Женская логика

«Ты не знаешь, как называется основание памятника?» - спросила, заглядывая ко мне в комнату, мама.
У меня ёкнуло сердце. Совсем недавно она разговаривала с моей бабушкой по телефону, у бабули снова подскочило давление. Мамин вопрос и бабушкино плохое самочувствие странным образом связались в моей голове в один узел.
«Постамент. А зачем тебе?» - встревожено спросила я, пытаясь отогнать возникшую в голове картинку нашего семейного кладбища и памятников на нём.
«Да кроссворд…Если постамент…тогда у печки что? Ну…внизу…у нашей печки на даче! Если не поддувало, как я ответила, то как оно называется? …» - как обычно, с места в карьер, попыталась объяснить мама и, видя моё недоумение, протянула мне газету.
Кроссворд занимал чуть ли не всю газетную страницу.
На перекрёстке с «поддувалом» «постамент» действительно не вытанцовывался. Зато чудесно располагалась «коронация» королевской особы. «Постамент», как следовало ожидать, и здесь был абсолютно неуместен. Для подсказок разгадки тайны памятника по вертикали по горизонтали оставались ещё незаполненные знаниями ячейки. Отыскав среди цифр соответствующую ряду клеточек по горизонтали, я прочитала: «Девушка в Испании».
Меня всегда поражала логика составителей кроссвордов. Что, например, вам приходит в голову, когда говорят - «девушка в Испании»? Признаюсь, в первый момент передо мной развернулась картинка с пастухом Сантьяго и его овцами из «Алхимика» Коэльо, на фоне которой зазвучала старинная «…Скажите девушки подружке вашей…» из маминого любимого фильма «Девушки с площади Испании». Одним словом, моя база данных стала вываливать всё, что содержалось в ней об Испании и испанских девушках. В самую последнюю очередь, ум воззвал к наблюдательности. Последняя обратила внимание на буковки, неуверенно выглядывающие из перекрёстков клеточек и…
«Ну это же не герла?» - выдала неожиданно мама. Неожиданность заключалась в том, что мама изучала в школе и неплохо знала немецкий язык. Насколько могли позволить мои познания в немецком, девушка в Германии - не «герла», точно!
Однако ход мыслей мамы был понят и подхвачен моим, и, увязав с ним наметившиеся буковки, я написала - «сеньорита».
«Ну ты даёшь!» - восхитилась мама.
«Да ну! Это ты даёшь!» - не осталась я в долгу.- «Скоро по-английски заговоришь!»
«Подумаешь! Я даже знаю, что такое «ай лов ю, ай лов ю»!» - загордилась мама. – «Это что! Сегодня еду в автобусе. Садится рядом мужчина. Говорит, что, мол, погода паршивая, осень, а вот Твардовский так писал легко и красиво о ней. И начинает блистать знанием стихов Твардовского. Он думал, наверное, что я рот открою от удивления. А я только что закончила Шоту Руставели читать. Я ему говорю, да, и Шота Руставели так замечательно писал…И давай ему тоже декламировать стихи. Такого сюрприза любитель поэзии не ожидал. А когда я попросила пропустить меня к выходу, он неожиданно с жаром произнёс: «Эх, если бы можно было, я бы Вас не только не выпустил, а зажал в углу и целовал бы, целовал…»» - засмеялась мама…
Я слушала её, смеялась вместе с ней над рассказами о её приключениях с рыбой, купленной на базаре, на которую пытались клюнуть ещё пару, правда, не столь интеллектуальных мужчин, посматривала со стыдом на томящиеся на столике книги недочитанных мной Пелевина и Адамса, и неожиданно поняла, что основание памятника – это пьедестал!
И сразу успокоилась, потому что памятники бывают разные, а на пьедестале стоят великие – Пушкин, например, или Шота Руставели…