Caritas

В Риме лето отвратительно жаркое; с восьми утра мы на улице, потому что нет дома, нет работы и совсем немного денег. Что бы получить хоть что-то из перечисленного, с раннего утра и до позднего вечера мы мотаемся по Риму. Звонки, встречи, отказы, кажется этот кошмар не закончится. К часу дня в глазах темнеет , хочется залезть в ближайщий фонтан и жить в нем. На улицах спасают от жары fontanelli, или по- русски, колонки с питьевой водой.
Сегодня первый раз в жизни мы идем в обедать в caritas, это благотворительная религиозная организация, которая оказывает помощь бедным, бездомным, безработным- мы подходим по всем статьям и нам выдали талоны на обед и ужин.
Дорога от Termini (ж.д. вокзал) до столовой тягостна от того, что уже по пути, понимаешь что по этой дороге ты переходишь в другой социальный слой, который раньше только наблюдал со стороны, сейчас ты в нем живешь, он – это и ты. Протесты Эго, посылаемые в пространство мозгами просто смешны, потому что желудок требует пищи. Вот так, раздираемая противоречиями, я все таки иду к своей тарелке под полящим солнцем.
У входа проверка документов, потом тесная людская очередь, «ах, сегодня утром вы принимали душ и пользовались парфюмом, ах какая жалость». Здесь побеждают запахи бездомности, немытых, потных тел, дешевой еды. Значительно лучше выглядят эмиграны , они как и я думают что caritas временное прибежище в их жизни – дай Бог каждому вырваться из этой западни, ведь для многих caritas стал кормушуой - ловушкой на всю жизнь. Я рассматриваю толпу, в очереди человек 50-70. Бездомные со своими многочисленными авоськами, весь скраб они таскают за собой и весь гордероб на них, несмотря на 35-ти градусную жару. Бывший дизайнер, которого я определила по кусочкам джинсовой ткани, нашитой на пиджак, пожилой хиппи, старушка – гномик с многочисленными браслетами на руках, мужчина средних лет, явно промышляющий мелким воровством и перепродажей, уличные музыканты. У самого входа очередь тормозит хронический алкоголик , с изуродованным накануне лицом. Нос ему пытались зашить, но пациент успешно вырвался от врачей и сейчас его украшает окровавленная нить, свисающая с носа. Какая удача оказаться с ним за одним столом! Приятного аппетита! Мы дошли до второго контроля за которым уже выдавали еду в одноразовых пластиковых тарелках. Меню не поражает разнообразием , на первое макароны или рис , на выбор, на второе – салат или овощи с мясными или рыбными производными, всегда фрукты. Еда качественная, но надо ли говорить, что это еда чтобы жить, а не чтобы получать удовольствие. Хотя, возможно, я ошибаюсь, некоторые пациенты явно чувствуют себя посетителями фешенебельного ресторана – категория психически больных: в очереди, они как правило, выражают нетерпение, нервничают, но расположившись за столом, получают удовольствие, подзывая бой-скаутов и монахинь, обслуживающих caritas, так как буд-то окрикивают официантов, широким жестом и небрежным кивком.
-Эй, воды!
На столе графин, полный воды, но просьба выполняется, и это не значит, что через минуту пациент не попросит снова воды. Худая девушка с восточным лицом, отчаянно жестикулирует разговаривая с только ей видимым собеседником. «Разговор» становится все острее, на него начинают откликаться другие сумашедшие, я чувствую как растет напряжение в воздухе. Девушка срывается на крик, вскакивает из за стола, наконец, к ней подходит социальный работник и через несколько минут ситуация улажена. Возбудительница скандала моет руки в графине для воды и удаляется. В следующий раз она играла роль коварной обольстительницы, бросая недвусмысленные взгляды на близсидящиих мужчин. Собратья по болезни, воспринимали этот флирт как должный и по степени болезни, отвечали.
Временами мне начинало казаться что я тоже схожу с ума, хотелось закричать страшным животным криком, способным остановить эту человеческую комедию и вернуть всех этих людей в детство, чтобы попробывать жить еще раз, но без caritas, без сумашествия и бродяжничества.

Мы возвращались к Termini вместе с другими. После обеда обитатели caritas не спешили расходиться, кто –то остановился выкурить сигарету, поговорить. С лиц сошла напряжкнность, одной голодной проблемой стало меньше. Мы возвращались к Termini...

Почему во всем мире вокзалы пристанища для странствующих и страждущих, но для одних на короткое время, для других- конечная станция в жизни?!

Рим июль 2003