Коньки и жирафы

Так грустно,
 что хочется танцевать…
 на коньках!

 

Глава первая: ЖИРАФЫ


 Был обыкновенный, среднестатистический, ничем не примечательный рабочий день.
 И в этом обыкновенном дне, самый обыкновенный, ничем не примечательный человек в самом обыкновенном ничем не примечательном офисе занимался самыми обыкновенными ничем не примечательными офисными делами. Занимался именно тогда, когда раздался стук в дверь, вследствие которого, на самом обыкновенном, ничем не примечательном рабочем столе появилась обыкновенная круглая коробка…

 Стоп. Офис и день, возможно, были обыкновенными…
Но человек в нашем необыкновенном повествовании обыкновенным быть никак не может…

 Дубль два.
 Абсолютно необыкновенный человек в обыкновенном офисе, в обыкновенном дне…
 И снова стоп.

 Ведь в этом дне произошло абсолютно необыкновенное событие. Выходит, и день был совсем не обыкновенный…
 Необыкновенный хотя бы потому, что коробка, возвышающаяся на обыкновенном офисном столе, привела нашего героя в абсолютное недоумение.

 …Коробка… со всех сторон… была… окружена… жирафами.

 Три разноцветных жирафа нарастающим итогом кружили в радостных оттенках, позах и настроениях, охватывая пятнистыми фигурами поверхность коробки, и подмигивали друг другу (и нашему герою) самыми необыкновенными жирафьими глазами.
 Похоже, пора в отпуск, - не замешкала своим появлением мысль первая…
 Она же и последняя…

 Чтобы дать малейшую почву для второй мысли, нужно было, как минимум, покрутить коробку в руках, и, как максимум, открыть черную в желтых пятнах, из страны зазеркалья, крышку. Чем наш с вами необыкновенный герой и занимался в течение некоторого отрезка времени после произведенного дверного стука и водворения на рабочий стол чуда жирафного обыкновенного.
 Следует отметить: прежде чем осмелиться перейти к действию по максимуму, он минут десять находился в стадии «как минимум», а именно крутил необычный предмет в руках, просто крутил, и ни о чем не думал.
 Не мог думать. Конечно, на заднем экране мысленного взора крутилась в очереди вторая мысль, крутилась настойчиво, четко и выразительно, но наш герой не менее настойчиво от нее отмахивался.
 Оно и понятно. Уж лучше в отпуск…

 Однако отпуск был теоретически ТАК далеко, а практически, помноженный на крайне необходимые «сугубо отпускные» действия - плановый и откладываемый ремонт родного средства передвижения, - мысленно приобретал еще менее привлекательный оттенок.

 Конечно, было в запасе последнее спасение: не за горами ежеквартальная командировка в «уездный город «N» с очередной скучной целью «решения производственных вопросов». Стук колес, электронное мигание табло на вокзале, знакомые ненавязчивые сигналы об отправке поездов в самых различных направлениях и исторически-романтическая обстановка командировочного города иногда спасали и отвлекали от суеты, но, следует признать, - весьма ненадолго…

 «Может плюнуть на все эти встречи и заседания, захватить коньки, и провести хоть раз в жизни целый командировочный день в свое удовольствие?»

 Все эти мысли абсолютно разрозненно крутились в голове, не обнаруживая никакой логической и нелогической связи с круглым предметом в руках, удивлением в глазах и полной прострацией в общих чертах.

 …Кажется, мимо успела пролететь целая вечность, перед тем, как, не дожидаясь какого-либо участия, крышка наконец-то слетела сама, и ничего не оставалось, как потормошить заснувшее любопытство с целью его же удовлетворения.

 На самом дне коробке поблескивал белый листок с обыкновенными синими чернилами, которые путем бесхитростного нанесения на поверхность резюмировались в весьма незамысловатый, по-детски чудаковатый вопрос:

 С Л А Б О?

 Хорошее начало хорошей беседы…

 Только и успел подумать Алекс (ибо звали его именно так), как раз в тот момент, когда в проем открывшейся двери заглянула секретарша Леночка и с самым не обремененным интеллектуальными заботами видом поинтересовалась, не желает ли шеф чая. Ближе к шести вечера «шеф чая обычно не желал», даже если в хозяйстве задерживался незабываемый мате, ибо после чайного предложения неизменно следовала совсем не обременительная, однако мало привлекательная просьба «подкинуть к метро». Нельзя сказать, что наш герой был невоспитанным человеком, но слушать Леночкины «глубокие», под стать вырезу на блузке, умозаключения, сопровождаемые беспардонным переключениями его собственной магнитолы с целью найти самую безвкусную волну, особенно сейчас, было просто невыносимо.

