Лёня

Лёня идёт по улице с тростью, сделанной из старого зонта. У него неплохое
настроение, о котором едва ли его спрашивают, но спроси Лёню и он, не
сомневаясь, подтвердит - да, неплохое, или - да, нормальное, только кто же
из взрослых занятых людей станет замечать человека в детской сетчатой
кепке, с тростью в руках.
Странно было видеть мне, что ногти его всегда подстрижены и от него не
пахнет зверем. Впрочем, Лёня сам объяснил однажды, что это родня его шлёт
деньги, чтобы "таки-уже" от Лёни не пахло зверем и рубашка всегда была
чиста.

- Вы еврейка? - конфиденциально спрашивает Лёня мою маму.
– Нет, Лёня, не еврейка, - обстоятельно отвечает та.
- Да бросьте, Татьяна Георгиевна, уж я то вижу, что еврейка - смеясь, не
верит Лёня.
Мама вежливо улыбается.

Появление Лёни - всегда неожиданность: он стремительно выходит из за угла,
поигрывая своей импровизированной тростью и куда-то спешит сквозь толпу.
Он помнит имена продавщиц театральных киосков, газетчиц, всех кто не был
однажды слишком занят для разговора с ним.

- Здравствуйте! - пищит гномом Лёня.
– Что-то Лёня давно тебя не было видно, - говорит моя мама.
- Был занят - отвечает Лёня, или - Был болен.

Над Лёней смеются, оглядываются, когда он проходит мимо,
да только Лёня давно привык к вниманию. Але-оп! - выкрикивает Лёня
тонким голосом, - На арене воздушные гимнасты!
Я вижу его подростковую фигуру и снова удивляюсь, что он совсем не постарел,
а значит и мир не изменился, не стоит горевать.