Eternal

Ты знаешь, какой вкус у вечности?.. Вкус ментолового дыма и полночной прохлады. Два десятка метров над землёй, августовская ветреная ночь и цепочки огней, уходящие вдаль. Вечность – это железная дорога без остановок. Можно сесть в любой вагон любого поезда, идущего в никуда, или улететь тёмной ночной птицей, подхватив на крыло несколько падающих звёзд. Вдохни поглубже этот тревожный ветер, послушай, как он зовёт тебя за собой. В неизвестность, в бесконечность, туда, где сбываются невысказанные слова. Туда, где с кончиков пальцев срываются брызги новорожденных миров; в неведомые края несбывшейся мечты. Она есть у каждого – похороненная ли под грузом повседневных серых забот, сияющая ли в чьих-то глазах сверхновой звездой, или просто и тихо лелеемая в сонных глубинах подсознания.
Вселенная вздыхает, глядя в такие ночи куда-то в невообразимую глубину, раскинув свои длинные роскошные косы и мечтательно подперев ладонью подбородок. Она поплотнее запахивает шелковое темно-синее кимоно с причудливыми сверкающими узорами галактик и туманностей, застегивает его на все пуговицы-солнца и прячет руки поглубже в рукава. Ее дыхание колеблет бескрайнюю пустоту на окраине мироздания и заставляет слегка трепетать листья тополей.
В такие ночи решаются судьбы, набирают силу древние и не очень божества, а простые смертные сходят с ума. Дороги изменяют своё направление, реки текут вспять. Невозможное становится существующим. Даже время перестает быть неумолимым; его законы подвластны любому, кто сумеет найти нужные слова, и в одном моменте можно застыть, как в капле янтаря.
Слышишь, как бьется сердце? Его удары словно колокол, отмеряющий всеобщее существование. Дыши спокойнее, не ускоряй теченье этой реки, не нарушай и без того хрупкое равновесие. Может статься, сейчас очень нужно, чтобы не вздрогнули чьи-то ресницы.
Полупрозрачная пелена темноты напоена ароматами близкой уже осени. Склони голову, попытайся ее почувствовать всей кожей – шлейф горьковатого запаха увядающих трав. Иглы холода в крови; кажется, что это тонкие лучи звездного света. Дай я загляну в зеркала твоей души, мне хочется ощутить что-нибудь теплое, чтобы согреться. Что-нибудь слишком человеческое, иначе я сойду с ума… У меня внутри льдистая тьма с разноцветными огоньками фонарей, острая, как края замерзших луж ранним осенним утром.
Ты знаешь, кто я? Всего лишь отражение, неправильное, искаженное зеркало.
Мне всегда было любопытно, что отражают зеркала, когда в них никто не смотрит. Теперь я, кажется, это понимаю.
Трудно соединять в себе несоединимое, быть пересечением множества возможностей, которые могут никогда не осуществиться. И легко, иногда даже слишком легко читать в человеческих душах с их одинаковыми устремлениями. Но есть и те, кто отмечен печатью вечности: это сосуды, наполненные ею до краев. Равнодушные наблюдатели, чьи желания исполняются рано или поздно, так или иначе; они, как наваждения, бродят по чужим путям, проложенным во мраке, и живут одновременно в доброй сотне миров – ни здесь, ни там.
Я тоже существую только по неизвестно чьей, уже давно забытой прихоти. Обрести плоть оказалось почти просто, достаточно было заставить кого-то одного в это поверить.
Отражение, наделенное ко всему прочему своим собственным, далеко не ангельским характером, с манией независимости, гордое до тошноты – хорошенькая, наверно, вышла шутка! Однако в этом странном мире, где действенна лишь одна магия, магия слов, которой, смею надеяться, я владею близко к совершенству, возможны еще и не такие нелепости.
Но отвлечемся от размышлений о моей природе; вот уж воистину бесполезное занятие! Теперь даже тот, в чьем затуманенном мозгу родился впервые мой смутный образ, вряд ли скажет, зачем ему это понадобилось, и что в итоге он хотел получить. Вразумительного ответа на этот вопрос не существует – к сожалению или к счастью.
