Времена судьбы

…Осень…


…Никакая мать не останется равнодушной, если её дитя плачет. Каким бы не был повод, каждая такая слеза рождает боль в её душе. Вот и Марина не смогла остаться спокойной, при виде дочери, с мокрыми дорожками на щеках.
Маленькая девочка, лет восьми на вид, стояла перед окном и смотрела как за стеклами умирает её первая настоящая радость в жизни. Городок, в котором она жила, как раз переживал свой строительный бум и в эти секунды под его власть попал наверное последний участок земли, не укрытый серым покрывалом асфальта.
Но девочка плакала не по траве и цветам, хотя сама так и думала. Её слёзы имели совсем другой исток – под колесом катка рождался новый путь, на котором умирало её детство. Сама того не понимая, Таня прощалась со всеми теми мгновениями, в которые она бегала, носилась и догоняла других детей. Строящаяся дорога положила конец их играм на единственной лужайке во всём городке, оставив только пустоту внутри, которой девочка не могла дать названия.
Зато это название хорошо знала мать Тани – Марина. Она тоже жалела о уходящем детстве дочери, хотя и понимала, что прогресс ей не остановить. Но женщина не могла смотреть спокойно на то, как её дочка прислонилась лбом к стеклу и устремилась взглядом в мир. Таня смотрела на улицу и казалось, что она превратилась в камень – только губы девочки неслышно шептали в такт мыслям, и после каждого слова из глаз вытекала жгучая капля.
Марина подошла и обняла дочь. Но когда она поймала взгляд Тани, то ужаснулась той тоске, которая была присуща скорее умудрённой опытом женщине, чем маленькой девочке. Смотря в эти два озерца, наполненные сейчас до краёв, она еле смогла найти слова:

- Что случилось, котёнок?

Губы девочки раскрылись, и оттуда вырвались, надрывающие душу рыдания. Таня кинулась на груди к маме и Маринин халат моментально пропитался насквозь.

- Ммм…Мама…
- Тихо родная, не плачь.

Она больше ничего не могла сказать дочери, разум дочери ещё не настолько окреп, чтоб адекватно воспринять другие её слова. Но теплота в голосе всё же сделала то, что не удалось слову – Таня не умом, душой почувствовала, как отступает печаль. Она ощутила, как рядом с ней появилось солнышко, сразу же согревшее сердце девочки и дочь обхватила мать своими ручонками, зная – мама не пропадёт, как её любимые одуванчики.
Они ещё долго так стояли, теперь уже молча – дочь склонившая голову на грудь матери и Марина, обнимающая вздрагивающее тельце своей девочки. И обе провожали своё детство, пусть даже Таня в первый раз почувствовала такое и пока не могла дать этому объяснения. Но внешнее их состояние не было самым важным; главное было в их душах и мать с дочерью слышали эхо от этого печального звона…

 * * *

…Это удар, какого Влад ещё никогда не получал в жизни. В то время, как строители приступили к укладке асфальта во дворе у Тани, он держал в руках письмо. И по его душе проехал свой каток, выдавливая жизнь – с каждой строчкой юноша понимал, что постепенно сгорает и к концу письма у него внутри остался лишь пепел.
Письмо упало к ногам Влада, и когда это проклятый им, лист бумаги коснулся пола, из самых глубин естества юноши вырвалось то, что вызвало в нём это послание. Закрыв лицо руками, он закричал, подняв голову в потолок. Сам того не замечая, Влад заплакал и слёзы иссякли только тогда, когда юноша докричался до блевоты. А после того, как он отдышался, истерика подошла к нему с другой стороны, обернувшись гневом и яростью.
Влад оторвал свой взор от пола и увидел своё отражение – его глаза как раз остановились на зеркале, висевшем на стене. И собственный вид Влада, стал последней каплей. Юноша с диким воплем метнулся к нему и одним ударом разбил стекла. Но не остановился на достигнутом – он всё били и бил, и ни боль в окровавленных руках, ни ещё большая боль в сердце не могли остановить Влада.
А потом пришло исступление; от внезапно пришедшей слабости, он с тихим стоном сполз на пол и из его глаза пропала вся жизнь. Потому что эта вспышка была последним остатком от былого огня в душе и теперь остался только пепел. И тишина, в которой перед глазами парня пробегали воспоминания.

