Какая же всё-таки тёплая водичка сегодня...

Какая всё-таки тёплая водичка сегодня!
Вот мы и на пляже.. А до того - утренние сборы, как всегда хаотичные и суетливые -они себя оправдывают, только когда спохватываешся и смотришь на часы, выпучив глаза. Потом кидаешь в рюкзак всё подряд, а сборы -оправдывают суматоху, крик, ор нескольких лужёных глоток родственников, так некстати приехавших на отдых, именно в это время года и именно к нашему ленивому морю.

Почему ленивому? Море становится таким от перегрузки, от нарушения баланса между количеством отдыхающих и своими возможностями самоочистки. Сначала, в первые недели июня оно ещё пытается как-то бороться с обилием белых, чёрных, толстых, худых, фыркающих и замирающих от счастья погружения в него, тел. Море борется доступными методами – нагоняет течениями холод поближе к берегу, злится, извергаясь большими волнами на берег. Норовит зацепить подстилки отдыхающих, которые неосмотрительно приблизились к линии воды, и утащить с отливом их кульки с бутербродами, жареными курицами и первыми полевыми помидорчиками и огурчиками.

Но люди же всё лезут и лезут… Приезжие, участвуя в этом заговоре обречённых, забегают в воду. Им не важно – тёплая она или нет, заскакивают, запрыгивают с разбега - самоотверженно, героически, задерживая дыхание, повизгивая и не взирая на истерические крики своих вторых половин:
-Ми-и-ш-ш-а-а! Подь сюды! Не, ну ты смотри – все его должны ждать?! Да, налито уже, налито! Водка остывает, а он как дитё плещется! – слышны громкие призывы крупной дамы, полулежащей на залатанной подстилке. Она своими пышными формами напоминает купальщиц и Данай, с картин Рубенса и Кустодиева. Эта мадам в расцвете сил втиснулась в тряпочки купальника родом из её первой молодости, из него сейчас всё выпирает и дрожит студнем. А восклицания долетают до самых дальних уголков Центрального пляжа.
Миша привычно не обращает внимания на заламывание рук и крики супруги, к тому же рядом медленно и торжественно, как модель по подиуму, скользит, постепенно заходя в воду и намокая в соблазнительных местах, девушка с собранными в хвост волосами. Ей немножко холодно, она проводит рукой по телу, растирая солёные морские капли по бархатистой коже. Девушка привычно поправляет нитки купальника, выгибая спину, заходит всё дальше и дальше в воду, отдаляясь от обжигающих взглядов сидящих на берегу мужиков и парней с бутылками пива.
Короткий взмах руками – и она ныряет, задерживая дыхание. Короткий взмах – и она, проплывая несколько метров, откидывается на спину, сбрасывая заколку. Её волосы растекаются вокруг головы и подрагивают, как тонкие водоросли платинового оттенка. Её фигуру будто бы поддерживает само море, покачивая на мелких волнах, как на надувном матрасе…

Берег вибрирует. Дети привычно копошатся в песке, орудуя совочками и лопаточками, их уже не удивляют извлекаемые из песка блестящие резиновые изделия с пупырышками и без, не удивляют чьи-то старые шлёпанцы, раскиданные, где попало. Всё идёт в ход – песочные замки строятся, обрушиваются, снова строятся….
Обилие пирожочно - кофейных тётушек с тачками и сумками, набитыми снедью - тоже не удивляет. Наш народ любит поесть и выпить на пляже, на виду у сотен глаз. Одни едят, а другие наблюдают, чем это всё закончится - забегом в сторону моря или в сторону ближайшего туалета. Запахи туалета тем более никого не удивляют, народ привычно, как спортсмен – подводник, задерживает дыхание и ныряет в журчащие глубины зала, а после сделанных наспех дел, с изменившимся лицом бежит к воде, как графиня к пруду…
Вода принимает всё. Море уже не пытается отторгнуть всю эту непрерывно плещущуюся, жующую и орущую массу. А рыба плавает где-то далеко, ей нет дела до этого гомона, до этой бесплатной кормушки в засоленной воде…

…На пляж неспешно наползает вечер. Недоеденное и недовыпитое, перемещается в зияющие прожорливыми пастями мусорные баки, что вызывает понятное оживление бродячих собак, до того флегматично валявшихся в тени, с высунутыми из пастей, как огоньки зажигалок, языками…
Прибавляется уровень звука на прилепившихся к берегу дискотеках. Убавляется жара и количество отдыхающих. Народ бредёт по склонам, полуодетый, спотыкающийся, тянущий за руки, ноги и уши, хнычущих и обгоревших на солнце детей. Это зрелище со стороны похоже на исход целого народа из Египта, а, возможно, и на отток болельщиков местной команды со стадиона, после нелепо продутого матча. Пляжники получили своё вроде бы, но как-то половинчато, неудовлетворённо как-то. Всё равно маловато! Ведь отдыха всегда хочется ещё и ещё…
…Ближайшие к побережью улицы, заполняются людьми, обёрнутыми кто в парэо, кто в полотенца, кто в старые судовые флаги с огромным количеством полосок и звёзд. Виден лишь блеск запотевших бутылок с минералкой и пивом, запрокинутые облезающие носики девушек и дёргающиеся кадыки парней. Молодёжь выбирает газировку, заливая в себя жидкость, как в резервуар, запрокинув голову и уставившись немигающим взглядом в высунувшуюся Луну на вечернем небосклоне.

Шарканье и звучное шлёпанье по голым пяткам сандалий, смешивается с музыкой и шумом моря, смешивается с ароматом жареных семечек и чуть подогретых сосисок, запихнутых в распаренные булки, с запахом шашлыков и варёных креветок. Смешивается с почти одинаковыми выражениями лиц, и оттенками загара на таких прекрасных (и не очень) – телах. Образовывается непередаваемый коктейль, непередаваемая смесь, которую только и здесь можно увидеть, можно услышать. Можно почувствовать так, что не захочется ничего другого. Это просто лето, просто всеобщее хорошее настроение…
И я живу всем этим, не борясь и не сопротивляясь. Живу, как последним днём – ведь погода так переменчива, а настрой на отдых так вечен.
Тем более, когда в море такая тёплая водичка…..