Избранное 5. 2, или На каких часах правильное время

Обстоятельства – пикирующие бомбардировщики. Только построишь нечто грандиозное, золотых пропорций (неважно, в мечтах ли, словах ли, в другом каком материале), и вдруг – свист, вой, рев двигателей, пригни голову, иначе шасси темечко стешет... Ба-бах! – и все твои архитектурные подвиги в руинах.

Мысль мою о новом Избранном, почти уже сформулированную, смел Энди Уорхол. В московском Центральном доме художника на Крымском Валу его выставка. Я там была сегодня. Король поп-арта надругался над моей мыслью, пришлось ее... даже не ее, а все, что от нее осталось, какие-то жалкие дрызги, ошметки, сгрести в горсть и схоронить в тайничке до лучших времен.

С творчеством Уорхола знакомы все. По крайней мере видели им исполненный(е) портрет(ы) Мерилин Монро (их множество!), где она полуулыбается пунцовыми губами и глядит из-под полуопущенных густо-синих век – уставшая, но привыкшая и снисходительная к тому, что ее вожделеет всяк, в ком теплится жизнь. А еще – где она едва удерживает самовольно взлетевший подол белого платья. Автопортрет Уорхола с всклокоченными волосами и безумными глазами тоже широко известен. Кстати, эти его работы (и им подобные) вполне ожидаемы. Не в том смысле, что еще шагая по Крымскому мосту в сторону ЦДХ, я была уверена в будущих впечатлениях, но осмотрев все развешенное по стенам, вполне удовлетворилась: так и знала. При ретро-взгляде из нынешних времен этот Буратино-очкарик вполне прогнозируем.

Но было на выставке и то, чего я никак не ожидала. Этот апологет масскульта снимал вполне арт-хаусное кино. В темном зале ЦДХ проецировались на стену его «Кинопробы». Примерно в середине 60-х в течение нескольких лет Уорхол снял около 500 трехминутных ч/б «кинопортретов». (Если честно, о трех минутах я прочитала в интернете, сама время не засекала. Успела посмотреть 6 роликов.) Вдоль стены, на которой разворачивались уорхоловские живые картинки, был выставлен ряд стульев. Но сидеть на них и наблюдать действие «в лоб» показалось пресным – геометрия слишком примитивна. Выйти в соседний зал и встать так, чтобы, в соответствии с законами перспективы, края проецируемого на стену кадра составляли острые углы с линиями квадратного проема, соединяющего два зала...

На экране блондинка, причесанная и «мэйкапированная» в стиле 60-х. Она мужественно «держит» объектив. Смотрит в него не отвлекаясь, не улыбаясь, стараясь не обнаруживать эмоций. От напряжения глаза ее наполняются слезами, но она позволяет себе только самые малые угловые уходы от оси взгляда. Жутко. Поскольку на месте объектива я, она пристально всматривается в меня. Из 40-летней дальности – в меня.
Ее сменяет юный мужчина. О! Этому трудно впериваться в одну точку и сохранять невозмутимость. Он время от времени – изысканно-целомудренно, будто смущаясь, – отводит глаза, слегка кривит губы в улыбке, вздыхает, взмахивает ресницами... Пожилому мужчине приходится – для успешного окончания миссии – пить мелкими глотками из стакана. Я забыла уточнить – все в замедленном темпе.

Но дело даже не в том, кто и что, сколь долго, а в том – как. На экране ничего существенного не происходит. Сюжет – нулевой. Актерская игра – нулевая. Но оторваться невозможно. Почему?

Сейчас, возможно, наиболее проницательным станет ясно, почему я вообще заговорила об Уорхоле.

