Дорога вниз

… На улице было тихо и прохладно. Я присел на ступени которые восходили ко входу башни и блаженно закрыл глаза. Становилось легко. Нагрузка, что еще полчаса назад разрывала мое естество, вдруг испарилась, исчезла. Будто вода в реке мгновенно стала льдом и перестала терзать жернова водяной мельницы. Я выпрямил спину, напряг плечи, покрутил головой. Что-то приятно хрустнуло и, успокоившись, я расслабился окончательно. Примерно через две минуты я заставил себя встать. Поднявшись, я минут на десять зашел в башню, а вернулся уже с двумя бутылями оранжевого вина, кубком старинной работы, кой-каким хлебом, табачком, трубочкой и картой к которой прихватил бумаги с записями.
 После я аккуратно разложил вещички на ступенях и сам сел рядом. Осторожно чтобы не было слишком, я забил трубочку, плавно раскурил, затем наполнил кубок, оторвал ломоть хлеба. Укусил, прожевал, запил. Подумал. Делал я все как можно более медленно, ведь жарко в замке будет в самом лучшем случае аж до ночи. Вкусное вино. Даже очень вкусное. Вообще надо сказать очень интересный этот тип рыжего вина. Кислое оно какое-то, но… но эта кислота, скажем так, является естественным, не смущающим вкус свойством. Приятно, проще говоря.
 Отложив хлеб в сторону, а свободной рукой развернув карту на коленях, я принялся ее рассматривать. Мир представлял собой большущий материк, покрытый северными лесами. На юге, конечно, было потеплее, но не так, как дома. Обычный, средний климат, проще говоря, зимой холодно, летом жарко. На северо-востоке находились горы, утыканные разными башнями, вот, кстати, и мой замок помечен. Далее я взял остальные документы.
 За горами идут леса. Там правит Волчий Князь. Князь Всех Вольных Волколаков, одна из древнейших цивилизаций этого мира. Легенды оборотней гласили, что их заселил в этот мир сам Владыка, что предвидел грядущий “Ursus Bellum”, так если правильно произношу у них это звучит, в котором войска того, кто дерзнул назвать себя Князем Мира Сего взойдут на поля сражений. И тогда Творец призовет детей своих, на защиту всего, что дорого. Ожидая этот момент, оборотни должны готовиться к предстоящей битве.
 До сих пор воин-оборотень лакомый кусочек для любого проживающего царька или наместника. Однако в целом дела у волчьего государства шли не в гору. И за десяток тысяч лет от великой расы, что чтит заветы Творца, и что должна была сдерживать, того, кто будет, входит в этот мир, чьим мечом будет черный огонь, что колесом войны выжжет поля битв, сталось двое крупных городов и с десяток помельче и около двадцати тысяч особей. Занимало государство волков обширный лес, что носил имя “Вечный”. Весьма уместное название для столь древней цивилизации.
 За “Вечным Лесом” находилась государство людей. “Страна Городов”, как называли его за большое количество оных. В “Стране Городов” добывали железо, золото, которые очень удобно залегали на поверхности. Выращивали рожь и лен, коноплю и репу. Ну и разумеется прочие полезные растения. Так же там большое количество Рек и Ручьев. А лес, в котором когда-то жили оборотни, лет триста назад был вырублен окончательно, его пустили на строительство укреплений и путей-дорог во все стороны. Люди хотели обживать и другие чащобы этого континента, но совету Городовых Глав пришло письмо Волчьего Князя, в котором осуждалось поругание Матери Сырой Земли, и конкретная просьба не продолжать поругание Земли дальше, которая подкреплялась угрозой войны. Чего бы, не думали люди, а войны с оборотнями всегда никогда не приносили выгоды. В памяти с особой болью вспыхивали эпизоды “Шестилетней войны” в ходе, которой было уничтожено около семидесяти процентов населения “Страны Городов”. Известные случаи, той войны, когда полтора десятка Волколаков уничтожали целые города. И если бы не эльфы, которые каким-то боком имели здесь свои части, то видимо и не осталось бы в этом мире людей.
