Ночь без головной боли а точнее бред в преддверии нового дня без

Сегодня первый вечер без головной боли, и я пишу тебе письмо. Хотя, о чём это я? Кого обманываю? Ты ведь каждый день получаешь десятки писем. Только это не обычное мысленное послание, сейчас всё иначе – лист бумаги и ручка. Да, сегодня я записываю свои мысли на бумагу. И, знаешь, это гораздо сложнее, чем я думала, потому как глупости они говорят, мол, бумага всё стерпит. Я то знаю, что в этот раз неискренности и рисовки она не вынесет ни за что.
Я думала, что схожу с ума. Эти головные боли и беспрерывная переписка, просто, вывели меня из колеи. Почему-то я верю, что после этого письма всё станет на свои места.
Я одного, дорогой, не понимаю. Почему ты тогда предал меня? Если бы ты ответил на этот в принципе несложный вопрос, я бы, наверное, спокойнее зажила дальше. Скоро четыре года извожу себя этим вопросом: «Почему же он так поступил?» Ты знал, что я своими влюблёнными мозгами никогда не додумалась бы до такого и, тем не менее, сказал эти «Бог тебе судья, а я прощаю!» За что, милый? За то, что я молчала? За то, что я ни с одной живой душой не могла поделиться тем, как сильно люблю тебя, как страстно желаю твои губы, руки?..
Признайся, мой уход был началом твоего краха. Но, знаешь, я ни разу, ни на миг не пожелала тебе плохого. Я следила за тобой. Я всегда знала, что с тобой происходит. Меня не интересовало с кем ты (не со мной и этого достаточно), я просто ждала, ждала момента, когда ты, наконец, уедешь из Баку. Мне стало очень жаль тебя (ведь я знала, как ты самолюбив), когда пришло известие о том, что ты был вынужден покинуть должность, которой так гордился. Но я не злорадствовала. Я знала, что это очень скоро случится, и это случилось.
Но…после твоего отъезда я словно осиротела. Пока ты жил здесь, в десяти минутах езды, я каждой клеточкой тела, каждой частичкой души ощущала твоё присутствие. А тут, такая пустота, словно мир опустел. Словно я кричу, кричу и ни звука в ответ. И это не потому, что отвечать не хотят – некому ответить. Уже потом, позднее, я научилась общаться с тобой, не взирая на расстояния, а тогда мне хотелось одного, лечь вечером спать и не проснуться.
Но ты ведь сам убедился в том, какая я сильная, я смогла справиться и с этим. Я сжигала свою любовь, топтала её, я измельчила угли в мельчайший, чёрный песок и спрятала его так глубоко, чтобы он и не вздумал просочиться наружу. Но иногда я чувствовала, как кто-то словно палочкой перемешивает эту гарь внутри меня. И опять бесконечной вереницей перед глазами мелькали картинки той Рождественской ночи, когда, находясь среди сотен людей, мы были одни. И опять твои поцелуи обжигали мои плечи… Знаешь, это были самые горячие поцелуи в моей жизни. Возможно, когда-нибудь, я испытаю что-то более яркое (в этих словах можешь прочесть зыбкую надежду на счастье, которой я живу все эти годы без тебя), но пока ни один самый изысканный и умелый мужчина, не смог затмить тебя в моём сердце. И ещё, я очень жалею, что не поверила в волшебство, той, Рождественской ночи и отказала тебе. Быть может, это только ускорило бы твоё предательство (как говорила мама) и причинило бы мне ещё больше боли (хотя, куда больше?), но сознание того, что я сама отказалась от рая, рая твоих объятий, мучает до сих пор.

Мысли… Ручка не успевает за их стремительным полётом (неизвестно куда). Ну, да ладно. Потому как подходит к концу ночь без этой ужасной головной боли, очень скоро, а вернее через пару часов, начнёт светать, и это будет началом нового дня. Дня без тебя. И, я надеюсь, без новых писем, потому как в противном случае я п р о с т о с о й д у с у м а.