 …Особенно сейчас, когда три разноцветных жирафа из детской коробки бросали ему, взрослому и серьезному человеку, этот странный, совсем не детский вызов…

 …В тот момент, когда смутное и странное ожидание грядущих перемен, помноженное на стопроцентную перспективу проторчать в пробке под самую отвратительную звуковую дорожку, да плюс необходимости собрать пару-тройку вещей в командировочный чемоданчик уже успело нахлынуть, но еще не успело захлестнуть полностью, в звуковом диапазоне появился уже забытый сигнал прилетевшего электронного сообщения.
 Подойдя к монитору и щелкнув давно не просматриваемый почтовый ящик, Алекс обнаружил странное послание необычного цвета с не менее необычным шрифтом оформления. Хотя необычности в этот день он УЖЕ не удивлялся.
 «Хранителю жирафов».
 Именно так начиналось послание, и продолжалась уже начатая беседа с коробкой.
Или с сумасшедшим домом, сложно было утверждать однозначно.
 «По крайней мере, хоть что-нибудь в этот день прояснится», - этими словами молодой и привлекательный человек по имени Алекс мысленно склонялся, конечно же, гораздо ближе к приятному вопросу «быть или быть» на языке философов, «брать или не брать» коньки в командировку, - на языке Алекса.

«Уездный город N/ 11-е число, 11-й месяц/ 11 часов / Ледовый стадион. Форма одежды - коньки. При себе иметь жирафов».


Глава вторая: КОНЬКИ

- Может я снимаюсь в каком-то нелепом кино? – Алекс пробирался по холодному вагону отечественной железнодорожной индустрии в поисках неизменно сопровождающего практически во всех поездках последнего купе.
 С трудом придерживая сумку с вещами, он совершенно случайно наткнулся на громадную проводницу и даже чуть было не уронил жирафов. Которые если и успели побывать под вопросом «слабо, не слабо», сами определили свою судьбу, уж больно часто попадаясь на глаза, обретя свое место на столике в коридоре. Напоминали о себе как утром, провожая вечно торопившегося вновь испеченного хозяина на работу, так и вечером, радостно встречая вместе с Рыжим, весьма обжорливым, но не смотря на свою прожорливость, не менее очаровательным котом.

…Соседи последнего купе предстали в образе сварливого и немолодого содружества да психолога, имеющего свои, отнюдь не скучные планы и надежды на конечный пункт прибытия в виде пятого психологического образования, несущего наверняка более тонкую специализацию, в сущность которой Алекс почему-то совсем не горел желанием вникнуть…

 Возможно отчасти потому, что психологи разной степени аккредитации и специализации попадались нашему командировочному отнюдь не впервые и вызывали некоторые подозрения с щепоткой смутного подсознательного удивления, которое в данном случае, подкрепляясь странным (явно лишним по мнению Алекса) пятым образованием попутчика да жирафьими глазами, подмигивания которых адресовались только ему одному из собственного багажа…

… В жизни Алекса, в прочем, как и в жизни миллионов других людей, время от времени возникали моменты, благоприятствующие всякого рода размышлениям на всякого рода жизненные и, следовательно, философские темы. Особо способствовали и благоприятствовали этим моментам ситуации прострации и необременительности, незанятости мозговых извилин какими либо движениями, находящихся в тесной связи с заполнением мозга какой-либо «нужной» информацией. И как раз в данный момент ему было совсем уж неохота думать ни о работе, ни о командировке. Но, как известно, только что освободившееся пространство незамедлительно занимается новым содержимым, а потому мысли Алекса не преминули последовать данному закону логической последовательности. И под неосознанным влиянием сидящей напротив «психологической персоны», начали свое нелегкое и не совсем приятное для хозяина заседание…

 Часа полтора продолжался этап терзаний и сомнений, которые, хоть и присущи всему роду человеческому, запросто могут вогнать в краску нашего командировочного героя, а посему отображать на бумаге мы их не станем, и перейдем непосредственно к итогам заседания, которые не замедлила вынести размышляющая комиссия мозгового центра Алекса.

