Бумеранг

 Как и кое-что другое, в моей жизни, неприятности начались с наркотиков. Курили мы
много и часто. Так много, что со временем поняли, что дешевле и выгодней марихуану покупать
стаканами, а не коробками, как все. Купили сначала один стакан, скурили, потом купили другой,
а потом попробовали продать коробок одному знакомому чуваку. Чуваку понравилось, что за травой
не надо никуда ездить и долго ждать. У чувака были знакомые, а у знакомых - чуваки. В общем,
вскоре у нас и денег стало больше, и за траву мы больше сами не платили.
Стыдно ли мне? Ни в коем разе, как сказал бы Витёк. Может быть, он сказал бы так потому, что
занимались этим мы с ним вместе, но, думаю, дело не в этом. Почему нам должно быть стыдно?!
Если пацаны ленятся искать варианты, ездить в другие районы, вызванивать барыг или даже боятся
рисковать своей свободой, то почему не сделать это за них? А об оплате мы позаботились сами.
Видите ли, в одном стакане вмещается примерно десять коробков ганджубаса, а коробок тогда
стоил всего сто рублей. Впрочем, нужна ли вам эта арифметика? Короче, стакан мы брали за
пятьсот, а дальше считайте сами. Лёгкий и красивый бизнес. Я, конечно, понимаю, что насчёт
красоты можно поспорить, но разве не красиво два раза в неделю выезжать за город за любимым
растением. Вы не подумайте только, что мы там коноплю косили. Нет, просто барыга банчил с
пригородной дачи, а в остальное время - делить-курить, фасовать-курить, паковать- курить, в
общем, заниматься любимым делом. Работка - не бей лежачего.
 Вот если бы мой папа был вором, или брат, например, имел пару ходок, тогда я бы поверил, что
барыга - это плохо, недостойно, некрасиво и не по понятиям. Но папик мой был слесарем, а
брат. А брата, вообще не было. Впрочем, я и не считал себя барыгой. Ведь есть ещё такие слова,
как нарко-барон , дилер , драггер , плантационный смотритель , хотя и не совсем про меня.
Другими словами, совесть меня не останавливала, а Витёк даже подталкивал.
Кто-то, быть может, спросит, причём здесь тогда неприятности, но я же сказал, что с
наркотиков всё только началось. Ладно, постараюсь больше не умничать, тем более что не очень и
получается.
Дела шли стабильно, и мы даже стали подумывать о сотовом телефоне (в те времена они стоили
раз в десять дороже, чем сейчас). Плана - море, денег - ручей, а вот о спасательном круге мы
не позаботились. Всё было хорошо и, как всё хорошее, всё, конечно, кончилось. Нет, наездов на
нас не было. Да и не могло быть. Брали у нас только три-четыре проверенных человека. Остальные
обращались к ним. Кто-то, может, и догадывался о нашей причастности, но обращаться напрямую не
рисковал. С мусорами тоже проблем не было. Мы просто ловили тачку, катались за чёрным пакетом
и приезжали обратно. Лоханулись мы с другой стороны.
 В последний рейс мы решили вложить всю имеющуюся наличность и взяли аж семь стаканов
- большие по тем временам деньги. По крайней мере, для нас. Привезли пакет домой, и начали
фасовку-паковку.
- Слушай, задница, тебя вставляет? - спросил Витёк, с подозрением уставившись на свой косяк.
В то время мы немного прикурились к этой штуковине и во время работы скуривали по штакету
каждый.
- Не знаю, может позже? - спросил я с тающим спокойствием. Его подозрения начали передаваться
и мне. А те из вас, кто имел когда-нибудь дело с марихуаной, должны знать, что от конопли она
отличается только родиной и воспитанием. Климатом то-бишь.
Я с усилием затянулся, а Витёк протянул мне свой косяк:
- Дунь в обратку.
Если честно, то мы с Витьком за время нашей карьеры перепробовали множество способов
курения: и кальян, и шайтан трубу , и бульбулятор и даже пили дым, но ничего лучше
Беломора не нашли. Папиросы - это классика! Это как рюмка для водки. Не верите - спросите у
Витька.
Я дунул Витьку парик , а он задул мне. Что-то мелькнуло, но минуты через три мы оба смогли
прочитать друг у друга на лбу одно слово ЛОХ .
Мы бросились к телефону-автомату. Что я могу рассказать о своих эмоциях в тот момент. Если
вас никогда не обманывали, значит, вы ещё не родились.
Мне всё труднее делать вид,
Как будто всё не так уж плохо
И никогда я не был лохом
И жизнь по-прежнему кипит.
Это витьковские стихи. Не знаю уж, что он имел в виду, но иногда его прорывает на подобную
хрень.
В общем, Кнут (это барыга, который бессовестно нас кинул) исчез. Телефон его не отвечал, а на
даче он больше не появлялся. Всё, что мы смогли сделать, это побить стёкла в его домике, за
что едва не попались сторожу.
Я впал в депрессию. Сначала я думал, что это из-за отсутствия травы, но потом, глядя на
Витька, отказался от этой мысли. Витёк не унывал. Как будто не ему подсунули мешок силоса, а
он рисованные деньги отдал.
- А чё ты ноешь? - говорил Витёк. - Давай теперь коноплю продавать!
- Семь стаканов? Проще настричь клевера и продавать, как чай Липтон !
- Зачем клевер? - спросил Витёк, извлекая из носа зелёное содержимое. - У меня есть
великолепный изумруд!
- Лепный?
- ВЕЛИКОлепный! То есть слепленный ВЕЛИКИМ.
 Я ухмыльнулся и схватил не нарезанные ещё Аргументы и факты .
- А у меня новейшее упаковочное сырьё для лёгких наркотиков!
- Нет, это интеллектуальная туалетная бумага!
- Свинец вреден! - напомнил я. - Это внутренняя обивка гробов для любителей почитать!
- Для некрофилов или мёртвых библиоманов?..
Не судите нас строго, нам было всего по 19 лет. Тогда в нашем лексиконе ещё не было слова
джуз , но дистрибьюторские задатки уже проявлялись.
Мы предупредили своих берунов , что трава - ботва, и впарили шесть коробков каким-то мутным
чувакам. Кто-то заикнулся о возврате, но так заикой и остался. Впрочем, продавать коноплю
дальше мы не стали. Во-первых, мы собирались снова поставить бизнес и даже нашли нового
оптовика, а во-вторых, даже мутные типы могут покупать наркотик (пардон, травка - не
наркотик!) для кого-то ещё. А терять клиентуру глупо!
Чтобы заново начать дело, нам нужен был стартовый капитал. Можно было начать и с малого - с
одного стакана, но те шесть сотен, что мы подняли с конопли, как-то сразу исчезли. Половину мы
потратили на настоящий ганджубас, а остальное, наверное, пропили.
- Нужно продать всё сразу! - предложил я.
- Кому? - спросил Витёк.
- Кому-то, кто не станет дегустировать, не сможет нас найти и сможет заплатить сразу.
- Слепому наивному мажору?
- Может, тёлке какой-нибудь?
- Может маме твоей?! - усмехнулся Витёк. - Сколько стаканов этого дерьма у нас осталось?
- Шесть с лишним.
- Допустим, с половиной, это где-то на 2-2,5-3 штуки по оптовой цене.
- А если на пробу дать нормальной шмали, а впарить ботву?
- Ты когда дегустировал, откуда брал на пробу?
- Из середины, - согласился я.
- Нет, толстый, в наше время никто никому не верит, - поучительно сообщил Витёк. Вообще-то он
был толще, чем я, но иногда почему-то предпочитал этого не замечать. - Надо сделать так, чтобы
мы остались чистыми!
Так мы и сделали.
Витёк пришёл ко мне через пару дней с довольной рожей и заявил:
- Лысый, я нашёл троих ушлёпков!
- Где? - обрадовался я.
- В училяге, - ответил он. Витёк учился на втором курсе в медучилище. А, может, это был уже
медколледж. - На троих по семьсот решили скинуться. Гады, на две с половиной не пишутся.
- Значит, две сто. А когда брать будут?
- Сегодня в семь в лощине.
- Кто такие-то? - поинтересовался я на всякий случай. Тогда я уже знал, что случаи бывают
всякие.
- Да есть там один жлоб с двумя шестёрками, Кинг-Конг погоняло. Не слышал?
- Нет. Меня, надеюсь, никто не знает?
- Да не должны, они из Дока все. Знаешь, чё он у меня спросил?
- Вставляет ли она обезьян?
