Как я гнилые овощи перебирала

50 РУБЛЕЙ ЗА РАБОТУ И ПРЕЗЕНТ - ПОДГНИВШИЕ ОВОЩИ
Даже расписная красотка 19 века, подозреваю, не с такой тщательностью собиралась на бал, как я, крутящаяся перед зеркалом перед походом "на дело". Один наряд браковался за другим в стремлении к заветному результату. Но если перед красоткой стояла сверхзадача поразить на балу светских львов своей привлекательностью, то я, наоборот, должна была выглядеть как можно более омерзительно и жалко.
Оказалось не так то просто вырядиться особой, вынырнувшей с самого дна общества. Однако, азарт задуманного эксперимента будоражил кровь, и я хихикая перебирала старое барахло, завалявшееся на антресолях и в балконном шкафу.
Наконец, на белый свет был извлечен пуховик, который я носила лет 13 назад. Затертый, мятый, с торчащими местами перьями. Попадания в мусорное ведро избежал чудом, поскольку при выездах на природу занимал в палатке почетное место своеобразной подушки. Старые, видавшие виды физкультурные штаны, сохранившиеся со студенческих времен, были заляпаны краской: помнится, в них так замечательно было делать ремонт… Сапоги пришлось позаимствовать у соседки – пенсионерки: дома подходящей обуви не нашлось. Зато обнаружился в закромах головной убор: лет 14 назад были в моде дикие вязаные капоры, пушистые такие… Сняла украшения, ликвидировала с лица косметику. Примерила туалет перед зеркалом: чем не деклассированная мадам?
Худо – бедно цель была достигнута и воскресным утром я отправилась пополнять коллекцию жизненных впечатлений. Признаться, выходить из подъезда родного дома было неловко: вдруг заприметят соседи в таком позорном виде? Однако, к счастью, мирный город спал спокойно, и главный рубикон был пройден безболезненно. Бодрым шагом( да что там скрывать - стыд за свой видок заставлял передвигаться почти бегом!) я углубилась в поселок в направлении знаменитой ул. Короленко. План был таков: наняться к какому –нибудь частнику перебирать овощи. Понаблюдать за производственным процессом.
Признаться, я опасалась, что потенциальный работодатель может заподозрить неладное. Потому что не раз видела таких дам на улицах города, и имела реальное представление как они выглядят. Моим «слабым звеном» было выражение лица. Ни фингала под глазом, ни печати измученности нарзаном! С таким фейсом перебирать гниль могут и не взять!...
Не смотря на раннее время – 9 утра! – жизнь на «банановой улице» уже бурлила. Подъезжали и отъезжали груженые фуры. Крутились темные личности, по виду – алкоголики, норовящие наняться грузчиками. По- видимому, хотели закалымить на утреннюю чекушку. В несколько гаражей заглянула безрезультатно. В моих услугах гости с юга не нуждались: партию овощей перебрали мои предшественницы. В процессе поиска работы заприметила нескольких женщин, озабоченных тем же вопросом. Неопрятные, с опухшими от пьянства лицами, они бросали друг на друга волчьи взгляды: здесь была налицо конкуренция. Если повезет с работой одним, велик шанс что другие уйдут не солоно хлебавши. Ни о каком мало – мальском чувстве солидасрности или товарищества не было и речи. Как в волчьей стае: каждый сам за себя. Наконец, в одном из гаражей мне повезло.
- Прахады. Вон тюкы, вон каропка. До 5 вэчэра работаэшь, даю 50 рублэй, - сказал хозяин. На этом его внимание к моей персоне иссякло. Здесь не спрашивают ни имен, ни фамилий. Паспорт, санитарная книжка – тоже понятия не из этой среды. Нужны только руки и желание заработать.
Гараж заполнен тюками лука, мешками с картошкой, свеклой, морковкой, капустой. Здесь только овощи. Специфический запах овощей, гнили и морозного воздуха. Работающий обогреватель.
Из полутьмы гаража блеснули злые глаза. Женщина лет 35 сидела на опрокинутом ящике и перебирала лук. Замызганная «аляска», судя по всему мужские джинсы, валенки, на голове какая то вытянутая шапчонка… Лицо испитое. Моя коллега.
- Здравствуй, я - Света, - представилась я.
- Наташка, - буркнула она себе под нос. – Я здесь всегда перебираю, иди в другое место.
- Но хозяин сказал, что я тоже здесь сегодня работаю.
-Дальше последовал смачный мат. Потом женщина кивнула на ящик: Садись тогда!
Работа предстояла самая элементарная: нужно тщательно осматривать каждую луковицу из развязанной обширной сетки. Хороший лук складывать в такую же сетку, подпорченный – в коробку. Я, было, по наивности, стала кидать порченый лук в ту же коробку, что и Наташка. Опять злые глаза, шипение…
-Это моя коробка. Вон пустая рядом стоит, туда и кидай!
- А какая разница то? – удивилась я.
- Это мой лук. Мой, поняла?
- Как твой?
Выяснилось, что в конце рабочего дня Хозяин отдает работницам подпорченные овощи. Но – только после того, как сам осмотрит, и убедится, что гнилье, это именно гнилье.
