Интим

 Фиби полулежала в комнате, на кровати, еще не убранной с ночи, хотя был уже полдень. Надо было вставать, Марго ненавидела ее опозданий, но какая-то неведомая сила останавливала Фиби, заставляла лежать, смотреть на экран телевизора, в чьих бесконечно-бессмысленных передачах жизнь казалась простой, а проблемы легкоразрешимыми. Еще и Ромен не пришел вчера домой, ссылаясь на какие-то неотложные дела. «Вот странно получается,- думала Фиби,- Получается, что его не было всю ночь. Я не ждала его, я позвонила Николь, даже не сказала ей, что Ромена нет - почему? Сама не знаю, наверное, мне не хотелось выглядеть глупой в ее глазах, ведь Ромен мой жених. Невесты не должны отпускать своих мужчин на всю ночь. Так говорит Николь. У нее и жениха-то нет, она думает, что это и не нужно, а нам уже тридцать лет, вернее, едва ли меньше тридцати. Пусть она говорит, что хочет. Я помню, как нам с ней было по шестнадцать, и мы всё думали, что никогда не выйдем замуж и у нас не будет детей, а теперь у Николь есть ребенок, а у меня уже почти есть муж – ведь жених, это почти как муж. Я не люблю Ромена, хотя должна бы, он очень хороший, но ведь в этом и проблема. Взять, например, телевизионный сериал – они любят друг друга не оттого, что им так велит сердце, а оттого, что все мешают их счастью. Настоящая любовь – всегда трагична, а что же у меня? Ведь, если любовь не настоящая, то это не любовь, а фальшивка. Николь купила себе фальшивую драгоценность, изобразила удивление, когда я сказала ей: «Это фальшивка!», обиделась, а по глазам я видела – она знала. А когда я выйду замуж за Ромена, Николь скажет мне однажды, когда мы будем сидеть вместе в кафе, держась за руки, скажет мне, глядя прямо в глаза, надменно, как она всегда это делает, когда знает, что права: «Фиби, милая моя, это фальшивка!». И я не смогу ничего ей ответить, смогу только сказать что-то неловкое, вроде: «Ты о платье? Нет, милая, это не фальшивка, мне и самой не верится, что это настоящее!». Она только засмеется, слушая, как я оправдываюсь, но не станет говорить об этом дальше. Мы заговорим о платьях, хотя обе будем знать, что фальшиво не платье, а мой брак с Роменом. Ну где же он ходит?».
 Фиби встала с кровати, оставив ее незастеленной, прошла на кухню, щелкнула кнопкой на кофейной машине. Через секунду та, хрюкнув, начала нагреваться. Фиби взяла чашечку экспрессо и вернулась в комнату с невыключенным телевизором. «Нет, я все же, не понимаю,- сказала она уже вслух, так как все равно была одна в квартире,- почему так происходит. Ромен и знать не желает о том, чтобы отложить наш брак. Не думаю, что он любит меня, ему просто нравится, как я выгляжу, как я говорю, ему нравится, что у меня есть квартира, а у него ее нет, он так и живет с матерью и сестрой, только сестра уже вышла замуж, а он все еще не женат. Все-таки, Ромен еще мальчишка, хоть он и сильно старше меня, он не вырастет больше. Ромен ведет себя иногда как ребенок, однажды мы шли с ним в гости к фотографу, и не знали, как пройти, он сказал, чтобы я спросила дорогу, что у него болит горло, хотя я знала, что дело не в этом, что он стесняется говорить с людьми. Он боялся признаться мне в чувствах, записывал мне песни, а я потом давала их другим людям. Это неправильно – признание интимно, а я делила его с другими. Особенно, с Мишелем. Ему я никогда не была интересна, во всяком случае, так, как он мне. Однажды он сел со мной рядом, было странно-неловко, мы оба это заметили, впрочем, ничего тогда не сказали. Ромен мне и не нужен, хотя, Боже, что я говорю, нужен, конечно, нужен. Он мой жених, хотя иногда я думаю, как хорошо было бы сбежать со свадьбы, прямо из церкви, как это делают красивые невесты из фильмов. Ромен бы ждал меня, даже, наверное, заплакал бы, он любит плакать, хотя я не люблю это в мужчинах, в мужчине должна