Ксерокс

 Ксерокс.
 2.08.2001
 (Вообще-то черте, что… Одни несуразности, прости господи.)

 Госпожа Мария Ивановна, в бытность красного режима служившая по продуктовой части в мясном отделе продавцом, после революции сделавшая на удачной розничной торговле продуктами приличное состояние, тайно приторговывая еще кое-чем, за что можно было получить по башке, решила завязывать с хлопотливым, относительно малодоходным и, если честно признаться, зачастую рискованным предприятием и переходить на что-нибудь более капитальное, основательное, престижное и, главное, безопасное. Мусора кружили как назойливые мухи, не давали спокойно жить и работать, вымогая немалую часть дохода, почти ничего не давая взамен.
 Предложения имелись в избытке. Выбирала долго и придирчиво, показывая недюжинную выдержку и осведомленность в самых неожиданных областях. Слыла она человеком жестким, хозяйственным, умудренным разнообразным житейским опытом, имела мертвую, цепкую хватку и сметку, хотя и без глубоких познаний какого-либо предмета - не дал бог учиться. Благодаря железному характеру перла как бульдозер, сметая все препятствия на пути к желанной цели, подминая под себя и растаптывая конкурентов. Желтый дьявол с ранней юности не давал покоя – бередил и тревожил молодую душу. Чужой успех, чужие деньги становились для нее предметом дичайшей зависти и даже душевных мук и страданий. У нее начиналась мигрень и головные боли, поднималось давление и она заболевала, пока не добивалась аналогичного… Жизнь знала не только с парадной, передней стороны, но более с другого, с черного хода. Именно благодаря этому знанию и неравнодушию к чужим богатствам нажила она приличный капиталец. Способы и методы, приемы которыми набрала много денюшек в приличном обществе не принято обсуждать, а тем более рекламировать. Ну мы не об этом. Бог ей судья… Поэтому подсобрав, как ей казалось, достаточно, решила заняться чем-либо другим, не связанным с ежеминутным риском и нехорошими людьми. Остановившись пока на распутье, она, не тратя понапрасну драгоценного времени, занялась организацией офиса.
 Взяла в аренду хорошее помещение и не очень дорого. Сделала евроремонт, вылетевший в приличную копеечку, но тянуться не стала – деньги, слава богу, имелись. Она справедливо полагала, что офис – лицо фирмы и от его представительности и основательности многое зависит. Прикупила кое-какую офисную мебелишку. Надо полагать, что на этом ее прилично нагрели, подсунув вместо итальянской нашу, самопальную на основе древесностружечной плиты, обклеенной шпоном. Но хоть и заделалась Мария Ивановна госпожой, однако в столь тонких материях не слишком просекала, а издали отдельные предметы походили на нечто западное. Впрочем, итальянская мебель тоже бывает разной… Набрала людей – тружеников офиса и, как положено, охрану – двоих мордоворотов, лентяев беспросветных, но с гонором, фигуристых, накаченных жлобов.
