Травинка

Воодушевив себя мечтой о радости, она пускалась в пляс комедии и фарса. Долгие годы она приглашала, помогала, сетовала на жизнь, вторгалась в чужую, защищала свою. Пыталась высвободиться из оков, тяготивших ее – оков дитя, затмившего светом своего рождения тень предыдущего. Выбора не было. Так распорядилось небо, а вслед за ним и родители. Ни разу не заплакав, двигалась она по лестнице, ведущей в пропасть, где поджидал уже знакомый ей с детства человек. О том, о другом, от которого отказалась, она еще не раз заговорит и перекрестит его в своих воспоминаниях. Знала ли она, что внезапное «нет» станет встречным шагом к безымянной пропасти воображаемого счастья? Словно птица, вылетела из гнезда, стремясь к свету и теплу незнакомой стороны. Два белых крыла, как чаши весов, доставляли ей неимоверные мучения постоянного колебания и нерешительности, в то время как сердце давно уже свыклось с пока еще не осознанным ответом, таившимся где-то глубоко.
Сила, понять и оценить которую, не всегда возможно.
Сила – в способности в нужный момент сорвать пелену с придуманной реальности и увидеть себя, обнаженного и незащищенного, в окружении воображаемых сказочных героев и героинь, прекрасных замков и безмятежного природы. Не всякий захочет расстаться с созданным за многие годы сказочным миром. Проще пожать смазливую руку привычного лица, обменяться приветствием с несуществующим прохожим, поддаться мимолетной похоти, приняв ее за любовь, и, наконец, пройти мимо своей жизни, водрузив чужой или не принадлежащий никому крест, слепленный из ошметков желаний и отчаяний. И в этот самый момент, неся на хрупких человеческих плечах придуманную жизнь, создание неба топчет свой настоящий крест, подаренный по его силам бесконечной милостью. Пусть он сделан из дерева, пусть мал и невзрачен, пусть с трещинами! Создание, остановись, сбрось груз грешных утрат! Прикоснись пальцами к тому малому и невзрачному, что находится совсем рядом с тобой! Вглядись в его суть! Перед взором засияет чистый, умиротворенный свет. Но это неземное сияние почему-то знакомо. Лица детей, обнимающая волна южного ветра, морской прибой излучали его. Даже собственное отражение в зеркале было переполнено им. Но этот девственный свет не хотели замечать. От единственной драгоценности, дарованной при рождении, отказались и выбросили, как ненужную вещь.

Подобно многим, захлебываясь упоением вольности, она неслась сквозь чащу жизни, как дикая львица. Нога ее ступала то по сочной траве, то по огрубевшим корням деревьев. Ей казалось, что ничто не имело смысла, и все было наполнено им.
По легенде, быстро бегущий по лесу человек, обязательно падает в яму со змеями, но в последний момент успевает схватиться за единственную травинку, растущую на краю. Несмотря на свою хрупкость, эта травинка способно выдержать и боль, и сожаление, и невозможность повернуть время вспять.
Что есть физическая боль по сравнению с болью утраты? Она знала. Она поняла. Утопая в безысходности, она ухватилась за спасительную мысль о возможности признать и стать чище. Воспоминания помогли глотнуть воздух, слезы напиться, утраты впиться ногтями в черствую землю, сожаление заставило оторвать взгляд от пропасти и увидеть спасительную травинку, а то, что было оставлено и забыто, пронзив руки острой болью обретения веры, ухватиться за нее и оказаться наверху.
Так, стоя на краю обрыва, смотря вниз, ее глаза брезгливо наполняло куда-то удалявшееся прошлое. А вместе с ним и сожаление.
Начиная жить заново, она поняла – нельзя погасить божественную сущность. Нельзя растоптать собственную душу.