Уорхол, судя именно по кинороликам, великолепный постановщик света. Освещение рассчитано до миллиметра, до милликанделы. Ну а как же! Свет едва ли не важнейший инструмент для создания фото(кино)изображения. Ну еще композиция. И еще – некоторый особенный взгляд на мир снимающего. Но свет – первое, без него вообще ничего не состоится. И Уорхол, понимая это, как будто лепит лицо человека светом. Чувство света. Большинство нынешних кнопконажимателей о нем не догадываются. Для них процесс фотографирования сводится к фиксации веселенького, или романтичного, или любого другого, значимого для жизни момента. В результате получаются плоские, проваленные во всех отношениях, интересные только самим фотографам и их близким снимки. Даже если съемка производится с прицелом на вечность (типа, философские фотографии).

То же и со словом. Необходимо чувство слова. Слово использовать для лепки объемов, а не просто для плоской фиксации состояний мозга и души. Но! Последний способ сочинительства наиболее распространен. Меня сильно удивляет, что рассказы, исполненные с его помощью, пользуются наибольшей популярностью у читателей.

2. Подготавливая список произведений и рецензий к ним для нынешнего Избранного, я обнаружила любопытное и очень характерное для литкритики высказывание: «Очередная традиционная ... история...». Рецензент интеллигентно упрекает автора во вторичности. Без всяких комментариев я приведу довольно обширную цитату из «Черной книги» Орхана Памука:
«...если вселенная снов, называемая нами Миром, это дом, куда мы входим неосознанно, как лунатики (привет тебе, Милла. – К.), то литературы можно уподобить стенным часам, развешанным в комнатах этого дома, к которому мы хотим привыкнуть. И в таком случае:
1. Глупо говорить, что какие-то из этих часов, тикающих в комнатах дома снов, показывают время правильно, а какие-то неправильно.
2. Глупо говорить, что какие-то из механизмов спешат на пять часов, потому что, по той же логике, они могут опаздывать на семь.
3. Если какие-то часы показывают без двадцати пяти десять, а через некоторое время без двадцати пяти десять покажут другие часы, глупо делать вывод, что вторые часы подражают первым».

А теперь – читайте. И обязательно рецензируйте прочитанное. Не оставляйте авторов без внимания.


1. Наталья Шауберт «Спасибо, мальчики!»

Сломанная Веточка:
А образ Мальчика как выписан. Так и видишь старенького, с седой бородой.

Секретка:
Хороший рассказ. Только очень затянутое вступление к тоньбе...
И вообще, напоминает фильм (по расказу-повести Балтера) «До свидания, мальчики».

Рекомендует Константин Смольников



2. Сергей Серов «Принадлежности»

Анна Андерсен:
Хорошо всё-таки, когда у человека и руки умелые, и фантазия не подводит...
Мне рассказ понравился. Есть, тем не менее, одно маленькое замечание. Последняя фраза испортила впечатление, которое поначалу сложилось о Семене...

Иосиф Лазарев
Хочу сакцентировать особое внимание на тех моментах, которые мне понравились больше всего:
«А чего ненормального? – возмутился Семен Аркадьевич. – Вон, на военной подготовке их людей учат убивать, так это нормально. А я учу убитых ритуальными принадлежностями обеспечивать, и это, значит, ненормально»;
«Боже мой, – прошептала побледневшая руководитель родительского комитета, – Так вот зачем он меня обмерял!»;
«Было бы гораздо хуже, если б он делал вам гроб, а вы, это... были бы уже мертвы».
О финале я догадался, как только ты упомянул изделия из глины. :))) Я бы и сам примерно так закончил, правда, в свете... памятников.

Максим Птичка
...очень понравилось. Особенно – про военную подготовку.

Рекомендует: Лесничий



3. Роман Жан «Изгнание из рая»

Сергей Неупокоев:
Скажите, Роман, вы читали Пелевина «Фокус-группа»?

Виктор Винчел:
Очередная традиционная суицидальная история с новым наполнением.

Орлица:
...Что за сказочка. Повешенные не живут. Когда люди вешаются, с ними происходит одна неприятная вещь – под тяжестью тела ломается позвоночник...

Лазарь
Сделано кацтвенно, без вопросов. Читается легко, несмотря на мрачность поднятых проблем...

