В гостях у моего круглого Катечкина

 Посвящается (ах-ох! Сейчас заплачу!)
 моему самому сладкому и дорогому существу –
 Потаповой Екатерине Анатольевне


- А! Катечкин, какой ты стал кругленький! Ха-хо-ху-хе! Ааа! – я не могла сдержаться и с разбегу набросилась на подругу, с которой не виделась уже почти год.

- Ой, Ниночкин, ты всё такая же бешеная! Оооо, ты меня раздавишь! Хихихихихи!

Бурные эмоции захлестывали меня с ног до головы, я схватила подругу за руки и начала кружить-кружить. Только и слышно было на весь её маленький старенький дом моё счастливое безумное завывание да её ойканья и подвизгивания.

Мама Кати прибежала из сеней с полотенцем в руках и перепуганным лицом. Увидав меня – а меня она знала уже лет шесть, как родную – она так солнечно заулыбалась, руками сразу стала теребить полотенце:
- Ааа! Это Нинулька приехала! Во как хорошо! Чайку сейчас поставим!
- Здрасьте, теть Аня! – кричу я, запыхавшаяся, и постепенно успокаиваясь, убирая непослушные волосы с лица.

Пришлось умерить всё же свой пыл, чтобы не упасть от переизбытка уже полузабытых чувств. Мы сели на пружинчатую кровать, застеленную цветастым покрывалом.

Комната у Катечкина маленькая, с низким потолком, мизерными окошками. Да и сам дом скорее походит на ветхую избушку – построен он был немцами в военное время. Небольшие сени, прихожая с печкой, спальня, светлый зал да и чердак, такой старый, что туда никто не осмеливался забираться – вдруг пол не выдержит. И что-то бесконечно милое и настоящее царит в этой избенке. Этот старенький домишко навещали чуть ли не ежедневно мы – наша дружная вечная компания добрых друзей. И уютно тут, у Катечкина, – лес рядом, поляна просторная у двора, где костер часто жгли ночью, а потом все дружно смотрели на небо – как ежики с медвежатами. Ещё у Катечкина есть огород с яблоками и малиной, где можно поглощать эти дары природы без конца, пока от зелени не заболит живот. И гуси, курицы всякие, телята, собаки, кошки – живности в этом доме какой только не встретишь - что нам московские зоопарки! И всегда под ноги надо смотреть – как бы цыпленка не раздавить, собаку, заснувшую посреди двора, не пнуть на бегу случайно. Да, без собачьих и кошачьих визгов не обходилось обычно, если мы уж решили повеселиться.

А я так давно, так давно не видела этих родных стен нашего светлого логова дружбы! И снова все как было – ну ничего не изменилось! Стоит только окунуться в воспоминания – и всё возвращается: и Катечкин всё такой же открытый чистый и добрый-добрый! ААа, мой добрый стаый Катечкин! И у меня в душе за весь московский год вроде бы не было никаких депрессий и переживаний! Поистине, рядом с моим Катечкиным все становится таким солнечным, ясным, понятным и хорошим! Да что все головные боли и несчастья, когда с тобой твой круглый Катечкин!

Так мы сидели две минуты на кровати и просто не отрываясь впивались горящими глазами друг другу в лица. Ну ничего от безумной радости не могли произнести! Сердца соединились и никак не хотели расставаться, даже чтобы просто дать волю разуму - сказать что-нибудь вразумительное, чтобы хоть рассказать любимой подруге, как жилось, как училось. Господи! А важно ли это, пусть все было облачно, печально – ведь Катечкина рядом не было, но он сейчас рядом! Какое счастье! АААА!

Наконец, я не вытерпела и заплакала. Сидела на постели рядом с самой любимой человечкой и плакала! Слёзы капали, потом уже начали течь всё быстрее и быстрее, к горлу подкатило что-то круглое и захотело прорваться наружу. Я уже ничего не понимала, так обезумевшая радость мгновенно перевоплотилась в что-то наивно-слезливое и страдальческое. И как же, как же я жила без моих любимых людей? Как мне было действительно плохо без них, без тебя, мой Катечкин! Слезы всё не унимались, я уже истерично то радовалась, глядя на друга, то страдала заранее оттого, что скоро нам опять не быть вместе и не сидеть вот так на цветастой постели в комнатке с маленькими окошками. А Катечкин так слезливо смотрела на меня, улыбалась и гладила по голове: «Ниночкин, бедная моя какашка! Я тоже тебя так люблю! Но что же ты плачешь? Ниночкин, ну не надо плакать! Ай, плачь, Ниночкин, плачь! УУу, покажи тут, как мы умеем реветь! Да да!» Мне уже становилось невообразимо смешно от таких утешений, лицо краснело, и мы начали громко смеяться, до боли в животе.

- Ты красная, как помидор! Ха-ха-ха! Помнишь, как ты покраснела в школе от Пашиной шутки, а училка подумала, что тебе так плохо, что послала к врачу!? Ухахахаха!
- Всё, Катринка! Ха-ха-ух-га-ха! Хватит. Мне уже действительно скоро надо будет к врачу от приступа смеха. Хахахаха! А помнишь, как нас с Любой ещё называли «святой троицей»? Ха-ха-ха!
- Ухухуху! А мы лазили без спроса по крыше и писали в чужих тетрадках признания в любви?
- Да, а как яблоки палками сбивали с чужих деревьев! Хахаухоо!
- Хи! И котят бездомных в незнакомые дворы подбрасывали, а нас потом застукивали? Хихи!
- А тебя постоянно выгоняли из класса, потому что ты ржала на уроках как лошадь! Ха-ха-ха!
- А всё из-за тебя! Это ты у нас святоша – тихий омут – с ангельским ликом, тебя-то конечно, не выгоняли! Все Катечкину доставалось! Хи-ха!
- Ой, бедный мой Катечкин! Ха-хе!
- А как ты вампира изображала, помнишь? УУУУ, ужас же!
- Ты чуть не описалась, ха-ха-ха! Всё хватит, я уже помираю!

После таких стремительных и ярких вспышек воспоминаний, мы, совершенно успокоившись, продолжали сидеть на пружинистой кровати, легонько подпрыгивая на ней, и стали зевать.
- Ооооо, а я спать хочууу! – протянула я, зевая.
- Ниночкин, ты сегодня у меня же останешься?
- Нет, мне к маме надо. Я ведь так ещё скучаю по ней, хоть она и рядом! А давай чай попьем что ли.

Начало вечереть. Мама Кати приготовила нам травяной чай с малиновым вареньем, домашним хлебом и жирной домашней сметаной. Мы пили, ели, смотрели друг на друга и смеялись. И так хорошо было, идиллия! Потом я собралась домой, Катечкин обула грязные рваные галоши и пошла меня провожать. Мы были счастливы. Мы так и не рассказали друг другу ничего нового о себе, толком, о том, но разве это было так важно в тот день? Всё понятно и без слов для двух любящих друг друга душ. Зато мы шли, держались за руки и смотрели на наше огромное ровное и самое прекрасное на свете небо – это то, что мы так любим и что невозможно у нас отнять.

Завтра утром Катечкин придет в гости ко мне. Принесет мне свое молоко, и мы будем снова пить чай с тоненькими вкусными блинами, которые нам испечет моя мама. Какое солнечное настроение дарят нам наши любимые люди! Катечкин, как я тебя люблю! ААААА!