- А откуда, говорит, ботва, прикинь, ну балбес!
- А ты чё? - засмеялся я.
- Со свекольных плантаций Амстердама…
Лощиной называли пустырь за заброшенной стройкой. Не знаю, кто и когда так назвал это гиблое
место, но название ему подходило вполне. Для всяких стрелок это место было идеальным, и за мою
короткую жизнь там нашли четыре трупа.
Пустырь тянулся метров на 200 от забора и заканчивался глубокой канавой. С другой стороны он
превращался в реденький лесок, загаженный несознательной молодёжью. Подъездных дорог было две
- одна из нашего частного сектора, а вторая с трассы. Трасса была не очень популярной, и лишь
редкие грузовики с шумом проносились мимо пустыря.
- Кого возьмём? - спросил Витёк, забивая беломорину.
- Посмотрим, кто дома будет.
- А если никого не будет?
- Ну, тогда обратимся к мальчикам по вызову!
- А ты телефон их помнишь?
- Кажется, он похож на формулу кислорода.
- Точно, - согласился мой друг и взорвал очередной косяк.
Без десяти семь к лощине подъехала грязно-серая девятка . В машине сидело четверо. Витёк
подошёл к окошку водителя.
- Здорово, шпана, - поздоровался он.
- А где товар? - с важным видом поинтересовался обезьяноподобный человек сидящий за рулём.
- А где деньги? - вопросом ответил Витёк.
- Ну чё, в мафию будем играть? - спросил кто-то с заднего сиденья. - Нам же надо её
попробовать!
- Двигайся, - Витёк открыл заднюю дверцу и, достав свежезабитый косячок, сел в машину.
В салоне заклубился дым горящей марихуаны.
- Скажи, Виктор, какой у тебя резон от этой сделки? - спросил Кинг-Конг.
- Мой резон, Кинг-Конгушко, помочь тому, кто продает найти того, кто покупает, - сказал
Витёк. То есть это моя цель, а резоном служит удовлетворение от доброго дела! Должны же в
нашей стране, наконец, образоваться рыночные отношения!
- А если серьёзно? - спросил рыжий товарищ водителя.
- Вы лучше скажите мне, пацаны, за вами хвоста не было?
- Да ты чё? + - Кинг-Конг обернулся.
- Количество просто не детское, - перебил Витёк, - штрафом не отмажешься!
- Хорош каркать!
Через минуту Витёк взял деньги и пошёл в сторону леска. Поковырявшись под гнилым пнём, он
достал полиэтиленовый мячик, набитый травой и, спрятав его под рубашкой, направился к девятке
Когда он прошёл половину пути, с трассы на пустырь вылетела белая шестёрка и, объехав
девятку , встала между ней и Витьком.
- Уроды! - заорал Витёк. Разорвав и бросив пакет с травой, он бросился бежать к лесу.
Из шахи выскочили двое, один из которых сразу сиганул за Витьком, а второй, в милицейской
форме, рванул к девятке . Шаха начала разворачиваться.
В Девятке решили не ждать дальнейшего развития событий и, взвизгнув тормозами, автомобиль
скрылся в частном секторе.
Человек в форме собрал рассыпанную траву и, вместе с порванным мешком, положил её в чёрный
полиэтиленовый пакет. Второй, догнав Витька, ударил его по почкам, уронил и, щёлкнув
наручниками, повёл к шестёрке .
- Все судьи - пять баллов! - похлопал я в ладоши. - И только вредный Гусман снова достал
четвёрку!
Минуты две в машине стоял хохот.
- Нахрен, ты по почкам мне саданул, мусорила? - сквозь смех выговорил Витёк.
- А чё ты втопил, как спринтер от боксёра?! - улыбался Ганс. - Я до сих пор отдышаться не
могу!
Пацаны были нашими берунами . Ганс работал водителем в какой-то фирме, возил начальника, а
его братишка Кирилл учился в школе МВД.
- Ты уверен, что они курсантскую форму не отличают? - спросил Киря, когда смех более или
менее стих.
- Да они Хрюшу от Пятачка не отличат! - заржал Витёк.
- А Степашку от кролика-Энерджайзера! - подхватил я.
 Я завёл машину, и мы выехали на трассу.
Надеюсь, никому в голову не придёт снова спрашивать меня о стыде!
- Слушай, Витёк, ответь мне со всей откровенностью, на которую ты способен, - сказал я, -
тебе Кинг-Конга совсем-совсем не жалко?
- Кинг-Конга - Витёк стал серьёзней и задумался. Мне просто до слёз обидно за него!
Смех вернулся в салон, и я чуть не задел бордюр.
- Это та горилла, что от Кири чесанула? - спросил Ганс.
- А чё бы ты сделал, если бы они не сломились? - снова вдруг став серьёзным спросил Витёк.
- Показал корочку и попросил бы выйти из машины, - ответил Киря и потом добавил. - Наверное.
- Ну что, покурим? - спросил Ганс, похлопывая мешок с ботвой. Дело в том, что мы не стали
пацанам говорить, что в мешке конопля. Ганс с Кирей думали, что трава реальная и это, как
считал Витёк, служило дополнительным стимулом. А ещё Витёк любил приколоться над человеческой
наивностью. Однажды он накурил пацанов сушеным укропом, но это отдельная история, а в этот раз
он старательно перевязал пакет:
- Просыпалось много?
- Да нет, я почти всё собрал, - ответил Киря.
- Мы с Лысым решили перейти в следующий этап развития, - с серьёзным выражением лица заявил
Витёк. - Жизнь без наркотиков! Да и вообще от этой дряни мозги сохнут и память ухудшается.
Лысый, скажи!
- Я не помню, что такое память, - поддержал я Витька, а он опустил стекло со своей стороны и
швырнул чёрный мячик в тент обгоняемой Газельки .
- Ноу драгз! - прокомментировал он свой поступок с невозмутимым видом.
* * *
 
- Вот уроды! - подумал я и чуть не бортанул обгоняющую слева шестёрку . Но вовремя
сдержался. Во-первых, я не смог бы доказать, что это они забросили мне мешок с мусором, пустые
бутылки, или что там они забросили; во-вторых, доказывать это бессмысленно, так как это не
даёт мне права быть инициатором ДТП; а в-третьих, в шахе , кроме того, что их итак там
четверо, так один ещё и в форме! Дешевле просто подумать: Вот уроды! и забыть. Тем более, и
музыка не позволяла настроению испортиться. Меня, вообще, трудно расстроить, когда играет
Энигма . Я под эту музыку в транс впадаю!
В общем, про это неприятное происшествие я очень быстро забыл, и чуть было не опрафанился.
Я подъехал к воротам магазина и, как обычно, попросил Виталика разгрузить машину.
- А чё, сам уже не можешь? - спросил этот жлоб, с которым Виталий теперь работает, доедая
свой потный беляш.
Нет, я, конечно, мог разгрузить и сам, но, во-первых, я давно уже не грузчик, а водитель;
во-вторых, я не виноват, что Рудольф Аксянович повысил меня, а не этого туповатого кретина; а
в-третьих, Виталик без лишних слов встал и пошёл к машине.
О мешке с мусором я вспомнил, когда увидел его, откинув борт Газели . Меня тряхануло даже.
Ладно ещё, если бы его обнаружил Валентин-кретин. Посмеялся бы и забыл. А если бы мусор попал
в руки Виталику! Это была бы трагедия!
Я быстро схватил пакет и бросил его в стоящий рядом мусорный контейнер. Как-то странно он был
перевязан и, почему-то, слишком уж лёгкий. Воняло, наверное, подумал я, вот и перевязали.
- От каких это ты улик избавляешься? - спросил Валентин.
- Старые накладные, - соврал я и посмотрел на Виталика. Вроде бы поверил. Он, вообще, редко
смотрит мне в глаза. Но если уж смотрит, то я просто в транс впадаю! Я чуть не раскраснелся и,
чтобы он не заметил моего замешательства, принялся ему помогать.
Втроем мы быстро закончили разгрузку и, как бы мне ни хотелось подольше побыть с Виталием, но
пришлось уехать. Во-первых, нужно было ещё съездить за гипсом; во-вторых, Валёк-сифилёк и так
с подозрением на меня посматривает; а в-третьих, Рудольф Аксянович ждать не любит.
Отъезжая от магазина, я подумал, что нужно было отнести мешок в кабину, а потом, когда никто
не видит, выбросить.
 * * *
- Тебе не кажется, что этот крендель как-то не так на тебя смотрит? - спросил у меня Валён,
когда мы раскидали Газельку .
