Акторы социальных конфликтов и метод Беспорядка борьбы с ними

Во избежание конфликтов и недоразумений, до рассказа я бы хотел поблагодарить всех кому обязан появлением его:
-Л.Н.Толстого за его мысль «..жить себе потихоньку и, не торопясь, делать всё только хорошее»;
-Автора Х (не называю его, во избежания преследования в судебном порядке, за привлечение внимание к моей мизерной персоне путём использования его громкого имени), написавшего рецензию на мою предыдущую работу, за использование части его критического высказывания, на которое, надеюсь, он ещё не успел оформить авторские права, согласно законодательству США;
-и, конечно же того, кто сейчас это всё читает, за то, что нашёл время и желание сделать это;

Итак. Поехали:



Жил-был однажды Беспорядок. Беспорядком его не потому называли, что он был бардаком или бессмысленным нагромождением ненужных предметов, а просто имя такое - Беспорядок Александрович Гаюсин. Жил себе он потихоньку и, не торопясь, делал всё только хорошее. Смешно, показалось бы вам, ан нет. Просто получалось так, что не делал он, в общем-то, ничего, что бы мы посчитали важного. Так, по мелочам: то на работку пойдёт, то в магазинчик сходит, то просто на скамеечке во дворе посидит – поглазеет на прохожих. Вот и получалось, что, не делая, в принципе, ничего экстраординарного и общественно значимого, считал Беспорядок Александрович, что не делает ничего плохого. А тот, кто не делает ничего плохого - делает хорошее.

К такому выводу наш герой пришёл совсем недавно, после того, как увидел кота, опрометчиво наступившего в лужу и стайку воробьёв, осмеявших его неловкость. «Надо же, такие мелкие, а такие мерзкие» - подумал Беспорядок. С этих пор он усилено думал над проблемой помощи коту, ведь, во-первых, его (кота) самооценка значительно упала в зелёных кошачьих глазах, а, во-вторых, некому было проучить этих мелких разбойников, терроризировавших округу своими издевательскими выходками. И вот решил Беспорядок изобличить хулиганов и оправдать кота в глазах общественности и засел за написание статьи с пространным названием – «О мирских заботах котов обыкновенных и о потенциальной индифферентности масс к окружающему миру или жизнеописание быта и самобытности хулиганов третьей и четвёртой веток справа корявого дерева во дворе дома №117» - и понёс её в редакцию местного журнала. Редакция сказала, что это - замечательно, но без решения литературного отдела статью не примут в печать и что, кроме того, следовало бы поменять название, потому, как "дюже много длинных слов, а публика журнал покупает лишь если в нём много статей с короткими, ненапрягающими названиями, но захватывающие читателя с первой минуты".

Отправился Беспорядок Александрович в культурный отдел журнала. А там – настоящее царство под названием БМГМРТЛ (что расшифровывалось примерно так: Божьей Милостью, Государственный Мезальянс Радикальной и Традиционной Литературы). Беспорядок слегка оробел сначала; здесь были известные всему району литераторы – и Сашкин, и Хорзу Помирайкин, и Джукинсон, и даже Парень Третьеподъездный. Апологеты – БМГМРТЛ'и не сразу заметили робкого парня с пачкой листков в руках; у них шёл серьёзный спор о необходимости отделения их отдела от районного литературного отдела журнала и создания «БМГМРТЛ домов 117, 118, 154 и 154/1, а также трансформаторной будки того же двора». Джукинсон и Третьеподъездный выступали за насильственное отделение отдела с битьём окон, голодовками «сутки через двое» и рядом провокационных статей, обличающих нечистоплотность, коррупционность, а также неопрятность центрального управления районного отдела. Помирайкин и его окружение же считали, что отделение – естественный процесс, обусловленный рядом сложных геополитических преобразований района и что произойдёт оно в кратчайший срок само собой, как только созреет насущная необходимость. В общем, пространная и открытая для спора тема.