Влад вспоминал…Это был молодой семнадцатилетний юноша; довольно высокий, худой как спичка, с пепельными волосами, зелёными глазами и несколько резковатыми чертами лица. И полгода назад он впервые ощутил, как появился человек, затмивший весь мир перед ним. Влад влюбился в девчонку из парралельного класса, и совсем не по детски – были и бессонные ночи, и он видел её лицо в каждой встречной, даже невозможность жить без неё – было всё.
 А она…Избранницу Влада звали Олесей. Её тоже минуло шестнадцать – молодая девушка, миниатюрная и с тонким станом. Но вместе с тем уже способная остановить своим обликом мужской взгляд. И было чем – черный как смоль, волосы до плеч; глаза цвета луговой травы; дышащее здоровьем юности, полное нежности и женственности, личико. И всё это совмещалось с отлично сложенной, уже зрелой фигурой.
И когда он всё же набрался смелости, чтоб подойти и познакомиться, то оказалось, что она ждала этого. Девушка ответила ему взаимностью, и с тех пор в их душах поселилось счастье. Они были вместе везде – и гуляя по городу, и в школьное время; естественно, что вскоре это было замечено. Но Влад с Олесей выстояли под насмешками и препятствиями, учиняемыми учителями.
Но самое главное было в том, что их чувство не оказалось мимолётным. Выдержав испытание слов окружающих, через месяц эти двое провели свою первую ночь. И она оказалась совсем не такая, как ожидалось. Боль девушки была настолько скоротечной, что Олеся ощутила только тень от этого чувства. А сам Влад был немало удивлён, сколько эмоций способна выдержать его душа – ранее он уже познал близость женщины, но сейчас это не шло ни в какое сравнение с былым.
В конце концов они открылись родителям, и те смирились; хотя конечно и не обошлось без всяческих запрещений и наказаний – Влад с Олесей выдержали и это. Спустя ещё два месяца уже никто не смотрел косо на то, что девушка переехала к Владу.
А через месяц здоровье Олеси внезапно начало резко ухудшаться – дошло до того, что она слегла и не могла ничего, кроме нескольких шагов по комнате. Влад стал по настоящему загонять себя – работая с четырнадцати лет, он знал, что такое обеспечить себя. Но теперешнее положение дел было гораздо сложнее, особенно после того, как врачи вынесли страшный диагноз – опухоль головного мозга.
В конце концов Влад и обе семьи сумели скопить денег на лечение девушки, и её отправили в областной центр. Это было две недели назад…

…А сегодня к юноше пришло письмо, в котором сообщалось, что его звёздочка потухла. Позавчера Олеси не стало и вместе с ней ушла жизнь Влада. Он лежал на полу, вспоминая, и понимал – его солнце потухло, потухло навсегда. И пришло решение – будучи неплохо смыслящим в биологии и в сопутствующих ей сторонах других наук, юноша знал, что ему делать. Его мать работала медсестрой и приносила домой много разных препаратов – Влад пролез по аптечке, и в данную секунду он держал в руке пузырёк с цианидом, а в другой со снотворным. И не знал только одного - что ему выбрать…

 * * *

…Зима…

…После того памятного дня, прошло уже два года; Таня уже и думать забыла о тех катке и лужайке. Но её мама отлично знала, почему при каждом взгляде во двор, дочь вдруг становиться очень грустной. При чём настолько резко, что иногда ей казалось, что в Тане живут два разных человека – одним была ещё маленькая девочка, самозабвенное счастье которой, заставляло материнское сердце вторить ей; а другим была сама печаль, вдавленная в неё тем катком.
Сейчас же, когда за окном бесновался суровый февральский ветер, Таня стояла у стекла и смотрела во двор. Она совсем не замечала красоты морозных узоров, хотя обычно они приводили девочку в восторг – своим дыханием девочка раздвинула эти фантастические чащи и ей открылась узкая просека. Но конец этой «просеки» был как раз у той самой лужайки…
Но в этот раз, Тане было гораздо хуже. Она уже постепенно начинала понимать, что это за чувство, рождавшее в горле горечь и черноту в мыслях. И пусть понимание девочки не составляло даже десятой части от нужного; его было более чем достаточно…Марина вошла в комнату дочери и чуть не вскрикнула от вида, содрогающейся от плача Тани.
Всё повторилось…Марина успокоила дочь, но теперь это удалось с гораздо большим трудом. И самое трудное было в том, что Таня сама не знала истоков своего настроения, она позабыла события двухлетней давности. Но от этого ей самой было только хуже.
А вот Марина помнила, и помнила отлично. Совсем как в тот раз, она подошла к окну и обняла вздрагивающую от слёз, дочь. Но сегодня это не помогло, как не помогли и слова:

- Что случилось, котёнок?
- Не знаю., - ответила Таня, и тоска в голосе девочки полоснула по сердцу матери.
- Таня…

Дочка повернулась к Марине, и та чуть не отшатнулась в испуге – под тяжестью взгляда девочки могли склониться и более твёрдые характером люди. Марина даже слегка усомнилась, что её дочери только десять лет. Но это не остановило её - она присела перед дочкой, взяла ладошку Тани в свою и ничего не сказала – только посмотрела той в глаза.
И постепенно, с каждой утекающей секундой, иссякал и поток слёз у девочки. Вскоре плечи Тани вздрагивали всё реже и реже, пока наконец перестали дрожать и вовсе. Она обняла маму и произнесла фразу, от которой у Марины буквально всё взорвалось на сердце – настолько была сильной вспышка материнских любви и нежности.
Но тоска не ушла; заручившись поддержкой печали, она затаилась в самых отдалённых уголках души , чтоб при случае вырваться на волю и дать начало новой чёрной полосе в настроении девочки. Да и сама Таня не чувствовала того облегчения, что было раньше – для неё в мире оставались только талия Марины, обхваченная её руками, и теплота маминых прикосновений.

- Мамочка, если бы ты знала, как я тебя люблю…

 * * *

…Уже целый час юноша стоял и молча смотрел в окно. Подобно статуе, он не совершил за это время, ни единого движения – только мерно подымающаяся в дыхании, грудь, давала понять, что это живой человек, а не каменный столб. Да ещё взгляд, мечущийся вслед за танцующими за стеклом, снежинками.
Но как бы не было безжизненно лицо парня в этот момент, но в душе было ещё темнее. И февральский ветер, воющий за окном, только усиливал настроение Влада. В душе было пусто. И в ней, как и на улице, царила зима – мысли двигались медленно и неторопливо, словно замороженные тем ветром.
Метель словно бы находила продолжение в сознании юноши, гоняя серые хлопья пепла, заменившие собой снежинки. В последнее время такое настроение охватывало Влада всё чаще и чаще – он отчётливо сознавал, что былой огонь уже давно обернулся прахом; но вой ветра сумел поднять воспоминания. И сейчас юноша разворачивал перед собой эту ленту…пока не дошёл до одного места, после которого смолкло и это подобие жизни. Влад вспоминал тот день, когда один единственный листок бумаги сумел лишить его света. И даже сейчас, спустя два года, тьма всё ещё окутывала душу юноши.
Но жизнь не стояла на месте, и Влад хоть с трудом, всё же минул тот проклятый им навсегда, день. Следом он вспомнил свою попытку уйти в никуда и усмехнулся про себя – ему тогда следовало бы вспомнить, что с минуты на минуту должна была прийти мать. К тому же, она работала медсестрой…
Да, тогда мать спасла юношу, но его последующая жизнь была наполнена отнюдь не радостью. Влад, что называется, с головой окунулся в грязь. Он не вошёл в дурную кампанию, но если юноша раньше пил не больше одной – двух рюмок горькой, то теперь его обычная доза составляла порядка двух литров. Не говоря уже о том, что в своём кругу они обычно не закусывали, а запивали пивом или коктейлем.
Влад стал много курить; при чём настолько, что ему в день надо было две пачки «Золотой Явы» - почти что самых крепких, что продавались в их городке. Юноша хоть и не осознанно, но нашёл другой путь к суициду, он отдал свою жизнь в руки судьбы…
Да что там и говорить; Влад в конце концов испробовал и наркоту. Почти всю – от клея и бензина, до белены и тарена из старых бомбоубежищ. Коноплю он не курил – только пару раз попробовал, но за то увлёкся так называемой «Кашей». И этот список можно было бы продолжать бесконечно…Единственное что, парень так и не притронулся к игле.
А девушки…Не сказать, что Влад имел репутацию некого «Казановы», но вниманием противоположного пола он уж точно не был обделён. Но относился он к ним, словно не к людям, а лишь к предмету получения удовольствия и тепла на ночь. Парень никогда не задерживался в отношениях дольше, чем на неделю – в его глазах никто так и не сравнился с Олесей, юноша не мог заставить себя полюбить. Он до сих пор не мог отойти от первого настоящего чувства.
Всё это вылилось в то, что Влад стал очёнь жёстким человеком – в семье он ещё сдерживался, но вне её, юноша уже вовсю давал себе волю и даже малейшее оскорбление делало его поистине взрывоопасным. Тогда то он и «заработал» последние два сотрясения мозга.
И сейчас юноша стоял у окна, а внутри ему так не хватало тепла, что хотелось просто отринуть весь лоск воспитания и завыть от тоски…