 Свободное пространство на «итальянских» столах оказалось оккупированным нестройными рядами новейшей офисной техники. Предназначение, а тем более потребность, в которой были под большим вопросом. Но получилось солидно. Огромную площадь поглотил нескромного вида компьютер с периферией, к которому Мария Ивановна, надо признаться честно, боялась приблизиться, а не то чтобы на что-то нажать… Всю сознательную жизнь она прекрасно обходилась без такого сложного аппарата и далее вполне преспокойно могла бы жить, поживать и успешно удовлетворяться обычным калькулятором. Зачем ей понадобился супер-пупер комп, сказать было тоже довольно затруднительно. Разве по той очевидной причине, что у всех есть, в приличном офисе положено быть компьютеру – значит и у нее должно быть. Вот и все… Тем не менее она испытывала к нему интуитивно бессознательное уважение, как к предмету суть которого не можешь постичь, охватить своим скромным мыслительным аппаратом, но так как он требуется людям умным и уважаемым, а тем более богатым, следовательно он есть вещь полезная и нужная в хозяйстве, а также модная и современная. Он очень пригодился новым сотрудникам, не слишком перегруженным текущими делами – они с детской непосредственностью, огромным интересом и азартным упоением предавались занимательным компьютерным игрищам, несмотря на явно неподходящий для этого возраст. Таким образом, офис заладился, получилось неплохо – просто, но не без вкуса…
 В один прекрасный день мир перевернулся, наполнился смыслом и содержанием для работников офиса, основательно утомленных компьютерными игрушками, изнуренных напряженным ничего не деланием. Когда юркий, пронырливый, как неожиданный дизбактериальный понос, прохиндей снабженец, лицо осободоверенное и весьма приближенное, надсадно пыхтя и отдуваясь, притащил громоздкую упаковку с красивыми надписями на английском и прочих языках. С этого момента жизнь в офисе получила смысл и новую точку отсчета. Это был он, настоящий ксерокс – веление быстротекущего, меняющегося нового времени. Его призрак и отражение… Тот, кто ураганом ворвался в тихое спокойное офисное болото, наполнил смыслом и содержанием жизнь конторы и, наткнувшись на который, многие судьбы оказались надломлены, опрокинуты и даже сломаны. Тот, кто оказался волей роковой судьбы центром стольких событий и свершений, что впору сделать его одним из примечательных исторических событий если не города, то конторы госпожи Марии Ивановны уж точно.
 Когда стараниями снабженца агрегат был распакован, установлен и приведен в рабочее, состояние, полностью готов к бою, в приемную потянулись вереницы жаждущих сотрудников, которым всенепременно требовалось немедленно создать копии важнейших документов, отсутствие которых привело бы к немедленному финансовому и политическому краху всего предприятия госпожи Марии Ивановны… Стоит ли говорить, что под шум волны каждый клепал копии для личного пользования. Выделялись наиболее нуждающиеся, у которых в связи с тяжелым семейным матположением и особого рода обстоятельствами возникла странная потребность копировать художественные произведения в нескольких томах (в те былинные времена еще сказывался дефицит худлитературы, доставшийся в наследство от предыдущего режима).
 Под столь дружным натиском супернадежный аппарат иностранного производства начал тяжело вздыхать, жалобно скрипеть, подмигивать лампочками, медленно работать. Вероятно, погрузившись в отечественную специфическую атмосферу, он понял, что честно и добросовестно трудиться здесь не получается. От этого втихую принялся по-нашему сачковать, хитро мудрить, увиливать от своих прямых обязанностей. Видя такое положение вещей труженики офиса принялись пригружать его еще более, в сладострастном ожидании когда чужеземец последний раз заскрипит, звякнет железочками и сломается окончательно. Естественно, что такой пытки не выдержал бы никто. Аппарат стал постепенно сдавать. Наконец скрипнул, надсадно загремел внутренностями и выдал половину жеванного бледного листа. Этим окончательно и бесповоротно лишний раз была подтверждена общеизвестная истина - перед нашим народом ни европейцам, ни хитрющим азиатам выстоять никак нет возможности. Слабо им… Победа всегда была, есть и будет за нами. Наше дело правое – мы победим в чем-бы не соревновались… Только мы впереди планеты всей, на белом коне, с шашкой в руках с диким гиканьем и свистом разгоняем всю эту капиталистическую шушеру, диких варваров. Ну, и бронепоезд всегда стоит под паром, всегда готов к труду и обороне. Если что… Да и, когда прикажут, к наступлению тоже… Мы покажем всем народам, всему миру самые яркие примеры, как надо жить и работать, как следует создавать проблемы и трудности, чтобы затем успешно их преодолеть, положить массы народа, совершая при этом кучи трудовых и военных подвигов и наглядно демонстрируя чудеса отваги, храбрости и массового героизма. После чего наполучать орденов, медалей, навешать на себя эти цацки и как гусаки выхваляться друг перед другом, требуя от любимого правительства скидок и всяческих льгот, по-детски обижаясь при этом на его невнимание и непонимание ветеранских проблем. Это для тех, кому повезло выжить – остальным этого не надо… Ну это все для простых, а тем, кто наверху – там новые, более высокие посты, повышения, назначения, новые перспективы.