Тем временем сварливое немолодое содружество продолжало пилить друг друга крайним недовольством местонахождения купе, местоположения полок в купе, и, судя по всему, непосредственным местонахождением друг друга в пространстве, то есть в метре друг от друга.

«И ради этой пафосной картины лет эдак через тридцать стоит ли даже думать об этом сейчас?» - на секунду отвлек свои мысли Алекс от основного хода заседания, и в некотором роде слукавил, ибо «думал он об этом» весьма осторожно и весьма абстрактно. Как ни странно, как нельзя красноречивее свидетельствовала об этом как раз коробка в жирафами вместе со всей ее историей возникновения.

 И сама эта отстраненная мысль в ансамбле с вечерней какофонией немолодого содружества постепенно выделялась в сознании, занимая четкий уголок в мыслительном пространстве, и, как следствие, в итоговых выводах заседания.

Итак, дамы и господа. Лед тронулся! Не преминул бы отметить Остап Бендер. Однако присяжные нашего заседания, задыхаясь в вихрях мысленного круговорота молодого и привлекательного человека по имени Алекс, едва не задохнувшись от скорости вращения, успели сойтись на следующих выводах.

 Вопрос: Что мы имеем, как говорится, на сегодняшний день, принимая во внимание приближающийся сезон тридцатилетия?
Ответ: Ехидную ухмылку психолога напротив, скривившиеся лица надоевшего друг другу содружества, нудную до боли командировку, жирафов в сумке, коньки и желание оставаться «alone» все выходные и всю оставшуюся жизнь...

Всё. На этом глубокомысленное философское мысленное заседание оставило это тяжкое бремя заседать и обдумывать и вынесло гениальное по своей простоте решение «подумать об этом завтра». Когда, возможно, при более удачных обстоятельствах - то ли более приятной пары, то ли психолога, по крайней мере, с четырьмя образованиями, - Алекс не мог сказать точно.

Ясно было одно. Что ничего не ясно. И если бы можно было хоть как-то возразить, то по крайней мере один веский и весомый аргумент непременно всплывал на горизонте, и находился он где-то в районе чемодана… с жирафами…

***


…Командировка в этот раз выдалась как никогда напряженной. Даже сам Алекс никак не ожидал такого поворота событий. Не ожидал такого наплыва клиентов и конкурентов. Не ожидал такого интереса и ажиотажа к предмету бизнеса, в котором имел честь участвовать непосредственно сам.

«Еще пять минут и я сойду с ума. От зависшего чужого компьютера,  чужих взглядов и мыслей»

Почтовый ящик. Единственное развлечение работающего человека…
"Как же я не подумал об этом раньше?"

К сожалению, ящик был пуст. Но последнее сообщение еще не успело улететь в виртуальную мусорную корзину…

В прошлый раз видимо совсем не было времени, но сейчас Алекс не мог не обратить внимания на интересный адрес отправителя последнего сообщения.

Silvia@com.

- Здравствуйте, оперная певица…

- Привет юным хоккеистам…


 То ли вчерашние ужасы философского мышления, то ли психолог и дама с собачкой, то есть с надоевшим мужем под мышкой, сложно сказать, но какой-то из этих трех факторов рисовал Алексу по ту сторону монитора отточенным карандашом образ отточенной, стопроцентной стервы. Хотя иногда собственная совесть робко вступала в дебаты и предлагала свой вариант ответа (или вопроса), который, опуская интимные подробности, выглядел примерно так:

А не всех ли женщин, дорогой Алекс, абсолютно случайно, Вы считаете стервами?

Абсолютно случайно, но при ответе на этот вопрос всегда и стопроцентно находились масса доводов и аргументов, благодаря которым серьезный взрослый человек мог запросто отказаться от ответа, учитывая некоторую долю компромата и риторики, таящиеся в самом, как говорится, корне вопроса.

«Ладно, не буду думать об этом сегодня, подумаю об этом завтра»…

А вот это, к сожалению, не ново, и избито…

С этими словами ангел-хранитель Алекса взмахнул белоснежными крыльями и последовал примеру своего подопечного – попросту «свалил в командировку». Устал. Надо бы, знаете ли, иногда отдыхать от столь упрямого субъекта. Покататься на небесных коньках, забыться, отвлечься. Гляди со свежей головой, и свежие идеи Всевышний подкинет.