 * * *

…Весна…

…Тане снился кошмар…
Девочке снилось, что она заменила солнце. Она была тем самым светилом, которое давало жизнь нашей планете, и которому веками поклонялись люди. Но сейчас Тане было страшно и всё небо вторило ей – нечто огромное, на половину неба раскинувшее свой металлический блеск, закрыло её от глаз Человека. И именно человека с большой буквы; потому что все люди как бы слились в том молодом юноше, что стоял у окна и смотрел сквозь стекло на безрадостную улицу.
Как Таня ни пыталась, она не могла пробиться сквозь это стальное своей серостью, покрывало. А оно тем временем подкрадывалось всё ближе и ближе – девочка вдруг внезапно поняла, что если оно догонит её, то умрут и сама Таня, и юноша, жаждущий света…Это наполнило девочку тем ужасом, который суждено испытать отнюдь не каждому ребёнку в двенадцатилетнем возрасте. И крик ушёл в никуда, «солнечное» сердце Тани сжалось от страха.
Но когда её почти ослепило отражённым блеском собственных глаз - в этот момент к ней вернулся, исторгнутый ранее, крик. В след за криком пришёл голос, при чём явно принадлежащий молодой девушке, лет на пять старше самой Тани. И хоть слова той песни были на незнакомом языке, они были понятны девочке, воспринимаемые больше не слухом, а сердцем.
А юноша, услышав те же слова, отступил от окна и впервые улыбнулся за всё это время. В отличие от самой Тани, он знал и понимал незнакомый девочке язык – это был английский. И буквально через пару секунд, его лицо постепенно озарялось радостью – от первой улыбки, точно лёд трескался, побежали лучики счастья, разделяя и уничтожая собой былую тень. Юноша начал подпевать…
 …И был не услышан девочкой в небе. Ей было уже совсем не до него. То неведомое, что угрожало Тане, никуда не ушло – оно лишь остановилось перед ней. И она не могла убежать, стиснутая со в всех сторон, этой сверкающей гладью. Но внезапно по зловеще-мерцавшей поверхности, зазмеились мелкие трещинки; расширяясь с каждым мгновением, они вскоре охватили всё небо, до самого горизонта. После чего, девочка наконец-то увидела, что разрушило опасность – женская рука, парила уже чуть выше её самой и словно поймав взгляд Тани, начала опускаться прямо к ней…

…Таня улыбнулась – та рука оказалась не такой уж и огромной, как ей представлялось ранее. Скорее нормальной. И сейчас она нежно гладила девочку по щеке; при чём так знакомо! Таня даже раскрыла глаза от любопытства, хоть и не хотела этого делать – она боялась, что глаза обманут её.
Но они не обманули и вместе с тем, взгляду девочки предстало отнюдь не то зрелище, что ожидалось – первое, что увидела Таня, было лицо матери; с расширенными от страха пополам с нежностью глазами, и облегчённой улыбкой в ответ на поднятые веки девочки.

- Что случилось?, - спросила Таня, почерпнув голосом материнской тревоги.
- Ты кричала, доченька. Тебе приснился кошмар?

И опять Марина поразилась серьёзности, охватившей её дочь. Но следующие слова успокоили женщину:

- Уже всё прошло…

И Марина действительно успокоилась – настолько уверенным был голос Тани. Намного увереннее чем у своей матери.

