Два Вавилона Михаила Шишкина

 Приезжал Бахыт Кенжеев, подарил нам, алматинцам, новое имя – Михаил Шишкин. Впрочем это имя только для нас, провинциалов, оказалось откровением. Проза Шишкина уже давно стала явлением современной русской литературы. Роман "Взятие Измаила" удостоен литературной премии SMIRNOFF-БУКЕР за 2000 год, а роман "Венерин волос" - стал в 2005 году обладателем одной из самых престижных ежегодных наград “Национальный бестселлер”.

 Я бросился в интернет (что бы мы без него делали?! – так бы и умерли в тёмном неведении и невежестве) и ахнул. Такой сочной интеллектуальной прозы свет не видывал! Критики уже давно во всю обсуждают это уникальное явление – прозу Михаила Шишкина - и в один голос сходятся во мнении: уникальный стиль, речь, подача сюжетных линий.

 Впрочем, ничего не создаётся на пустом месте, я например усмотрел определённую преемственность и корни шишкинской прозы в одном из самых знаменитых русских романов – “Мастере и Маргарите” Михаила Булгакова. Помните тамошнюю многоплановость повествования, когда от Понтия Пилата сюжет вдруг прыгает к близкой нам современности, потом к какой-то мистерии, а потом ещё чёрт знает куда? Многие находят определённое сходство прозы Шишкина с оной у Набокова, Джойса. Всё это, пожалуй, так, но я бы обязательно дал оговорку на русскую душу и русский же антураж автора Венериного волоса, что согласитесь немаловажно – русский космос это всё-таки особое явление мировой культуры, со своим ароматом, воздухом и светом. Прибавьте сюда уникальные речевые возможности, которые сами по себе у Шишкина приобретают совершенно вселенские масштабы. Что касается сюжетной части обоих романов – это одно из самых необычных аспектов шишкинской прозы, многоплановость его романов такова, что читателю с традиционным менталитетом впору и запутаться. У него нет даже глав – всё слито в единый поток сознания и действо одного сюжета вдруг немыслимым образом перетекает в другое, создавая полное ощущение сопричастности нас, живущих сегодня, с тем, что происходило в другие эпохи.

 Ещё раз обратимся к речевой палитре Михаила Шишкина, поскольку это, и в этом сходятся практически все рецензенты, одно из главных достоинств его романов. Речевой диапазон просто поражает, завораживает - от инструкций по использованию ядов до древнеславянской, церковной речи и далее до высокоинтеллектуальных пассажей, способных восхитить любого литературного эстета. А какие встречаются поэтические откровения! – конечно эти страницы не что иное, как высочайшей пробы поэзия. Ещё я бы хотел обязательно сказать в этой коротенькой заметке об особой акустике шишкинской прозы. Кто-то из предыдущих рецензентов сравнил её с тонким шелком - о да! - она как правило шелковиста и нежна, но она бывает и весьма норовистой, смачной и вязкой. Согласитесь, что чтение при таком речевом разнообразии становится сплошным наслаждением.

 Обрадую и любителей традиционных сюжетных романов – есть у Шишкина и несколько сюжетных линий, за которыми придётся следить с обычным в таких случаях интересом. Впрочем, я неверно выразился, следить конечно не придётся, ибо сюжеты в целом просто захватывающи и всепоглощающи.
 Оба романа – две вавилонские башни, где есть всё – живущие и жившие, белые-желтые-черные, богатые-бедные, греки-евреи-русские-немцы, язычники-мусульмане-буддисты-христиане, мужчины-женщины – всё это жители одного пространства, одного мира. И ты сам конечно же сразу понимаешь, что мы, живущие сегодня – частички общего мира, одно целое с ним. Эта последняя мысль не озвучена автором явно, я её сам сейчас сформулировал под воздействием чтения, соприкосновения с великим. Полное ощущение, что тебя самого эта сопричастность поднимает ‘над толпой” и заставляет – откуда что берётся – взлететь высоко и видеть далеко.

 Желаю читателям М.Шишкина таких же, если не более глубоких и высоких ассоциаций. Понятное дело, что эти свойства души у каждого индивидуальны. Но ясно и то, что над душевными качествами надо постоянно работать и развивать их. Шишкин вам поможет в этом развитии! Вне всякого сомнения. Даже если вы умный и очень начитанный.