….Тем временем, упрямый подопечный, успешно сбежав от толпы клиентов и конкурентов, отнюдь не терял времени даром, скрупулезно оглядывая любимейший спортивный предмет, явно и с удовольствием предвкушая незабываемые часы на льду.

Конечно, речь о каком либо удовольствии на катке имеет смысл только в том случае, если вы владеете техникой и навыками ледового виртуоза…

Как и всякий спорт, конькобежное или хоккейное искусство, таит в своих глубоких недрах специфические спортивные признаки и ощущения, которые, однако, довольно часто имеют весьма схожие тенденции:

Ощущение первое: Полгода без тренировок! Я снова чайник!
Ощущение второе: А я еще могу!
Ощущение третье: Рано радовался…
Ощущение четвертое: Еще не вечер!
Ощущение пятое и последнее: Ужасно устал, но дико счастлив!!!

Буквально растворившись в радостных эмоциях, Алекс совсем забыл о жирафах, небрежно брошенных где-то в районе зоны зрительских симпатий.

Запыхавшись, уставший и довольный, виртуозно подлетел к трибунам, и, метнув взгляд в сторону собственных вещей, осознал – кажется, чего-то не хватает…

… И не хватает именно жирафов…
Судя по всему, жирафы исчезли, так же безвозмездно, как и появились, и, скорее всего, безвозвратно…

…. Возможно, он успел заметить исчезающую черную кепку и темный облегающий костюм на высокой женской фигуре…

…А возможно не успел заметить ничего….

Но с этого момента один вопрос преследовал его, где бы он ни находился: в офисе на заседаниях, или на катке, который в некотором роде благодаря приглашению из коробки, вновь, как в прежние времена, стал неотъемлемой частью досуга, - вопрос, который часто задают дети – почему?

Зачем и почему?

Кто, в конце концов, эта загадочная Мисс Silvia, и зачем ей все это понадобилось, если ее почтовый ящик с тех самых пор окутан таинством молчания?

Как всегда очень быстро запутавшись в философских дебрях, Алекс конечно же не избежал искушения успокоить себя успокоительным средством 1-й категории: «А не подумать ли мне об этом завтра»…


… И вот так каждый день думаешь: «подумаю об этом завтра», а «завтра» берет, и ТАК быстро наступает…

Опять новый день, новые планы, заботы, новая усталость, новое нежелание заняться старым. Или старое нежелание заняться новым. Как ВАМ будет удобно, потому как, Алекс, конечно же, не был единственным человеком на белом свете, ежедневно аккуратно пакующим свое собственное будущее в большую коробку, предварительно замаскировав надпись, дабы легче было ее НЕ заметить.

Иногда, остановившись в круговороте суеты, он ловил себя на мысли, почему на работе всё, даже что-либо уж совсем не приятное, решается гораздо проще и быстрее, чем за ее пределами. Почему без вопросов мы отправляемся на курсы, или за вторым высшим (а если припомнить психолога, то, как наглядно видно, и за пятым)? Почему, даже побыв в гневе и нерешительности минуту, если того требует долг службы, берем себя в руки, достаем с верхней полки пару-тройку приятных выражений и таки звоним неприятному клиенту? Но при этом не выказываем ни своей напряженности, ни раздражительности, ни тем более, гнева? Почему пытаемся хотя бы сделать вид доброжелательно настроенного?
… И почему переступая порог офиса, где находится НАША собственная жизнь, в лучшем случае, не выражая ни гнева, ни недовольства, мы просто молчим.

В лучшем случае мы молчим. И в худшем случае, мы ТОЖЕ молчим.

Нет слов, нет проблемы. Можно смело поспорить: более половины населения планеты, НИ РАЗУ не задумывались о том, что взаимоотношениям с людьми можно учиться, что собственную жизнь можно создавать и проецировать. И если ее, собственной жизни, нет, то в этом виновато ни что иное, как собственное молчание.

