Длинные истории Рыжего. Ночь

.....Ночь.
И все опять впервЫе...

Мы сидим на полу – оба. Я и Рыжий. Варвара на своем месте – спит. А нам с Рыжим надо пошептаться.
Рыжий не спит, смотрит на меня... С ожиданием. Я не знаю, чего он ждет – приглашения ли на кухню, за сыром... ласки ли – почесать еще раз за ушком, и еще, еще раз провести рукой по мягкой шубке, запоминая... На ощупь... А может, он ждет слов... Слов о главном... О том, что будет завтра....
«Завтра» уже растворено в воздухе нашей квартиры... Оно тикает будильником, хлопает предрассветной подъездной дверью, чьими-то пугливыми каблучками на еще темной улице....

Завтра.... Завтра нас разбудит телефонный звонок: «Галя, мы выезжаем». И будут быстрые сборы, бегом - в последний раз к знакомым кустами, на родную лужайку...
....И будет встреча, и будет прощание.

Его возьмут на руки в машину....Неизменный снимок на память - «мы и Рыжий», улыбочку!.. коврик, поводки, игрушки – возьми, возьми, Рыжий!.... торопливый, смазанный от неловкости поцелуй – ну как целовать собаку? Не рыдать же в самом деле... Не приковать же его в самом-то деле к батарее и не выбросить ключи!.. Что такого? – уезжает собака... Твоя собака.....

И машина уедет. Лёнчик по традиции будет долго махать мне рукой через заднее стекло... Машина мигнет левым поворотником...
Прости меня, Лёнчик, завтра я буду смотреть не на тебя.

Я вернусь домой, к Варваре. Одна. Она спросит, где Рыжий, и я пошучу, что, наверное, застрял опять у одной из своих любимых помоек и скоро прибежит, а мы пойдем его встречать. Варвара привычно заворчит в том смысле, что давно пора этого наглого мымрика научить уму-разуму, но я права – научить его невозможно. Он вообще невозможный тип, наш рыжий тараканишка, смешной, привязчивый, совершенно необидчивый пес. Он, как стихийное бедствие, как лезвие ножа, как цунами – как научить цунами? В него можно только попасть. Он, как Первая на земле собака – был всегда и будет вечно. Он похож на всех в мире собак и один-единственный, обаятельное чучело, неотразимое чудовище, любимый шалопай, нежнючая балбесина...

Теперь я знаю, как пахнет грусть и какая она шелковистая на ощупь. В ней запах травы и немножко кофейных зерен – кто еще будет совать нос, когда пересыпаю кофе из пакета в банку – так, что вся морда в коричневом порошке и...ааааааапчхи!..., она пахнет собачьими лакомствами и самой затрапезной вонючей требухой, схомяченной тайком на прогулке – на бегу, на лету!... немного шампунем, немного лекарствами, немного тем непередаваемым запахом счастливой собаки – ложбинка на лбу становится горячей... так пахнет Варвара, когда встречает меня.
Чем пахнет грусть? Осенней травой, старым ошейником, черно-белыми снами....
Непойманными кошками, непонятыми воронами, недонюханным газоном...
Осиротевшими мисками, недочитанными книгами...
Верностью и благодарностью.

Немного дымом... Рыжий так и не отучился ходить со мной за компанию на кухню. Встает, заспанный, теплый, пошатываясь и позевывая, ковыляет за мной. «Я рядом.... просто полежу рядом...» И, вспомнив: «...Разреши?....»

Он научился ХОДИТЬ – не носиться по квартире. Вприпрыжку, весело, помахивая хвостом, но уже не так стремительно, как раньше. А мы научились двигаться чуть быстрее. И соображать. И реагировать. Раньше Варвара думала, что она человек, и живем мы с ней - два человека, сестры-близнецы, одна в шубе, другая в пуховике. Что ж, такой аванс я могла себе позволить, держа лидерство в остальном.... А тут появился Рыжий, и Варвара поняла, что попой надо двигать - конкуренция не дремлет!

...Хотя иногда конкуренция оказывала ей неплохую услугу. Например, когда Рыжая морда, изловчившись, подпрыгнув и совершив немыслимый пируэт, выхватила у меня из руки пласт сыра ...со спрятанным в нем гадким порошком-лекарством. Только воспитание не позволило Варваре заржать во все горло. А Рыжий сначала облизнулся, потом фыркнул, потом икнул, а потом улыбнулся – хотите видеть меня клоуном, я буду! Клоун – не самая плохая роль в этой жизни.
И не самая глупая, между прочим.

Он улыбнется, как улыбался, слушая мои переговоры по телефону – «...Да, отдаю собаку....да, похожую на лайку.... да, перезвоните...»
Как улыбался, когда я плакала, уткнувшись в Варвару, что не могу больше и Рыжий достал....
Как улыбался на осмотре у вета.... на прививке.... на помывке.... Как улыбался, когда воспитывала его, когда жалела, когда полюбила...
Прости меня, Рыжий.

«...Да, отдаю собаку... да, похожую на лайку.... какой он?.........» Как вложить Рыжего в одну фразу?...

Как рассказать о наших странных прогулках втроем?... Когда одна рулетка на всех... А если с поводками, то спутанными, а если через дорогу - то за ошейник, а если удирать – так со свистом в ушах... Как зацепились шнуром рулетки за бампер стареньких Жигулей и ползали в темноте, обтирая грязь и ржавчину... А в машине, в темноте, сидели подростки... То ли ждали, то ли спали... И сильно были удивлены моим бесцеремонным ползанием на коленках под машиной... В окружении двух собак.... Подростки от такой наглости сидели, вытаращив глазки, в своей сумеречной машине... Отцепив рулетку мы, как ни в чем не бывало, двинулись дальше, беззаботно помахивая хвостами в прощальном привете полуночной автомобильной шпане.

Как рассказать о том, чему Рыжий научил нас?
Не бояться жизни и жить быстро, с удовольствием, жадно глотая этот предзимний воздух не прожевывая, не смакуя, не оглядываясь, не сомневаясь. Петь под мелодию звонка сотового, просыпаться с улыбкой и засыпать, едва касаясь головой подушки. Общаться с соседям, варить кашу...
Рычать за свою долю.
Трепать игрушки, защищать свое, нетерпеливо ерзать в лифте.
Убегать. И возвращаться.

Со сбившимся дыханием от быстрого бега, со светящимися от открытий глазами, с победно поднятым распушившимся хвостом и такой всепоглощающей радостью от встречи, что... что... что тебе становится даже стыдно за то, что ты не умеешь жить настолько взахлеб. Ты прыгаешь ему навстречу, ловишь в охапку это рыжее солнце, прижимаешь к себе, только что не кружишь.. Ты смеешься и хвалишь его – непонятно за что... Просто за то, что тебе хорошо.... Гладишь эту улыбающуюся морду и шепчешь на ухо всякие милые глупости...... Что он лоботряс... И ремня бы ему.... И Тараканий царь...... И Помоечник... И Львенок – Рыжее сердце..... И тварь последняя.... И вонючка..... И Конопатый-убил дедушку лопатой..... И пугало огородное..... И шалопут бестолковый.... И лисица недобитая..... И все равно хороший, хороший, хороший.

Только «молодца» не говорю. Молодца устарело. Теперь он – умняга.
Лукавая морда улыбается – то ли еще будет...

......Варвара была не так уж не права, думая, что она человек.
Только человеков оказалось на одного больше. На одного Рыжего больше.


Я поверну часы к стене. Это наша ночь.

Прости меня, Рыжий.