Но тут в разговор вмешался Беспорядок, задав вопрос, стоявшей поодаль от группы споривших, девушке милого вида, но почему-то босой. Выяснив кто он и зачем пришёл, один из литераторов предложил «г-ну Гаюсину» заполнить вступительную анкету. Когда через полчаса анкета была готова, все спорщики уже разошлись по кабинетам и ждали Беспорядка для разбора его статьи. Гаюсин по очереди заходил в кабинеты литераторов и критиков, зачитывал статью и записывал их замечания в небольшой блокнот или на полях своей работы.
В первом кабинете ему было предложено сократить статью на треть, путём вычёркивания каждого третьего слова, для удобства её дальнейшего чтения.

В кабинете №2 Беспорядок прослушал пространную лекцию «о юзелнести искоренения неграмоты пиплов, крышующихся под одной с Беспорядком хазой юзающих неверным макаром свой великий и могучий», а затем вместе с лектором заменивший устаревшие и ненужные в статье слова, примерно по следующим схемам: все слова «и» и «или» заменялись на «+» и «+/-» соответственно, длинные и громоздкие слова они заменили на их английские эквиваленты, добавив, где следовало, окончания и приставки.

В кабинете №3 ему сказали, что его статья – это издевательство над русским языком, «но что-то этакое… вот такое(вращательные жесты руками), в ней положительно есть», поставили печать и, предложив передать следующему литератору, что он неуч и самоучка, направили в четвёртый кабинет.

В четвёртом кабинете ему заявили, что гражданина Нехорозного (кабинет №3), видели в гробу в белых тапках, а также в некоторых других местах, кроме того беспорядок узнал, что, где, как и с кем делает Нехорозный на досуге. Дослушивать тираду Гаюсин не стал и направился в следующий кабинет.

В оставшихся пяти кабинетах ему сравнительно недолго сокращали, дополняли и приукрашивали статью, а главный литератор даже выделил в ней утончённую игру слова и глубину использования терминов «прострация в процессе», «конкубинат абсентеизма и политнеграмотности» и «прохаризматический путь кэта».

Вернувшись в конце дня в редакцию журнала и представив одобренную БМГМРТЛ’ом статью под новым названием («Любовь на грани разрыва или лужа – актор социального конфликта»), Беспорядок Александрович узнал, что два часа назад районный отдел журнала объединился с прогрессивной газетой левого толка под названием «Кошкодралы» и теперь считает, что актуальность его статьи утеряна, а сама она является «результатом мыслительного геморроя, умственного дизбактериоза и диареи разума автора».

Беспорядок вернулся домой. По дороге он вышвырнул остатки статьи в контейнер, стоящий рядом со входом в его подъезд, забрал с собой зеленоглазого виновника создания опуса с пространным названием – «О мирских заботах котов обыкновенных и о потенциальной индифферентности масс к окружающему миру или жизнеописание быта и самобытности хулиганов третьей и четвёртой веток справа корявого дерева во дворе дома №117». А поздно ночью, сидя и изредка посматривая на спящего Кэта, закончил сооружать самодельную кормушку для маленьких разбойников, которых завтра решил помирить со своим новым хвостатым любимцем. А рядом на столе стоял старенький приёмник и негромко доносил новосочинённую аудиопьесу очередного «известного сегодня» автора о глобальности действия носатого корсиканца, державшего стальной рукой пол-Европы, о его несгибаемой воле и блестящем уме, разумнейшей головы девятнадцатого столетия, о его красавице жене и прочей чепухе.

«Хоть бы завтра всё удалось,» - думал Беспорядок, «он же у меня такой гордый.»

Он с заботой вертел кормушку в руках и думал о том, как хорошо, что завтра выходной и не надо вставать и с неохотой идти на надоевшую работу, смотреть на озабоченные и монотонные лица товарищей, а можно заняться полезным делом и не потерять этот день, как это уже случилось со многими другими.