Луна как обычно доставала своим светом...

Луна как обычно доставала своим светом. Такой желтый противный цвет, размазанный по черно-синему небосводу. Посмотрите как-нибудь, у вас вероятно этот свет тоже вызовет раздражение. А началось это раздражение, когда вернувшись с работы Сергей (это так парня зовут) наткнулся на возмущения родственников. Его всегда бесили замечания, особенно которые приходились не по делу, а сегодня его оно разозлило его вдвойне. Он устал на работе больше обычного, потому что было очень много дел, а тут его бездельником еще дома назвали. Парень, будучи не сильно гордым, и не найдя никаких слов для того чтобы устроить ссору дома взял деньги из шкафа что отлаживал и пошел. На вопрос «Куда собрался на ночь глядя?» ответил коротко – «Пойду выпью в баре. Устал что-то». И пошел. Только не о каком баре и думать не хотелось, а пива в ларьке все равно взял. Пошел в парк, где раньше частенько сидели шумной компанией с гитарами. Но парк уже не радует, толи еще не давшая о себе знать зима (словно затянувшаяся осень), толи пустота некоторая в душе не давали просто пройти по парку и подумать о небе, которое раньше так радовало.

Сергей походил по парку минут 20, а потом решил идти обратно домой. По дороге домой в голову (ветром словно задуло) пришла идея, «А почему бы на крышу не залезть? Там небо ближе, может услышит его слова, хотя бы некоторую часть его слов, надежд, стремлений. Небо ведь большое, на всех должно хватать»

Сергей 5 минут шел до ближней пятиэтажки, и еще столько же времени заняли поиски подъезда с отрытым чердаком. Через 12 минут он был на крыше пятиэтажки, с бутылкой пива. С неба на него смотрела дурацкая желтая луна, неприлично прямо смотрела. И звезды… какое множество звезд. Он раньше не задумывался о порядке сколько их на небе видно а сейчас эта мысль казалась ему просто чудовищной, даже на самом крохотном кусочке неба они слаживались в мириады несчетных линий и узоров. Отглотнув пива он еще раз с ненавистью посмотрел на небо, под которым уже ходит 22 год. Ему часто говорят «мол это не срок еще, чтобы клясть кого-то», но это просто слова, обычные слова. Он давно научился понимать что под словами не много стоит, особенно если их говорят постороннему или плохо знакомому человеку, а он таким и был для всех – ЧУЖОЙ. Точнее не придумаешь. Именно чужой! Не озадачивался не чьей личной жизнью и никого не озадачивал своей. Старался понимать коллег и знакомых, друзей и родственников, но дальше не пускал. Свой внутренний мир храня за семью печатями он осознал что и другие делают тоже самое, просто настолько разучились смотреть в глубь себя, что думают это не так.

Его очень стало раздражать немое (потому что всё что говорится – пустота) кино, которое по ошибке люди называют жизнью. «Сергей доброе утро» - пришла в голову фраза матери. «Какое оно нахрен доброе?» - прикинул Сергей, но матери ответил «Доброе мам». Какое оно доброе, если у матери проблемы на работе, не через неделю так через месяц расформируют ведомство, если у нее сын, который ни о чем не говорит ей кроме дел и учебы и некоторых своих увлечений уже пять лет? Что в нем доброго? Ничего! Вот поэтому и назвать то стоит жизнь – «глупое немое кино». Потому что слова давно перестали что-то значить, а чувственный окрас давно заменился какими-то выгодами или просто пошлым шелестом денег. Ничего не осталось в мире, ради чего Сергей когда-то собирался жить, что-то делать, к чему-то стремиться.

В общем с бутылкой пива и сигаретой он сидел и смотрел в дурацкое небо с одним дурацким вопросом «зачем?»

Не было видно ответа. Сергей смотрел как изредка пулялись машины по спящему городку, как в редких окнах загорался свет чтобы потухнуть, как редкие люди выходили на улицу чтобы покурить от бессонницы, как … как… как… Смотрел как протекает глупое немое кино под названием жизнь. Его давно перестала устраивать роль актёра на пол ставки в этом жалком представлении. Он попробовал стать режиссером – не получилось. Решил стать тогда наблюдателем, что было куда проще, не считая того, что приходилось притворяться живым для того, чтобы не казаться дураком. Он просто смотрел на всё со стороны и дивился что настолько можно угрязнуть в своей роли, чтобы позабыть о том, что это не жизнь.

Сначала было не по себе, хотел как-то помочь некоторым людям, которых считал более достойными жизни, но когда столкнулся с идиотскими взглядами и вопросами «ты давно в больнице не был? Пойди сходи, тебя вылечат» забросил все попытки как-то изменить положение вещей.

Просто стал притворяться что всё есть так как есть, что «жизнь идет своим чередом», прекрасно понимая что жизни как таковой и вовсе нету, что это путь в никуда. Все это движение – только видимость, потому что движется время, а эпизоды просто меняются как внутри калейдоскопа, просто одни кристаллы перемещаются на одни позиции, другие на другие. И всё. Никакого смысла, никакого движения, никакой жизни. НИЧЕГО.

