Знакомство

Пенсионер, семидесяти пяти лет от роду, переживший страшную войну, дикий голод и перестройку страны, высокорослый и худощавый, как шпала – Дмитрий Петрович, сегодня совсем ни как обычно встал рано. Его старенькая квартирка на окраине города, в которой живут почти такие же пенсионеры, как он, была чисто убрана; через окна, на которых весели сделанные собственными руками деревянные жалюзи, пробивался еле розоватый солнечный свет.
Дмитрий Петрович сел на кровать, зевнул разок, потом понял, какой сегодня день и от удовольствия улыбнулся. Одним пружинистым, не для своих лет, прыжком он встал с кровати и босиком, чтобы не наступить на скрипучие половицы, прошел в ванную. Двери в ванную комнату давно уже не было. Зайдя в комнатку, Дмитрий Петрович по привычке задернул занавеску, чтобы никто не видел, как он делает утренний «марафет». И вдруг он понял, что вот уже двадцать лет он вот так и делает. Зайдя в ванную, он закрывается занавеской и долго умывается, пока не ощутит прилив свежести на своем измятом от старости лице. Двадцать лет…
От нахлынувшей ярости Дмитрий Петрович сорвал занавеску, да так, что она отвалилась с куском дерева, на котором она висела. Потом раздался хруст и обвалилась оставшаяся от двери рама, засыпав мусором и пылью пол в коридоре. Дмитрий Петрович расхохотался и начал смывать тот мусор, что попал в ванную. Дряхлые куски дерева вместе с глиной и песком нехотя смывались, оставляя за собой коричные ручьи мути. Когда ванна была полностью очищена, Дмитрий Петрович сделал впервые то, что не делал никогда. Он смело открыл кран и начал напускать полную ванну горячей воды, которую включали только по утру. Потом достал припрятанный уже давно бумажный мешочек, а из него извлек кусок дорогого болгарского мыла, шампунь и пену для ванны. На маленький столик возле зеркала отправились – гель для бритья, бритва-опаска, лосьон и неведомый, но дорогой одеколон. Немного подумав, Дмитрий Петрович сбегал на кухню и достал из шкафа несколько свечек и прозрачные стаканы. Потом зажег одну свечку и накапал в каждый стакан на дно немного парафина, чтобы держались свечки. Закончив всю эту нетрудную операцию, Дмитрий Петрович вооружившись стаканами с сияющими огоньками гордой поступью отправился принимать ванну. Сегодня он сделал смелый поступок в своей длинной жизни. Он боролся сам с собой, со своими древними привычками и общественным осуждением, которым нас запугивали еще в Советские времена и даже еще до него. И самое смешное, что все его боялись – общественного осуждения. И именно сегодня пришло время забыть все это.
Через не зашторенную дверь с балкона потянуло запахом листвы и ромашки – в жизни на окраине города есть свои приятные мгновенья и это одно из них. Когда осенью бор скидывает надоевшую одежду, и солнце быстрее уходит за неведомый горизонт, то на диких полях расцветаю невиданные цветы, запах которых не сравним даже с самым приятным ароматом, который способен сотворить человек. Эти запахи созданы природой, а у нее нет ничего лишнего или некрасивого. Так уж повелось издавна.
Вот и сейчас, сидя в горячей ванне, в пене, в полной тишине, с горящими свечками, Дмитрий Петрович закрыл глаза и неведомые пейзажи стали мерещиться ему – барханы с идущими верблюдами, с песками и финиками, где оазисы раскидываются благоуханием, а кругом бесконечные просторы песка и солнца и не капли дождя. И только он один – оазис – жизнь. А кругом пустота. Вдруг все меняется и он уже видит снег. Белый, как вата. И опять пустота, и только один чум стоит. Там в окошке горит свет и виден мужчина, который гладит по голове жену. Она улыбается и вьюга началась опять. И горит огонь бодрого костра. И он – жизнь, а вокруг пустота…
Дмитрий Петрович открыл глаза и его озябшее тело тут же начало дрожать. Он оглянулся и понял, что проспал в ванной около часа. Вода давно уже остыла, пена начала увядать, а свечки горели почти на самом дне. Один стакан уже лопнул и длинная трещина от основания до граненого горлышка опоясала хрусталь. Мужчина немного пошевелил затекшими конечностями начал потихоньку подниматься из ванны. Потушил свечи и зажег свет. Из-за отсутствия в комнате окна трудно иногда понят утро сейчас или вечер. Стоит чуть-чуть пофантазировать и время суток можно спокойно обмануть. И днем вдруг настанет вечер, а ночью взойдет солнце.
Дмитрий Петрович подошел к зеркалу и взглянул на свое отражение. Он смотрел в свое лицо и дивился, как с такой мордой можно еще улыбаться – всю свою жизнь он прожил, отдав все ради великой цели – коммунизм, цель, которую так никто и не осуществил. Дмитрий Петрович отдал этой цели все, почти все. Он работал шахтером, строителем и таксистом. Потом была жена, которая умерла пятнадцать лет тому назад, прожив с Дмитрием Петровичем недолгие двадцать два года, так и не дав ему детей. И вот он один в этом мире. Он хотел найти какой-то смысл в этой жизни – что-то, за что можно ухватиться и жить дальше, не спешить к своей любимой Марии Александровне, не спешить к Маше…
И этот смысл Дмитрий Петрович нашел.
Он жил и свято верил, что придет день, когда все то, что он так долго собирал и копил, придется потратить и он постоянно оттягивал этот срок. Дмитрий Петрович даже не задумывался, что он купит на эти бешеные деньги, которые просто чудом уцелели, уцелели благодаря Маше…