Прогулка к чертям!

...Итак, разбросанные сигареты, перевернутая пепельница на полу, просыпанный пепел… И мысли обжигающие. Она хотела покинуть эту комнату. В ней она спала, ела, просматривала дурацкие журналы о политике и обществе. Ничего не понимала и курила. Много курила. Теперь она смотрелась в осколок разбитого зеркала. Отражение было серым, тусклым, скучным. Даже страшным. Именно страшным. Лицо опухшее, темные круги под глазами, жирные клочки волос и так далее и тому подобное. Нечего об этом говорить. Всё было чертовски плохо. И постоянная тошнота. Этот затхлый запах в комнате. Комната не проветривалась несколько дней, постель, скомканная и несвежая, пыль на телевизоре, столе; на полу – пепел и сигареты.

Всё надоело и хотелось сбежать. Сбежать к черту, к дьяволу! Но не видеть это отражение, не видеть этих стен, не чувствовать этот затхлый запах.
К черту! К дьяволу!

Она поднялась, прошаркала к окну. Окно было мутным, погода в Москве серая, вид скучный, ей было противно. Она ударила кулаком по стеклу. Слабость, чертовская тошнота, головокружение. «Надо пить. Надо пить. Надо пить», - прохрипела она трижды вслух. Обхватила себя за плечи и согнувшись простонала. Чертовски плохо. Кое-как открыла окно и пустила струю безжизненного московского воздуха себе в лицо. Не холодно, ей просто противно. Она налила холодной воды из чайника в бокал, потом умылась. К черту всё!

Через час она была в большой тонкой тельняшке, тонком трико и черном пальто с капюшоном. Ей было неважно, что на ней. Какая разница, черт возьми! Она оделась так, как ей хотелось. И эти зелено-серые ботинки на шнуровке она тоже наденет. Именно эти боты и именно это черное пальто с бардовым капюшоном. И не застегнет пальто – чтобы тельняшку было видно. Дьяволу, черту!

Сегодня она другая. И пойдет черт знает куда. Ко всем чертям! К черту любовь, к черту секс, к черту правила, к черту! Она никому не скажет про трагедию. Ни-ко-му! И курить она будет прямо на улице. У всех на виду. Трагедия…. А к черту! Не было ничего! Ни черта-с не было!
Захлопнув перед носом высокого мужчины подъездную дверь, толкнув старушку на тротуаре, она испытала злобу. И пошла к черту! Не испытывая ничего.

………..

В парке было много людей. Она тоже была там.. как они. Странно – она покинула свой затхлый уголок, чтобы придти к ним? Нет, она не хочет этих людей. Только не их, только не их. К черту! Листья, осень, седовласые людиши. Людиши. Сигареты, в кармане у неё сигареты. Те самые, что валялись на полу в той страшной комнате. Она встала перед кленом. Равнодушно закинула голову, выпустила дым…К ч..

- Какой прекрасный осенний день! Прекрасные деревья и необычное чудо природы под ними!

Она услышала эти слова, это точно. Мужской, несколько высокий и тревожный, голос. Но поворачиваться не хотелось. Какого черта! К ней кажется, кто-то обратился? Именно к ней. То были не мысли, без спросу лезущие в голову. То был настоящий человек, мужчина.

Она повернула голову, кашлянула, затянулась и выпустила дым к ногам.

- Что? – сухо спросила она у крепкого брюнета с длинными волосами и черными робкими глазами, словно выросшего из-под земли.

Опять мужчина, опять не тот, что нужен ей. Опять не в то время. Всё как обычно чертовски идиотски.

Человек, было улыбнулся, но встретившись с её потухшими безжизненными глазами, смутился. Она, увидев это смущение, ухмыльнулась ему в лицо, и пробормотав глухое: «Извините», пошла в сторону, подальше от этого несчастного. Листья под ногами, казалось, что-то шептали…

- Девушка! – окликнул, было, брюнет, но несмелый голос повис в воздухе этаким неуклюжим крючком, не зацепив девушку. Она не обернулась и, шаркая, опустив голову, пошла обратно. К черту! К дьяволу!

Асфальт серый.
Асфальт холодный.
По асфальту нельзя босиком.
Окурок окурок.
Асфальт – это дьявол.
Черти кругом.
Это Москва!
Идиоты кругом.
Я идиот!

...Домой. В ту комнату, где сигареты на полу валяются так часто. Туда, где воздух мрачный и несвежий. Туда, где ни одной души. Её душа пошла к чертям. Она её сама туда послала.

Подойдя к подъезду, она посмотрела на себя вниз. Полоски тельняшки, зелено-серые ботинки – чертовски дурацкий вид. Как этот брюнет мог к ней, такой потухшей, подойти? Её это рассмешило. Она бросила окурок на асфальт, задавила его большой подошвой.
 
Нет! Стоп! Она замерла. А если это был черт? Тот мужчина с черными волосами и черными глазами? К дьяволу! Минутное смятение – осознание бредовости – дверь.

Помолилась. Не черту, а богу всевышнему. И пошла в комнату, которую ненавидела и любила.

К черту всё! К дьяволу!