И в этом плане, каждый, где-то в самой глубине души, на самом дне, покрытом илом обид и молчания, найдет собственный вопрос и собственный ответ


ГЛАВА ТРЕТЬЯ: ВОКЗАЛ ДЛЯ ДВОИХ

 За окном кружился снегопад, и снежинки совсем по-новогоднему танцевали свой стройный танец, совсем не обращая внимания на передвижение листков календаря, который робко пытался напомнить: приближается весна. И пусть она еще совсем юная и неуверенная, но шансы ее с каждым днем возрастают и возрастают.
 Пешеходы и автомобили как всегда вспоминали друг друга недобрым словом, время от времени меняли свои позиции, и все равно имели претензии друг к другу.
 По крайней мере, один из пешеходов в командировочном городе «N» , оставив колеса и суету в родном городе - небезызвестный нам Алекс - наслаждался погодой и собственными мыслями, изредка прерываемыми сигналами машин и реакцией спешащих граждан.
 Наслаждаясь весенними порывами ветра, Алекс брел вдоль ярких витрин магазинов, памятников истории, вдоль дорог и мостов, вдоль нищих попрошаек и шикарных авто, до тех пор, пока вдруг не осознал, что в данный момент он был абсолютно счастлив.
 Счастлив просто так, безо всякой причины. Не благодаря наличию какого-либо предмета. Как раз наоборот. Счастлив был благодаря отсутствию этого самого предмета. Который постоянно требовалось заправить, помыть и починить. И не смотря на привычный и незаменимый комфорт, этот предмет имел еще одно определение: ЖИЗНЬ В МАШИНЕ или жизнь ВНЕ самой жизни.
 Ангел-хранитель чувствовал себя удобно и комфортно в белоснежном одеянии, сливаясь с зимней обстановкой, успевая одновременно делиться новыми идеями со своим земным другом, который, ничего не подозревая, приписал весне новые направления в мыслительном процессе.
 Несколько влюбленных пар командировочного города, по всей видимости, не обладали достаточным терпением подождать до окончательного прихода весны, дарили друг другу цветы и улыбки, дарили нашему герою странное, но радостное настроение, исходящее из странных, но приятных мыслей.
 «Два человека, если они несчастливы порознь, встречаясь, делают друг друга еще более несчастными. Но если ты будешь счастлива, и я буду счастлив, то вместе мы вдвойне будем счастливы …»
 Алекс и сам не знал, отчего на фоне обычных серых мыслей ему приходили подобные откровения, а его небесный друг конечно же не спешил признаваться в своем участии …
 
 

***

-Сенсация! Сенсация!
Мальчик с газетами так быстро размахивал новостями, что последние рисковали остаться на краю земли и так никогда не увидеть свет…
 Алекс бесцельно брел к книжному магазину и совсем не спешил вырвать новости из первых рук. Но для приличия поинтересоваться не мешало хотя бы сенсацией, а посему сопоставив только что услышанные фразы и красивые буквы на первой странице, шел прямо на цель, то есть на сенсацию.

 …И не дойдя всего одного шага, просто-напросто остолбенел и замер на месте.
Между интересующей его сенсацией и бульварными выпусками желтой прессы ему нагло и беспардонно смотрели прямо в глаза, игриво подмигивая… три жирафа…
 Любопытство погубило кошку, и порой не менее пагубно влияет на мужчин. Но в данной ситуации владеть собой было просто невозможно, И не успев поймать на экране мысленного взора ни одной более или менее подходящей к данной ситуации логической мысли, руки, поймав какой-то странный импульс, сами потянулись к жирафам и открыли коробку…
 На дне лежали какие-то бумаги, одна из бумаг была красного цвета и напоминала по форме и виду диплом о высшем образовании, - красный диплом.
 Еще через минуту коробка шатнулась в руках, и под дипломом что-то сверкнуло, глаза затмило солнечным отблеском желтого металла.
 «Вряд ли драгоценность»,- подумал Алекс, но уже не сомневался в том, что это было ни что иное, как золотая медаль.
 

 - Кажется, любопытство погубило кошку…

 С этими словами хозяйка жирафьей коробки взяла какие-то вещи, попрощалась со странного вида гражданкой и уверенно зашагала вперед.

 Алексу ничего не оставалось делать, как последовать за ней, инстинктивно прижав жирафов поближе к сердцу.

- К-кажется, мы катались с Вами на коньках? – Мысли возвращались в тонус в большей степени от удивления, однако появились проблемы с речью.
Ни с того ни с сего, он вдруг стал заикаться. И это ему совсем не нравилось…

- Или это были не мы…

Но, не смотря на родившееся вдруг заикание, сдаваться он не собирался:

- Вы продаете газеты?

 - А вы не слишком много задаете вопросов?

 - Жирафы, газеты, золотая медаль и красный диплом, - заикание пропало, но мысли страшно путались, и произнесенная фраза даже не была похожа на вопрос, а на какое-то странное бормотание.

