И счастье будет бесконечным...

…Любила ли она его? Он был склонен думать, что да. Хотя, после произошедшего неделю назад, особой уверенности уже не было… Любил ли он ее? О, да! Безгранично и безусловно. Его чувства к ней не иссякли бы и за века… Он был из той когорты романтиков, которые в средние века по ночам пели серенады под окнами своих любимых. Реальность наших суровых дней не оставила ему такого шанса. Он бы выглядел, как минимум, странно…
Поэтому он отражал свою любовь в форме более прозаичной, но, в то же время, гораздо более приближенной к современным условиям жизни. Кино, кафе, открытки, охапки роз и лилий… Сам не любитель ночных клубов, он избегал различные диско-бары, но чувствовал, что и для нее они не являются «обязательной программой» рядом с ним. Ему это было безусловно приятно, но и удивляло. Она хоть и была взращена в среде богемы, но сумела сохранить душевную чистоту, свежесть и отторжение всевозможных светских раутов и тусовок.
С горечью в душе, он сознавал, что в нынешнем мире слово «влюбленный» практически приравнивается к «ненормальный». Да и откуда у людей взяться пониманию чистых и искренних чувств, если они погрязли в ТВ, желтой прессе, которые, в свою очередь, утонули в показе секса, насилия, извращений, а круг музыкальных пристрастий этих самых людей зачастую ограничивался псевдо-лесбийской группой «Тату»… Прагматичный и сугубо потребительский взгляд на жизнь, жажда большой наживы, наркотический угар, доступные девочки даже не на ночь, а на 20 минут… Все это, естественно, не способствовало признанию «нормальности» человека, чья жизненная позиция шла вразрез с ментальностью абсолютного большинства окружающих. А ему претила такая «ментальность»! В этом мегаполисе он жил всего пару лет, а до этого его сознательная жизнь прошла в глухой провинции. Именно эта провинция привила ему абсолютно иные радости жизни. Шум листвы на ветру, красота цветов, тянущихся к солнцу, величие звездного неба… Как же ему здесь этого не хватало. Взамен он получил вечно загазованный воздух, толпу снующих туда-сюда людей, непонимание и безразличие со стороны окружающих… Это угнетало.
На данный момент, ОНА была для него всем. Она была для него солнцем в небе, освещающем его жизненный путь. Она была радугой, радовавшей его взор. Она была райской птицей, чей голос ласкал его слух. И ОНА была рядом с ним! Хм, не так… Она БЫЛА рядом с ним… До той проклятой среды…
День не предвещал ничего дурного. Обычный день обычного октября обычной золотой осени. Но обычный не для него. Любой день, когда они виделись, становился для него чуть ли не волшебным. И тогда тоже он медленно брел по городу, двигаясь к месту их встречи, наслаждаясь, возможно, одним из последних солнечных деньков перед затяжными дождями, которые вот уже который день настойчиво обещали синоптики. Он шел, радуясь каждому мигу своей жизни. Он предвкушал встречу с НЕЙ! Мимо пролетали дорогие иномарки, куда-то двигались вечно спешащие прохожие, кутаясь на ветру в свои плащи и куртки… Все это его не трогало его. Он медленно, но верно рассекал пространство, разделявшее ИХ.
С самого момента их встречи что-то пошло не так. Обычно веселая и жизнерадостная, она была чересчур задумчивой, уклонилась от поцелуя. Он внутренне огорчился, решив, что у нее какие-то проблемы. Он обнял ее за плечи и они зашли в ближайшую кафешку. По причине раннего утра, посетителей еще не было, поэтому уже минут через пять они пили крепкий, ароматный кофе. Она молчала, меланхолически размешивая кофейную гущу, и смотрела куда-то вдаль. Он же, зная, что глаза – зеркало души, пытался понять, что в этой душе творится. Она взглянула на него, вздохнула и сказала: «Извини, но мы должны расстаться. Пойми, дело не в тебе, дело во мне… Мне было очень хорошо с тобой, правда. Но я должна уйти. Сама не знаю почему, но…». Он почувствовал, как к его горлу начал подкатывать ком, нашла какая-то отрешенность. Увидев его шокированные глаза и застывший в них немой вопрос «ПОЧЕМУ?», она сказала: «Извини, я не могу ничего объяснить. Если что-то изменится, я тебе позвоню, хорошо?» Она взяла свою сумочку и вышла, оставив его тет-а-тет с чашкой остывающего кофе. Он посмотрел ей вслед и почувствовал, что осколки его сердца покрывают пол кафетерия густым ковром…
…Этим вечером он сидел в кресле и размышлял о неделе, прожитой в одиночестве. Каждый день он искал в толпе ЕЕ. Его друг-мобильник все время был рядом. Каждую секунду он ждал звонка. Ее звонка. Но телефон издавал трели лишь когда на связь выходили те, которые хотели услышать его, но которых не хотел слышать он. Задумчиво потерев переносицу, он пошел на кухню ставить чайник. Включил конфорку. Зажигая спичку, он услышал как мобильник напомнил о своем присутствии из комнаты. Спичка была отброшена, и он ринулся на звонок. ОНА? Он услышал в трубке незнакомый голос. «Вы ошиблись номером». В очередной раз разочарованный, он вышел на балкон и закурил. Каждая затяжка приносила все большее облегчение. Докурив, он вспомнил, что завтра рано вставать, и пошел в спальню. Поставил любимый диск Pink Floyd. «Я так больше не могу… Позвоню ей утром сам», подумал он закрывая глаза…
Через 10 минут он уже вернулся на несколько недель назад. Туда, где царило спокойствие, где они еще были вместе. Он ощущал вкус ее губ, вдыхал запах ее волос, видел ее веселые, озорные глаза, тонул в них… Они были на берегу пустынного пляжа и никто не мешал им наслаждаться минутами их единения… Он смотрел в ее душу и видел Вселенную… ИХ Вселенную…
Он слился с этим сном целиком. Он спал, а его лицо светилось счастьем. Он даже не слышал телефонного звонка. На этот раз – ЕЕ звонка!
 А на кухне с едва слышным шипением из так и не зажженной конфорки выходил газ, все глубже и глубже погружая его в пучину столь сладких грез…

 13 июля 2005