 А с западной стороны материка, я перевел взгляд на другой конец карты, находиться “Орден Псов”. Официально они себя, конечно, зовут “Орден Волколаков вступивших в Святое Воинство Искупителя”. Но у других оборотней они навечно стали предателями и чужими. Орден образовался около шестисот лет назад, когда между западными и восточными волколаками стало слишком много различий. Будучи когда-то единым народом, после разделенным людьми и прочими, он, простояв две с лишним тысячи лет, распался. Хотя идейные черты почти не изменились. Рыцари Ордена почти забыли родной волчий язык, но говорили на чужом, взращенным, в других землях языке. Видимо это было один из языков людей, но с годами он забылся и у них. А волки, подобрав его вечность назад, сохранили. Орден находился в прибрежной части материка, а по сему все три крупных города находились у моря. Города, надобно отметить, были выстроены по людским канонам, но из камня. Занимались там, в основном торговлей и рыбной ловлей.
 Далее, я отломил кусок хлеба. Медленно начав жевать оный, я посмотрел на южно-восточный угол карты. Там тоже находился лес, а именно дубрава. Носящая названье “Воронья”. Там тоже правили свои оборотни. Эти существа обращались в огромных черных птиц. Размах крыла, которых достигал двух-двух с половиной метров. Отдаленно эти птицы напоминали воронов. За, что их прозвали вороньем. Жили они интересно. Вне городов. Весь лес был равномерно заселен существами. И только где-то в глубине леса, по не многочисленным легендам стоял “Вороний Трон”, на котором восседал Черный Государь. Именно так, в переводе с “Вороньего” на эльфийский, которым стал языком межгосударственного общения, звучит гортанный “Граллралграхт”. Черного государя избирал совет магов, которые представляли собой отдельные семейства вороньего племени. По традиции “Черный Государь” становился главным магом огня, ему вручалось бремя управления огнем, а также, с помощью древнего ритуала сила и энергия старого “Государя” передавалась новому. Кроме “Граллралграхта” специализированным в отдельной магии был глава совета магов. Он владел необычной формой магии смерти, проще говоря, был некромантом местной специфики. Остальные три формы магического воздействия на окружающий мир были распределены поровну. Хотя вода была распространена значительно в меньшей степени, относительно земли и воздуха.
 Так же, в вороньем государстве, были в достаточной степени (чтобы о них упоминать, как о равносильных вышеописанным формам волшбы) была распространена “магия жизни”. Здесь она называлась именно так. Хотя в моем старом мире, эту ячейку бытия так и не вынесли в отдельную, самостоятельную сферу магического воздействия способного развивать собственные, независимые функции. Максимум чего добились преподаватели это признание данной формы магии, как самостоятельную функцию внутри общих законов магии Земли. А если конкретнее, у воронов было распространена форма управления природой. С помощью определенных отваров они могли знать и чувствовать то, чем владеют, что ощущают и ведают деревья и травы.
 А еще они давным-давно (точных дат не осталось, но что-то вроде шести тысяч лет назад) воевали с Волколаками. Война была кровопролитная и бессмысленная. Вороны после нее оправлялись около трехсот лет. Да и то, потери, понесенные в той войне, видимо, не восполняться никогда. Род друидов, что в те времена входил в состав вороньего племени, славящимся тем, что понимал язык зверей и птиц, был, низвергнут в небытие, поднят на копья хранителями последнего предела. Но это известно только по легендам самих Волколаков. Вороны войны не отрицают, но и толком-то не помнят.
 Я скучно посмотрел на оставшиеся места карты. Небольшое королевство гномов, племена прочей нечестии типа троллей и гоблинов. И разумеется, особо отмеченные эльфийские башни, крепости, военные города. Хотя еще есть чуть-чуть сведений про Империю, которая обосновалась в горах, но она была уничтожена четыре сотни лет назад, люди, населявшие ее, вернулись обратно в “Страну Городов”. Жалко, что более нечего не сказано, но да Бог с ним, что есть, то есть.