 - Не имеют между собой никакой логической связи, верно? Не имеют и не подходят друг другу. Что поделаешь. Много чего в этом мире не подходит друг другу, но, тем не менее, успешно сосуществует…

 - Зачем Вы продаете газеты, имея красный диплом и золотую медаль?- Ну наконец-то, выдохнул, решился, спросил…

 - Газеты, цветы и другие полезные вещи, - уже не продаю. Вокзал стал слишком близко…
 Странно, правда? Менять работу в прямой пропорциональной зависимости от расстояния к вокзалу? Теперь вокзал стал СЛИШКОМ близко, и мне пора возвращаться.

Что еще Вы хотите у меня спросить?

 Зачем я здесь, зачем меняю неквалифицированные работы с красным дипломом и золотой медалью в кармане, за тысячу километров от дома, зачем прислала Вам коробку с жирафами, зачем пригласила Вас на каток?
Это не важно…

- Что не важно?
- Неважно… Чем мы занимаемся, и КАК зарабатываем на жизнь…
 Ведь сам Иисус Христос, к примеру, был плотником….

 А еще, для того чтобы стать принцессой, нужно было, наверное, сначала стать Золушкой.
…Но я как-то не стала ни Золушкой, ни Принцессой.
Может быть, я уехала за тысячу километров, чтобы в итоге просто-напросто стать самой собой. Научиться жить. Жизнью такой, какая она есть… Радоваться простым жизненным радостям, таким, каковы они есть…

 Время от времени, когда рабочий день подходил к концу и закат отражался на крышах домов, спешащие занять свои места согласно купленным билетам, люди летели с чемоданами навстречу далеким километрам, - с тех самых пор вокзал поселился в моих мыслях.

 Звук нового сигнала, новая надпись подмигивает красным цветом на электронном табло, и холодит сердце, когда мы прилетаем, запыхавшись, на вокзал в собственных интересах. Сердце замирает от предвкушения перемен и новизны. Когда провожаем близких людей – сердце сжимается от предстоящей разлуки и боли. Но ведь можно оказаться на вокзале случайно, случайно увидеть и прочувствовать, как тысячи сердец сжимаются от волнения, от боли и предстоящей разлуки. И тогда понимаешь, что твоя собственная боль – лишь капля во всемирном океане человеческих эмоций.

 
- А ЖИРАФЫ?

Он не собирался сдаваться, мужественно справляясь с проблемами речи, - когда меньше всего этого ждешь, из ниоткуда возникает коробка со всеми ответами, а ты вдруг начинаешь заикаться…

- Жирафы… Жирафы имеют такую же длинную шею, как причинно-следственная связь…

 Алекс был не совсем уверен в четком понимании логической взаимосвязи между двумя последними объектами, но обладательница жирафов, тем не менее, продолжала:

- Причинно-следственная связь, опасность которой состоит именно в том, что рано или поздно наступает момент, когда причины становятся настолько прозрачными и далекими, что, собственно говоря, уже неважны, а следствие настолько вжилось в реальность, что изменить его, увы, уже невозможно…

 В один прекрасный момент, я поняла, что миром владеет трусость.
 Половиной мира.
 Сильной половиной.

 Такая себе «Трусость мужская обыкновенная».

 Как следствие, трусость мужская обыкновенная неизбежно влечет за собой феминизм или попросту «стервозность женскую обыкновенную».

 Ведь, по большому счету, что есть стервозность? Ни что ИНОЕ, как слабая женская попытка спрятать собственный страх перед мужской трусостью.
Круг замыкается…

… И мне было страшно, но, тем не менее, НЕ СЛАБО пойти на каток, совсем не умея кататься…

Она помолчала, и добавила:

…Я думаю, что самый опасный из мужских страхов, - страх быть счастливым…



Глава четвертая: РОМАШКИ

 Был обыкновенный весенний день. Обыкновенный холодный май.

 И в самом обыкновенном майском дне, в обыкновенном офисе новая сотрудница пыталась влиться в обыкновенный офисный образ, занять определенное место в определенно новой, и, в тоже время, определенно старой жизни.
 
 
 …А на самом обыкновенном офисном столе под самыми обыкновенными строками в обыкновенном мониторе, на обыкновенной подставке, стояла самая обыкновенная чашка.

 Нет, как раз чашка была необыкновенная.