Чтоб развеять опустившуюся тишину, Марина взяла пульт со столика и нажала на кнопку музыкального канала. Но это повлекло за собой эффект, на порядки выше ожидаемого – в той же мере, что была серьёзной, Таня внезапно засмеялась. Этот смех был подобно звону весенней капели заставлял душу звенеть от желания вознестись в небо, после чего присоединиться к свету лившемуся из губ девочки. Да что там говорить - на него обернулись даже прохожие на улице… И смеялась девочка не над ними и не над собой или мамой – она этим смехом уничтожала последние остатки страха от сна. В этом ей помогала молодая девушка, певшая по английски с экрана….

 * * *

…Март…Обыкновенный март, мало чем отличающийся от ноября, который шёл в годичной череде с совсем другого конца. С тем же пронизывающим до костей, ветром и голыми деревьями. Всё вроде бы абсолютно то же самое…
Но как и в году, между ними было огромное различие – не по форме, по сути. Та самая грань, разделяющая начало и конец в круговороте всего сущего и разграничивающее его крайности. И сейчас – жизнь забирала то же, что отдала ложась в зимний сон, и что так же отдаст обратно; и листья деревьев, вскоре покроют собой их ветви, даря дыхание нашей планете, а после спадут.
Мир же, словно чувствовал всё это. При первом взгляде казалось, будто вокруг ещё правит поздняя осень, но если всмотреться повнимательнее – сразу становились заметны лучи солнца, отнюдь не такого холодного, как раньше.
 Ещё больше становилось слышно звуков, рождённых радостью мира, пробуждающегося от длинного сна – капли тающих сосулек выбивали брызги из асфальта, и в них отражалась радость жизни. Тот же отблеск был и в стёклах окон домов и в глазах прохожих; тот же запах щекотал ноздри, стоило только вдохнуть полной грудью.
Но Влад словно разом и ослеп и оглох, обоняние убежало в никуда, не собираясь возвращаться – он совсем не замечал всего этого зарождающегося праздника. Хотя нет; юноша замечал это действо, но его сознание не останавливалось, чтобы отдохнуть от мрака. Владу казалось, что этот праздник не для него; весеннее солнышко так и не прогнало тень козырька, нависающего над его окном.
И точно подыгрывая настроению юноши, в чистом до этого небе, вдруг откуда ни возьмись появилась облачная пелена, разом скрывшая солнце. Влад даже усмехнулся, но от такой улыбки скривилось бы самое кислое яблоко.
Тяжело вздохнув, Влад в последний раз посмотрел на уже серо-голубую небесную гладь и резко вздрогнул. На мгновение ему показалось, что вместо дневного светила, за тучам скрылось лицо девочки, с уже почти сорвавшимися слезами. Он ещё подумал, что сейчас пойдёт дождь…Но в следующий момент случилось нечто, разом перевернувшее всё вокруг.

Влад совсем забыл, что так и не выключил музыку, игравшую на компьютере. И когда солнце скрылось за набежавшими тучами, из динамиков послышался голосок молоденькой девушки. Юноша даже вздрогнул от неожиданности – настолько был резок контраст с его состоянием души. И что более удивительно, юноша заинтересовался…Да, в нём проснулся живой интерес, чего уже давно не случалось – Влад показался знакомым этот голос, но кто пел, он не мог вспомнить.
И когда парень взглянул на экран монитора, то увидел надпись – «Avril Lavigne – Complicated». Тут его мысли потекли уже совсем по другому руслу. Он поразился тому, насколько перестал замечать окружающее. Считая ранее себя сгоревшим в душе, теперь юноша чувствовал, как эта песня зажгла в нём, пусть и слабую, но всё же искру. И песня…Если певица смогла спеть так, что заставила его «проснуться», то почему он раньше не прислушивался к её творчеству, считая одной из многих?
Но вскоре маятник душевного настроя качнулся в обратную сторону, и парня пронзила мысль – «Она там, далеко, а я здесь. И жизнерадостность голоса этой Эврил звучит не для меня»… Маленькая искорка, зажёгшись на мгновение, опять была готова угаснуть…
Вот только её это не было суждено. Время зимы в судьбе юноши уже скрылось за поворотом, и теперь в двери души постучалась весна.
…Тишина…
…Эх, и эта песня закончилась…
…Рука Влада уже потянулась, чтоб закрыть окошко музыкального плэйера. Но остановилась на полпути, остановленная новой песней молодой канадки. И первые же слова прорвались сквозь все, с таким трудом выставленные барьеры – душа юноши словно обнажилась перед теми строчками.
А дальше – больше. Вскоре от меланхолии Влада не осталось и следа. От первой песни в нём зажглась жажда жизни, но тут же почти потухла под осознанием того, что рядом с ним пусто. Теперь же, его слух уловил слова – «Я с тобой»; и неважно, что слова были на английском; десятилетнее общение с компьютерами накрепко вбило в него знание этого языка.
Главное было в том, что это понимание сделало невозможное – сперва убрав пепел, песня той девушки не дала затухнуть искре полностью; мало тог, она же заставила разгореться ярким пламенем этот еле тлеющий уголёк. И Влада озарило; и неожиданно теплой улыбкой, и чем-то давно забытым – это была надежда. Теперь юноша верил, что солнце светит и для него; он найдёт свою половинку. Теперь парень хотел жить.