- Да он, вообще, странный какой-то, - согласился я.
- Наверное, он тебя хочет! - с улыбкой предположил Валён и достал свой недоеденный беляш.
- Пошёл ты! - ответил я, хотя+ в его словах что-то было. Да нет, не может быть. А ведь эта
задница, действительно, постоянно глазками стреляет! Неужели, голубой!? - Думаешь, он - педик?
- Я видел, как пару раз он уезжал с нашим генеральным!
- Может, живут в одном районе? - я вспомнил, что и сам видел их вместе.
- Нет.
- Что нет?
- Не живут, - с серьёзным лицом сказал Валён. - Этот даун живёт на соседней улице, а Рудольф
- на Доке!
- Жаль, что я не могу изменить тебе, дорогая! - я потянулся к Валёну.
- Умри, противный! - заржал он и кинул в меня смятую салфетку.
- А ведь у него жена! - сказал я вдруг. Мысль, которая меня посетила, начала обретать чёткие
формы.
- У Альфреда? - не понял Валён. - Откуда у него жена?
- У Рудольфа! - ответил я.
- Ну и что? - начал было Валён, но, видимо, начал понимать, о чём я говорю. Он перестал
улыбаться. - Надо их сфотографировать.
- А лучше - снять на камеру! - предложил я.
- А ещё лучше - и то, и другое!
- Сколько просить будем?
Валён почесал затылок.
- Ну, если так, чтобы рассчитаться и забыть, то, думаю, кусочков пятьдесят. А если так, чтобы
доить его долго…
- Долго доить его не получится! - перебил я. - Рудольф - не дурак. Он ведь может, и, вообще,
не платить. Наймёт каких-нибудь бычков кусков за десять и придётся нам с тобой эти десять
кусков для него же и отрабатывать!
- Или скажет, что на плёнке не он, а человек похожий на него, - согласился Валён.
- А как мы их вычислим?
- Надо будет просто последить, выкупить их клубничку и всё!
- Заснять всё внаглую?
- Конечно! А начать можно с того, как они вместе уезжают.
- Ты камеру достанешь? - план сформировался до мелких деталей, и я начал верить, что
грузчиком работать мне осталось недолго.
 Рудольф, действительно, попал, понял я. Если снять его нестандартную ориентацию, то все
козыри будут в наших руках. И придётся богатому педику заплатить за спокойную семейную жизнь,
за репутацию, за благосклонное отношение общества, за всё то, с чем он просто не захочет
расставаться.
- А знаешь, что Фред выбросил в контейнер? - спросил Валён.
- Пустые флаконы от вазелина?
- Не-а, любовную записку для тебя! - засмеялся он. - Ты же видел, как он на тебя посмотрел!
- Подожди, разве старые накладные надо выбрасывать? - спросил я.
- Наверное, - Валён задумался. - Но сколько же их должно быть, чтобы пакет был так набит!
- Он ведь только месяц водилой работает, - вспомнил я.
- Точно, - Валён встал, - пойдем, посмотрим?
- Хочешь поковыряться в помойке? - сморщил я лицо. - Мусор, наверное, какой-нибудь.
- Зачем ему тогда врать? - настаивал мой напарник. - Пошли!
Мы вышли из подсобки и подошли к контейнеру. Мешок лежал на смятом мокром картоне. Валён
подцепил его сломанным плинтусом и вытащил.
- Это точно не накладные! - сообщил он пощупав перевязанный шарик. - Хрустит, как... трава.
Чай, что ли?
- Открывай давай! - я выхватил пакет и начал развязывать узел.
- Сибирская язва! - усмехнулся Валён. - Но кто не рискует+
- Тот не пьёт антибиотики! - закончил я и заглянул в пакет. Мозг сработал мгновенно. Слишком
близко я был знаком с содержимым этого мешка, чтобы не узнать его. Маленькие зелёные зернышки,
крохотные засохшие стебельки, наломанные порошкообразные листья и самое главное, запах! Этот
аромат я не узнать не мог.
Сначала я не смог и поверить - слишком уж всё было похоже на сказку. Неужели я проходил
реабилитационный курс в психушке для того, чтобы вот так вот нечаянно найти целый мешок
шмали?! Хроническая депрессия или как там они в РНД это называли... Тупые уроды! Что они знают
о депрессии? Что они могут знать о Сен Семилье?.. Об Амстердаме, о Ямайке, о Средней Азии? Ни
хрена они не знают ни о Марии, ни о Хуане!..
- Фу! - сказал я и выбросил мешок в контейнер.
- Чё там? - Валён не ожидал такой реакции.
- Гнилая... - нужно было срочно придумать что-то правдоподобное. - Труха какая-то!
Валён, видимо, не поверил. Слишком подозрительно он на меня посмотрел.
Сейчас посмотрит сам и придётся с ним делиться, подумал я, но положение спасла Альбина.
- Вален Делон! так она обращалась к Валёну,- Загрузите секцию сухих смесей!
Альбина была заведующей строительным сектором и явно положила на моего коллегу глаз - то
ущипнёт его за толстую задницу, то улыбнётся, как вавилонская блудница. Только Вальку она не
нравилась. Да и никому, наверное, она не нравилась. Никому из тех, кто моложе 50. Она была
сухая, низкая и старая. Хотя, про таких ещё говорят пожилая. Лет 45, наверное.
Впрочем, я на месте Валёна пошёл бы и на такие жертвы. Не влёгкую, конечно, но пошел бы!
Кроме всего прочего, Альбина была ещё и сестрой генерального. Двоюродной, правда, но сестрой.
А это при наличии ума и грамотного подхода стопудовый карьерный рост! А карьера в наше время
это всё! Любви, как известно все возрасты покорны, главное, закрыть глаза и включить
воображение! К тому же это было бы прекрасным дополнением к компромату, который мы задумали
для Рудольфа.
- Какого рода труха там была? спросил Валён, взвалив на плечи мешок сухого клея.
- Древесного ответил я, стараясь не выдавать своего волнения. А волноваться было из-за
чего. В мыслях я уже забивал свой самодельный кольян и совсем не хотел отдавать половину этому
глуповатому олуху. Гниль какая-то! Ещё и воняет!
Может, я и был тогда подлецом, но находку с напарником делить не собирался. Какой смысл
делить шалу с Валентином? Кто он мне? Брат? Сват? Да не друг даже! Друзей не бывает! Он,
наверное, даже не знает, что это такое. В свои 26 лет Валён развитием напоминает 18-летнего
подростка. Скажи ему, что это такое, и он сразу начнёт изливать поток глупых идей. Типа, давай
продадим или давай шантажировать Альфреда. Кстати, как Фред догадался выбросить такое благо?
Неужели, и сам не знал, что внутри? Про какие-то накладные придумал, вот мудень!
Там шмали на пол-года хватит! не мог я нарадоваться. Слава тебе, Боже, слава тебе!
Сегодня мой день! Попросту мой сраный день. И чтобы он оставался моим и ничьим больше,
оставалось лишь незаметно забрать находку и перепрятать.
Только одна мысль настораживала меня. Не мысль даже, а какой-то неосознанный до конца момент
притенял мою радость. Что-то было влёгкую не так. Я всё старался понять, что это, но не мог
сосредоточиться.
В конце концов, я решил, что этим негативным фактором, является то, что Валён начнет
издеваться над Альфредом после того, как мы заснимем их нестандартные отношения. Ну и пусть
издевается, - решил я, - пусть верит в свои стандарты. Я и сам к педикам не очень. Но я никого
не осуждаю и могу лишь благодарить Бога, что сам таковым не являюсь.
А может просто предупредить Альфреда?..- новая идея зародилась в моей ослабленной наркотой
головушке.
 - Вален, зайди ко мне, - выглянула Альбина из своего кабинета, когда мы закончили.
Сегодня точно мой день! снова убедился я и направился к волшебному сундуку, которым сегодня
стал мусорный контейнер. Последние метров десять я сдерживал себя, чтобы не сорваться и не
побежать.
До конца я осознал ту негативную мысль, что меня тревожила, лишь тогда когда перерыл весь
картон в контейнере. Слишком зелёной была травушка! Слишком светлой.
 * * *
Могу вам поклясться, что до этого момента я был уверен на все 888 процентов, что ничто в этой
жизни меня удивить не способно! Я не удивился, когда узнал, что все права на квартиру
принадлежат жене; не удивился, когда она вызвала милицию, и меня силой выставили за дверь; не
удивлялся и даже радовался, когда приходилось ночевать в теплых ИВС или даже на мягких койках
вытрезвителя!
