Зарисовка про Вовку

Набираю телефонный номер. Шесть знакомых цифр намертво врезались в память ещё в прошлом апреле. Гудок. Ещё один…
-Привет, Ольга! – раздаётся знакомый голос.
-Привет, Вов. Как твоё ничего?
-Да вроде нормально. Как ты?
-Да тоже вроде ничего. Слушай, у тебя сейчас с финансами как?
-Да есть вроде бы пока.
-Тут такая фишка, Вов… у тебя сейчас можно занять четыре сотни до пятого числа?
-Не вопрос, Оль. Подъезжай.
-Куда, во сколько?
-Давай к биохиму в половину второго. Успеешь?
-Конечно. А что в биохиме?
-Да Ольгу встречаю.
-Ладненько тогда… Спасибо.
-Какие проблемы, Оль…до встречи.
-Пока…
Вешаю трубку. Руки противно подрагивают. Ненавижу занимать деньги, тем более, если вряд ли смогу отдать в ближайшее время. Даже если учесть, что нужны они не мне лично, а маме, утешение всё равно слабое. Глубоко вздохнув, встаю из-за телефона и иду в свою комнату. Начинаю одеваться. На душе гадко. Вроде бы, сколько времени уже прошло, а всё так же – стоит услышать знакомый голос, и начинает что-то тоскливо сжиматься внутри. Начинаю тут же вспоминать наши с ним отношения, свои какие-то планы…Глупо, Ольга. Глупо.
Я думаю, что одеть. Никаких джинсов, и тем более вульгарных берцев он на мне никогда больше не увидит. Неважно, что мы не вместе уже два года. Выглядеть надо всё равно так, как будто он до сих пор единственный и любимый.
Широкие классические брюки. Тёплого пастельного тона водолазка-стрейч с неглубоким вырезом – у меня красивая линия плеч, можно не прятать под воротником-стоечкой. Волосы собраны на затылке в узел, скреплённый белой заколкой. Немного макияжа - тёплого тона помада, серые тени, чёрная тушь по кончикам ресниц. Да, ещё серебряные серёжки-капельки и тонкая цепочка того же серебра. Кольцо с чёрным камушком на среднем пальце правой руки. Очки в строгой оправе. Грустный взгляд сквозь тонкие стёкла. Не пойдёт… Немного аутотренинга – и вот уже готов слегка задумчивый взгляд девушки, которой всего лишь немного не повезло. Отлично. Вздыхаю, последний раз оглядываю себя в зеркале и ныряю в летний день.
Я люблю наш город. Обычно я рассматриваю его, как красивую картину или фотографию, когда иду куда-нибудь. Но в этот раз я шла сквозь его зелень, не замечая ничего вокруг. Я думала о том, как увижу Вовку. Я давно его не видела. Какой он стал? Последние полгода мы общались только по телефону. Когда я развелась и уехала из Москвы, он встречал меня на вокзале. Как я тогда радовалась, глупая! Даже позволила себе немного помечтать о том, что, может быть, ещё не поздно попробовать ещё раз…А потом поняла, что всё это не более чем дань старой дружбе. И поцелуй в щёку, и приглашение в гости…
Я пришла тогда на следующий же день, вечером. Он жил уже в другом месте, опять снимал квартиру. Всё было, как обычно, только вот мы были уже другими. Звоня в дверь, я глубоко вдохнула и мысленно сосчитала до десяти. На меня глянули в глазок. Несколько секунд меня созерцали, потом раздался его голос:
-Кто?
Я мысленно ухмыльнулась: Один-ноль. И спокойно ответила:
-Вов, это я. Не узнал, что ли?
Он, открывая мне дверь, сказал:
-Блин, Ольга, ну ты даёшь! Еле признал…
Я перешагнула порог, улыбнулась ему, и пока он закрывал за мной дверь, поправила волосы, смахивая дождинки, и бегло глянула на себя в зеркало. Тушь не потекла, помада не смазалась, завивка на месте. Заперев дверь, он обернулся ко мне и улыбнулся.
-Наконец-то стала выглядеть, как девушка! Я уж думал, не доживу…
Я послала ему сдержанную улыбку, сбрасывая длинное чёрное пальто. Восхищённый взгляд и возглас «О!» подтвердил, что не зря я полчаса, если не больше, потратила на свою внешность перед выходом. Тщательно продуманная длина юбки, в меру короткая, в меру скромная, позволяла оценить стройность ног, подчёркнутую лайкровыми чулками и высоким каблуком чёрных сапог, чёрная блузка на крючках весьма соблазнительно обрисовывала округлость груди и тонкость талии. Если учесть, что такой меня он ещё не видел ни разу, эффект был сногсшибательным.