Влад повернулся к зеркалу, и собственное отражение не вызвало в нём неприязни. А потом зазвучал припев, и всё его естество подскочило вслед за голосом Эврил, выводящим высокую ноту. Юноша не заметил, как к песне присоединился и он. Парень подпевал, и его слова были адресованы таким же как он, людям, чтоб они сделали то же самое что и песня Эврил с ним. Потому что Влад шагнул вперёд, открыл дверь и впустил в себя весну…

 * * *

…Лето…

…Как хорошо…
Ночь бывает разной; иногда она кажется бездной, поглотившей весь мир и не выпускающей обратно. Вокруг темно, хоть глаз выколи. А в небе нет ничего, кроме тусклого пятнышка, затянутого облаками, свет которого только заставляет блестеть слёзы на глазах.
Но сегодня было не так. Да, вокруг уже настала ночь, но теперь она была абсолютно другой. Вместо того тусклого пятнышка, на небесном троне сидела красавица луна, своим сиянием заставляющая трепетать сердца и души людей. И лицо этой красавицы больше не покрывали слёзы – они ушли в след за тучами, но им помешали. Казалось сама судьба остановила их своей всевластной рукой и превратила в мириады озорно сверкавших звёзд. Эти огоньки не отставали от праздника, царящего в стране облаков – они делали ночь тёплой, а их радость, вместе со светом, передавалась и людям. И молодой юноша, не отстававший от остальных, шёл по асфальту, а в душе его разлилась тихая радость от взгляда на мир и ночь, закрывшую небесный свод, но не вызывающую тоску, как раньше.

Как обычно, на выходные путь Влада лежал по направлению дискотеки. В последнее время его расписание серьёзно поменялось; после того памятного дня двухмесячной давности, когда юноша впервые вслушался в песни Эврил, его судьба во много сменила свою сущность.
Он стал настоящим фанатом этой певицы – Влад слушал её голос целыми днями напролёт. Юноша по возможности собрал все клипы и песни, он стал одержимым этой канадкой. И в очередной раз бродя по «всемирной паутине» в поисках очередного нового клипа, Влад влез на форум одного из сайтов, где заметил нужное. Это стало началом.
И уже буквально через неделю он уже периодически останавливался на этом пятачке, в обширном пространстве «рунета». Здесь казалось Юноша нашёл всё, что ему было нужно – кроме знаний и новостей о любимой певице, здесь обитали люди, с которыми ему было интересно. На этом форуме обсуждались практически все вопросы, которые интересовали Влада.
О это было ещё не всё – постепенно юноша перестал стесняться и начал делать свои темы. Влад наконец-то почувствовал, что такое общаться с людьми, и при чём не теми отморозками, каких было полно вокруг него в реальной жизни, а с нормальными и образованными. Потом он стал приобретать друзей среди их числа, появилось даже двое «настоящих» к которым отношение юноши было совсем особым – но это уже совсем другая история.
И конечно же это всё не могло не отразиться на повседневной жизни Влада…