Что ж, я пододвинула к себе пустую тару. Стала кидать подмороженные луковицы туда. С любопытством наблюдала, как проворно работала Наташка. Монотонно, погружено в себя. Механически. Ее производительности труда можно было позавидовать. Когда в ее коробке с забракованными луковицами их набралось изрядное количество, она оставила свое занятие и переключилась на отходы. Очищала забракованный лук от кожуры и от мороженных частей. То, что оставалось от луковицы, съедобную (?) еще часть, складывала в полиэтиленовый мешочек.
- А это для чего делать?
- Как для чего? – удивилась она. – Чтоб хозяин потом посмотрел. И чтоб себе взять. Не тащить же домой всякий бутор!
Хозяин, впрочем, не обращал на нас особого внимания. Несколько раз заходил, спрашивал у продавщицы как идет торговля. Бросал на нас в угол гаража беглый пренебрежительный взгляд. Снова выходил. Судя по его отношению, людьми в обычном смысле слова мы для него не были. Так, рабы какие то. Чернь, копошащаяся в гнилье. Продавщица, тоже не русская, разговаривать с нами не считала нужным. От попыток найти контакт отмахивалась односложно. Но за работой присматривала. Вернее, следила, чтоб чего не стащили. Мало ли…
На этой точке торговали как оптом, так и в розницу. Оптовики – торговцы с рынка. Закупят здесь товар подешевле, продадут на рынке подороже. И все дела. Утром розничная торговля шла слабо. Люди, по видимому, еще не проснулись.
Разобрав несколько тюков лука, мы переключились на свеклу. Та же процедура: хорошую в мешок, гнилую в коробку.
Наташка и здесь не растерялась. Точно так же у загнившей свеклы обрезала плохие места. Бракованные корнеплоды, не годные к продаже, но, по ее мнению, годные в пищу, складывала в заветный мешочек.
Не скажу, что добыча Наташки была большой. Но, судя по ее довольному виду, она была рада и этому.
- Сегодня поработаю, можно несколько дней отдыхать, - констатировала она куда то в пространство. – На два дня еды хватит, заработаю - сигареты куплю, хлеб, масло подсолнечное….
- А постоянную работу найти не получается? – поинтересовалась я.
- У меня паспорта нет.
- Как нет?
- Ну, ты совсем младенец! Всему удивляешься, - Наташка посмотрела на меня с превосходством человека, знающего, что такое жизнь. – После освобождения дали мне справку. Но я попала в трезвяк, денег штраф заплатить не было. Справка там осталась. Теперь ее выкупать надо, чтоб потом паспорт получить. Без паспорта на работу не возьмут.
- А заработать как то на выкуп этой справки, занять – не получается?
- Неа…
- Наташ, я все уже, - заглянул в гараж потрепанный мужичонка лет 40. Дешевая китайская куртка была затертой до безобразия, сапоги растоптаны и грязны. Однако, облезлая ондатровая шапка свидетельствовала о том, что он знавал времена и получше. – Разгрузили, домой пойду.
- Ты не пей там без меня. А то я тут промерзну, а приду домой, и согреться нечем даже… - сказала она как то заискивающе.
- Ишь какая! Если и выпью, то на свои! Заработал!
Мужчина ушел, Наташка еще больше погрузилась в себя и в перебирание свеклы. Несколько раз выбегала на улицу, нервно курила «Приму». Было заметно, что ее одолевает не то раздражение, не то желание выпить в привычной компании.
С момента моего появления на этой улице прошло чуть больше двух часов. Я начала замерзать. Монотонное перебирание овощей надоело. Ощущение себя рабыней Изаурой начало давить на психику. Другие женщины, по – видимому привыкли отождествлять себя с неким бездушным агрегатом для перебирания гнили. Рабочей скотиной, которая не заслуживает особого внимания и церемоний со стороны Хозяина. Опустившееся племя готово работать за гроши, выполнять самую черную и тяжелую работу. Радуется награде в виде гнилых овощей. Нормальный человек воспринял бы эту гниль как оскорбление. А для алкоголиков – пища! Закуска на славном пиру!
Я поняла удивительную вещь. Такое положение вещей выгодно как Хозяевам, так и работникам – однодневкам. Хозяева рады, что находятся желающие работать за сущие копейки. Работников устраивает такое место под солнцем. Ведь здесь не ругают за прогулы, не тестируют на трезвость как на некоторых заводах. Работа, опять же, не требует умственных усилий и профессиональных знаний. Для людей, стремительно опускающихся на дно – самое то!
В гараже появлялись люди с авоськами, делали покупки. Нормальные люди, из другой, нормальной жизни. И мне тоже хотелось туда, на волю.
И я ушла, к немалому удивлению Хозяина.
- Платыть нэ буду! – сказал он. – Савсэм мало работала. Хочишь, оващи вазъми из «сваей» каропки.
- Нет, спасибо!
- Можно я тогда их заберу? – алчно блеснула глазами в мою сторону Наташка.– Можно, а?
- Можно.
Я вышла на улицу, на которой стало намного оживленней. Кипела торговля. Кипела жизнь. И только в сырых гаражах жизнь пролетала мимо женщин, перебирающих гнилье.