Осенний лейтмотив

Перед моим окном напротив дома есть небольшая полоса из берёз, которую с удовольствием хотелось бы назвать “берёзовой рощицей”, но на рощицу одна едва ли тянет. Когда выходной и на работу не надо, я просыпаюсь, с лёгким чувством лени открывая глаза, долго и с улыбкой на лице потягиваюсь, разминая косточки, а затем замираю в одном положении, направив взгляд в щёлку меж двух занавесок. В этом маленьком пространстве моего мирка, сквозь тюль и пыльные оконные стёкла, я начинаю долго и пристально наблюдать за тем, как верхушки берёз поддаются взбалмошной игре проказника-ветра; пытаюсь проследить за движением каждой веточки. Если у ветра одно настроение, то верхушки всей берёзовой полосы сразу же наклоняются направо, если другое, то макушки деревьев на миг замирают, а затем нехотя единой волной наклоняются в обратную сторону, приоткрывая мне свою белоснежную кору.
Через какое-то время я встаю с кровати, полностью открываю занавески, и сразу же целый океан листьев, отражающих солнце, ударяет меня ослепительной волной. Ложусь обратно, и снова начинаю наблюдать, вслушиваться. Сквозь открытую форточку звуки города, звуки ветвей и их листьев сливаются воедино потоком ласкающего слух шелеста и мягкого звона. Я прикрываю веки и несколько минут слушаю этот неповторимый звук, пытаясь понять его и запомнить. Некоторые листья на ветру переворачиваются, показывая свою нижнюю, более светлую сторону, и поэтому, когда вновь налетает ветер, заставляя их трепетать, они превращаются в удивительную лавину зелени, и начинает казаться, будто этот океан блестит и плачет своими волнами, отражая в солнечных слезинках загадки былых времён.
 Тут мне вспоминается клён, который растёт через дорогу от здания, в котором я работаю. Он ярко выделяется из множества других братьев-деревьев, потому как ещё в августе успел приобрести пламенно горящий окрас, словно маленький волшебник - вестник природы, предвещающий новую эпоху, своей волшебной палочкой подошёл и зажёг его листву. Наступает особая эпоха. Время тихой, нежной грусти и томящей сердце необъяснимой печали. Время бесконечных метаморфоз природы и время чистой искренности.
 Ещё в конце августа, когда во всю наслаждаешься летом, не задумываясь о том, что впереди холода, душа уже предчувствует жёлтую пору, хотя мысль ещё отказывается в это верить. Уже тогда, повторяясь вновь и вновь, приходит ощущение невозвратности, будто лета, зимы, весны уже никогда не будет, да и просто не может быть. Только осень и ничего кроме осени. Уже тогда на лицах людей появляются тихие, еле заметные улыбки, открывающие внутренний мир и словно говорящие сами себе: “Вот и кончилось лето. Да, мы знали, что так и будет, иначе никак, но всё равно хотелось надеяться, что вдруг раз – и осень пройдёт мимо. Опять желтизна листвы, опять дожди, опять морозец, опять грусть…”
- Так, где же? - спрашиваю я себя, - где находится эта грусть? Может быть, в мягком солнце, которое пригревает нас своими уже не палящими лучами? Может быть, в тёплом ветре, который ласкает наше лицо, словно лёгкий шёлковый платок? Может быть, в шелесте листвы, которая оранжевыми перьями, словно у экзотической птицы, облетает с макушек жёлтых деревьев? Не известно. Но осень… приготовление ко сну. Велика её сила. Она погружает людей то в глубокую, то в лёгкую задумчивость, то в странную печаль, то в фееричную радость. Начинает казаться, что мы не успеваем привыкнуть к метаморфозам, которые происходят с невероятной скоростью - то подует ветер, то засветит солнце, то наводятся тучи, то морозным дождём окропляется земля; мы словно парализуемся этими изменениями, не успевая нацепить маски притворства, и от этого становимся настоящими, искренними.
Я вспоминаю, как когда-то, в одно из таких удивительных полыхающих времён, я держал за руку ту, о которой мечтал. Мы медленно шли по тропинке за городом. От неё исходил удивительный аромат – смесь природы, свежего осеннего леса и ярких цитрусовых духов. Мы собирали листья, тёрли их, вглядывались в прожилки, и пытались угадать, сколько ушедших миров и какая история кроется в одном таком липовом листочке. Помню, как я внезапно заметил, словно исподтишка, что её волосы имеют тот же цвет, что и окружающая нас действительность. Где я был раньше, куда смотрел?.. Будто спал. Слегка улыбаюсь, а затем осторожно говорю:
- Знаешь, а ведь твои кудри сливаются с цветом леса, - тоже покрыты золотом, так что если ты станешь прятаться в лесу среди деревьев и опавших листьев, то тебя вряд ли можно будет найти.
И через секунду, немного одумавшись и скорчив гримасу, которая обычно возникает, когда оказываешься в глупом положении, понимаю, какую же несуразицу я умудрился выдать. Но она этого не замечает. Она в таком же полусонном состоянии, что и я, она тоже находится во власти этой осенней магии.