быть брутальность, а плакать – это женская прерогатива. Он бы стоял, не зная, что сказать всем гостям, своей мамаше, своему папаше из пригорода, своей замужней сестре, которой не нравятся красивые актрисы и модные театры, странно, она совсем не похожа на брата. А я взяла бы машину, мы с Маргарет купили бы бутылку текилы и поехали к морю – как в «Достучаться до небес», ехали бы и слушали музыку, а к вечеру включили бы джаз в машине, пили бы текилу и смотрели на море. И я была бы счастлива, это, наверное, стал бы самый счастливый день в моей жизни. Или еще я мечтала бы попасть в другой мир, такой, где люди могут летать, где звезды были бы вокруг нас, даже на земле, и люди ходили бы и собирали их друг для друга, словно ракушки. Я бы собрала таких целую горсть, а одну из них подарила бы какой-нибудь красивой актрисе. Да, я пришла бы к ней в гримерку, или лучше прямо домой, когда она пила бы коньяк вечером, после съемок. Я бы протянула ей звезду и сказала бы: «Это Вам!», потому что красивые актрисы любят, когда их называют на вы. Она бы тогда сказала мне: «Заходите, у меня открыта бутылка коньяка», а я бы сказала: «С удовольствием!», и мы пили бы горький коньяк на брудершафт, хотя я и не люблю коньяк, я лучше бы выпила виски. А потом, мы сидели бы на диване, она включила бы какое-нибудь кино, и мы не знали бы, что делать, нам было бы неловко, как тогда, с Мишелем. И было бы странно, так уже было однажды с Николь, мы бы говорили обо всем на свете, глядя друг на друга, она закурила бы сигару, предложила бы мне, и мы бы вместе курили, глядя друг другу в глаза. А в четыре часа я бы посмотрела на часы и сказала бы: «Господи, уже четыре часа, какая неловкость!», а она бы сказала: «Ах, у меня завтра съемки!», сказала бы с сожалением. И мы пошли бы к двери, она бы еще раз посмотрела на звезду, что я ей принесла, рассмеялась бы – мы про нее совсем забыли, а она ведь такая красивая, как вы, Фиби - даже и забыла бы, что мы пили на брудершафт. Я бы улыбнулась ей на прощание, а она пообещала бы позвонить после завтрашних съемок, ведь от нее ушел муж, и ей сейчас так одиноко. И поцеловала бы меня на прощание, быстро и неловко, и я бы ушла, села бы в машину и уехала домой, к Ромену. Ах, если бы только повсюду были звезды!».
 Фиби допила кофе, поставила чашечку на столик, прямо рядом с кроватью и отправилась одеваться, ведь ее еще ждала Маргарет.



 Маргарет уже устала ждать, когда, наконец, придет Фиби, раньше Фиби приходила первая, а потом, с появлением Ромена – или же, по другой причине – Маргарет ее все время ждала. Она поехала на такси в кафе «Дом», они всегда ездили в кафе на такси, Маргарет не нравилось пить за рулем, она до смерти боялась аварий, ей никогда не нравились мужчины из жандармерии – особенно, их форма. Фиби всегда смеялась над ее страстью к дорогим мужчинам, хотя сама обожала их не меньше, только Ромен был исключением. «Да она и не обожает его,- с уверенностью думала Марго,- И даже не любит, никто не может его любить, он наглый, немного провинциальный, хоть и прожил всю жизнь в Париже, возможно, виноват его отец из пригорода. Хотя там и хорошо, я помню, как мы ездили туда на машине, Фиби и Ромен взяли меня с собой. Фиби была за рулем, а Ромен кричал на нее, говорил, что она едет слишком быстро – ну что за трус, я вот боюсь аварий, но только, когда сама за рулем, к тому же, я женщина. Он тыкал пальцем в карту, они спорили, потом мы приехали туда – Мэизон Лафитт, скучная деревенька, впрочем, сойдет для женатого старика. Фиби терпеть не может его родителей, что отца, что мать, говорит, что вполне могла бы обойтись без них, что ей и своих хватает. Я помню, что еще в гимназии мы с ней нередко мечтали о том, как уедем из родительского дома, вот мечты и сбылись. Только Фиби все равно несчастлива со своим Роменом, это уж я вижу».
