К вопросу о симбиозе

Я зашел в ванну высморкаться. Горячей воды не было, становилось противно уже от самой мысли о необходимости сморкаться и вообще чувствовать воду. Поэтому я просто выковыривал засохшее из носа и смывал в узкую ледяную дырку. Краем глаза я уловил серое движение на другом конце ванны.
Не понадобились даже секунды, чтобы понять, почувствовать страх. Мерзкий страх - я боюсь мышей. Довольно стыдно для мужчины, правда? Не первый раз в нашей квартире появляется мышь. И те времена, когда ночью был слышен тонкий скрежет где-то под моей кроватью, я помню очень хорошо. Тогда я бегал за мышами со шваброй. Доходило до паранойи, я не заходил с утра на кухню, не вооружившись этой дурой!
Наверно, повинуясь забытому рефлексу, я выскочил в коридор за шваброй. Когда я вернулся... черт, не помню, что я думал и ума не приложу, как описать диспозицию! В ванне был таз. Вечером мы наливаем в него кипяченую воду для мытья. Очевидно, мышь спряталась под этим тазом. Некоторое время я ждал, не помню, чтобы я тяжело дышал или вообще не дышал. Скорее всего, вообще не дышал. Тут был момент взведенного курка. Разве курок дышит или волнуется, когда его взвели? Да нет, просто он взведен, вот и все. Только вода шумела. И даже по шуму ощущалось, что это холодная вода.
Мышонок выбежал и неуклюже по мокрой ванне побежал к стенке с тверстием. Я ударил туда шваброй. Почему-то зажмурил глаза. Когда открыл, мышонок - размером с большой палец, правда, упитанный, хвостик со спичку - вновь скрылся под тазом. Я слышал, как скребли его лапки по ванне. Видать, я задел одну из них, на белом остался едва уловимый узор из ярко-красной крови. Я еще подождал. Пару раз его мордочка выглядывала из-под таза, но там мне его было не достать. Черные бусинки глазки, ушки-усики - все как положено. Я уже не боялся, но нужно было кончать. Нельзя было упустить мышь. Теперь не на кухне, не убежит за плиту! Я постучал шваброй по ванне. Но реакции не последовало. О том, чтобы постучать по тазу или убрать его, мысли у меня даже не возникало. Это была е г о территория. Я так боялся, что могу коснуться мышонка, что согласился бы ждать вечность. Жаль. Ждать не пришлось. Он предпринял еще одну попытку.
Теперь за ним тянулся явный след крови, но я не успел рассмотреть, где именно ранена мышь. Я видел, как впустую перебирает лапками это создание, как жаждет выбраться из ловушки. Именно! Ловушка - разве маленький мышонок может выбраться из огромной ванны! К сожалению, все, о чем я подумал в этот момент - хорошо, есть время прицелиться...
И я ударил. И еще раз. И еще. Я чувствовал только, как швабра бьет по ванне, и видел, как мышонок продолжал взбираться по вертикальной стене. Очень может быть, что, упираясь краями в изгиб ванны, швабра не причиняла вреда мышке. Я решил присмотреться получше и прикинуть как бить. Это было вообще непонятно – как бить?!
Но вместо головы у мышонка была ... был... было? - да, в общем, ничего уже не было. Какой-то белый пузырик да и тот отвалился. Тельце намокло. Пару раз дернулась лапка. И все. Нужно было убрать его. Сначала я подумал, выбросить его в окно. Пусть на газоне, ну, типа разложится?
Потом вспомнил, что мертвых котят, к примеру, топят в унитазе. Котят; значит, от маленького мышонка унитаз точно не засориться. Вот о чем я думал в тот момент; избавиться от трупа хотелось так же быстро, как и убить мышь.
Я попытался соскрести его совком, но трупик намок и не хотел отлипать от ванны. Я помог бумажкой. Собрал еще какие-то ошметки и слил все унитаз. Слава богу, труп не всплыл. Я обмыл ванну ледяной водой из душа. Только вечером я подумал, что мышонку действительно было не сбежать из ванны. Наверняка он свалился туда по неосторожности, еще совсем маленький. Можно было бы его поймать в банку и выбросить в окно. Можно было бы даже приручить его и назвать Гоги (грызун - грузын). Да мало ли? А я убил его. В панике, в страхе. Боясь по сути того, что он неожиданно прыгнет на меня и откусит палец, а то и руку. Сработали какие-то, по сути, смешные детские страхи и вот - мокрый серый трупик без головы. Беззащитного, загнанного - убил в страхе. Это убивало меня весь вечер. Во рту было мерзко тепло. А руки не то чтобы дрожали - зудели вяло.
А как люди людей убивают? - Вот этого я, честно говоря, совсем теперь не понимаю. Вот мышонок - очень мерзко. А человек?