Оставаясь нелюдимым и необщительным в «реале», юноша вместе с тем сбросил кокон отчуждения от мира. Влад стал постепенно вливаться в уклад жизни своих сверстников. Не понимая того, что всё заключается в желании не быть одиноким, он наконец обрёл свою кампанию.
Так и не пристрастившись до конца к наркоте, он уже с отвращением смотрел на всё, что с ней связанно; только очень редко, когда становилось уж совсем тоскливо, юноша позволял себе затянуться косяком.
Ещё большие перемены коснулись его внутреннего мира; хоть это замечали только его самые близкие знакомые, но юноша теперь мог поднять настроение людям. Пусть не для кого кроме своего круга общения, но Влад был теперь, что называется – нормальным пацаном; так же ругался, так же куражился и так же пил…
И в эти секунды, Влад был пьян. Он как раз возвращался с дня рождения одного из своих товарищей по работе и не мог пройти мимо уже ставшего обычным, места субботних встреч.
Перешагнув через порог местного клуба, юношу моментально настиг удар царящего здесь грохота музыки. Влад даже поморщился – ему и так не слишком нравился «клубняк», а тут ещё и так громко, что уши залаживало. Но он приходил сюда не за этим, а за общением…
Вот и едва Влад успел пройти пару шагов, как его окликнули откуда-то сбоку. Обернувшись на крик – иначе тут невозможно было «достучаться» до другого человека, он увидел двоих девушек и двоих парней, один из которых махал ему рукой…

…Дискотека уже подходила к концу, и конец радостного настроя Влада тоже был не за горами. Юноша только что испытал прелести состояния иначе называемого «вертолётами»; он напился, что называется – «в дымину», и теперь для него померкли все звёзды вместе с луной. Желудок ещё продолжал взбрыкивать, что только придавало гнева мыслям парня; ему вдруг очень захотелось только одного – проверить, нет ли у кого-нибудь лишних зубов.
Пьяному мозгу юноши казалось что всё вокруг просто пылает от несправедливости к нему – ему плохо, а другие улыбаются; все продолжают веселиться, а Влад всё силиться унять тошноту и головокружение; наконец у всех других парней были подруги, а сам он продолжал оставаться одиноким.
В конце концов Влад не выдержал; осмотревшись, он увидел другого парня, так же одиноко стоявшего у ограды и целенаправленно направился к нему. Но не заговорил с ним первым – проходя мимо, вроде бы случайно задел того плечом и не стал извиняться. А тот парень сделал большую ошибку, послав Влада очень далеко в ответ на экспрессивное – «Проблемы?».
Уже с радостью в душе, Влад великолепный удар в челюсть, в раз «вырубивший» ничего не подозревавшего парня. И ему даже стало легче от этого…Но только на мгновение, в следующую секунду он услышал у себя за спиной женский голос:

- Ты только посмотри на этого…Даже слов нет. И за что он его?

Оглянувшись Влад увидел невысокую молодую девушку, разговаривавшую с подругой. И её слова уже совсем затуманили разум юноши; даже не посмотрев что перед ним девушки, он кинулся к ним лишь с одним желанием – сделать с ними тоже самое, что и с тем парнем.
Это стало большой ошибкой; если подруга той девушки отпрянула в страхе, то она сама наоборот – шагнула ему навстречу. И мир померк в глазах…

…Очнулся Влад от того, что чьи то заботливые руки, оттирали с лица горячие струйки. Дико болела голова – та незнакомка оказалась способной дать отпор, и её удар начисто вымел из сознания юноши весь хмель, ввергнув его в обычную после, пучину похмелья. А когда он открыл глаза, то понял, что теми горячими струйками была его собственная кровь, ещё сочащаяся из разбитой брови. Но юноша не придал этому факту никакого значения – его взгляд всё никак не мог оторваться от лица девушки, склонившегося над ним. Пропало всяческое желание ответа на удар, юноша уже трезво понимал что всё же справиться с ней – он тоже кое-что умел, кроме обычных уличных драк. Влад вдруг понял – не быть ему таким, как прежде.
И незачем описывать это лик повторно постучавшейся в душу, судьбы. Ибо для каждого влюблённого его избранница кажется «самой самой» и нет никого лучше неё. Ведь Влад именно влюбился, хотя конечно ещё не понял этого…
А девушка…Девушка, едва поймав взгляд глаз Влад, внезапно покраснела и потупила свой. И внезапно ощутила, как в сердце разгорается уже забытое пламя, которое и она откидывала во вне. Но теперь её почему-то не хотелось ничего откидывать…