 А эльфы тут как видно по карте, обосновались давно. Вернее не обосновались, а начали наблюдение. Интересно. Как правило, они не вмешивались в конфликты этого мира. Единственный раз это случилось только во время “Шестилетней войны”. Когда уничтожение людей полностью как расы было вопросом не месяцев, но недель. Тогда они вступились. И очень, очень обильно умылись кровью, потеряв в общей сложности около четырех тысяч воинов. Волки, правда, тоже хлебнули сполна, и скрепя от боли, сжимая скулами пасти коловорот войны, отступили. Более конфликтов с волками не было. Подписание мирного договора прошло в скупом молчании. А после, примерно через тридцать лет после войны, обе расы признали друг друга равновеликими и дали вечную клятву о том, что покуда не сгинет мир в преисподнюю, никто не будет точить мечи на соседа. Договор не нарушался до сих пор. Больше никаких конфликтов, заслуживающих внимания не было.
 Я оторвался от документов и карты. Был вечер. Было холодно. Начинался снегопад, бутылки испод вина и остатки хлеба успели покрыться легким, прозрачным слоем снега. Трубка давно успела потухнуть. От замка не веяло жаром. Это хорошо. Подобрав вещи я подошел к башне, мгновение, продумав я вошел внутрь и скрылся во мгле стен…
 … Внутри было прохладно. Две пустые бутылки я поставил на стол у входа, где их уже собралась довольно мощная коллекция. Что поделать? – это одна из немногих человеческих привычек, которые я не могу изжить.
 Далее я поднялся на третий этаж. Движением мысли я зажег в камине огонь. Я посмотрел на стол, прищурился. На столе появилась еда. А именно все тоже рыжее вино и различные мясные ассорти из разных зверей и птиц. Кусок недоеденного хлеба я кинул в камин, затем, положив вещи на край стола, и присев за оный я принялся есть.
 Было как-то не очень. Поглощение пищи, чей процесс мне первое время доставал несказанное удовольствие быстро превратился в рутину и не мог заинтриговать или обрадовать. Чтение книг, хоть и было, безмерно познавательным давно приелось. О пьянстве и говорить нечего. Какая радость пить, если ты знаешь, что можешь прекратить все последствия в любую минуту?
Тут у меня появилась безмерно неожиданная мысль. Что если пойти прогуляться? Я вдруг ощутил, что замок не против, нет той силы, которая ломает волю и желания, заставляет жить в замке. Меня начало лихорадить, ноги слегка тряслись. Я посмотрел в окно. Иссиня черная ночь. Ярко горевшая луна, имеющая бледно-голубой оттенок почти не освещала землю. А откуда-то с верху начинал падать снег. Я поежился и еще уютней устроился в кресле.


***


 Светило яркое солнце. Нечего не напоминало о холодной, как смерть ночи. Я еще раз посмотрел на башню. Серо-голубая, монотонно правильная кирпичная кладка. Ряд слюдяных окон. Венчает башню грязно-голубая черепичная крыша. Я повернулся обратно и вышел за пределы замка. Сколько я боялся выйти из замка? Сколько времени я сидел внутри мертвой крепости, выстроенной, за вечность до моего прибытия? Это мертвое чувство вечного страха, мудрость, которая даже в снегопаде видела осаду и штурм извне.
 Я шел по рыхлому снегу, местами проваливаясь по грудь. Пройдя пару километров, я наткнулся на еле заметную, под толщей снега лестницу, которая лежала, вниз спуская путника на тропу, что вела в “Вечный” лес. Повсюду был снег и десятки птиц. Только теперь я заметил эти создания. Мелкие ели и сосны, что стали попадаться мне на склонах горы, стали пристанищем для тысяч птиц. Я спускался вниз. Медленно и неуверенно, я на ощупь искал ступени. Было холодно. Вскоре стала различаться местность, что простиралась снизу. Там была тропа, вполне утоптанная, за тропой простирался лес. Мертвый. Как виделось мне, это были высокие, относительно тех, что росли на горе, деревья, абсолютно лишенные хвои. А главное было тихо, ни ветра, ни клекота птиц. Неуютно.
