Зарисовка

Ребёнок сидит, прижавшись к холодной стене, держась за край одеяла. Тёмная страшная комната, ночь. Причудливо играющие на стене тени. Слезы, текущие по его бледным от холода и страха детским щекам. Маленький, страшный мир – одна комната. И старое окно, через щели в раме которого холодный ночной ветер врывается в комнату играя тонкой бледно-желтоватой от многочисленных стирок занавеской.
 
Квартала два на юг, всё той же ночью, странной, летней, холодной и тихой.
- Тонкое платьице, ветер-то холодный, почему не греешь? Ты же любимое, я давно тебя купила, давно. Чтобы легко и прохладно, летом было. Что за лето?
Ссутулившись от холода и пронзительного ветра молодая, лет двадцати девушка идёт по плохо освещённому парку. Молодые зелёные листочки срывает с деревьев посаженных около тротуара, и ветром уносит в бескрайнюю темноту.
 
Кто-то с очень-очень длинным носом, совсем даже не человек и совсем даже не тут и не там живёт совсем даже как-то по-другому. И всё его существование заключается всего лишь в одной совсем уж в странной цели – шевелить руками. И сейчас пошевелив своей странной рукой, одним совсем коротким движением возникает совсем новый, совсем пока ещё добрый молодой город, где совсем ещё нет людей. С движением другой руки возникают люди: маленький мальчик, боящийся темноты, одинокая прекрасная девушка и много совсем других совсем настоящих людей. Ещё движение и несколько старых, уже совсем недобрых городов исчезают, оставляя лишь осколки былого могущества и чьи-то чувства, навеки прикованные к этим местам.