 Раздался телефонный звонок. Маргарет взяла трубку мобильного телефона, хотя терпеть его не могла – Фиби заставляла ее брать телефон, «Тебя невозможно найти!» - говорила она укоризненно.
-Маргарет,- раздался в трубке голос Фиби,- Здравствуй. Я опоздаю, ты бы лучше пошла в кафе, заказала бы мне французского или ирландского кофе, а я подойду через десять минут.
-Хорошо,- согласилась Маргарет,- На улице и вправду очень холодно.
 Она отключилась и прошла в кафе. На входе стояла официантка, Жюли, красивая рыжеволосая девушка, которая уже давно знала Маргарет.
-Здравствуйте,- улыбнулась та вошедшей Маргарет.
-Да-да, добрый день, - поздоровалась Марго в ответ,- Мы с Фиби встречаемся здесь и…
-Я сейчас посажу вас за ваш столик,- сказала Жюли, вешая пальто Марго. А потом сказала - Она еще не появлялась.
-Я знаю,- ответила Марго.
 Они прошли к самому угловому столику, Марго заказала два французских кофе, так, чтобы второй принесли попозже, чтобы не остыл. Жюли ушла, а Марго достала мундштук, пачку толстых сигарет и закурила. «Как можно посвятить годы жизни нелюбимому человеку? Нет, у меня, право, в голове не укладывается, как можно! И она сама мне всегда говорила, что надо делать все себе впрок, а теперь я живу так, как она раньше. И у меня тоже есть жених, ну вернее не жених, а любовник, но мне повезло больше, чем Эмили или Николь, Эмили так и живет без мужчины вообще, а Николь играет в нимфоманку – к чему этот вздор? Мы с Фиби были нимфоманками, это было красиво и стильно, а потом перестали, хотя уж не знаю точно, перестала ли Фиби, она никогда не признается мне, что делает что-то такое, что я не смогу одобрить. Впрочем, я тоже о многом молчу, о том, что она не сможет понять. Она ведь даже и не знает, что я всегда была влюблена в Рудольфа, конечно не сильно, Боже упаси, но в нем есть шарм. Вот только лучше бы она и не говорила мне вовсе о своем замужестве, это ведь так глупо, у меня просто в голове не укладывается. Вот бы ей сбежать со свадьбы, кстати, вполне в ее характере, до последнего момента быть тише воды, а потом сделать что-то злое и неожиданное, чтобы мужчины смотрели на нее с благоговением, а женщины с восхищением, она ведь все делает ради женщин, мужчины и так всегда вокруг нее. В этой привычке мы похожи ».
 Наконец пришла Фиби. Она была одета как обычно, то есть, сдержанно – хорошо, в самый раз подходила для похода в кафе «Дом», а вот Марго оделась слишком дорого, но все равно, стильно. «Ей бы пойти сегодня в Гранд Опера, а не в кафе» - подумала про себя Фиби, подходя к столику.
-Здравствуй,- сказала Марго, вставая и целуя Фиби.
-Здравствуй, - ответила Фиби и села за столик.
 Жюли принесла оба французских кофе, наверное, забыла про то, что первый следовало принести чуть раньше.
-Хорошо, что ты заказала кофе,- поблагодарила Фиби, доставая тонкие сигареты и мундштук,- Я очень замерзла.
-Ты снова опоздала, впрочем, я тебя не виню. Как поживает Ромен? Свадьбу еще не отложили?
 Фиби молчала, отрывая фильтр от сигареты, засовывая ее в мундштук и закуривая. Потом просто ответила:
-Ромен не пришел сегодня ночевать.
-Он подлец,- сказала Маргарет,- Но ты не выглядишь особенно расстроенной.
