Деликатное дело

Работал Горшеня посуду из глины. Делал крынки да глечики, рукомои муравлёные, ну и горшки, знамо дело. Любая вещь у него спорится. Делал Горшеня и кадки хитрые для пельсинов заморских – с райскими деревами да птицами волшебными. Делал и вазоны новомодные – когда барышни на городских насмотрелись и стали цветы не в палисаде, как раньше, держать, а в палатах ростить. Конечно, и изразцами баловался, и кувшины лепил, и робяткам малым полканов да коников свистящих баклушил. Товар Горшенин всегда при деле – работа добрая, цена по совести. Работает с умом да с молитвою. Оттого и поёт Горшенина работа, звенит глина звонкая.
Гончарит раз Горшеня, а в калитку ему стук. Офеня столичный припожаловал. Торговец тароватый. Берёт товару у мастеровых понескольку и разносит штучно по всей Москве-матушке да по губернии Московской.
- По здорову ли, Горшеня? – офеня с расспросом. – Много ли товару наделал? Продай-ка мне петушка-рукомой.
- Бери сразу пяток. Цену умалю – тебе приварку больше.
Ударили по рукам. Офеня и новомодных вазонов взял десяток (баит, «кашпо их зовут и оченно барыням оне ндравятся»), горшков дюжину («везти-то всё равно скольки») да корчаг с кувшинами. Ещё крынок троицу. С тем уехал.
Рад офеня, рад и Горшеня. Летит под руками круг, тянется из кома горшок, поёт глина – а в калитку стучат да стучат. Умные купцы теперь все к Горшене. Кадок им для цветов подавай и вазонов. Горшеня поначалу в недогаде был – куда столько? Потом узнал: голова столичный Гюргий всем людям торговым и служивым наказал огороды да палисады снизу вверх ростить, а то в столице земли маловато. Палисадник вертикальный без Горшенина товара не спроворить.
Co всей Руси к нему за товаром наезжают. Купцам прибыток, а людям радость. И недорог товар самолепный, и на любой вкус потрафит. Идёт по весям Горшенина глина красная, поёт по домам российским глина звонкая.