Ну сами посудите: о какой женственности можно говорить, если на тебя напялена драная тельняшка, застиранные чёрные джинсы, заправленные в солдатские ботинки с высокой шнуровкой, офицерская портупея, на которую подвешена фляжка с кофе, на плечи накинута чёрная проклёпанная косуха на три размера больше, чем надо, а венчает это дело почти ЛЫСАЯ голова, а иногда ещё и с ирокезом. Естественно, возникает вопрос: что это, какого пола и с чем ЭТО едят?!! Но вот такой Вовка меня как раз и помнил и знал. Видимо, когда я говорила по телефону из Москвы, что я изменилась, он не поверил. В принципе, я бы на его месте тоже не сразу поверила…
И тут, понимаете, возникает на пороге этакое чудо. Триумф! Песня! Со сдержанным смехом я смотрела тогда в его удивлённые глаза, и чувствовала себя – лучше некуда. Наконец он, видимо, переварил метаморфозу, и сказал:
-Ну проходи, что ли…Пиво будешь?..
…Но это было тогда. Что было после, не важно. Он тогда уже был с Ольгой…и неважно, что в тот день её у Вовки не было.
А вот теперь я, снедаемая тоской по прошлому, шла занимать у Вовки деньги на кодировку отца.
Я пришла вовремя, но он уже ждал. Я улыбнулась ему. Не стОит ворошить прошлое…
-Привет, Володь! Отлично выглядишь…
Да, он ничуть не изменился со времени нашей последней встречи. Такая же причёска, такая же аккуратность в одежде… И не признать уже давно в нём Виртуального, с его длинным «хвостом» и голубыми джинсами. Не узнать уже того грустноглазого парня, которого я когда-то любила…Хотя и нового Володьку я тоже любила. Но меньше, существенно меньше Виртуального…который однажды стал параллельным.
-Аналогично, Оль. Подожди немного, я в магазин зайду…Жара зверская, пить хочется…
Он заходит в павильон. Я закуриваю, с тоской резко выдыхаю дым и смотрю на людей, стоящих на остановке. Разные люди, разные истории…А я вот строю воздушные замки и горько плачу над осколками мечты…
Он выходит из магазина, в руке бутылка пива. Я удивлённо вскидываю бровь, – Вовка с усмешкой поворачивает её так, что я могу прочитать – «безалкогольное». Я смеюсь. Он тоже. Боги, как я соскучилась по его смеху, оказывается! Но… не время сентиментальничать. Я пришла по делу.
-Ты извини, Вов, что так получилось, просто не у кого больше пока занять. Понимаешь, у отца…
-Да ладно, Оль, - перебивает он, - всякое бывает…
Вовка достаёт кошелёк, протягивает мне пятисотенную бумажку. Я смущённо улыбаюсь, но беру.
-До пятого числа, Володь, ладно?
Он небрежно отмахивается.
-Сможешь – отдашь, не сможешь – и хрен с ним. Как у тебя дела-то сейчас?
Мы переходим через дорогу и идём в сторону биохима. Здесь уже тень, и мы медленно двигаемся сквозь зелёные пятна солнца. Я рассказываю о своих делах, о том, что жду ребёнка…Вовка рассказывает, что скорее всего скоро женится. Само собой разумеется, даже мне ясно, что на Ольге. Так мы доходим до угла. Надо уже расходиться, ведь через десять минут у Ольги кончаются занятия, и ей не стОит видеть нас вместе. Ревнует…
Вовка протягивает мне бутылку. Там ещё больше половины.
-Хочешь?
Я беру, задумчиво верчу в руках. Она ещё холодная…
-Допивай, если хочешь. Я больше не буду…ладно, пойду я. Звони, если что.
-Хорошо, Вов. Удачи…Я позвоню…
Вот, опять мы расходимся с этой фразой! Сколько раз, и всё равно больно…
Я смотрю, как он уходит. В руках бутылка безалкогольного пива. Он заходит на крыльцо. Я отворачиваюсь и ухожу за угол. Теперь – всё. Можно идти домой, засесть за комп и накатать чего – нибудь слезливо-рифмованное. Только зачем?
Делаю глоток пива. Бутылка ещё хранила вкус его губ. Я стёрла помаду, чтобы лучше ощутить его. Полузабытое ощущение…
По щеке катится слезинка. Я смахиваю её тыльной стороной ладони. Грустно…
Хотя бы так поцеловать тебя, Вовка! Ты не узнаешь, я никому не скажу… но вот так, чувствовать твои губы через горечь пива, через холод стекла, через два года…Сладко и больно. Прости меня, Вов. Кажется, я тебя всё ещё люблю…