Я давно уже ничему не удивлялся и ничего от жизни не ждал, но Кутузов меня сегодня удивил!
- Кузьмич, смотри, что я нашел! сказал мой одноглазый товарищ и протянул мне целый мешок
анаши. Я удивился. Да, черт возьми, я просто охренительно удивился! Я просто не поверил своим
глазам.
- Где ты это взял? спросил я, когда речь ко мне вернулась.
- В контейнере, у хозмага! радостно затараторил Кутузов. Я там всегда патрулирую. Там
пацаны пивом балуются, а бутылки мне оставляют! Ихнее, наверна! Теперь туда ни ногой! Скажи,
это опий-сырец, да?
- Это шала, Кутуз, её курят, - ответил я, - травка, понимаешь?
- Ага, - заулыбался тот, - но это же наркотик?
- Наркотик, - согласился я. Правда, легализованный в некоторых странах, но у нас за него
могут посадить, а за такое количество, могут посадить и надолго!
- Давай покурим, Кузьмич, стал просить мой приятель.
- А если твой пропитанный самогоном мозг совсем высохнет, что мне делать? усмехнулся я.
- А чё, может? не поверил Кутузов.
- Ну, дураком она тебя не сделает, конечно, ты и так не больно умный, но память постирать
может! поучительно заявил я. И это была правда. Это я знал по себе. Слишком хорошо знал.
Ведь память, это всё, что у меня осталось, и даже эта грязная комнатушка принадлежала
Кутузову, а не мне. Мы можем забыть свое прошлое, но оно никогда не забывает нас - сказал не
помню кто и не помню при каких обстоятельствах, но сказал точно.
- Ну, немножечко! заскулил Кутузов.
- Давай свой Беломор ! с Кутузом ничего не случится, решил я, всё, что можно он уже
потерял. Я заколотил для него косячок, а остальное перевязал и убрал под подушку.
- Втягивай и держи в себе, как можно дольше! я дал ему прикурить.
Кутузов довольно смешно затянулся и с глупым лицом протянул косяк мне.
- Нет, Кутуз, с меня этого дерьма хватит! Возможно, благодаря ему я и лишился жены, работы,
трёх машин, квартиры, дочки и здоровья..!
- Да ну! Кутуз уставился на косяк, но потом, отбросив сомнения, затянулся снова.
- Ну да! продолжил я. Память снова безжалостной осуждающей волной нахлынула на меня. Это
сейчас я похож на кусок дерьма, а года три назад я был преуспевающим бизнесменом. У меня была
Тойота , Газель и девятка ! Девятку я, правда, дочери подарил.
- Врёшь! - выдыхая, просипел одноглазый.
- Но потом добрался и до неё, - продолжил я, не обращая внимания. Я курил эту гадость лет
пять. Каждый день. Курил до тех пор, пока она не перестала меня вставлять. И в один прекрасный
день я решил, что травка это детская забава, захотел большего. Новых ощущений захотелось,
понимаешь?
Кутузов кивнул.
- За два года я проколол всё, что можно! Все три тачки, все банковские сбережения, которые
дочке на приданное копили, весь свой бизнес, даже до аппаратуры начал добираться, но жена меня
остановила.
- Бросила?
- Выгнала из дома. Видя, к чему всё катится, она оформила квартиру на себя и подала на развод.
- Вот тварь! посочувствовал Кутуз.
- Тварь это я! Не знаю, чем бы всё закончилось, если б не она.
- Но сейчас, ты же не колешься! одноглазый выпустил очередной парик . Глаза его
заблестели. Вернись к ней!
- Обязательно вернусь, только не к ней, а к дочери? Ты видел мою дочь Кутуз?.. Впрочем, где
ты мог её видеть. Она - весь мой смысл жизни! Вот у тебя есть смысл жизни?
Тот лишь пожал плечами и снова уставился на косяк. Привычным движением пальцев я сделал ему
пятку и хотел, было тоже затянуться, но сдержался. Всё, хватит, пора начинать новую жизнь! А
в новой жизни наркотикам места нет! Ладно, ещё, если в ней есть место для меня.
- У меня есть сын, только я даже не знаю где он! с грустным лицом сообщил Кутузов.
Зацепило, подумал я. Жив ли он, вообще.
- Когда ты был счастлив в последний раз, старый? спросил я, наливая вонючий самогон в
грязные стаканы.
- Сегодня утром! заявил вдруг он. Когда сделал первый глоток воды. Не знаю уж, счастье ли
это, но сушняк был дикий. Сроду такого не было! Просто убить был готов за стакан воды! Это
счастье?
Я задумался. Как мало иногда надо для счастья! И что, вообще такое счастье?! Нет ему точного
определения. Такого, чтобы устраивало всех. Нет, и не может быть, потому, что все разные и все
меняются. Сегодня для меня счастье увидеть дочку, а потом, насмотревшись на неё, я сочту это
нормальным положением вещей. Много ли народу посчитает за счастье увидеть собственную дочь?
Потом я сочту за счастье её свадьбу и так без конца. То есть до тех пор, пока не умру и, может
быть, смерть и окажется настоящим, конечным счастьем, а может быть, всё начнётся сначала.
Наверное, счастье такое же неуловимое понятие, как и любовь. Никогда не знаешь точно где
началось и когда закончилось.
- Да, дружище, это тоже счастье, - согласился я. Я тоже никогда не считал сон счастьем+
Пока не столкнулся с его отсутствием. Бессонница. Казалось бы, что это такое! Просто слово, в
которое не очень то и верится. Нет сна и здорово! Мало кто знает, что сон это тоже счастье!
Это такое благо, которое не оценишь, пока не потеряешь. Сон, это отдых для мозга, а если мозг
остаётся без отдыха, то страдает всё тело, страдает душа и качество мыслей.
Я посмотрел на Кутузова и понял, что пугаю его. Он уставился на меня широко открытыми
глазами, и, казалось, даже дышать перестал.
- Ладно, одноглазый, хватит о грустном. У нас с тобой есть всё, что нам надо сегодня! А это
уже не плохо, так?! я протянул ему стакан. Выпьем за твоё умение ценить каждое мгновение
этой, непривлекательной на первый взгляд, жизни и веру в будущее!
Я стукнулся с ним стаканами и осушил свой.
- Ну, и как тебе травка? спросил я, занюхав самогон усыхающим хлебом.
- Не знаю, - ответил он. А как должно быть?
- Вообще, официально, индийская конопля относится к классу галлюциногенных средств, -
вспомнил я свои рефераты в мединституте. Так называемая категория fantastica, хотя, лично я
никаких галлюцинаций не видел!
Кутузов растянулся в глуповатой улыбке. Совсем как я, в своё время, на лекциях.
- Но один мой знакомый, - продолжил я, - однажды увидел, что он находится на вершине горы,
которая на самом деле и не гора, а огромная женская грудь и держался он на ней лишь потому,
что обхватил руками сосок и терся об него!
Сосед мой рассмеялся так, что поперхнулся и зашелся тяжёлым кашлем. Чушь, конечно, полная, но
когда я вспомнил испуганное лицо моего товарища, рассказывающего это, улыбка сама выползала
на лицо.
- А если он переставал тереть этот гигантский сосок, - я уже ржал вместе с Кутузом, - то
сосок сморщивался, и он рисковал свалиться с этой горы!
Мы хохотали над этой глупостью, как дети. Мой товарищ, наверное, и был извращенцем, но если у
нас хватало воображения представить всё это, то такие ли уж мы сами нормальные? Да и есть ли,
вообще, норма?
- А другой, - вспомнил я, - увидел себя в летающей тарелке и вывалился из шезлонга! Ему
показалось, что он на операционном столе у инопланетян!
Смех разлился новым приступом по убогой каморке и спрятал от сознания всю её убогость. Хотя,
и смешного-то здесь ничего не было, но я смеялся, вспомнив выпученные глаза и дрожащие руки
Гуманоида (так мы потом прозвали того пацана), а Кутуз, скорее всего, просто накурился. Смех,
наверное единственное, что отличает человека от животного. Хотя, и собаки тоже улыбаются. Не
все, правда, но ведь и люди тоже не все.
Кутуз выпил самогон, когда смех вышел из комнаты, оставив на наших лицах улыбки, занюхал
своей подмышкой и спросил:
- А что ты с травой собираешься делать?
- Есть у меня один родственник, который сможет перепродать мешок, а нам с тобой, думаю, он
куска полтора отстегнёт.