 Ведь может ли быть обыкновенной чашка, которую со всех сторон окружают ТРИ смеющихся разноцветных жирафа?

 …Чаепитие в компании жирафов сопровождалось сплошным удовольствием, когда раздался стук в дверь, вследствие которого, на обыкновенном офисном столе появились обыкновенные полевые ромашки.

 Следует отметить, что ромашки, которые были самыми, что ни наесть обыкновенными для большинства обыкновенных людей, привели нашу героиню в абсолютное и необыкновенное недоумение. Не только потому, что самые обыкновенные ромашки иногда превращаются в необыкновенную и недосягаемую мечту, но также отчасти потому, что осуществление мечты практически всегда приводит в легкое недоумение…
 
 НЕ было ничего в мире КРАСИВЕЕ ЭТИХ ромашек.

 Тем временем обыкновенный майский день растворился в феерии необыкновенно роскошного и симметричного каштанового цвета, сводил с ума запахом свежескошенной травы, приводил в недоумение странной оппозиционной демонстрацией и непривычного для города скопления иностранцев, загромождающих память своих фотоаппаратов обыкновенной городской архитектурой.

 И так вдруг захотелось, впитав в себя свежескошенный запах свежескошенной травы, преодолев странную оппозиционную демонстрацию, удивившись нашествию иностранных гостей, влюбиться в этот город вновь, влюбиться после долгой разлуки, принять в свое сердце и пропитаться без остатка каштаново-майским великолепием!
 
 Каштановая роскошь продолжала кружиться над головой во дворе собственного дома, - там, где долгое время она подсознательно ждала кого-то, кто будет ждать ее.

 Кто-нибудь когда-нибудь абсолютно неожиданно оставит свое авто под парадным входом, выйдет из машины и просто скажет
 
 «привет»

 ТАК долго ждала, а сегодня забыла…

 Забыла, потому что жизнь оказалась прекрасна сама по себе, потому что мечты самым неожиданным образом иногда сбываются …

 …Пролеты обыкновенного пятиэтажного дома не спеша кружились в сознании, когда на горизонте мысленного взора возникла человеческая фигура, с отстраненной мыслью «кто-то кого-то ждет»…

 Нет. Первое, что затмило взор, были

КОНЬКИ и ЖИРАФЫ

 Белые как снег майские коньки сверкали лезвиями на заходящем солнце, шнурки блестели новизной и находились в первой боевой готовности, а в двух миллиметрах по соседству - всё та же коробка, всё с теми же жирафами….

- Вы имели неосторожность оставить в моих руках свою жизнь…

 В воздухе пятиэтажного майского дня повисла пауза, которую нужно было для приличия чем-нибудь да заполнить.

В этот момент скрипнула дверь и выбежала кошка.

- Сильва?

 - Значит, Вы не оперная певица….

 - ….А просто Кошка…

- Как кошка, тихо уходите и также тихо приходите…

И снова пауза…

- С тех самых пор, как Ваша жизнь вдруг оказалась в моих руках…
 Я все думаю…

- Даже страшно подумать…,- съязвила не замедлившая своим появлением стервозность.

 - Так вот, госпожа Кошка, я все думаю: стервозность женская обыкновенная лечится ЕЩЕ смелостью или УЖЕ наглостью? - Или все-таки не мешало бы что-нибудь решить с причинно-следственной связью?

- Это в каком - таком смысле? – отчаянно пытались не остаться за бортом остатки стервозности.

-Да в самом, что ни наесть, обыкновенном, - парировали остатки смелости, на этот раз уверенно переходя в настоящую наглость. - Держу пари, немало героев доставляли свою любовь на пятый этаж, но вряд ли хоть у одного хватило СМЕЛОСТИ выкрасть ее оттуда….
 
- Но… ведь я не умею кататься на коньках…, - утопая, барахталась стервозность.

- Нет в мире совершенства…. Но ведь и нет НИЧЕГО невозможного для двух абсолютно счастливых людей…

 ***
 … За окном опадали вишни, застилая землю вишневым снегопадом, и земля вместе с пятью этажами уходила куда-то далеко из-под ног, кружась в вихрях сумасшедшего вишневого вальса.
 В коробке под названием ЖИЗНЬ золотая медаль и красный диплом сражались за победу в вечной философской полемике…


 … А три жирафа, окончательно запутавшись в шнурках, под любопытным кошачьим надзором, улыбались друг другу, -

 

от счастья!



2005 год