Неправда

Тракториста Мишку Соколова вызвали в милицию, к участковому. За¬ведующий ма-шинным двором, Иван Сергеич, укоризненно покачал головой, передавая ему вызов.
— Достукался, касатик? Достукался! Сколько раз тебе говорил: не садись пьяный за руль, не садись! Ну, выпил, ну брось ты этот трактор, потом забе¬рем, а так видишь, что получилось?
Мишка аж опешил от неожиданности.
— Да ты что, Сергеич? Я после того раза — ни-ни! Я что, дурак, что ли?
— А то — умный! В избу на тракторе въехал, это куда же годится? Люди сидят, чай пьют, а он, паразит, тут в самый раз!..
Это была давняя история, и Мишка не любил, когда ее вспоминали. Це¬лый год с него высчитывали деньги за ремонт, и жена ему за этот год плешь до печенки прогрызла. Но тут-то ничего не было, а вот опять, надо же!
Он приехал к участковому прямо на своем «пиночете» — так он лас¬ково величал вве-ренную ему технику — и как был с грязными ручищами, в промасленной фуфайке, так и вошел в кабинет.
В кабинете кроме участкового была еще маленькая сухонькая старушка, которая при появлении Мишки так и всплеснула руками:
- Вот он самый и есть! Я уж его, окаянного, запомнила!
Мишка ошалело посмотрел сначала на старушку, а потом на участкового, который что-то писал на листке бумаги. Дописав до конца какое-то слово, участковый оторвался от бумаги и строго посмотрел на Мишку:
- Та-ак, ну что скажете, гражданин Соколов?
- А... это... почему гражданин-то? Я еще вроде как товарищ пока...
- А у нас все – граждане. Так что, сами расскажете, или вам напомнить?
Мишка посмотрел на участкового, потом на старушку, потом снова на участкового и ничего не понял.
-А чего напоминать-то, напоминать-то чего? – переспросил он.
Участ¬ковый скучным голосом объявил ему:
- Итак, гражданин Соколов, три дня тому назад вы, следуя на тракторе по улице Кол-хозной, напротив дома гражданки Анисимовой сбили водоразборную колонку...
- Сбил, паразит, и уехал! – подтвердила старушка. – Пьяный, как свинья был, сама ви-дела...
Это было неправдой. Три дня назад Мишка никуда не ездил. Вообще. И пьяный не был. Вообще. Он так и сказал:
- Ну вы вообще!.. Да я... Да вы кого хошь спросите, никуда я не ездил вообще три дня назад!
- И пьяный не был? – спросил участковый. – Вообще?
- Ну, сто грамм-то ведь не считается?
- За рулем все считается! — отрезал участковый. — Вот так и сбиваете потом колонки, со ста граммов-то!
- Так не был я три дня назад ни за каким рулем!
- Хочешь сказать – алиби? – хитро спросил участковый.
- Я не знаю кого били, - ответил Мишка, поняв вопрос по-своему.
- Да никого не били, а у тебя – алиби! - повторил свой вопрос участковый.
- Вы – люди ученые, говорите такие слова, которых мы не знаем и не понимаем. Не-што это правильно? – укорил Мишка участкового. – Вы по-русски говорите, по-русски мы понимаем...
- Понимаете вы, как же! – проворчал участковый. – Как напьетесь, так ни по-каковски не понимаете. Колонку-то сбили?
- Да не сбивал я никакой колонки. Не ездил я три дня никуда и ничего не сбивал! — завопил Мишка. – Эта же старая беда ничего не видит! Чего она могла видеть?!
- А вот и неправда, - вступила в разговор старушка, - Я ведь и номер его записала: знала, что будет отказываться!
Она достала из кармана фуфайки бумажку, на которой корявым почерком было на-писано; 20-03. Цифры номера были мишкины, но букв не было.
- Ну что? – опять стал нажимать участковый. – Твой номер! Теперь что скажешь?
- Так там еще же буквы есть, а цифры – это еще не все, - попытался возразить Мишка. Но участкового это не убедило.
- Вот ведь какой упрямый ты! Что теперь, уголовное дело из-за этой колонки заводить, что ли? Ну, сбил колонку – восстанови, и дело с концом!
- Так не сбивал же я! Почему же я восстанавливать должен? Вот, чем хочешь клянусь — не сбивал! Вот кого хочешь мужиков наших спроси – все скажут, что три дня назад я никуда не ездил!
- Вас, алкоголиков, только и спрашивать, - опять влезла в разговор старушка. – Разве же вы друг друга выдадите, коль вместе пьете! Да ты скажешь, что на Луне был, они и это подтвердят! Вам веры нету!
- А вам – есть? Так что ли? – спросил Мишка старушку.
- Да, нам – есть! – гордо ответила старушка и приняла позу памятника.
- А это почто же так?
- А потому, что мы люди честные, а не ворлаганы, как вы...
- Это я – ворлаган, да?! Я?! Да я... я работаю всю жизнь... я на тракторе... Я пашу, сею, убираю и за это я – ворлаган?! Да я тоже – честный человек, еще честнее вашего в сто раз, может быть!
Мишка еще что-то хотел сказать, но участковый перебил его:
- Вот именно: может быть, а пока что мы наблюдаем обратное: как вы, гражданин Со-колов, отрицаете очевидный факт сбивания... то есть сбития... одним словом, колонку у гражданочки вы – того, сбили! Вот что мы наблюдаем! И признавать свою вину не желаете.
- Да чего же это я сам буду на себя напраслину наговаривать?! Я еще пока что в разу-ме, вроде...
Участковый грустно вздохнул:
- Ну что ж, если по-хорошему не хотите, придется, значит, по-плохому. Сейчас, зна-чит, составим протокол, приложим свидетельские показания и направим, значит, в суд. Там люди умные, грамотные, разберутся кто в уме, кто в разуме...
- А ты меня судом-то не пугай, не надо, начальник! Я суда не боюсь, Потому что за собой никакого греха не чую. Я никакую колонку не сбивал и на суде так же скажу. А то, что эта старая беда номер записала, так его ж и из окна видно. Вон трактор мой стоит! А она пусть докажет, что это – я, пусть докажет!
- И доказывать нечего! – подскочила на стуле старушка. – Ты это был, ты, ворлаган окаянный!
- Да что ты заладила – ворлаган, ворлаган! Словов, что ли, других нету? Какой я тебе ворлаган?! У меня семья, жена, дети, я сам на тракторе... Я честный человек, я сам неспра-ведливости терпеть ненавижу...
Мишка даже задохнулся от волнения, перечисляя все свои достоинства, но на участко-вого это перечисление никак не подействовало. Он тоскливо посмотрел на Мишку и злове-щим голосом спросил:
- Значит, по-хорошему мы не хотим?
И тут Мишке вдруг представилось, как его сейчас арестуют и отвезут в отделение, как дома будут плакать жена и дети, а эта старушка будет до¬вольно улыбаться и смеяться, глядя, как его увозят в воронке. Слезы так и брызнули из его глаз. Мишка стал утирать их своими пудовыми ладонями, размазывая грязь по щекам.
- Эх, люди! Почто вы такие-то? Я все сделаю, только несправедливо это, не по совес-ти... Думаете, если я выпиваю, то со мной можно что хочешь делать? Починю я эту прокля-тую колонку, хоть я ее и не сбивал вообще... А ты, бабушка, побойся Бога, грех на душу берешь... А Бог, он ведь все видит!
Старушка поспешно перекрестилась, а участковый погрозил пальцем:
- Угрожаете? Смотрите, гражданин Соколов, мы и на вашего бога найдем управу. Здесь я – Бог!