- Полтора? - Кутуз сморщил рожу, - А чё так мало?
- А ты думал тебе миллион баксов за него отвалят? усмехнулся я, - это же просто трава. Не
гони, братан, на первое время нам хватит - приведём себя в порядок и начнём новую жизнь,
возьмём кредит и откроем свой бизнес. Будешь моим замом?
- Конечно, - заулыбался сосед, - вице-президентом! А что мы будем производить?
- Производить? задумался я. Мне никогда и в голову не приходило что-нибудь производить, но
мысль мне понравилась. В новой жизни нельзя барыжничать! Точно! Мы будем делать полезный и
благородный бизнес. Мы будем выращивать цветы! удивил я сам себя. Спрос на цветы был, есть
и будет до тех пор, пока люди не перестанут любить друг друга. Или пока цветы не перестанут
расти на нашей планете.
Кутузу, кажется, понравилось.
- Розы? улыбаясь, спросил он. При покупке трёх, четвёртую вы получаете бесплатно!?
- Розы! Белые, оранжевые, синие, зелёные, чёрные розы. Самые редкие и самые красивые цветы.
Мы будем фотографировать букеты, и продавать их вместе с открытками. Это как памятка,
понимаешь, ведь цветы засохнут, а фотка останется. Я знал, что эта идея понравиться Кутузову
когда-то он был профессиональным фотографом. А фирма наша будет называться Азалия , ты не
против?
- Нет. А что это такое?
- Это очень красивый цветок, - ответил я, - а ещё так зовут мою дочку…
На следующий день я положил траву в старую кутузовскую котомку и пошёл к свояку, или шурину,
или как там это называется, другими словами к брату жены. У него было несколько магазинов и
много полезных связей, в том числе и среди криминальных воротил. Он точно знал, кому продать
этот товар. Сначала было бы неплохо позвонить, конечно, но у меня не было ни телефонной
карточки, ни, тем более мобильного. Зато у меня было пенсионное удостоверение Кутузова. Я сел
в автобус без опасений быть высаженным несговорчивым кондуктором. Лоховоз был набит людьми,
как обычно бывает в час пик. Я даже немного огорчился, что кондуктор может до меня и не
добраться, и я не смогу сверкнуть своей ксивой . Впрочем, в следующую минуту я об этом забыл.
Передо мной стояла солидно одетая женщина и пыталась вести беседу со своей подругой, сидящей
рядом. Я решил, было удивиться тому, что такая респектабельная дама ездит в общественном
транспорте, как меня удивили сильнее. Сначала я не понял, как она может открывать сумочку,
висящую на правом плече, если правой рукой она держалась за поручень, а потом заметил, что
рука мужская.
Я растерялся. Если щипач сейчас спилится, то подумать могут на меня. Я поднял глаза и
встретился взглядом с молодым наркоманом. Его точки-зрачки испытывающе смотрели на меня. Рука
замерла. Я помотал головой, давая понять, что мне это не нравиться. Но щипач, видимо, понял
так, что я не собираюсь его сдавать, и рука вновь задвигалась.
Беспонтово, понял я. Что же делать? Молчать и ждать пока автобус остановится, а потом
пересесть в другой, или привлечь внимание этой дамы. Сдавать этого парня не хотелось, хотя его
зрачки и были убитыми, но если он обчистит её, то подумают на меня. Мой внешний вид давал
право думать обо мне самое неприятное. А если меня начнут обыскивать и залезут в мою котомку…
Вот влип!
Нарк, тем временем, открыл сумочку и уже нащупывал кошелёк.
Как же ты можешь начинать новую жизнь, сказало что-то, что заменяло мне совесть, если на
твоих глазах обворовывают человека, а ты спокойно на это смотришь. Но не могу же сдать этого
несчастного придурка, возразило что-то вроде понятия о чести.
Нет, приятель, или ты начинаешь новую, действительно новую жизнь, в которой нет наркотиков,
наркоманов, щипачей, барыг и прочей дряни, или ты не начинаешь ничего, а просто обманываешь
себя.
Я ещё раз помотал щипачу головой. Тот насторожился, но руку убрал лишь тогда, когда я
обратился к его потенциальной жертве.
- Извините, вы не подскажете, где мне лучше сойти, чтобы попасть на улицу Достоевского?
спросил я у женщины.
Она взглянула на меня сверху вниз и, стараясь скрыть вполне понятную антипатию, бросила:
- Через две остановки.
- Спасибо большое, - поблагодарил я. И стоило ли ради такого к себе отношения спасать её
кошелёк? Однако её высокомерие не сильно меня расстроило, и я остался доволен своим поступком.
У вас, кажется, сумочка раскрылась!
Женщина дернулась к сумочке, нашла кошелёк и с подозрением осмотрела окружающих её пассажиров.
- Спасибо, - сказало она, закрывая сумочку. Взгляд её изменился. Высокомерие исчезло и
появилось что-то похожее на благодарность и… стыд? Да навряд ли.
Нарк зыркнул на меня двумя колючками, но ничего не сказал. Да и что он мог сказать?
Посоветовать пересесть на пятый трамвай?
Выйдя на своей остановке, я не сразу заметил, что неудавшийся щипач вместе со своим
здоровенным напарником вышел за мной. Они догнали меня.
- Эй, старый! крикнул нарик мне вслед. Я обернулся. Знаешь, во сколько я оцениваю тот
бумажник, с которым ты меня побрил?!
Вот и сделал доброе дело! Не делай добра не получишь зла, так, по-моему говорят.
Если б этот балбес был один, я бы просто настучал ему по шее, но с ним был здоровый бугай не
меньше меня ростом, а в плечах даже пошире. Зрачки напарника тоже были сужены. И как это я
забыл, что щипачи не работают в одиночку. Вот теперь влип по-настоящему.
- Спокойно, пацаны, это не моё, конечно дело, но если б вы её обчистили, то подумали бы на
меня!
- Ну и что? спросил здоровый, кладя руку мне на плечо. У тебя лопатника нет и всё! Чего
тебе боятся?
- Пойдём-ка в подъезд зайдём, - предложил второй.
- Да у меня нет ничего, - начал я паниковать. Без мешка марихуаны я чувствовал бы себя
намного уверенней. Вы не видите, что-ли, я бомжую.
- Разберёмся, - здоровый толкнул меня в сторону ближайшего подъезда.
Надо ломиться, понял я, пока мы на тротуаре, они кипяш поднимать не станут.
- А если я закричу, что наркоманы хлеб отбирают?
- Попробуй только, ублюдок обосанный! нарик достал финку и щёлкнул лезвием.
- Что-то ты занервничал! усмехнулся второй. Денег что-ли много?
Я нагнулся и, оттолкнув здорового, бросился к остановке. Однако в следующее мгновение
оказался на асфальте. Тот, что открывал сумочку, подкосил меня банальной подножкой. На мои
рёбра обрушились тяжелые ботинки и кроссовки наркоманов. Выкрутив мне руку, они вырвали
котомку и побежали+
То есть хотели побежать, но врезались в резиновую дубинку нарисовавшегося лейтенанта. Вот
тогда я понял, что первые два раза я заблуждался. По-настоящему влип я только что! На все 888…

 * * *
- Ну красавчики! я пристегнул резинку к поясу. Что ж вы теперь у бедных пенсионеров
бутылки отбираете? Стоять, Сидоренко! Если сломишься, то сначала дружок твой на сутках
молиться на тебя будет, а потом и сам в ласточку наиграешься!
 Отморозок, собиравшийся сделать ноги, застыл и опустив глаза отвернулся. Есть,
значит, к другу уважение.
- Василий Русланович, прости, сорвались. Он нам денег должен! Гареев указал взглядом на
бомжа.
- Да что ты говоришь? - я посмотрел на стареющего мужчину отряхивающего свой заношенный плащ.
Это правда?
Бомж растерялся. Он посмотрел на своих обидчиков, потом снова на меня, но так ничего и не
сказал. Боится он их, что ли, или на самом деле должен?
- Ну и что, Гареев, здоровья много? -детина так и остался сидеть на земле. Видно, сильно я
ему саданул. Вдвоём старика осилили?! Красавцы! Что глазки прячешь?
- Какой он старик, - пробубнил Гареев, - он сам начал.