Прошёл месяц. Влад с Настей – так звали ту незнакомку, до сих пор не расстались, как это бывало с другими их избранниками. Наоборот, их отношения не распались, а последующее осознание того чувства, что их связало, только прибавило им крепости.
Их знакомые очень удивлялись, особенно Влада – такие хмурые в одиночестве, при встрече эти двое становились совсем другими – забывая обо всём окружающем мире, они становились настолько радостны, что никто не мог удержаться от улыбки.
Вскоре они пришли наверное к первому серьёзному решению в жизни; Влад с Настей сняли квартиру и начали жить вместе. Поначалу им было трудно – всё же очень много проблем присутствует в жизни не под родительским крылом. Деньги многое решают в жизни…Но вместе с тем кроме проблем были и плюсы, которые перевешивали и намного.
И на любимом форуме всё очень изменилось – он не перестал слушать свою любимую певицу. Влад во многом научился у форумчан, что очень помогло ему в жизни, которую уже можно было с уверенностью назвать семейной. Юноша стал ещё больше терпимей к людям, чем раньше и очень раскрытым душой. Впервые за последние четыре года, Влад ощущал, что всё наладилось…

 * * *

…Августовское солнце старалось не покладая рук, даря своё тепло всем людям живущим на Земле. В небе ни облачка, а внизу – парень и девушка, гуляющие по улицам маленького городка, расположенного в степи.
Вскоре эти двое зашли в маленький дворик, очень обычный – с песочницей; детворой, играющей в футбол и …и девочкой лет тринадцати присевшей на корточки пред чем-то, что захватило всё её внимание.
Влад не знал, отчего и почему в нём внезапно проснулось желание подойти к этой девочке. Но он высказал его Насте и они подчинились ему.
И юноша застыл от потрясения, увидев объект интереса девочки – прямо из асфальта рос цветок. Влад вздрогнул от посетившего его озарения, с разинутым ртом он смотрел то на это цветок, то на Настю и всё никак не мог ничего сказать. Девушка даже забеспокоилась…Но это было лишним, просто юноша увидел в том цветке самого себя – он также был закрыт тьмой; также трудно выбирался из неё и также ярко сейчас расцвёл. Понимание этого ещё больше разожгло счастье внутри.
Девочка обернулась на звук шагов и Влад только и смог, что с шумом втянуть в себя воздух. Потрясения продолжались – он узнал в ней то самое лицо, явлённое ему вместо солнца, когда прозвучали те самые слова – «Я с тобой» на английском языке. А встретившись с девочкой взглядами, Влад понял – не только они с цветком расцвели в этот день…


- Таня, ты где там?

Услышав голос матери, девочка, не желая расставаться с цветком, уже протянула руки, чтоб его сорвать. Но вдруг почувствовала, как её остановила рука того юноши, что подошёл к ней со своей девушкой. Таня уже хотела закричать, подумав совершенно о не правильном…Но следующие слова юноши почему-то остановили её.

- Не надо. Не убивай его…

И тогда она поняла, что раньше неё понял тот юноша – как и Влад, она теперь знала, что символизирует для них цветок, выросший из-под асфальта.
Тем временем к ним подбежала встревоженная Марина. Женщина чуть не вскрикнула, когда увидела, что возле её дочери сидит юноша и смотрит той прямо в глаза. Но в следующую секунду она успокоилась – парень встал и отошёл к девушке, стоящей чуть поодаль. После чего взял девушку за руку и повернулся к ним спиной.
А потом Марине пришлось отвернуться – слишком велико было её смущение от жаркого поцелуя этих двоих. Но что ещё больше смутило женщину то, с какой любовью они потом взглянули в глаза напротив и потом, не отпуская друг друга, вышли из двора.
Они не заметили, что зажгли только усилили другой жар – Таня встала, и даже в этом движении ясно была видна любовь дочери к своей маме. Теперь и девочка была по настоящему счастлива…

 * * *

Осенью из мира уходит жизнь, чтобы уснуть; зимой покрывает его снегом, льдом и тьмой. Но всегда наступает весна, и жизнь возвращается из долгого сна, чтоб растопить лёд и прогнать зиму. А вслед весны приходит лето. И тогда мир расцветает от его тепла, а вместе с ним и души живущих в нём…



18.11.05 – 22.11.05 п.Заводской.