Майя

Твои глаза, я пристально вблизи заглядываю в твои глаза, и уже потом, когда ты уйдешь, и я останусь один, я снова начну вспоминать, как долго, очень долго, не отрываясь, смотрел в твои искрящиеся глаза, в которых нежность, как душевный отклик, проступала робко сквозь замирающие чуткие ресницы, так завораживает путника в пустыне внезапно появившаяся гладь водоема с золотистыми бликами солнечных лучей, увиденная сквозь трепещущие на ветру прибрежные камыши, и путник в восторге не догадывается, что это лишь мираж в пустыне его одиночества, - а пока я всё еще заглядываю в бездну этих глаз, в этот очаровательный мираж, пытаясь уловить тайный отсвет зрачка, твоей женственности, твоей души и чувственности, не думая о том, что буду вспоминать именно это мгновение как солнечный удар, - а сейчас, именно в это мгновение, мне кажется, что через глаза целуются наши души, все в какой-то момент сосредотачивается в одном твоем взгляде, такой живой струящийся взгляд – ослепительный поток любви и света, - взгляд, целиком принимающий и одновременно покоряющий, приглашающий в заманчивую даль, - даль, которая стремительно становится близью – замешательство – восторг! - мираж достигнутой абсолютной близости, абсолютного счастья, - но ты потом уйдёшь, уходишь, ушла или снова пришла? – и мнимая близость снова оборачивается незримой далью, из которой ты снова выплываешь неожиданно-вся-сразу, непостижимо простая в своей загадочной очевидности. И затяжные поцелуи, ласкающий взгляд, чувственные объятия и несмелые прикосновения плетут исподволь незримые сети под палящим зноем яркого заблуждения, которые опутывают меня по мере того, как ими же я пытаюсь поймать тебя. Охотник становится добычей, добыча - охотником... в сетях времени… Теперь ночь, или всё еще тот день, - это я ли пытаюсь прислушаться к себе, пытаясь объяснить твое внезапное исчезновение: разнообразные оттенки зеленого в траве и в деревьях, раскидистый дуб, плакучие березы, яблони - в цвету, и много цветов на поляне, и голосистый соловей, и твой ласковый взгляд, иногда теряю самоощущение, будто становлюсь тобою, и в тебе, через тебя принимаю себя без остатка, и наблюдаю за тобой, слежу, нет, принимаю тебя всю как есть под кронами деревьев, сквозь листву и ветви которых проглядывает пронзительная синева майского неба, завороженное неподвижное небо, и мы застыли в объятиях, и время останавливается, продлевается, расширяется, нет ни прошлого, ни будущего, и мгновения неустанно плетут узорчатую сеть чувственного желания, и опутывают ею разум и губы тянутся к губам испить нежность, отдавая ее жарко и щедро, и вот идем, рука в руке, по узкой тропке волнующей неизвестности, затерявшись в подмосковном лесу, и за нами следом мы идем, и впереди нас мы же идем, - все происходит одновременно, исчезая вместе с уходящим днем, и под легким дуновением ветерка шелестит листва, и под очаровательным дождем, спрятавшись под моей курткой, сидим на пне с мокрыми руками, слышим шепот друг друга, одни на всем белом свете, ты облачилась в мою футболку и неожиданно стала близкой и понятной, как дождь, как трели соловья, но об этом я догадаюсь после, когда останусь один, после тех сумерек, в которых мы, среди деревьев, ласкали друг друга, утоляя жажду плоти в неутолимом соприкосновении наших душ…
А ночью я не мог уснуть. Прохлада. Трезвость настенных часов и календаря. Сидел на кухне, пытаясь понять ночь, Майю и смысл любви. Я уже привык не спать ночами. Вся жизнь как нескончаемый марш- бросок. Все самые важные события в моей жизни происходят ночью. Ночь меня завораживает, особенно вдали от города. Сидишь и ждешь, думая, что вот-вот распахнется эта ночь и ты узнаешь тайну своего существования. И чем глубже и безмолвнее ночь, тем больше ожидание и страх, сидишь и ждешь, так и не заметишь, как наступят ранние сумерки, и начнет исподволь шевелиться жизнь в воздухе. Ты чувствуешь себя обманутым и терпеливо выжидаешь, когда пройдут самые неприятные часы от сумерек до восхода солнца, чтобы снова раствориться в наступившем дне, влиться в него всем своим существом, чтобы весь день привычно пульсировать, передвигаться, говорить, жить обычными заботами, - словом делая все для того, чтобы не вспоминать о той тайне, о которой, дразня, намекала тебе лживая ночь.