 Правда, быть может надо как-то по-другому?.. Подумайте…
 Вообщем, век заморской вещицы на нашей трудной ниве был значительно укорочен. Уже недвусмысленно и довольно четко начинал просматриваться бесславный и печальный конец его жизни и творчества благодаря неусыпным стараниям пользователей. Механизм начинал вибрировать, содрогаться, судорожно трепыхаться, издавать печально-рычащие звуки, сопровождавшие появление на свет каждой новой копии. Вероятно, он на своем железном языке отчаянно ругался, а может просил о пощаде… Так или иначе был призван мастер ксероксных наук, угнетенный беспрерывным табакокурением, с организмом, пропитанным спиртом и обсыпанным порошком тонера. Безвкусно и серо одетый, с кислой, ординарно безрадостной физиономией, на которой выделялись бегающие в поисках мзды, маленькие хитрющие глазки, вызываемый до того многократно, он каждый раз с сожалением и жалостью осматривал своего пациента, пересыпал картриджи, менял пленки, давал много ценных и полезных советов, прямых указаний по правильной и бережливой эксплуатации бедняги, что никого, впрочем, особо не занимало. Тем не менее мастер отмечал неуклонное приближение больного к граничной, последней черте… Теперь он безвольно и безнадежно развел руки, а на вопрос вконец обнаглевших эксплуататоров о том, что гарантийный срок не закончился, демонически улыбнулся в русые усы и хитро делая глазками, сказал, что при такой нагрузке ни одна ломовая лошадь не протянет и нескольких месяцев, а не то, что гарантированного года. Поэтому она благополучно издыхает досрочно, как всегда с опережением графика…
 Худо – бедно, но, пошептавшись в директорском кабинете с главным инженером, мастер, пребывая в меланхолической, глубочайшей задумчивости, несколько дней методично перебирал электронные кишочки и железные внутренности ксерокса. Что-то крутил разными отвертками и никогда не виданными инструментами, дымил паяльником. После манипуляций аппарат, гремя, издавая странные, несвойственные его натуре, звуки, быть может, отчаянно ругаясь иностранными, видимо неприличными, словами, выдал дрожащий, очень бледный лист копии, на котором с большим трудом, приложив невероятные усилия, удалось кое-что разобрать.
 Для обеспечения работоспособности ксерокса и чтобы обезопасить его от посягательств многочисленных страждущих, было решено сузить круг допущенных лиц. Также решили изменить место расположения, чтобы максимально затруднить контакты его с второстепенными сотрудниками. По этой причине установили его между третьим и четвертым этажами. И где? Как вы подумали и как стандартно действовало бы подавляющее большинство нормальных людей, в специальном закрытом помещении? Отнюдь. Столь примитивное и простое решение было бы слишком вульгарно и ненадежно и не позволило бы добиться главной цели – ограничения круга допускаемых к работе на аппарате лиц. Аппарат был установлен снаружи здания гвоздями прибили к фасаду… Для защиты от осадков и атмосферного электричества плотник сбил из деревянных досок ящик – шкаф, размерами, конструкцией и всем внешним видом напоминающий дворовой сортир с непременной дверцей, болтающейся на ржавых петлях…
. Это было лишь началом… Самое любопытное происходило при попытке использования прибора по прямому назначению. Для этого привлекались два мужика-амбала из охраны. Им в обязанности вменили удержание секретаря-машинистки за щиколотки с одновременным опусканием ее тела за окно… Первое испытание оказалось относительно неудачным. Без тренировки и предварительного обучения охранники не справились с новыми, вмененными в приказном порядке, обязанностями. Они не выдержали силовой нагрузки, не успели вовремя перехватиться, разжали пальцы – сначала один, затем – другой и никем не удерживаемая сотрудница оказалась камнем падающей вниз. В руках растерянных