Куда зовут ангелы

I have a dream, that one day my children will live in
 a nation, where they won't be judged by the color
of their skin, but by the content of their character.
 Dr. Martin Luther King Jr.



- Я слышал пение ангелов. Они звали меня с собой. Я слышал их. Их голоса до сих пор у меня в голове. Они звали меня, звали с собой.
- Почему ты не пошёл?
- Он не пустил меня. Он сказал не идти.
- Зачем ты слушал его?
- Он был с ангелами. Его голос звучал сильнее.
- Может, ты не умеешь слушать.
***
- Ты думаешь, он сам решил выпустить себе кишки осколком пепельницы?
- Он был признан невменяемым за три недели до этого.
- Насколько сумасшедшим он бы не был, кромсать себя на части куском фарфора в течение часа невозможно, по меньшей мере физически.
- Мог же Дример варить свои ноги в кипятке 8 часов кряду, крича, что он поймал самого большого омара.
- Дример с детства был тронутым, а этот проработал в Институте Теологии 30 лет, защитил две докторских степени, третий год преподаёт в лучших университетах мира.
- Думаешь, его убили?
- Признаться честно, был бы этому рад. Ты же знаешь, как в министерстве относятся к суицидам.
- Этот осколок уже вынули из его руки?
- Доктору пришлось разрезать часть мышц на его запястье. Он сжал его так, что следы остались даже на костях руки.
- Чертовски неприятно. Начинай писать отчёт, я еду к начальнику готовить его к нехорошим новостям.
- Счастливо. Увидимся завтра. Не опаздывай.
 Рио вышла из квартиры, оставив Александра досматривать, донюхивать и домысливать место преступления – самопреступления, как думал он, и от этого становилось всё труднее сосредоточиться.
- Выдающийся учёный, ценный лектор и преподаватель, имя известно каждому, кто знает хоть что-то о теологии. Чёрт, зачем тебе понадобилось делать это. И без тебя хватает шизиков; надо бы не забыть узнать, кто давал заключение о невменяемости, записать бы, а то забуду. Почему пепельница? Ненавистник табакокурения? Рекламная акция? Бред. Стол… Книги, статьи, перо в золотой оправе. В шкафах практически пусто. Нигде нет рукописных записей, а ящик он, видимо, и не думал заводить. Идеалист! Вечно они так. «Мы храним информацию не в груде пластика, но в сердцах и головах», а потом раз, и кишки наружу.
 Он прошёл от стола до окна. Смеркалось. Если в начале двадцать первого века типовой город темнел внизу с высоты тридцать восьмого этажа, то теперь голову нужно было задирать вверх – вся жизнь только начиналась с шестидесятого.
***
- Смотри, они тебя ищут.
- Они ищут не меня, они ищут то, что помогло бы им успокоиться – они ищут мой исход из тела.
***
- А, вот и ты. Слушай, оказывается он с пятнадцатого года пишет мемуары.
- Здравствуй. Ты мне дашь отдышаться с дороги?
- Тебя везли. Ты же не шёл пешком.
- Ещё не хватало. А откуда ты знаешь про мемуары, я вчера ничего не нашёл.
- А ты, милок, не там искал. Сжигатель, ха!
- Он их сжёг?
- Всё. Всё, что не опубликовал и даже то, что никогда и не думал публиковать. Дневники, ручную переписку.
- А ящик?
- Не-а. Он никогда им не обзаводился.
- Ты, что, работала всю ночь? Есть такое слово – еда, помнишь? Когда ела в последний раз?
- Ты говоришь фразами из старого фильма, я его тоже смотрела. Пойдём поедим, я тебе ещё кое-что расскажу.
***
- Ты видишь их?
- Нет. Но я их слышу. Вот они. Их голоса льются так чисто, не отнимай их у меня!
- Я их не слышу, они твои.
***
 Два молодых следователя районного отдела расследований искали причину самоубийства успешного учёного Института Теологии. Он вспорол себе живот осколком фарфоровой пепельницы, объективной причины ни одной. Логичным стал вывод, что это не было самоубийством: болевой шок не позволил бы ему заниматься этим милым делом в течение часа. Но всё указывало на то, что ему никто не мог помогать. Вот что заставляло следователей всё упорнее работать над решением. Александру Но и Рио Лэмп достаточно бывало и тридцати минут, чтобы по оставленным следам и энергетическому полю вокруг найти преступника даже в таком мегаполисе как Фиото.