София Прус:
На такую заезженную тему такой оригинальный и остроумный сюжет. И детали: одна надпись «выбыл» чего стоит! А ангел по имени Могила! А выбор рая: настоящая философия!

Лесничий (в письме):
Идея, что жизнь с ее тревогами, неурядицами, поисками, потерями, болью, краткими минутами счастья для мятущейся души куда привлекательнее чем вечный покой – идея хорошая. Самоубийство здесь – совсем в другом аспекте проявляется, нежели в потоке болезненных суицидальных текстов. Да, бывает, человек устает от жизни – нескладной, дерганой, мучительной. Но ничего лучше, возможно и нет. Вспомнил Марка Твена «Письма с Земли» с описанием рая – кошмар же просто.
Что там ждет, за гранью – мы не знаем, но жизнь – это прекрасно. Это дар, случайный, но бесценный.
По идеологии рассказ нравится, по исполнению – пожалуй, что и нет. воздерживаюсь.

Рекомендуют:
Драккен
RitaSe
Виктор Винчел
Виктор Кузовков



4. Мэри Сарк «Как я впервые увидела голого мужчину»

Лиза Холодная:
Мери, Ваши откровения решительным образом миня тронули. О нравах и временах восклицать не буду, но божештымой в каком мире мы живет и как он быстро меняется. В мое время наготу мы постигали на ощюпь, а визуально краснели в музеях от беломроморных половозрелых форм.
И всежа голый поэт эт сильно.

Орлица:
Мне хочется тебя душить всеми восемью руками шивы!!!!
окрестила, так и не нашли. Ходили слухи, что под новый год он умёлся с бомжами греться к трубе теплоцентрали , да так там и остался, до весны.
А ещё ходили слухи, что бомжи просто его съели на рождество, как индейку. В любом случае, куда исчез Миша – неизвестно...

Юрий Циммерман:
Я отчаянно далек от тусовки Оль №1 и №2, но даже такому безнадежному лит.ботану рассказ понравился, Не эротика, конечно, но изящно и с юмором написано. Да, вы правы – гвозди действительно пахнут сумерками.
А «подглядыватель», кстати, по-научному называется вуайеристом.



5. Татьяна Артемьева «Страх»

Виктор Винчел:
...Во всём тексте всего один или два раза встретился пресловутый предлог «что». Этот факт сам по себе говорит о качестве текста. Специально добиться такого результата можно, но весьма непросто.

Иосиф Лазарев:
А миниатюрка очень славная! У меня даже мурашки по коже побежали наперегонки. Последний их забег оказался настолько захватывающим, что я даже не пожалел, сделав ставку на одну из мурашек, которая впоследствии проиграла.

Сергей Неупокоев:
Литературно. Строили фразы, придумывали образы. А больше, в общем-то, и сказать нечего.

Лазарь:
Класс!!! А про шо это?

София Прус
...страх как состояние описан мастерски. Немножко непонятно, как и почему он прошел... Описание понравилось, концовка не убедительна.

Лесничий (в письме):
Небольшая зарисовка, как видно из обсуждения – отрывок из чего-то большего. Язык хорош, не понравилась «гулкая тишина». Тишина, она тихая, а не гулкая. Но, в контексте страха, наверное, допустимо. Тревожная, пугливая тишина, готовая моментально завопить эхом от страха, от потревоженности. Но, все же как-то не вяжутся «тишина» и «гулкость».
Да, припомнились детские страхи. Да, узнаваемо. Концовка с «крадущимися шагами», если рассматривать отрывок как отдельное произведение, с одной стороны, вздергивает, пугает еще сильнее, с другой – может, без него было бы и лучше.

Рекомендуют:
Драккен
Эмилия Галаган



6. Ольга Вивчарова «Блуждающий Плевок, или притча о зависти»

Наталья Шауберт:
Задумалась...