и озадаченных таким поворотом событий охранников, остались только изрядно ношенные лаковые туфли… Ее владелица, находясь между тем в свободном полете, размахивая руками, роняла белые листы из пачки, предназначенной для копирования, с застывшим от ужаса лицом пыталась что-то сообщить, неразборчиво издавала непонятные кричащие звуки, неудержимо стремилась вниз пока не соприкоснулась с твердой поверхностью земли... Листы чистой бумаги, разлетающиеся между тем плавно и медленно в разных направлениях, им ведь некуда было спешить, по сложным индивидуальным траекториям, опустились на землю гораздо позже…
 В оправдание страхующим следует все же сделать акцент на том, что охранники были молодыми мужчинами, которым нелегко было удерживать за ноги молодую женщину в самом соку и одновременно сверху визуально контролировать ее действия. Непросто, весьма непросто…Она была одета в широкое свободное платье, которое, повинуясь элементарному физическому закону всемирного тяготения, не раздумывая долго, первым же делом ему и подчинилось, обнажив ягодицы, интимбелье и то, что не принято показывать в приличном обществе… Нанеся тем сокрушительный удар по неустойчивым нервным системам охранников, абсолютно не подготовым к такого рода испытаниям... Ну, ничего – первый блин он всегда комом…
 На вакантное место хозяйки офиса новую кандидатуру подбирали всем коллективом, учитывая печальный предыдущий опыт. Если бы знать, где упадешь – подстелил бы соломки… Особенно интересовались мнением охранников… Претенденток оказалось несколько. Но более из всех подходила одна, ровная и плоская, как доска, без сучков и задоринок, малогабаритная и, надо полагать, не тяжелая по весу, спортсменка-гимнастка, из бывших. Она не боялась ничего. Как позднее выяснилось не остерегалась и того, чего все нормальные люди боятся, чем и навлекла впоследствии крупные неприятности прежде всего на фирму, да и сама серьезно поплатилась...
 Спортсменка имела досчато-плоскостное худощавое телосложение, сочетавшееся с невысоким ростом, в котором вряд ли кто узрел что-либо отдаленно напоминающее спортивные пропорции. Тем не менее, она бодро крутила умопомрачительное сальто-мортале и «солнышко» со скоком. Печатала очень медленно и не всегда без ошибок… Но такие особенности не являлись определяющими. Главное было в том, что с точки зрения специфического природного интереса мужчин ничего в ней не имелось притягательного и примечательного по сравнению с той, первой… Ровная, доска – доской…
 Теперь, запоздало учитывая первый негативный опыт, на секретаря надели брюки-галифе спортивного покроя и не только удерживали за щиколотки, но и привязывали страховочным шнуром за монтажный пояс на талии, карабин которого пристегивали к радиатору отопления…
 Но обстоятельства оказываются сильнее планов и предположений. Человек может предположить, но обстановка меняется увы, не всегда по его планам… При приеме на работу новой секретарши казалось, что теперь-то работа наладится и неприятностей не случится. Но так только казалось на первый взгляд. Со временем вышла такая история, покруче первой…
 Гимнастка крутила свое сальто-мортале до тех пор, пока не докрутилась до того, что с ребятами из охраны стали происходить невероятно прескверные вещи. Люди взрослые – всякое в жизни случается. Спортивные подробности нам ни к чему... Скажем только, что пострадали охранники, их семьи, их родители и близкие родственники. Дело было в том, что проклятая гимнастка ужимками, поворотами, разворотами и как там у них называется, другими приемами вынула из ребят всю силушку и здоровья лишила… После смены на ногах не стояли – развозили по домам на командирской машине, ни к чему не способны оказывались – перемещались в пространстве с превеликим трудом… Вот до чего докувыркались с проклятой. И устоять