Позволь, я лучше попробую на вкус твое содержание. Пару инъекций чужой сути под кожу – ах, как смешно звучит, не находишь?!.. Я даже сейчас ее чувствую, нечто яркое, горячее, пряное… Сладкий запах корицы – восхитительный наркотик с бликами солнца на поверхности. Почти детскую, наивную игру, которую ты ведешь, ничего не стоит раскусить другому игроку. Тебе не хватает смелости подойти к краю пропасти, не то чтобы постоять там, наслаждаясь темными ветрами восходящих потоков из глубины. Падать туда не так страшно, главное решиться и в нужный момент вспомнить о своих крыльях. Ты еще ни разу не летал по-настоящему, никто не помог преодолеть этот барьер между болью и свободой. Цена за нее – отчаянье и глоток свинцовой тьмы. Не так уж много, поверь мне…
А там, в кромешной темноте, можно взорваться ослепительным цветным фейерверком, атомной вспышкой – чем угодно. В своем безумно-веселом, полудетском яростном порыве перевернуть основы реальности, просто потому, что ее нет. Пустота это не смерть, это возможность для осуществления всех остальных возможностей. У тебя может получиться, я знаю. Не спрашивай, откуда, не спрашивай, как – знаю, вот и всё…
Но ты сходишь с дистанции, едва почуяв первую опасность, хотя настоящая игра только началась. Лучше жалеть о том, что сделано – это факт. Если сделано, лучше вообще об этом не жалеть – это закон.
Многие, о, очень многие – да поглотит бездна их имена! – однажды, ощутив неясную тоску в сердце, понимали, что пора отправляться на поиски, вероятно, той мифической химеры, называемой смыслом жизни. Извилистая дорога через тернии вела их, увы, не к небесным светилам, а прямиком в ад, поскольку была щедро устлана их же благими намерениями. Единицы смогли избавиться от сомнений, глубоко укоренившихся в подсознании, и прогнать свой страх перед свободой. Те, что стряхнули со своей души весь мусор и грязь, и нашли в себе смелость взмахнуть крыльями, никогда в этом не раскаивались.
Где центр твоей персональной Вселенной?.. Ты жаждешь ответа, но смертельно боишься на него наткнуться; он уходит от тебя, как линия горизонта. Стоя перед дверью в заветный рай, нет причин колебаться. Может быть, это вовсе не то, что ты ищешь, но решать будешь потом. С предутреннего неба смотрит на тебя Венера, на востоке загорается бледно-розовый холодный восход. Не закрывай лицо, это просто твое время пришло…
Теперь я вспоминаю того, кто показал когда-то мне этот путь и заставил сделать по нему первый шаг. Иногда стоит умереть, чтобы снова родиться…
Ангел шторма зажег в моих небесах две зеленых полярных звезды, но забрал взамен половину моего сердца. Он много потерял из-за меня, возвращаясь, чтобы подать мне руку…
Поцелуи тьмы вместо его объятий, шепот океана вместо его дыхания, одинокие крики чаек вместо «люблю»… Место наших встреч не отмечено ни на одной карте, ни в одном из миров. Даже сны мои не сохранили дорогу туда. Ласковые волны, дикий пляж, белоснежный песок и огромное закатное солнце – всё, что я помню. В памяти нет и следа от его лица; я лишь знаю, что он носит знак меча на теле.
И хотя коктейль из одиночества и вечности – не тот напиток, который можно пробовать вместе, мне кажется, мы могли бы разделить эту чашу на двоих. Наши узы крепче, чем сотни тысяч оков, сотканных людьми, и в судный день нам придется стоять рядом, плечо к плечу.
Еще одна ступень лестницы, ведущей в никуда…
Что ждет там, наверху?.. Когда-то, в незапамятные времена, призрак не то Цезаря, не то чей-то еще, подарил мне обломок витой мраморной колонны – единственной уцелевшей среди руин древнего храма богам бесконечности. Гладкий, отполированный веками гранит нельзя согреть даже в самом жарком огне. Он сказал мне тогда: «Таким станет твое сердце, освобожденное от цепей плоти», и я поверила ему. Пророчества наваждений часто сбываются, ведь они обитают в той точке, где прошлое, настоящее и будущее слиты воедино. Что им люди, несовершенные и противоречивые по своей в высшей степени странной природе!
Хотя мне ужасно нравится быть несовершенством, противоречия и хаос – моя стихия, в сущности…
Я храню в себе отпечатки всех, кого приходилось отражать в течение недолгой, в общем-то, жизни. Но человеческая память коротка, и многие из них уже канули в небытие. Их миры – абсолютно разные, непохожие друг на друга, как оттиски пальцев в мягкой глине.
Берег океана под лучами золотого солнца, ночной город в отблесках неона и струях дождя, серая долина с причудливыми лиловыми деревьями, яблоневый сад вокруг старого деревянного домика, заброшенное кладбище с воронами на осевших в землю крестах или просторная комната с развевающимися по ветру занавесками – это только ничтожно малая часть…
Но ты скажешь: «Довольно, хватит пророчеств!». Ночь уже потеряла всю силу, туман рассеивается, а наваждения уходят прочь, под каменные плиты своих могил. И нам пора возвращаться к привычному существованию, по законам нормальной обыденной жизни. Так бывает всегда, иначе не вырваться из сетей этой реальности; надо принять ее правила, притвориться, что играешь на ее стороне. Об остальном я расскажу тебе в следующий раз.
Только теперь ты тоже знаешь: если вдруг зеркало треснуло, значит, в него посмотрелась вечность...
11-12.08.05