-Я знаю. Вся проблема и состоит в том, что я не расстроена. Знаешь, мне звонил Мишель, он сказал, что его невеста тоже не пришла ночевать позавчера, что он звонил сначала по всем номерам, набирал даже больницу и морг, звонил так целый час, а потом понял, что он совсем даже и не волнуется, и что ему все равно, придет она или нет. Он пошел в лавку напротив, купил дорогого вина и французскую булку с ветчиной, включил американский фильм про стриптизерок, а потом до утра играл в компьютерную игру и писал стихи. А потом, совсем под утро, когда к его дому уже подъехала машина для мусора, он вспомнил, что не выставил пакеты, и бросился бежать во двор – прямо в своем черном халате, вообрази это, а когда вернулся, разбросал по дому бумаги, смеялся, играл на гитаре, а потом позвонил Рудольфу.
-Ну, Рудольф, конечно, был с очередной красавицей,- горько усмехнулась Маргарет.
-Разумеется. Он был страшно недоволен, а тут Мишель со своими новостями, но все же, Мишель его лучший друг. Мишелю как-то удалось его убедить поехать с ним куда-то на машине, они катались весь день по Парижу, покупали вещи, обедали в ресторанах, даже зачем-то купили билет на Эйфелеву башню, всю ночь стояли на самом верхнем этаже, и Мишель думал: «Где-то там, внизу, моя невеста, а мне даже абсолютно все равно!».
-Тебе тоже было все равно, да? Все равно, что делает Ромен?- с надеждой спросила Маргарет.
-Да. И мне кажется, что я не хочу его больше видеть,- рассмеялась Фиби и махнула рукой,– Жюли, подойдите к нам!
 Жюли подошла, и Фиби заказывала что-то крепкое, кажется виски, а может и даже невкусный, но дорогой коньяк.
-Знаешь, а давай поедем куда-нибудь,- предложила Фиби.
-На машине? Как мы всегда хотели?
-Ага, на машине, прямо сегодня уедем, прямо к морю, куда-нибудь на юг.
-Точно. И не возьмем с собой никого,- воскликнула Маргарет и одним махом допила кофе.
 Раздался телефонный звонок на телефоне Фиби.
-Это Мишель звонит,- удивленно сообщила она и ответила.
 «Да. Привет. Что? Где? Почему «Куполь»? Господи, ну конечно, приезжай, мы с Маргарет в «Дом». Как странно, но я тоже. Куда? Удивительно, мы как раз… Конечно. Пока». Она повесила трубку и посмотрела на Маргарет.
-Что сказал Мишель? – поинтересовалась та.
-Только представь, он пошел в «Куполь», на встречу с Рудольфом. И за соседним столиком сидел Ромен, мой жених, он держал за руку Диану, невесту Мишеля. Только представь! – сказала Фиби, улыбаясь.
-Боже!- возмутилась Маргарет и повторила,- Он просто подлец!
-Я знаю,- продолжала Фиби,- Конечно, Рудольф тут же вывел из кафе Мишеля, а эти голубки их даже не заметили. Тогда Мишель позвонил мне, они оба едут сюда.
-Бедняжка Фиби, да и Мишель тоже,- пыталась изобразить сочувствие Маргарет.
-Боюсь, что теперь придется взять их с собой в Ниццу или в Италию – куда мы, кстати, точно едем?
-Лучше в Италию. Кстати, у тебя красивое платье? АРМАНИ?
-Да, я купила его в бутике, тот, что рядом с моим домом. Представляешь, Ромен купил мне такое же платье, оно оказалось фальшивкой.
-Да что ты говоришь!
-Только вообрази. Я рассказала Мишелю, он нашел мне бутик, где все настоящее, никакого Китая или Латинской Америки. Конечно, дорого, но оно того стоит.
-О, я была в том магазине. Действительно, шикарно, а в Италии лучше, верно? Купим себе по платью, а лучше по два?
-Конечно, купим. Рудольф ведь такой модник, уж в Италии мы своего не упустим.
 Подошла Жюли и поставила на стол бутылку виски и два стакана. «Надо попросить еще два»- подумала Фиби и потянулась за сигаретами.