- Старик был страстным собирателем. Он увлёкся историей той войны, что вернула нам жизнь, когда учился в школе Искусств. В двух из его работ я нашла упоминание о какой-то реликвии, которую он хранил всю жизнь. Я точно знаю: она металлическая – раз, она связана с той войной – два.
- Во время исхода со старой планеты двадцать восьмого года перевозить такие вещи было нельзя, пусть он даже трижды значимое светило мировой науки.
- И всё же о ней он писал уже находясь на этой планете…
- Возможно. Думаешь, кто-то захотел её? Не суицид?
- А осколок? Осколок!?
***
- Они замолчали. Их больше нет! Где они? Они больше не поют мне.
- А так?
- … это они! Ангелы!
- Теперь ты готов к истине… Сначала я тоже принял это за пение ангелов… Это Вагнер. Вождь любит его.
- Вождь?
- Ты скоро всё узнаешь.
***
- Ты – старый учёный. Полугений, полумаразматик. Куда ты спрячешь ценность всей своей жизни, живя «в четырёх стенах»? Тот стол я осмотрел вчера. Ты чувствуешь в комнате присутствие металла?
- Нет. Один пластик.
- Послушай… а кто осматривал тело?
- Внутри?
- Внутри.
- Едем.

- Следователи Но и Лэмп. Допуск к телу.
- Есть.

- Ищи дальше, у основания.
- Ты не девушка, ты –мясник. Попробуй сама. Хотя не стоит, я кажется что-то нашёл. У внутренней стеки желудка. Дай скальпель.
- Давай скорее. Чего ты возишься!
- Вот он. Записывай. Небольшой металлический цилиндр, точек 250 в длину, диаметр примерно 50, одного основания нет, внутри полый, стенки тонкие, в небольшом герметично закрытом полиэтиленовом пакете. Извлечён из тела убитого. Отправляй запись в центр. Скажи, что скоро будем сами.
- Никогда не видела ничего подобного. Выходит, он всё-таки провёз его с собой. Убрать тело.
- Что же это такое?
- Я бы сказала, что это контейнер старого типа.
- Хранит информацию в нём небезопасно – он же металлический. А что ещё можно было перевозить в такой крохотуле?
- Ладно. Поедем в центр и там попробуем разобраться. Всё легче, чем среди жмуриков.


- Этот цилиндр был известен до Всемирного Согласия как гильза. Является основным остатком использования старинного оружия: пистолетов, автоматов, пулемётов. Опуская большое число терминов компьютера, я бы сказал, что это то, что из-за несовершенства технологий того времени оставалось при выпуске куска металла из орудия, выполненного из прочной стали, использовавшегося для скорых человекоубийств. Никакой ценности такие штуковины ни тогда, ни теперь не имели, да и не будут иметь.

- Ясненько. Спасибо.
- Зачем же тогда он вёз её с собой?
- Ты говорила, что он интересовался историей той войны, что дала нам жизнь. Значит, гильза связана с ней.
- Верно. Забирай её, поработаем у себя.
- А как насчёт надписи?
- «DAS DRITTE REICH»? Ничего. По всей видимости, это один из старых диалектов. «Копайте, дети, ведь вас этому учили в институте?» Так что, пойдём-ка, покопаем-ка. Начальник обещал «шо гхолову сымет», если не разберёмся.
***
- Нет! Это невозможно!
- Мы повернули историю вспять, мы остановили её, по крайней мере, для них. Для них она одна, закончившаяся нашим разгромом, но мы знаем правду. Этого достаточно.
- Но, послушай…. А как же мы?... Ведь…
- Теперь ты с нами, брат. Мы теперь здесь.
- А гильза? Ведь это она связывает нас с ними?
- Верно. Сейчас она у того, кто расследует твою смерть «там». Мы вскоре его тоже заберём. Пусть скажет спасибо светлым волосам и голубым глазам.
- А они когда-нибудь узнают правду?
- Узнают ли, что они под новым колпаком? Нет. Они уверены в своей независимости. Пусть наслаждаются. «Блаженны нищие духом», но ничего не узрят они. Время ещё не подошло, мы изучаем их.

15.07.05