Трудная жизнь

Иван Иваныч проснулся, как всегда, очень рано, часов в шесть утра. Спать дальше мешали тревожные мысли... Накануне он узнал, что его отделу выдали премию за перевыполнение плана в прошлом месяце. А ему не досталось ни копейки! - какой уж тут сон. Иванов неуклюже стащил с кровати свое грузное тело и бесшумно (как ему казалось) протопал в ванную. Его любовница Алена, до двух часов ночи корпевшая над бухгалтерскими программами, только поморщилась и поглубже зарылась в подушку. Как обычно, это не помогло.
В ванной Иван Иваныч обнаружил, что за ночь не превратился, паче чаяния, в прекрасного принца. Зеркало показывало до боли знакомое одутловатое лицо с маленькими глазками и тройным подбородком. Совершая привычный туалет, Иванов с горечью вспоминал все добро, которое он принес Фирме, и то зло, которое получил в ответ. С каждой минутой он всё более убеждался, что окружающие бессовестно его используют, внаглую паразитируют на его талантах. Да взять хотя бы эту бледную моль, которая села на шею: это ж надо - он еще хотел на ней жениться! А теперь вот не знает, как избавиться от нахлебницы. Все-таки безумно мало на свете порядочных людей, вот и приходится маяться в одиночестве...
Эти размышления не помешали Иванову приготовить невкусную, но жутко полезную овсянку без соли и сахара. Вот уже год Иван Иваныч, озабоченный явно избыточным весом, завтракал только этой гадостью. Правда, за это время он поправился еще на три килограмма... А все нервы! Последние полтора месяца вообще проболел - надорвался! Приходит на работу первым, уходит... да ладно, какая разница?! Премию-то все равно дадут любимчикам этого идиота. Ну ничего, и он не лыком шит!
***
Рабочий день начинался так же, как всегда. Придя в офис (первым, разумеется!), Иван Иваныч первым делом сгонял на служебной машине в пригород, к матушке, - отвез купленный по случаю рубероид. Та, конечно, звала попить чаю, но - дела, дела... Вернувшись, Иванов сразу же позвонил в Москву. Старый знакомый, не совсем удачно торговавший лесом, просил помочь - не бесплатно, само собой. Затем последовали еще звонки, уже по области - Иван Иваныч был прирожденным спекулянтом и не собирался отказываться от своих маленьких шалостей ради Фирмы. Ближе к десяти стали подходить сотрудники, и он, сделав два-три заключительных звонка по городу, уселся за компьютер - раскладывать очередной пасьянс. Одновременно он давал ценные советы, которых у него не просили, и рассказывал о своих постельных подвигах. Впрочем, каждую новую историю он предварял словами: "Я не из тех, кто рассказывает о своих бабах, но вчера..." Большинство сотрудников не обращало на него внимания - у каждого были дела, а вот новенькая, которой, собственно, и предназначались все эти басни, невольно морщилась от всех этих "телок", "рабочих ротиков", "кувыркались", "впендиключил"... Особенно ее передергивало от предложений "перепихнуться", которыми периодически прерывался монолог. Она никак не могла понять, какая женщина могла позариться на эту жирную тушу, на эти масляные поросячьи глазки, на эти растопыренные пальцы-сосиски... Откуда было знать молоденькой девчонке, что Иван Иваныч, испытывая серьезные проблемы с потенцией, боялся и ненавидел женщин и заменял крайне скудную реальную половую жизнь придуманной? Даже давние знакомые верили, что все эти росказни не лишены оснований и откровенно жалели Алену - неглупую миловидную женщину. Все почему-то думали, что ей просто некуда пойти - в городе с жильем было туго. Мало кто знал, что именно она оплачивала аренду их маленькой квартирки - а также овсянку и все, что Иван Иваныч любил (и кушал!) на обед, полдник и ужин: сало, колбасы, рыбу, печенье, кофе...
...Шеф появился ровно в десять - сразу после официального открытия офиса. Едва он присел (в Фирме царили демократические порядки, все сотрудники сидели в одном помещении, правда, у руководителя стол был помассивнее и компьютер покруче), как над монитором с угрожающим видом навис Иван Иваныч:
- Ну что, выйдем поговорить?
И слова, и тон, и набыченная морда свидетельствовали о том, что разговор пойдет нешуточный. Если бы дело происходило на дискотеке, после этих слов наверняка последовала бы драка... Шеф с грустью подумал, что в последнее время Иванов окончательно обнаглел и, похоже, чувствует себя полноправным хозяином Фирмы. Это было бы смешно - если б не было грустно. Впрочем, кто его знает? Вдруг разговор действительно будет деловым?
Едва выйдя из кабинета, Иван Иваныч бросился в наступление:
- Ну? И когда Я получу премию?
Сказать, что начальник удивился - значит ничего не сказать. Дело в том, что премии были чисто символическими - на эти деньги всей Фирмой сходили в небольшой ресторанчик по соседству и весело отметили перевыполнение плана (первое со дня основания). Иван Иваныч же весь "период перевыполнения" проболел, исправно появляясь на полчасика только в день выдачи зарплаты. Так что ни о каком поощрении здесь не могло быть и речи. И то, что Иванов этого не понимал, наводило на грустные мысли...
- Когда перевыполнишь план.
- Что?! Да ты... Да я... Да если бы не я, ты бы сейчас со своей Фирмой бомжевал по помойкам! Я!.. Я!.. Я!.. Короче, либо ты сейчас же платишь мне премию - и не эти копейки, а как минимум в десять раз больше, - либо я пишу заявление об уходе по собственному желанию!
- Что ж... Я, конечно, надеялся, что этого разговора не будет. Но если ты так ставишь вопрос... Хорошо. Пиши. Компенсацию мы, конечно...
Иван Иваныч, убежденный в собственной незаменимости и оскорбленный неблагодарностью шефа, последних слов уже не слышал. Он вновь рвался в бой, завоевывать территории, которые шеф ему уже подарил.
- Хочешь так просто от меня избавиться? Думаешь, после всего, что я для тебя сделал, я уйду вот так, голышом? Ну нет, этот номер у тебя не пройдет! Я знал, я чувствовал, что однажды ты попытаешься от меня избавиться...
Полгода назад Иван Иваныч попал в автокатастрофу - не вписался в поворот и снес фонарь. Конечно, на служебной машине, разумеется, без документов, само собой, в нерабочее время. Однако он так убедительно каялся, так жалостно рассказывал о своем тяжелом материальном положении, о том сколько денег уходит на помощь матери и содержание Алены... В общем, шеф не только "отмазал" его от наказания, но и ремонт машины возложил на фирму. Казалось бы - вот она, сбытча мечт, забудь аварию, как страшный сон, и живи себе в удовольствие!.. Но не таков был Иван Иваныч. Он помнил всё! А на случай, если что-то забудут другие (например, неблагодарный шеф), Иванов припрятал протокол происшествия и теперь с гордо размахивал им перед лицом еще недавно боготворимого, а теперь ненавистного начальника.
Начальник пребывал в легком недоумении. Хотя автомобиль был зарегистрирован на него, в документе черным по белому значилось имя виновника происшествия. И именно ему огласка повредила бы больше всего. Но... То далекое время, когда Иванов приносил больше пользы, чем вреда, совпало с молодостью шефа, вспоминалось оно с удовольствием и "как вчера". Эх, молодость, молодость... Стараясь развести в памяти "молодого" Иваныча и нынешнего шантажиста, шеф пообещал требуемую сумму. Прения перенеслись в кабинет - благо первый, необычно ранний, клиент уже покинул заведение.
Получив деньги, Иван Иваныч, конечно, не успокоился. До него вдруг дошло, что победа была слишком легкой. Взвыв, как электропила, он потребовал еще зелёных - "за подделку документов", а проще говоря - за оформление задним числом увольнения по сокращению штата. Шеф даже не удивился, а вот сотрудники были потрясены. Иванов очень любил порассуждать о своей болезни. Судя по всему, ее основными признаками были "тонкая нервная организация, общая слабость и периодическое покалывание в правой пятке". В Фирме почти всерьез считали, что это ранний мужской климакс. Официальная медицина такое не лечит - а значит, и больничных не выдает, так что уволить Иванова за прогулы было легче легкого... Иван Иваныч и сам это понимал, а потому орал, как обкакавшийся младенец.
Бухгалтер и юрист делали страшные глаза. Однако шеф, который собирался выплатить компенсацию, вдвое превышающую все затраты, сделал ответные страшные глаза и вместо сухого памперса сунул Иван Иванычу деньги. Тот немедленно заткнулся, пересчитал их и покинул рабочее место - наговорив прощальных гадостей всем сотрудникам и стащив месячный запас канцтоваров.
Счастливое избавление решено было отпраздновать - на дверь повесили записку "Идет учет. Приходите завтра" и все вместе отправились в знакомый ресторанчик. Постоянство Фирмы было замечено - завязалось знакомство с персоналом и управляющим, а впоследствии взаимовыгодное сотрудничество... Впрочем, это совсем другая история.