 Через, примерно час, я ступил на тропу. Я немного постоял и, уже внимательней, рассмотрел лес. Так и есть. Сосны и ели с поломанными ветками, полностью лишенные хвои. И тишина, звенящая, содрагающая слух, хуже самых громких звуков. Задумавшись над этим, я повернулся назад и обомлел. Штык горы возносился глубоко за облака, лестницы не было и в помине. Деревья с птицами оказались такими же мертвыми кусками дерева, как и весь лес. Магического присутствия кого-то не ощущалось.
 Удивление прошло, и чтобы не замерзнуть, я продолжил свой путь, а именно влево от места, с которого я вступил на тропу. Я шел в абсолютной тишине, пока сзади не послышались какие-то звуки. В любой другой момент, никто бы не услышал удаленный цокот копыт, но сейчас и это было звуковым ударом. Я нечего не предпринял, просто продолжил идти. А шум усиливался, уже можно различать другие звуки, например лязг металлических предметов, что несли с собой всадники. Еще через минуту я остановился и развернулся назад. Так и есть, ко мне приближалась четверо всадников. Расстояние между нами уменьшалось. Я начал различать лица войников. Суровые, строгие северные лица. С четко выбитым подбородком и узким, степным лицом. Выражение глаз, что были больше похожи на бойницы башни, было не различить. Все всадники на вид выглядели примерно одинаково. Может, они довезут меня до ближайшего постоялого двора. А может, и убьют. Когда расстояние между нами сократилось до десятка футов, всадник остановился и вскинул левую руку вверх, тем самым, как я понял, он приветствовал меня. Я ответил более традиционным поклоном.
- Кто ты, откуда? – голос всадника был предельно густым и властным.
Я пожал плечами и вольно и четко ответил:
- Я Путник, что спустился с гор и идет сквозь этот мир.
Мой ответ, кажется, развесели всадника.
- И куда ты идешь, “Путник-идущий-сквозь-этот-мир”? И откуда именно ты вышел на этот путь? Задние обходили передних по бокам, образуя вокруг меня полумесяц.
Я еще боле полно пожал плечами.
- Мой путь лежит к Богу, к Творцу Вселенной. А на дорогу, спустился вот с той горы.
Всадник нахмурил лоб, еще сильнее сощурил глаза.
- Там нет спуска. Нет и следов, которые ты мог бы оставить при спуске. Ты врешь путник. А посему, ты априори являешься врагом царя Михаила. Властью дарованной мне тайным…
- …А вот это уже не твоего уровня дело. Тебе надо проехать? Проезжай. Напоминаю, что эта земля есть от создания мира сего вотчина Волчьего Князя, и любой, дерзнувший впустить свой закон в эти места, должен силой доказать свое право. Право, которое будет оспаривать весь волчий род. Все те, кто стережет последний предел…
Всадник промолчал. На его лице читалось смятение и ненависть. Видимо слишком уж я напоминал оборотня, что идет по своей земле. Далее всадник что-то крикнул своим и они, проехав мимо меня, помчались дальше. Спустя метров пятнадцать мой собеседник обернулся.
- Я тебя запомнил Путник-идущий-сквозь-этот-мир.
Затем он бросился догонять товарищей. Над трактом вновь сгущалась тишина и обнажала тело ночь. Вновь начинал падать снег. Я решил углубиться в лес и там развести костер.
 Через час приятно трещало пламя, падал крупный снег, и было темно. Магией я почти не пользовался. Не хотел выдавать свое присутствие. Я никак не мог понять, откуда взялись всадники. Почему так легко опустили. Не похоже, что их что-то напугало.
 Накидав мелких веток близ костра и кинув поверх них спальный мешок, одна из немногих вещей от которой веяло магией, я приготовился отходить ко сну, как к костру вышел человек. Это был старец, одетый в меха.
- Мое почтение путник. Вот теперь, ты действительно расскажешь, зачем ты здесь и откуда пришел… хе, путник-идущий-сквозь-этот-мир…

 Октябрь 2005