- Мне очень нравится такое время, - продолжаю я, - многие считают, что осень – это полный беспорядок, нет чёткости и ясности, сплошь грязь, слякоть, дожди. Многие говорят, что в такое время сильно хочется водки или просто быть немного пьяным. Другие говорят, что в такое время они чувствуют полный бардак в голове. А мне наоборот, это всё по душе. Нравится идти в сумерках домой и мокнуть под прохладным дождём, умышленно не взяв зонтик, нравится слушать звук этого дождя, бьющего по карнизам и асфальту, нравится угасающее солнце, нравится серое небо, нравится изморозь раннего утра, потому что такой свежести даже зимой не встретишь. Но больше всего – это следить за деревьями, наблюдать, как из зелёного они превращаются сперва в желтоватый, затем полностью в жёлтый, затем в красноватый и жгуче бардовый - чуть ли не все цвета радуги! Смотреть, как листья покидают свои полугодовалые пристанища, и вслушиваться в шорох под ногами… как и сейчас, слышишь? Они словно поют нам колыбельную - приготовление ко сну.
 На этом я остановился и почувствовал, что моя расплывчатая речь ещё больше погрузила меня в мир созерцания. Я шёл и улыбался, пытаясь слушать ответ моей спутницы, её воркующий голосок, который мягко и игриво долетал до меня эхом, как будто издалека. Время от времени я смотрел на неё, и ловил на себе блеск её карих глаз, но я не помню, что она говорила, не помню, о чём рассуждала. Словно лесные звуки слились со звуком её мыслей и играли для меня одинаковые роли, словно говорила не девушка рядом со мной, а сама природа избрала её своим посредником, чтобы донести до меня свои тайны и странную немолчаливую тишину. Никакого смысла, никакой чёткости, никаких вопросов и ответов, лишь тихая, журчащая песнь самой Земли.
Так и сейчас, много лет спустя, когда многие из тех юных воспоминаний утоплены беспощадной памятью, накладывающей неподъёмные пласты на сознание, и которая оставляет лишь смутные мысли и позабытый вкус далёких губ - такая же грустная сухая осень. После работы бывает, что я часами сижу во дворе на лавочке и наблюдаю за густым листопадом; будто погрузившись в нирвану, слушаю, как на земле между ступнями колышется лист, а следующий тихонько задевает мою щёку – то тихий поцелуй осени. Я хочу уйти, у меня ведь сегодня ещё много дел, но не могу - меня приковали листья своими оранжевыми оковами, меня приковал бардовый огонь рябины над моей головой. Я чувствую, что ни о чём думаю, моё сознание абсолютно спокойно и расслабленно. Все мысли улетают из моей души, как эти листья со своих насиженных мест. Каждый лист – это воспоминание, это ностальгия по чему-то тёплому, давно забытому, хотя всё же, пусть совсем слабо, ещё согревающему душу. В полёте одних листьев я различаю жизненный путь себя и многих окружающих людей. Я различаю события, которые произошли с нами и ещё произойдут, я вижу пути развития и совершенствования. В полёте других я вижу несбывшиеся мечты, желания, потраченное впустую на мнимых врагов время, упущенные возможности, злость, гнев, обиду и расстройства. Падает лист, уходят воспоминания, уходят страхи и радости, уходят мгновения прожитых времён, уходит очередная жизнь. Я понимаю, что мне необходимо подобное очищение, необходимо омовение этой золотой порой, будто невидимой губкой смывающей с меня всю грязь, накопившуюся за год. Так и сама природа через листья и холодные дожди сбрасывает с себя ненужный груз. И именно от этого очищения, от этих вынужденных потерь становится грустно. Все мы теряем пережитое, и нам не важно, что это было – минуты счастья или безмолвное горе, для нас всё одно, ведь это потери родных кусочков души.
Я вновь погружаюсь в объятия ароматной осени, пытаюсь разглядеть её с другой стороны. Мне представляется величественная фатальная дама, разбившая сердца многих своих поклонников, ступающая по земле гигантскими давящими шагами, и своей хмуростью вбирающая в себя все плохие настроения погруженных в неё людей. Она не умеет проходить бесследно, она всегда накладывает отпечаток.
Но чем больше я думаю о тебе - о, прекрасная леди-осень, чем глубже я проникаю в твою суть, чем сильнее мне хочется разгадать твои загадки, чем ярче эмоции, которые я испытываю от твоего прихода, тем яснее я понимаю твою текучесть, тем понятней и доступней становится выход, который обезоруживает тебя. Я понимаю, как бороться с тобой и твоей навязчивой грустью, с твоими изменениями и испытаниями. Я знаю, как погружаться в океаны нежности и уже весёлой печали во время твоего визита. Именно тогда, когда ты наступаешь на пятки, тогда, когда я слышу твоё холодное дыхание, именно в такое время особенно необходимо одно – нужно каждый раз, вновь и вновь держать за руку ту, которой можно тихо и спокойно сказать, заглянув в самые глаза:
“Я люблю тебя, милая…”.



 У.Е.
 03.09.05.