 * * *
Да уж, не везёт, так до конца. Сначала этот урод в лоховозе всю малину обосрал, теперь ещё и
участок подарков надарит. Даже если бомжара не заявит, этот крыс всё равно нас по зрачкам
выкупит. Ну куда вот Мясо ломанулся?! Неужели, трудно посмотреть куда тебя ноги несут! Можно
подумать старик махнул бы плащом и превратился в бэтмена!.. Правда, участковый, действительно,
неожиданно появился - за гаражом он нас, что-ли, пас стоял. Всё, приехали, ломиться понту
нет. Или попробовать?..
Только я сделал шаг в сторону, участок как рявкнул на меня. Ушлёпок в мундире! Тебе бы в
ласточку сыграть.
Я не смог сдержать улыбку, представив привязанные через спину к ногам руки мусора .
Сломиться можно не догонит, но вот Мясо жалко. Ему за меня париться придётся. Сильно ему
досталось, видимо, даже вставать не хочет! Или шлангует?
- Василий Русланович, прости, сорвались,- начал мазаться кореш. И как у него язык
поворачивается по имени отчеству к мундиру обращаться?! Хотя, съезжать с этой темы, конечно,
надо. Тут сутки минимум. А если бомжик ещё и заявление настрочит, то это писец полнейший! Да
не, не должен, успокаивал я себя, про долг возражать, вроде не стал. Да он же сам, дурилка,
весь улов мне запорол должен ведь понимать! А если всё же заявит…
- Это правда? - спросил участковый у бомжа. Тот позыркал на меня, на Мясо, снова на мусора,
отряхнул свой беспонтовый плащ и ничего не ответил.
Неужели, не сдаст. Вот молодчина! - обрадовался я. Видать, с понятиями чувачелло попался.
 Участок ещё попонтился, подобрал сетку, выроненную Мясом, и протянул бомжу. Старик как-то
странно посмотрел на мусора , словно, не до конца понимая что происходит, затем взял сумку и
пошёл к тротуару.
- У вас претензий к ним нет? - мусор , видимо, тоже удивился.
- Я же говорил он нам должен! обрадовался Мясо и начал подниматься.
- Никаких претензий, - бомж обернулся и чему-то улыбнулся.
-Сидоренко, да ты никак опять обдолбанный ? участковый выкупил меня по глазам. Хреново!
Опять 38-ая! Опять сутки! Опять клопы. Хотя…
 
 * * *
- Алик, спрячься в ванной! сказал я, когда в дверь позвонили. Кого сюда несёт?! Не хватало
ещё, чтобы нас с Аликом увидели вместе. Альфред, хоть и придурок полнейший, но намного нежнее,
чем эта стареющая стерва, на которой меня угораздило жениться. Он точно знает, что нужно
мужчине, но лучше, чтобы об этом больше не знал никто.
Когда Алик закрылся в ванной, собрав на ходу свои шмотки, я завязал халат и посмотрел в
глазок. За дверью стоял муж сестры. Шурин или свояк, как их там называют. Неужели, снова
денег пришёл просить. Я открыл дверь.
- Здорово, родственник! Максим протянул руку. Пришлось к ней прикоснуться.
- Что случилось?
- Дело есть, - улыбнулся наркоман или бывший наркоман, если такие бывают. Тебе должно
понравиться.
- Я сейчас занят! - ответил я. - Приходи завтра.
- Чем это ты занят в домашнем халате? - усмехнулся Максим. - Задницу бреешь или красишь
волосы в носу?
Кретин, он, видимо, находит это остроумным. Я хотел, было уже накричать на него и выставить
за дверь, но он начал что-то доставать из своей холщовки.
- Как тебе такой вот сюрприз?! мой вынужденный родственник достал чёрный пакет и протянул
мне.
- Что это?
- А ты посмотри, - Макс загадочно улыбался.
Я заглянул в пакет. Похоже на план, только больно зелёный.
- Где ты это взял? спросил я, пропуская его в квартиру.
- Друг принёс, - ответил он, снимая свои грязные штиблеты. У тебя тапки есть?
- Нет, ты больно не располагайся, даю тебе пять минут, чтобы изложить где ты это взял и что
тебе за это надо, - я тем временем высыпал содержимое пакета на стеклянный журнальный столик,
чтобы оценить количество.
- Что-то ты грубо гостей встречаешь, - насупился нахальный родственник, - Неужели, не рад?
- Рад, как дефолту! вскипел я. Чему тут радоваться? Откуда я знаю, что это такое и кто за
этим может прийти! А если за тобой мусора следят?!
- Да ты чё, Рудик, какие мусора! Это анаша. Не веришь - сам попробуй, а где взял - тебя не
касается и никто за ней не придёт. Я бы и сам её опрокинул, только знаешь ведь все связи
растерял. А с такими вещами к незнакомым не сунешься, я её, как увидел сразу о тебе подумал
ты -то быстрей с ней определишься!..
- И что ты за неё хочешь? спросил я немного успокоившись.
- Тысячу семьсот рублей! - ответил тот, словно ждал моего вопроса. Давно, видимо, просчитал
всё.
- Ты чё, смеёшься? - засмеялся я, решив немного сбить цену, и тут в ванной что-то брякнулось.
Вот засранец, не может пять минут без шума посидеть. Теперь Макс подумает, что я с
любовницей. Впрочем, пусть лучше думает так.
- Ты не один? - Насторожился родственник. - Слушай, мне плевать - с кем ты, и Розе я,
конечно, ничего не скажу. Мне нужно всего штуку семьсот. Ты этот мешок за час сможешь
пульнуть, а мне ещё делиться надо! Сам ведь понимаешь, сделка выгодная.
- А почему я тебе должен верить? - спросил я, перебирая пальцами траву. А если это конопля
простая?
- Ты за кого меня принимаешь? обиделся он, но уверенности в голосе заметно поубавилось.
Попробуй сам.
- Я попробую, но сейчас у меня времени нет. Я начал сгребать траву обратно в пакет. Заходи
завтра.
Макс насупился:
- Ну, хоть пять сотен-то пока дай!
- Завтра, - повторил я и тут услышал, что кто-то открывает дверь.

 * * *

Виталик - пацан, конечно, не глупый, но что касается ответственности, то он просто обезьяна
за рулём Белаза . Говорил же ему поаккуратней с этими коктейлями, не увлекайся! Нет, чтобы
как все нормальные люди пивка потянуть, нажрался своих дурацких отвёрток и чуть не разбил
машину. Мне-то, конечно, плевать, тачка его, но жизнь-то моя! А если б перевернулись нахрен!..
- Слушай, Валён, - сказал Виталь, подавив очередной приступ икоты и начал ржать. А мы бить
его будем?
- Как бы он нас не побил! - ответил я. Нет, я не верил, что Рудольф мог нас осилить, но,
глядя на пьяного приятеля, я понимал, что на него лучше не рассчитывать вовсе. Он на ногах-то
едва держался, хотя и старался скрыть это.
Я ничего не имею против Виталя - парень толковый - и идея была его, и копии ключей сумел
достать, (правда, не колется - как он умудрился их сделать, но подозреваю, что не без помощи
Альфреда), но зачем было напиваться до такой степени!? Пойдем, говорит, припьём влёгкую, для
смелости. Вот и припили ! Прилипли - было бы точнее, но, слава Богу успели отлипнуть! Ещё и
машину у отца угнал. Ладно в тот «Лексус» не въехали - просто повезло.
- Эй, Рудольф! - закричал Виталик. Выходи, подлый трус!
- Тише, кретин! - зашипел я на него.
- Я не кретин! - заявил он, сделав обиженное лицо. Я гений! Валён, признай, ты должен
признать, что я - гений.
- Гений! - согласился я, но только лишь для того, чтобы он перестал орать. - Какая квартира?
- А я откуда, ик, знаю? - снова начал икать мой нетрезвый напарник.
- А, что Фред тебе не сказал, что-ли? - я хотел просто пошутить, но Виталь неожиданно
проболтался.
- Он сказал, что третий… - тут он понял, что сболтнул лишнее и снова икнул, - этаж.
- Так он, всё-таки, в курсе? - я, как мог серьезней, уставился на напарника, хотя самого
распирало от смеха.
- Да, - Виталь решил признаться, - а как бы мы ещё достали ключи?
Мы поднялись на третий этаж. Ключа было два, и я сразу понял от какой они двери. Только одна
дверь была похожа на дверь директора сети магазинов. Стальная, обитая бежевой кожей или
заменителем. Я достал камеру, позаимствованную у дяди, и нажал на кнопку записи.
- Не снимай меня! - сердито забубнил Виталик, когда я навел на него объектив. Я не вото ,.. не
фого… не геничный, вобщем, я!