Иван Иваныч, жутко довольный собой, отправился прямиком домой - отдохнуть после тяжкой битве, рассказать Алёне, как мудро он повёл дело, хорошенько перекусить... О работе он ничуть не беспокоился (хотя вовсе не собирался впустую проживать с трудом добытые деньги) - стоит ему свистнуть, и любая компания с руками оторвет ценного специалиста.

Через неделю, так и не найдя той синекуры, которой являлось предыдущее место работы (Это все завистники! Шеф Фирмы наверняка наговаривает каждому встречному всякие гадости обо мне!), Иванов пришел к старому знакомому...
- Ну как, Иваныч? Сбыл мой лес? Удалась сделка?
- Да ты знаешь... Я бы, конечно, всё давно продал, но людей настораживает, что юридический адрес компании не совпадает моим адресом. Так точно ничего не получится.
- Черт, а я так рассчитывал...
- Ну, так и быть. Спасу тебя. Завтра выхожу на работу. Значит, так: обеспечиваешь мне стол, компьютер, телефонную линию. Ну, ты понимаешь - за просто так я вкалывать не стану. Мой оклад...
- ЧТО?!

Прошел еще месяц. Привычно ранним вечером, лежа в своей постели, Иванов ворочался и никак не мог заснуть: одолевали неприятные мысли. Вчера шеф случайно обмолвился о возможном переезде. Почему не посоветовались с ним, самым опытным сотрудником? Похоже, его в очередной раз пытаются кинуть...

20-27 сентября 2004 г.