Первые 2-3 года жизни вспоминались очень плохо. Точнее память о них врезалась парой лиц и всё. Больше ничего он вспомнить не мог. Несколько моментов из дет сада вспомнились тоже с большим трудом. Зато почти все школьные годы были как на ладони и имена и лица одноклассников, учителей. Эта вся дорога – дорога в никуда. Победы и поражения, мелкие радости и мелкие неудачи. Это всё эпизоды, куски, фрагменты, столбики матрицы, даже не сильно между собой связанные. Это всё слаживалось в киноленту перед его глазами. Далее институт и другие проблемы, другие вопросы, другие ощущения, но всё опять же без особого смысла слаживается в кусочки, которые в особом порядке сложенные и один за одним пущенные показывают кино – «дурацкое немое кино под названием жизнь»

Сергей выругался. «Зачем эти два десятка лет?» - еще раз спросил он у неба. Небо как всегда было в своем молчаливом репертуаре. Он подумал, а может и стоит жить как небу? Смотреть на всех с высока, окружать всё, но ни на что не реагировать, слышать и не отвечать, размышлять, но не подавать виду. Может так лучше.

Еще глоток. Теперь мысли сместились в другую сферу. Что он сам делает, чем обычно занимается на работе, в институте, дома? Признавайся себе Сергей, это тоже не жизнь, это игра! Есть только 3 человека с которыми ты говоришь об этом. И всё. Остальным эти идеи кажутся полным бредом, так что будь честен сам с собой, это всё игра. И ты игрок, пусть и притворяющийся игроком. Ведь если ты не принимаешь правила, ты должен покинуть стол, а если ты что-то ищешь за столом, то должен сначала принять правила. А на столе с тобой будут играть по правилам, которые ты принял, потому что ты их принял уже. Будь честен Сергей, и не вини небо в том, что оно всего лишь часть стола. Не нравится? Сядь за другой стол, но это не значит что тебе придется отказаться от правил. Хочешь по другому – сделай свои правила, но это значит, что кто-то будет должен признать твои правила и также притворяться что играет по твоим правилам, чтобы улавливать какие-то движения жизни.

Игра никуда не денется сама собой, Сергей, признайся в этом себе. Ведь ты просто запутался в формулировках и определениях, заигрался слишком. Ты настолько привык играть игрока, что забыл что значит не играть. Ты тоже часть игры

Еще глоток. Нет. Бредятина (закуривая). Проклятое небо во всём виновато, оно висит над людьми и снабжает их новой головной болью по мере прохождения старой, оно таким образом питается энергией. Одни люди генерируют хорошую энергию в других, а небо начинает долбить вторых и питаться энергией, отдавая некоторую часть на поддержку новых людей, чтобы получать большие объемы энергии, чтобы еще больше себя поддерживать и иметь больше возможностей для раскачивания собственной безграничности. Ведь когда не было у человека стольких источников для удовольствия то и не было столько проблем. Или наоборот, это не важно, суть во взаимо-дополняемости или в балансе. Бред, но уже с частью истины.

Еще глоток. Окурок летит вниз с крыши пятиэтажки, падая оставляет несколько искорок, которые разлетаются и угасают.

Прожигание! Вот оно! Жизнь это световой и тепловой эффект, горение. Кто-то горит, кто-то тлеет, но всё для того чтобы поддерживать какое-то тепло.

Еще глоток. Гениально. Вот она и разгадка. Это нужно чтобы согревать небо.

Еще глоток. Морозец пробежал по коже. Время пол шестого утра. Холодно, начало декабря. Начал моросить мелкий дождь. Небо видимо слезу пролило. Всё это для того чтобы согревать холодное небо. Оно настолько холодное, что нужно чтобы его кто-то грел. Вот и разобрались, а что дальше. Теперь, когда понятно что кроме неба это никому не нужно не стоит ли остаться здесь, поближе к небу, и остаться подождать, согреет ли оно.

Еще глоток. Звонок

- Сергей, ты где? Твоя мать звонила мне час назад, она беспокоиться - раздался надорванный голос

- Да я тут на крыше пиво пью, золотце, скажи ей пусть не беспокоится, я утром приду - ответил Сергей

- Твою мать, на какой крыше, Сергей, кончай придуряться, ты что

- Ольга, тебе не спиться что ли? Прими снотворного, не мешай мне

- Что тебе не мешать, пиво пить на крыше

- Ну хотя бы. Вообще я о смысле жизни думаю, и смысла никакого не вижу пока. Ни в чем. Покажи мне смысл Ольга! Покажи!

- Да пошел, ты

- Я это и сделал, видишь, даже упредил твою просьбу, так что будь добра, не напрягайся, скажи маме что всё в порядке, я утром буду

Серия коротких гудков…

 

А дальше??????????????????????

ЧТО ДАЛЬШЕ?????????????