Разговор на небесах

Знаете, там я первый раз, за свою историю, увидел столько белого света. Белый присутствовал везде. Все состояло из белого. Становилось даже тошно, и тут было свежо.
Я умер, но не мог понять, зачем я нахожусь тут, и чего они от меня хотят. Сидя на белом стуле без ножек за белым столом, который также парил в пространстве, я ждал. Наверное, надо было бы, вспомнить всю свою жизнь, раскается или чего там еще, но мне налезла в голову ни жизнь, ни раскаянье.
Я не могу сказать, сколько времени я просидел так. Отсутствие у меня часов, не говорило про время, да и как считать время в вечности, в полете всего сущего. Я был мертв и точно знал это. Умерев, попал сюда, а дальше – вопрос, интересовавший меня.
появление ангела озарила мою суть. Сидя с другой стороны стола на таком же летающем стуле.
- мое почтение – сказал я ему. – долго мы еще тут просидим?
- вы отвыкнете от времени, оно длинное и короткое, как вы сами захотите. Возможности этого мира это не властвование над вами временем. Время важно на земле, – ангел сделал паузу. – Мы тут для будущего. Вы попадете или в рай или в ад.
Ангел говорил мягко и спокойно. Свежесть перерастала в прохладу.
- начнем с вашего детства и просмотрим ваши поступки, плохие и хорошие до самой старости, - ангел продолжал.
Речь его струилась как мед для моих ушей. На столе появился большой, но очень тонкий журнал, который он раскрыв показал мне. Там в нем появлялись картинки как фильм, фильм про меня. Про мое детство, которое я не помню.
- вы увидите всю свою жизнь и вспомните ее навсегда. В дальнейшем все будет опираться на, запомненное вами о жизни.
Ангел показывал мне журнал с моим детством от самого рождения. Я смотрел и запоминал все. Также по ходу дела, он рассказывал о моих грехах и хороших поступках.
На пятом году своей жизни мне стало немного скучно. Но ангел, не давая перерыва, все продолжал и продолжал. По наступлению моей юности я смотрел внимательно там всплыло то о чем я не любил говорить – и онанизм ( было забавно смотреть на себя онанирующего), всплыли в 18 лет мои дикие сексуальные желания ( однажды думал о связи с парнем и о козе. Ну а приколы с девчонками по садо-мазо не смущали- это было легче смотреть, чем как я онанировал в туалете на старую фотографию женщины не полностью голой) всю юность я запомнил и те веселые вещи случившиеся со мной. Потом пошла взрослая жизнь, но ее я не очень уловил – дети, жена, любовь - все это было, но не так весело. Молодость, юность - была интересней. Под старость если можно было спать, то я спал бы.
Мне уже казалось тут явно прохладно в раю. А я то думал – тут теплей лучше и этот нудный разговор ангела утомлял меня. Нет не чего плохого интеллигентно, но не столько. Я не сильно любил интеллигентов в жизни. Этот панос с его уст приятен по началу но не больше. « вот вы знаете не будете любезны обратить на это сюжет и т.д.»
- скажите это рай или нет? – не выдержав, задал вопрос ангелу.
- да это рай сюда поступают души для определения судьбы. Если это находилось в аду, то душа чистая видела б ад а она не должна.
- понятно. – сказал я а про себя послал его в жоп.
Он перечислил мои грехи с сказал – вам в ад.
- а разве мои хорошие поступки не перекрывают плохие.
- нет хорошие поступки ценятся в раю а плохие в аду. Ваши хорошие поступки говорят на сколько у вас будет приятная жизнь в раю. И если у вас есть плохой поступок, вы идете в ад.
- и не важно сколько у меня хороших дел. Интересно Христос где.
- Христос самый большой грешник да будет вам известно, он, безусловно, сын божий но из-за него произошло очень много смертей и происходит поныне.
- а есть ли душа в раю ну хоть одна.
- нет, ибо у вас у младенцев и у тех как не странно обнаруживается грех – первородный.
После этих слов мне стало все понятно.
- надеюсь. Там будет тепло, я тут замерз. Да и речь твоя как из … ну не из очень хорошего места
я попал в водоворот где по продвижению становилось теплей и появлялись краски кроме белого. А моя одежда стала нормальной – до этого я был в белом халате или платье, как пидор. И только в этот момент я заметил – я молод не дряхлый старик, каким умер, а молод и сообразителен как в юности.