... - ответил я той же искренней улыбкой. И как же могло быть иначе - ведь он единственный здесь, кто меня понял.
 -- Поехали ко мне? - парнишка вдруг обнял меня...
 Смешно... Нет, наверное страшно... Впрочем, скорее всего - противно. И как-то необычно. Я думал, он сказал мне те слова из сострадания, а оказалось... Я мог бы... Впрочем, нет, не смог бы. Ни за что на свете! В тот момент почему-то вспомнилось одно предостережение... или почти заповедь... кажется, из книг Моисеевых...
 В смятении я брел по улицам. Не знал, что делать. Лучше бы мне было остаться дома... Хотя... Может быть - так и должно было случиться?
 В городских храмах начиналась вечерняя служба.
 А это - идея...
 
17.07.2004