- Зато ты видеогеничный! - я сделал наезд на его пьяную рожу. Так. На всякий случай.
 - Не снимай! - напарник отвел камеру в сторону.
 Я опустил аппарат и достал ключи. - Ты готов? - спросил я перекрищиваясь.
 - Всегда готов, - Виталик по-пионерски приставил ладонь ко лбу.
- Ты заходишь первый и …
- И кричу: Здавствуйте, Рудольф Аксянович! , - перебил меня напарник.- Тогда Альфред сделает
виноватое лицо, скажет: Рудик, что это? и убежит в другую комнату. А ты будешь всё это
снимать!
- Даже так?! - слегка удивился я. О роли Альфреда я и не думал. Ну что ж, приступим.
Аккуратно, стараясь не шуметь и чувствуя себя агентом Джоном Инглиш, я открыл первый замок,
вставил второй ключ и, резко повернув его, распахнул дверь.
Виталик уверенно шагнул внутрь и сразу закричал:
- Здравствуйте! - потом он икнул и добавил, - Рудольф Аксянович.
Я навел объектив на его спину и пошёл за ним.
Напарник открыл дверь в гостиную и застыл на пороге. Мне пришлось его
оттолкнуть, чтобы снять содержимое комнаты. Я искал взглядом Рудольфа, но, увидев в середине
комнаты журнальный столик, забыл и про Рудольфа, и про Альфреда, и даже про Моисеева с Фредди
Меркъюри. Секунд пять я снимал зеленую кучку на стеклянной поверхности столика и, возможно
снимал бы дольше, но тишину нарушил хозяин квартиры и, как профессиональный оператор, не
отрываясь от камеры, я перевёл взгляд на него.
- Что это значит?! - угрожающим голосом напомнил о себе Рудольф Аксянович. Рядом стоял
какой-то небритый мужик в грязном плаще. Я снял и его.
- Это значит, - сказал протрезвевшим голосом Виталик, - Рудольф Аксянович, что вы нас приятно
удивили! Мы-то подумали, что вы, извините за выражение, педик, а вы всего лишь наркодиллер.
Простите нам, пожалуйста, наши безосновательные подозрения!
- Ты их знаешь? - спросил мужик похожий на бомжа.
- Да, я их знаю, - ответил Рудольф. - Это мои знакомые покойнички.
Мой (скорее всего бывший) директор двинулся на меня, как бык на тореадора и не знаю, чем бы
всё это закончилось, если бы нам не помешали.
Кто-то постучал меня по плечу и я, вместе с камерой обернулся.

 * * *

Не знаю, люблю ли я её, но то, что иногда я её ненавижу, это стопудово! Может, в любви так и
должно быть, но мой брат считает иначе. Если ты влюблён, то ты не можешь злиться на девушку,
говорит он, ты способен понять любой её взгляд, жест, поступок, любое её слово, а понять
значит простить. Скорее всего, он прав, но он говорил о влюблённости, а в самом начале наших с
ней отношений всё примерно так и было. Видимо, влюблённость и любовь не совсем одно и тоже.
- Ты уверен? спросила она, смягчив немного голос.
- Абсолютно, - ответил я.
- И что делать?
Азик любит группу Руки вверх . Понятия не имею за что, и может быть, это ещё одна причина
задуматься о нашей с ней совместимости, но пара этих безголосых мудаков её действительно
вставляет. Что можно сделать на моём месте? Одно из трёх: либо уважать её вкус и вместе с ней
пойти на концерт эти мега-поп-даунов, либо расстаться и найти кого-нибудь другого (благо
девчонок больше, чем нас), либо свой вариант. А что делать, если стипендию не дали, родители
на мели и занять негде? Остается лишь наблюдать разочарованное лицо любимой девушки и видеть в
её поскучневших глазах отблески своей вины.
- А у Ганса тоже нет? спросила она.
- Аза! я постарался скрыть своё раздражение. Двадцать седьмого я получаю стипендию, а
двадцать девятого приезжает Зёма - давай лучше на неё сходим!
- Да на фиг мне твоя Земфира, - сморщила личико моя девушка, - Светка говорит, что она
наркоманка!
Я хотел было возразить, но она не дала.
- Ладно, пойдём к моему дядьке, может, он одолжит до твоей стипендии, - она потащила меня по
улице.
- Но я же в форме! - я вообще не люблю ходить в милицейской форме, а представать в ней перед
родственниками возлюбленной это и вовсе самоуничтожение!
- Пофиг! - решила она. Ты должен гордиться тем, что учишься в школе МВД, а ты стремаешься!
- Я заходить не буду!
- Будешь, - засмеялась она. А то он мне не поверит.
Вскоре мы поднялись на третий этаж и Аза, увидев открытую дверь, испугалась.
- Киря, давай ты первый войдёшь, - попросила она и спряталась за мою спину.
Я распахнул приоткрытую дверь и вошёл. Увидев спину парня, снимающего что-то на камеру, я
предположил самое страшное дядьку завалили и эксперты снимают расположение тела.
Отстранив от себя Азалию, я постучал парня по плечу. Тот обернулся и замер. Через его плечо я
увидел еще одного парня, грязноватого мужика и мужчину в халате.

 * * *

Увидев милицейскую форму, я сработал инстинктивно. Пока он не заметил того, что лежало на
столике, я смахнул рукой остатки травы в пакет, закрыв столик спиной, и швырнул пакет в
открытую форточку. Видимо, сказалось волнение, потому, что в университете никто не забрасывал
трёхочковые точнее, чем я, а сейчас мешок ударился о стекло и упал на подоконник. Всё, что я
подумал в этот момент, а подумал я очень много, могло вместиться в одном коротеньком словечке.
Если кому-то это интересно, то заканчивается это слово на букву ц…
 * * *
И всё- таки заблуждался я сегодня не дважды, а трижды. До этого момента я не влипал, а просто
прохлаждался на берегу моря в знойный день. Сейчас же я влип по-настоящему. В квартире
Рудольфа неожиданно появился милиционер. Это было тем самым, чего не хватало моему
расшатанному рассудку для полного катапультирования. Мало того, что какие-то мутные типы
засняли нас на видеокамеру, так ещё и мусор нарисовался. У Рудольфа не квартира, а просто двор
проходной. Я, наверное, даже не удивлюсь, если сейчас зайдёт Санта-Клаус с Дедом Морозом
вместе. Если вам кажется, что вас трудно удивить, забудьте об этом навсегда, даже умирая, вы
можете удивиться!
Рудольф среагировал быстрее, чем я успел опомниться. Смахнув траву в пакет, который он до сих
пор держал в руке, он бросил пакет в форточку, но не попал.
Всё происходило словно в замедленной съёмке. Не знаю, сколько я смотрел на чёрный пакет
лежащий на подоконнике. Может, секунды три, может, все тридцать, но тут кто-то в моём мозгу
шепнул: Забей мяч в корзину! и я пришёл в себя.
Протянув руку, я взял пакет и швырнул его в форточку. Описав небольшую дугу, мешок вспомнил о
гравитации и исчез внизу.
- Папа? - услышал я до боли знакомый голос.

 * * *
Вот свиньи! Всё-таки панки в чём-то правы в свинарнике, действительно проще быть свиньёй.
Сделай я два шага раньше, чем я их сделал, и эта помойка упала бы мне на макушку! А если там
какая-нибудь пустая бутылка, то она стала бы последней в моей жизни! Впрочем, нет, тогда бы
бутылка разбилась, а мешок шлёпнулся довольно-таки легко.
Я поднял голову, но, как и следовало ожидать, из окон никто не высовывался, и балконы
пустовали. Лишь какой-то старик курил на лоджии, но он бы недобросил слишком далеко.
Эх, нибудь на мне формы как пнул бы этот пакет метров на дцать . Ладно, хоть урна недалеко.
Я подхватил пакет и направился к стоящей неподалеку урне исполненной в виде открывшего клюв
пингвина. Накормил пингвина чёрным пакетом и пошёл дальше. Шагов через пять я встал и
задумался.
А не слишком ли лёгкий был мешочек, лейтенант Чижов? спросил я себя. Если он набит бумагой
или тряпками, то не проще ли его в мусоропровод выбросить?
Простое человеческое (впрочем, обезьянам оно тоже свойственно) любопытство овладело мной, и я
вернулся к пингвину, залез рукой в его пасть и извлёк оттуда только что брошенный пакет. То,
что я там обнаружил, было более чем необычно. Находка меня просто обескуражила. Я если раньше
я не понимал смысл этого слова, то сейчас понял, что оно значит. Из головы вылетело всё. Весь,
так сказать, кураж. Не знаю, сколько я так стоял возле голодного пингвина, глядя внутрь
черного пакета, и боюсь, не узнаю никогда.
