Нудный

Есть люди, от общения с которыми я теряю сознание.
Николай Петрович. Он долгое время был большим начальником в Николаеве, а потом вышел на пенсию, и решил переселиться в Киев.
Позвонил Зам. Министра и распорядился, чтобы он работал у нас в Объединении. А Генеральный велел мне взять его в мою службу.
Мужик был хороший. Компанейский. Знал ходы-выходы. Симпатичный был человек, но с одним кошмарным качеством: в общении с ним я терял сознание!
Типичным для него было зайти ко мне в кабинет и сказать:
-Вот Вы говорите, что надо проект отнести в Госплан.
(Когда я это сказал, кому, зачем... Ничего я не говорил подобного)
А я Вам отвечу, что у меня работал Алексей Гаврилович
(Я точно его не спрашивал! И не зная всего, что меня ждет, вступал в разговор: "А кто это")?
Гаврилович? Вот Вы спрашиваете, кто такой Гаврилович! Ну, Как же! Он же работал в райкоме еще при Ковальчуке. В Ангарске.
(Какой Ковальчук? Я уже не спрашиваю, но чувствую, что мои дела плохи)
Так он мне как-то говорит, что у них в 54 году на Магнитке
(Блин, а это причем? Где взялась Магнитка?)
была Начальница юротдела Колесникова, и она готовила справки для Госплана. А Начальником Комбината был такой Загоруйко. Так этот Загоруйко однажды приезжает ко мне в Николаев, и говорит: "Давай Петрович выпьем за встречу"! Ну, я, конечно, послал свою Танюху - Вы ж ее знаете?
(Понятия не имею. Это его дочка. Или секретарша?).
А она пошла и взяла бутылку "Плиски" и две… Нет, вру, одну бутылку "Кальвадоса". Две или одну? Вот память! Уже не помню точно!
(Зачем мне точно знать, сколько вы выпили с Загоруйко? Кто такой Загоруйко? Начерта он мне сдался?)
Нет, одну, а потом вторую. Да! Потом.
(В этом месте я покрываюсь холодным, липким потом... Что делать?
Вдруг я прихожу в сознание и слышу продолжение бесконечного рассказа ни о чем):
А ее сестра, по мужу Волдайская, нет, Волхонская, приготовила котлеты и ящик пива...
(Мне дурно. Я хочу любой смерти... Что делать)?
А он продолжает:
И заходит секретарь! Вы его знаете - он из Харькова. Вы ж были в Североморске?
(Никогда я не был в Североморске. И не буду! Я не хочу. Я хочу в петлю. Я не знаю, но киваю из последних сил)
Он тоже заходит с бутылкой коньяка... А, нет! Это Сергеевич пришел с коньяком, а этот принес две бутылки "Портвейна" по рубль шестьдесят две...
Вот так он мог говорить вечно! Он был много старше меня, и я не мог его прервать - это было бы невежливо, но и слушать было выше моих сил.
На первый же звонок я вскакивал и, не слыша, кто там, в трубке, говорил: "Иду, иду"! И убегал галопом.
А он вслед мне быстренько говорил-говорил-говорил…