Иосиф Лазарев:
А у нас, на Прозе мухоморы водятся? А гадюки? А прекрасные полевые цветки? Водятся?

Сергей Неупокоев:
Прослезился.
Местечковые дрязги, ряженые под детсадовскую притчу.
В избранное – однозначно.

Константин Смольников:
...притча твоя полна безысходности! Загнала меня в угол! Хотя все правда. Злу – мудрость, добру – яд...

Драккен:
Почти недавно на каком-то сайте я уже читал очччччччччччень похожее произведение...только там последнего абзаца не было – ну, про мухомор...

София Прус:
А тема вечная!

Лесничий:
Нет, мне кажется – довольно посредственно. Попытка притчевой философичности, но поверхностная.

Рекомендуют:
Эмилия Галаган
Виктор Винчел


7. Иосиф Лазарев «Отдамся в хорошие руки»

Анастасия Галицкая:
Как вы умеете каламбурить замечательно!

Драккен:
Многообразное определение счастья показывает, что оно нам незнакомо...

София Прус:
...спасибо, развеселили, пусть и на Копирайте будет весело...

Лесничий (в письме): То же самое (что о «Блуждающем плевке». – Копирайт) могу сказать и о «Отдамся в хорошие руки». Но здесь, к тому же, и философичности куда как меньше.

Рекомендуют:
Эмилия Галаган
Виктор Винчел



8. Яков Патюков «Вагон и маленькая тележка»

Сергей Неупокоев:
Затянутый анекдот, родившийся из финального прикола.

Лесничий (в письме):
Замысел очевиден с самого начала, концовка, правда, про тележку оживляет. Почитать и забыть – уж сколько про это переговорено, ничего нового не добавляет. Но прочитать можно.

Рекомендуют:
Виктор Винчел
Иосиф Лазарев



9. Маленькаялгунья «Как мы рисовали друг друга»

Виктор Ганчар:
господи, как опасно это ремесло – художника людей...
что же мне осталось? чёрное пятно, скрывающее верхнюю, до осины, половину портрета... (нижнюю, я тактично скрыл -))

Виктор Винчел:
Сначала звучала песенка «Я его слепила из того, что было». Я уж подумал, что закончится «то и полюбила». Ан нет...

Лиза Холодная:
М-м-м... Какое приятное послевкусие у миниатюрки...
Два раза перечитала. Очень...

Анастасия Галицкая:
я вот что-то призадумалась...

Сломанная Веточка:
Как мы хотим переделать своих близких и подвести их к своим меркам. Мы же лучше знаем, какие они должны быть.:). И от этих переделок получается или большая черная клякса, или вообще разорванный рисунок, который в начале был таким милым.

Иосиф Лазарев:
Тонко. Стильно. Остроумно.

Designer:
Счастье, что в жизни такое невозможно!

Анна Прудская:
Одна моя знакомая говорит своему мужу, который придирается к ее располневшей талии: «Красивые и худые жены есть у многих, а вот красивая и толстая – только у тебя»

Рекомендуют:
Эмилия Галаган
Лесничий
Виктор Кузовков


НАПОМИНАНИЕ АВТОРАМ:
Если Вы считаете свое произведение достойным Избранного, отправляйте ссылку по адресу – copyright53@mail.ru Возможно, у какого-то произведения есть рецензии от трех наших общественных редакторов (сверьтесь со списком редакторов, или орков) – ссылку отправляйте по тому же адресу.

НАПОМИНАНИЕ ОРКАМ да и всем-всем-всем:
Встретите на просторах Прозы интересный рассказ, отправляйте ссылку все по тому же доброполучному адресу – copyright53@mail.ru

Может случиться и такое, что вы захотите продемонстрировать – прежде всего самому себе – аттракцион невиданной щедрости. Переводите баллы на логин copyright.

***********************************************************
Кстати, благодарим Наташу Нежинскую за неожиданную и очень приятную для нас во всех отношениях меценатскую флуктуацию.


Дежурная по Копирайту - Копирка