Очнувшись, я ещё раз посмотрел на окна дома выплюнувшего этот мусор , достал и прикурил
сигарету и, замотав хорошенько мешок, направился к буржую.
Буржуй это девушка. Так её называют только те, кто пользуется её услугами и мы. Мы взяли её
на торговле героином и могли бы надолго упрятать за решётку, но у неё больная матушка,
которой постоянно нужен инсулин, а единственная дочка инвалид. Единственный способ выживания
для обеих торговля наркотой. В общем, Буржуй работала на органы. Через неё мы выходили на
крупных наркокурьеров, залетных нарков, и по мере необходимости (так, если кому-то надо для
отчётности) принимали с поличным местных торчков.
Правда, опытные наркуши вроде, Мяса и Гарея никогда к ней не обращаются, но лохов хватало во
все времена. Выставит на её прилавки халявную марихуану взаимовыгодное дело! Ганджубас для
наркоманов что-то вроде супер лёгких сигарет для заядлых курильщиков. Если кто-то
переключится на план, то всем станет лучше, решил я, и Буржую с её мамкой, и нам, и самим
наркоманам.
Через полчаса я был у Буржуя.
- Если спросят, отдавай оптом, - сказал я ей, - по пятьсот за стакан. Здесь стаканов шесть,
значит, ты должна отдать полтора куска, понятно?
Девушка кивнула.
- А что башиками продавать нельзя? спросила она, принимая пакет.
- Продавай как хочешь, но если кто-то захочет купить большую партию, скажем, больше двух
стаканов, то ты сразу звонишь нам! Номер ты знаешь.
- Знаю…

 * * *
 - Ну и мудила же ты, Толстый, - сообщил я своему приятелю, - разве сказал и
летал - это крутая рифма?
- Ну, тогда другая: Девочка в поле какашку нашла
 - Что это, дядя? спросила она
 - Брось эту гадость! - ей дядя сказал
 Долго потом он лицо вытирал.
- Да ну тебя! сморщил я нос. У тебя обязательно девочка что-то нашла если не гранату,
то какашку и неизменный дядя обязательно что-то сказал . Вытирал и сказал - это тоже
беспонтовая рифма! Для сказал подошло бы вокзал или вонзал.
- Да пошёл ты, - обиделся Лысый, - Пушкин - лохушкин!
- Кузьмич, ты чё расстроился? Не расстраивайся, Кузьмич. Поэзия это - ну, например:
 Девочка с горки каталась на санках
 Рядом солдаты крутились на танках
 Косточки хрустнули, словно капуста
 Стало на горке уныло и пусто.
Лысый улыбнулся.
- Сколько дашь? - спросил он, когда мимо проходила симпатичная фифа.
- Ну, баллов семь! - ответил я так, чтобы она услышала. Она обернулась. Все оборачиваются.
- Да не, круглая девяточка! - высказал своё мнение Лысый. Вообще-то, Лысый давно уже не лысый
и волосы у него подлиннее, чем у меня, но очень уж идет ему это погоняло. Да и не обижаться
ума хватает.
- Семь с половиной - максимум! Посмотри на икры! - возразил я.
- Ты же сам говорил, что половина не считается! - изумился Лысый.
- А теперь считается!
- Ну и отморозок же ты, Витёк! - снова надулся приятель.
- Зато, я знаю, как настоящий шотландский виски отличить от американского! - с гордостью
заявил я.
- На нем просто написано scotland , - предположил Лысый.
- Далеко не всегда!
- Ну и как?
- У шотландцев в слове whiskey нет буквы е ! - поучительно сообщил я.
- А я знаю, как из закрытой бутылки шампанского выпить тридцать миллилитров! - заявил Лысый.
- Я тоже знаю.
- Как?
- Как, ты говоришь, её зовут?
- Ты тему не меняй! Говори, как выпить!
- Слушай, толстый, если ты будешь доставать меня тупыми вопросами, я натяну твой глаз тебе же
на пупок! - предупредил я.
- А я сделаю тебе два пупка! - парировал он.
- Так как?
- Алиса.
- То, что барыгу зовут Алисой я и без тебя, ушлёпок, знаю! Я спрашиваю - как выпить из
закрытой бутылки.
- Отдыхай!
- А я тебе анекдот расскажу!
- Рассказывай.
- Сначала скажи как выпить.Стой, ты же как-то по-другому её называл.
- Есть у неё какое-то странное прозвище, - согласился Лысый, - только я не помню постоянно
из головы вылетает. Но зовут её Алиса, это точняк! А почему ты спрашиваешь?
- Да так. А она в курсе, что нам четыре надо?
- Да, я сказал. Ну что там с анекдотом?
- С анекдотом, - я попытался вспомнить свежий анекдот, но что-то не выходило. - Знаешь, кому
бы я дал десяточку?
- Кому?
- Анджелине Джоли! - поведал я о своей тайной страсти.
- А я Вупи Голдберг! - заржал Лысый. - Голливуд несчитово!
- Почему несчитово? - запротестовал я.
- Потому, что мы здесь, а они там! - с серьёзным видом сказал Лысый.
- Но это совсем не мешает мне влюбиться в Джоли! - не согласился я.
- А мне мешает, - погрустнел мой друг. Затем зевнул и добавил. В Николь Кидман.
- Слушай, дело было в Москве, - решил я его развеселить. Стоит наркоман на Красной площади,
виснит, изчесался весь. Подходит к нему турист и спрашивает: - Молодой человек, не подскажете,
мол, где у вас тут Красная площадь? Нарк ноль внимания весь в себе. Ну, турист повторяет:
- Эй, парень, подскажи, как пройти на Красную площадь? Наркоман открыл один глаз, почесал щёку
и снова завис. Тогда турист хватает его за плечо, трясёт и кричит ему в ухо: - Пацан! Где
площадь Красная!?. Ну, нарк очнулся и говорит: - Сейчас объясню, только слушай внимательно и
не перебивай! Пойдёшь сейчас по той улице, дойдёшь до светофора перейдешь на другую сторону.
Дорогу переходи внимательно, движение у нас бешеное, собьют и не остановятся! Потом свернёшь
налево, понял? Мужик кивает. Пройдешь три квартала и перейдёшь подземный переход, потом
свернёшь направо и через дворы выйдешь к метро, запомнил? Турист снова кивает, да, мол,
запомнил. Сядешь в поезд и проедешь три остановки, поднимешься наверх и сразу выйдешь к
рынку. На рынке никого не слушай барыги у нас ушлые впарят тебе какую-нибудь дрянь
ненужную! Нужна тебе дрянь ненужная? Мужик говорит, нет, мол, не нужна. Тогда пройди через
весь рынок и в самом конце возле выхода увидишь бабулек со всякой скотиной. Свиньи там, куры
перелётные, овцы бешеные. Ты найди самого жирного гуся и поторгуйся. Только хорошо торгуйся,
пусть треть сбросит, а то они цены нереальные ставят, а переплачивать тебе не резон, так ведь?
Турист кивнул. Возьми гуся за ноги нижние и со всей силы, что есть мочи шмякни его башкой об
асфальт. Со всей дури бей, чтобы мозги вытекли, а когда мозги растекутся ты собери их в
ладошки и е** , а мне мозги не е**, я не знаю где красная площадь!!!
 Лысый выпал. Никому этот анекдот почему-то не нравился. Может, слушатель представляет себя
туристом и обламывается от такого финала, может просто чувствует себя слегка обманутым, не
знаю. Но мне всегда нравилось наблюдать за реакцией слушателя! За шевелением мысли в его
голове, за сменой эмоций на лице, за разочарованием смешанным с самоиронией и ещё Бог знает с
чем. Никто не смеялся так, как заржал Лысый, когда услышал оконцовку. За это я и любил своего
толстого лысого друга. Чувство юмора это единственное, что мне нравится в людях, а у нас с
Лысым с юмором всё нормально! Или, может быть, наоборот, все не нормально, но, главное, что у
НАС, вместе.
Тогда мы были детьми и прошу вас не судить нас слишком строго. Что можно взять с детей? Почти
ничего. Разве только пару тысяч деноминированных рублей, да пару лет свободы. Условно.
- Вспомнил, - сказал Лысый, когда смех его отпустил. Буржуй её кликуха!