Борщ

Лидка подобрала полные, в синих веревках вен, ноги под сиденье и тучно облокотилась о руку. Мимо проплывали скрученные сизым ветром деревья и озябшие кошки. В троллейбусе тоже было холодно - двери то и дело распахивались, люди входили и выходили - продрогшие и тревожные, спешащие домой; рядом сидела женщина - хоть рассказы с нее пиши, типажная.
Женщина пыталась скрыть подкрадывающееся увядание за толстым слоем пудры. При каждом повороте головы пудра осыпалась на пальто; пахло мятой. Ворот у женщины был усыпан уже легким шлейфом, но она то ли не замечала, то ли не хотела замечать этого. Ресницы накрашены были жирно, стояли колышками, и все же не смотря на ногти с черным лаком, на модный молодежный мобильник, женщина вызывала, скорее, жалость, и Лида подумала, что еще пару лет - и ей тоже придется мчаться от собственного возраста, сломя голову и борясь с ним любыми методами.

Лидка все сидела и сидела на пластмассовом сером сиденье, кондуктор, хмуря косматые брови, аккуратно взимал с нее плату за каждый вновь проезженный круг, а она безропотно платила и сидела дальше. Уже и вечер спустился, и ветер усилился, но ей торопиться было решительно некуда.

Дома уже который день не появлялся муж, чайник не подогревался столько же, а сковороду, брошенную посреди комнаты, конечно, некому было поднять.
Лида готовить не любила. Она могла устроить громадную стирку, принять роды и сшить брюки. Но готовить не хотелось.
Муж у Лидки оказался терпеливым. Смиренно ел магазинные пельмени, мог при случае ловко изжарить омлет, а однажды в приливе нежных чувств даже замариновал огурцы .. Как-то ночью они проснулись от выстрелов - орурцы, не выдержав баночного заключения, рвались снарядами и разлетались в радиусе метра вместе с редкими веточками зелени.
После этого про маринады напрочь забыли.

В последнее время муж уперся и впервые на тринадцать лет захотел борща. Лида удивилась даже, подбоченилась и сказала: "Нуу.. эт-та.. нет". И развела руками, как бы подтверждая.
Тогда-то муж и обиделся, и ушел, бросив сковороду, и обещал не возвращаться, пока борщ не будет стоять посреди стола. А Лидка в порыве ответила, что дома тоже не появится и будет ездить в троллейбусе, пока не появятся муж с борщом.
Они смертельно поругались, и вот уже третий день не могли сойтись.

"Борща ему захотелось, - шипела Лидка сквозь зубы, - дворянин, блин!"
Тетка с пудрой икнула, обдав Лиду облаком мятной пудры, и поспешно вышла из троллейбуса. Она плыла белым пятном в сумерках и скрылась за ближайшим поворотом - наверное, пошла домой, к родным.

- Вы выходите, женщина? - заорал шофер. - Конечная! Сегодня больше не работаем! Платите и маршируйте домой. Пашешь тут, как осел, на вас, баб неблагодар ных!
- Дурак, - беззлобно сказала Лида. Потом подошла к нему и обняла. - Пойдем домой? Надоели мне эти твои троллейбусы. Приготовлю я. Только ты.. нуу.. эт-та.. научи, в общем.