никто не мог – такая бойкая да грамотная на это самое, приставучая липучка, умело и лихо управлялась. Что вытворяла дрянь этакая – ни один мужик не выдержал, бросались самцы одноклеточные, обо всем на свете забывали, только одно нужно было… После никто понять не мог как так сделалось, что ум, совесть и ощущение реальности потерял вдруг и впал в экстазную забывчивость, провал какой-то, мозги начисто отшибало на это время. И как она дрянь, сманивала, как-то притягивала по-особому, незаметно, но сильно – не отвертишься, не отобьешься – заставит и не спросит… Зверь - баба! Невидная такая из себя, неприметная, шкура, да кости, а поди ж ты – всю охрану перетрахала!.. Из строя полностью и бесповоротно дружный коллектив вывела… Вот как бывает – мужик на вид крепкий, самостоятельный, семейный и тылы за ним, а слюни пустил и все, пропал… Природа сила великая, против не попрешь…
 О ксероксе как-то позабыли, занятые новым спортом… Он, бедняга, так и поржавел весь в своем сортире… А спортсменку эту все же упустили. Поговаривали, что родственники охранников, в большинстве своем по линии жен, сговорились, сбросились и купили одного из охранников, другой, напарник, сочувствовавший был. Вообщем, случайно не удержали. Что карабин, прикрепленный к радиатору был кем-то предварительно подпилен, выпустили из внимания, как-то никто не заметил… Свидетели рассказывали, как падала спортсменка, как протягивала руки, пытаясь зацепиться за решетки на окнах. Сначала вроде бы повезло – ухватилась за подставку кондиционера, цепкая была. Но железо проржавело, кондиционер держался на честном слове… Не удержалась, несколько притормозив, продолжила падение, мертвой хваткой вцепившись в кондиционер, который сорвался с насиженного места и составил ей компанию…
 Неприятности, связанные со спортсменкой были довольно быстро улажены. Мария Ивановна раскошелилась на следователя, прокуратуру – как следует составили протокол и соответствующие документы и дело оказалось похерено и завалено грудами других – у милиции, прокуратуры столько важных и неотложных дел, а зарплаты мизерные… Спортсменка жила с невлиятельными и непробивными стариками родителями, которые сильно горевали, но настоять на более внимательном разборе дела не имели финансовой возможности…
 Совесть Марии Ивановны была спокойна и чиста. Она надежно дремала и не собиралась просыпаться по столь ничтожному поводу. Она ни при каких обстоятельствах не терялась. Всегда бывала спокойна, рассудительна. В секретарях дефицита не наблюдалась – люди просились на работу, соглашаясь на ничтожную зарплату. К тому же парой – другой секретарей на свете больше или меньше на современном этапе мировой эволюции не имело решительного значения…
 Все же соответствующие оргвыводы на будущее сделаны были. Во-первых приняли решение в качестве секретаря пригласить юношу – с мужиками спокойней… К тому же Мария Ивановна была женщиной не только решительной и самостоятельной, но, увы, еще и одинокой… Придерживалась она свободных взглядов в отношениях между полами. По столь веской причине некоторые сотрудники ее фирмы были уполномочены выполнять работу не только в рабочее время… Поэтому среди офисных тружеников, подобранных лично ею в соответствии с собственными вкусами, основная масса была мужского рода. Для которой обладание профессиональными навыками не являлось определяющим условием. В цене были несколько иные качества. Главным были физические достоинства… Ко всему прочему, если работник не справлялся с обязанностями, в особенности вне рабочего времени, то его в два счета увольняли по сокращению кадров – он получал на руки трудовую книжку в тот же вечер...
 Вообщем с женщинами секретарями было покончено как в прямом, так и в переносном смысле. От них, от баб все неприятности и беды…



 Евген Харчо.


 16.08.2001